Глава 16

– Эй, придурок! – закричал кто-то из близнецов, направляясь к Томасу через зал получения багажа и распахивая объятия.

На голове парня был короткий ежик волос, а когда он улыбался, вокруг медово-карих глаз собирались морщинки.

– Тэйлор! – Томас поставил багаж и крепко обнял брата.

Оба были одного роста и возвышались надо мной, словно башни.

На первый взгляд можно было принять их за друзей, но даже в своем двубортном пикоте Тэйлор выглядел таким же мускулистым. Единственное отличие – Томас был более мощным, что выдавало в нем старшего брата. Остальное же указывало на их родство. Кожа Тэйлора была всего на полтона светлее, но виною тому его место проживания.

Когда Тэйлор обнял Томаса, я заметила, что ладони у них одинаково крепкие и крупные. Наверняка в компании сразу пятерых братьев может быть страшновато.

Томас похлопал брата по спине, и вовсе не слабо. Хорошо, что он не приветствовал так меня, но Тэйлор, кажется, ничего не заметил. Наконец они разомкнули объятия, и Тэйлор стукнул Томаса по руке, опять же так сильно, что я вздрогнула.

– Черт побери, Томми! – Тэйлор демонстративно сжал бицепс Томаса. – Ты как хренов тягач!

Томас покачал головой, и оба брата уставились на меня с одинаковыми широченными улыбками на лицах.

– Это, – сияя, проговорил Томас, – Лииз Линди.

Мое имя он произнес с неким благоговением и взглянул так, как на Камиллу, когда держал ее в объятиях на пирсе. Словно важнее меня для него никого не было, и мне даже пришлось перекатиться на носках, чтобы не повиснуть на нем.

Всего несколько недель назад Томас произносил мое имя как ругательство. Теперь же, стоило ему назвать его, и я буквально таяла.

Тэйлор заключил меня в медвежьи объятия, отрывая от земли. Когда он опустил меня, то усмехнулся:

– Прости, что той ночью не дали тебе поспать. У меня была жуткая неделька.

– На работе? – спросила я.

Он моментально покраснел, и я мысленно похвалила себя за то, что у меня получилось заставить Мэддокса покрыться румянцем.

Томас ухмыльнулся:

– Его бросила девушка.

Чувство триумфа тут же испарилось, и я пристыженно замолкла. Но продлилось это недолго: вспомнились вскрики и стук кровати о стену.

– Значит, ты переспал с… – Я чуть не ляпнула «с агентом Дейвис». – Прости. Это не мое дело.

Томас едва скрывал облегчение.

Тэйлор набрал воздуха в легкие, а потом выдохнул:

– Я не собирался пока говорить об этом, но тогда я совершенно запутался и серьезно напился. Мы с Фэйлин во всем разобрались, она приедет на остров Сент-Томас, так что буду признателен, если… ну понимаешь…

– Фэйлин – твоя девушка?

Тэйлор просто сгорал от стыда. Трудно было осуждать его.

– Будем считать, что я тебя раньше не видела, – пожала я плечами. – В любом случае я располагаю лишь догадками.

«Черт возьми, Лииз! – напомнила я себе. – Прекрати говорить как следователь!»

Тэйлор поднял с пола мою сумку и перебросил через плечо:

– Спасибо.

– Можно, я только…

Я потянулась к сумке, Тэйлор нагнулся, чтобы я могла достать, что нужно. Я вытащила оттуда свитер, и Томас помог мне его надеть.

Тэйлор направился к выходу, а Томас взял меня за руку, и мы последовали за его братом.

– Я полчаса наматывал тут круги, пока не нашел местечко на стоянке, – сказал Тэйлор. – Видимо, на весенние каникулы все решили попутешествовать.

– Когда ты приехал в город? – спросил Томас. – Что у тебя за машина?

У меня на душе полегчало: Томас больше смахивал на сотрудника ФБР, чем я.

– Я здесь со вчерашнего дня.

Как только Тэйлор вышел на улицу, то достал из кармана пачку сигарет и сунул одну в рот. Потом выудил зажигалку, прикурил и стал попыхивать сигаретой, пока не появился огонек.

Тэйлор выдохнул облачко дыма:

– Лииз, ты бывала раньше в Чикаго?

– Вообще-то, я родом отсюда.

Тэйлор замер:

– Правда?

– Да. – Я слегка повысила голос, словно задавала вопрос.

– Ничего себе! Миллионы живут в Сан-Диего, а Томас подцепил девчонку из Иллинойса.

– Черт тебя дери, Тэйлор! – прикрикнул на него Томас.

– Прости. – Тот посмотрел на меня.

На его лице появилось то же обаятельное выражение, что и у Томаса, способное свести с ума любую девушку. Похоже, у Мэддоксов это семейное.

– Фэйлин в доме папы? – спросил Томас.

Тэйлор покачал головой:

– Ей пришлось выйти на работу. Мы встретимся на острове, а домой полетим вместе.

– Трэв встретил тебя в аэропорту? Или Трент?

– Милый! – одернула я Томаса, пожимая его руку.

Тэйлор засмеялся:

– Я уже привык. Он всегда такой.

Тэйлор прошел вперед, а Томас с нежностью посмотрел на меня, потом поднес мою руку к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй.

– Вообще-то, Шепли, – кивнул Тэйлор. – Трэвис весь день с Шепли, так что я приехал за тобой на машине Трэва. Он не знает, что мы в городе. Он думает, что увидит всех нас завтра на острове, как и девчонок.

– Все девушки уже на острове? – спросила я.

Томас бросил на меня испытывающий взгляд. Он знал, о чем именно я спрашиваю.

– Нет, не все. Только Эбби и подружки невесты. – Мы вышли на стоянку, и Тэйлор махнул вперед. – Я остановился там, возле ограждения.

Преодолев около сотни ярдов по холоду, Тэйлор достал из кармана ключи и нажал на кнопку. Через несколько машин от нас чирикнула серебристая «тойота-камри».

– Мне одному кажется странным, что теперь Трэвис водит машину? – спросил Томас, глядя на автомобиль.

На зеркале заднего вида висела петля из золотой цепочки. Концы ее уходили в дырочки на белых покерных фишках с черно-белой окантовкой и красной надписью посередине.

Тэйлор покачал головой и нажал на другую кнопку, чтобы открыть багажник.

– Видел бы ты, как он ее водит. Прямо девчонка!

– Тогда хорошо, что я продаю свою, – сказала я.

Томас усмехнулся и помог Тэйлору загрузить наши сумки. Потом обошел машину и распахнул для меня дверцу рядом с водителем. Но я покачала головой и открыла заднюю дверцу:

– Все в порядке. Садись спереди с братом. Я сяду сзади.

Томас нагнулся, чтобы поцеловать меня в щеку, и тут понял, что я пялюсь на заднее сиденье. Он тоже удивленно уставился туда:

– А это что еще, черт побери?

– А! Это Тото! Сегодня я приглядываю за ним. – Тэйлор гордо улыбнулся, отчего на его щеке появилась симпатичная ямочка. – Эбби точно меня убьет, если узнает, что я оставил его одного в машине, но я ведь отошел всего на минутку. Он сидит тут в тепле.

Пес завилял хвостиком из стороны в сторону. Он был одет в свитерок в сине-золотистую полоску и стоял на мягкой плюшевой подстилке.

– Я… – запинаясь, проговорила я и посмотрела на Томаса. – У меня никогда не было собаки.

Тэйлор засмеялся:

– Тебе необязательно ухаживать за ним. Всего лишь придется вместе проехаться. Вот только мне нужно его пристегнуть. Эбби порвет любого из-за этой псины.

Тэйлор открыл дверцу с другой стороны и пристегнул Тото нейлоновыми ремнями. Наверное, песик уже привык, поскольку сидел смирно, пока Тэйлор защелкивал каждый ремешок.

Томас завернул чехол сиденья, освобождая участок, не покрытый шерстью.

– Садись, милая. – Уголки его губ задрожали, он еле сдерживал улыбку.

Я показала ему язык, и он закрыл дверцу. Пристегнувшись, я услышала смех Тэйлора:

– Да тобой просто полы мыть можно!

Томас схватился за ручку:

– Она тебя слышит, хренов придурок. У меня открыта дверь.

Тэйлор распахнул свою и наклонился, виновато глядя на меня:

– Лииз, прости.

Я тряхнула головой, одновременно удивленная и потрясенная тем, как они подкалывают друг друга. Мы словно упали в кроличью нору и приземлились в доме братства, полном пьяных карапузов. Фраза «съешь меня» вдруг приобрела совершенно новое значение.

Парни пристегнулись, Тэйлор выехал со стоянки. Все время поездки в машине звучали сочные ругательства и новости про то, кто с кем встречался и кто где работал.

Трентон и Камилла упомянуты не были. Мне стало любопытно, как семья воспринимала то, что она встречалась с Томасом, а потом с Трентоном: как они к ней относились, ненавидели ли ее из-за того, что Томас больше не приезжал домой, избегая неловкой ситуации для всех и новых душевных ран для себя. Всего на долю секунды я понадеялась, что они терпеть ее не могут, но тут же мне стало стыдно.

Тэйлор подъехал к гостинице «Рест-инн», обогнул здание. За ним стояло в два раза больше машин.

Тэйлор выключил зажигание:

– Все паркуются здесь, чтобы не раскрыться.

– «Кэпс»? – поморщился Томас. – Мальчишник, который мы год готовили для Трэвиса, будет в «Кэпс»?

– Организацией занимался Трент. Он снова пошел учиться, к тому же работает на полную ставку. У него ограниченный бюджет. Не придирайся, раз уж не предложил свою помощь.

Я ожидала, что Томас вспылит, но он молча принял выговор.

– Твоя правда.

– А что насчет… э-э… – Я указала на собаку, которая смотрела на меня так, будто в любой момент могла вцепиться в горло.

А может, просто хотела, чтобы ее погладили. Этого я не знала.

Рядом с нами остановилась машина, и оттуда выпрыгнула девушка, не выключая мотор и фары.

Она открыла заднюю дверцу и улыбнулась мне:

– Привет. – Потом посмотрела на Томаса, и ее улыбка померкла. – Привет, Ти-Джей.

– Рейган, – проговорил Томас.

Мне с первой секунды не понравилось ее обращение. Тэйлор брата так не называл. Девушка обладала редкой экзотической красотой: волнистые каштановые волосы каскадами спускались по ее спине, почти достигая талии.

Рейган отстегнула Тото, а потом собрала его принадлежности.

– Спасибо, Рей, – проговорил Тэйлор. – Эбби сказала, что все остальные будут на свадьбе.

– Так и есть, – сказала девушка, стараясь не смотреть на Томаса. – Просто Коуди не вытерпел. Он так давно хотел завести собаку, но не знаю, как людям удается уберечь щенка от одиночества, если они уезжают на работу или учебу. – Она взглянула на Тото, а потом потерлась о его нос своим. Пес в ответ лизнул ее в щеку, и девушка хихикнула. – Папа предложил воспользоваться услугами передержки, так что посмотрим. Может, нам проще будет определиться, если мы поухаживаем за ним несколько дней. Мне выгулять его? Не хочу устраивать беспорядок в машине.

Тэйлор покачал головой:

– Я выгулял его, перед тем как забрал ребят. Он должен дотерпеть до дома. Эбби рассказала тебе, что его нужно пристегивать?

– Рассказала – в мельчайших подробностях.

Рейган потрепала Тото по голове, потом повернулась, чтобы открыть заднюю дверцу своей машины. Пес перешел к ней, сел, будто образец дисциплинированности, и девушка вновь его пристегнула.

– Ладно! Дело сделано. Рада была видеть тебя, Тэйлор. – Она перевела взгляд на Томаса и вновь помрачнела. – Пока, Ти-Джей.

Наверняка она из его бывших. Судя по прозвищу и слишком уж холодному обращению, он, должно быть, разбил ей сердце.

Девушка снова улыбнулась мне:

– Я Рейган.

– Лииз… рада познакомиться, – ответила я, сбитая с толку такой переменой.

Она заторопилась к передней дверце своей машины, потом скрылась внутри. Девушка умчалась, а Тэйлор, Томас и я все так же сидели в тишине.

– Ну ладно! – наконец сказал Тэйлор. – Идем уже на мальчишник.

– Не понимаю этого, – сказал Томас. – Он ведь уже не холостяк.

Тэйлор похлопал брата по плечу, опять же так сильно, что я даже вздрогнула.

– На этих выходных мы отметим то, что пропустили, когда этот мелкий мерзавец женился тайком. Вот в чем смысл. И, Томми…

Улыбка Тэйлора померкла.

– Знаю. Трентон мне звонил.

Тэйлор кивнул, в его глазах промелькнула грусть. Он потянул за ручку, открывая дверцу, а потом пересек стоянку.

Когда я открыла свою дверцу, меня окатило волной холодного воздуха. Томас потер мои руки, выдохнул облачко пара – белое пятно на темном фоне окутавшей нас ночи.

– Ты справишься, – дрожа, проговорила я.

– Забыла, как здесь бывает холодно? Так скоро?

– Замолчи, – сказала я и направилась к зданию, в котором скрылся Тэйлор.

Томас догнал меня и взял за руку:

– Ну и как тебе Тэйлор?

– Твои родители должны гордиться. У вас исключительные гены.

– Приму это за комплимент, а не за заигрывание с моим братом. Ты моя на все выходные, не забыла?

Я ухмыльнулась, и он с озорством притянул меня к себе. Вдруг я осознала, насколько правдивы были сказанные невзначай слова. Мы остановились возле двери, я взглянула на Томаса: он собирался с духом перед тем, как войти внутрь.

Не зная, что еще я могу сделать, я поднялась на носочки и поцеловала его в щеку. Он повернулся, встречаясь со мной губами. Этот невинный жест запустил цепную реакцию. Томас со страстью обхватил мое лицо ладонями. Я раздвинула губы, позволяя его языку скользнуть внутрь, и обеими руками вцепилась в спортивную куртку на его груди.

Вдруг музыка, доносившаяся изнутри, стала громче, и Томас отпустил меня.

– Томми!

Еще один брат – уж очень он был похож на Тэйлора – держал дверь открытой. Весь его костюм составляли желтые нейлоновые плавки фирмы «Спидо», которые едва скрывали его достоинство, и парик в тон.

– Нравится? – Парень игриво потрепал ядовито-желтые акриловые кудри.

Он слегка покружился, после чего стало ясно, что на нем вовсе не плавки, а стринги.

При виде его белоснежных ягодиц я смущенно отвернулась. Томас оглядел брата с головы до пят и издал смешок:

– Трентон, что ты на себя напялил?

На губах Трентона появилась легкая улыбка – и тоже породила ямочку на щеке. Он крепко сжал плечо Томаса.

– Все это часть сценария. – Он махнул рукой, подзывая нас к себе. – Заходите!

Трентон придержал для нас дверь, и мы зашли.

С потолка свисали картонные изображения женской груди, а по полу и столам было рассыпано золотистое конфетти в форме пениса. В углу находился стол с бутылками спиртного и ведерками льда с пивом всех сортов. Вина здесь не было, зато был торт в форме огромной розовой груди.

Томас наклонился к моему уху:

– Я же говорил, что тебе не стоило приходить сюда.

– Думаешь, это меня оскорбит? Я работаю в сфере, где почти всем заправляют мужчины. Слово «сиськи» я слышу каждый день.

Томас молча согласился со мной, а потом взглянул на свою руку, которой секунду назад похлопал брата по плечу. На ладони остался блеск для тела, покрывавший кожу Трентона, и теперь его рука мерцала в свете зеркального шара. Томас тут же пришел в ужас.

Я схватила со стола салфетку и протянула ему:

– Вот, возьми.

– Спасибо, – ответил он, одновременно с иронией и отвращением.

Томас взял меня за руку и повел сквозь толпу. Смятая салфетка с блеском все еще была зажата в наших ладонях. Громкая музыка била по ушам, басы отдавались вибрацией во всем теле. Вокруг толпились десятки мужчин, но женщин было всего ничего. Мне вдруг стало не по себе при мысли: ведь в любую секунду я могла натолкнуться на Камиллу.

Даже сквозь салфетку я ощущала тепло руки Томаса. Если он и нервничал, то не показывал этого. Пока мы шли через зал, он поприветствовал нескольких парней, по возрасту – студентов колледжа. Как только мы достигли противоположной стороны, Томас вытянул руки, чтобы обнять полноватого мужчину, и поцеловал в щеку:

– Привет, пап!

– И тебе привет, сынок, – сипло проговорил Джим Мэддокс. – Самое время тебе вернуться домой.

– Лииз, это мой отец, Джим Мэддокс.

Мужчина был немного ниже Томаса, но вот глаза его искрились тем же обаянием. Джим взглянул на меня с добротой и терпением, накопленным за тридцать лет воспитания пятерых Мэддоксов-младших. Яркие огни зеркального шара оставляли разноцветные пятна на его коротких и редких серебристых волосах.

Вдруг полуприкрытые глаза Джима вспыхнули.

– Это твоя девушка, Томас?

Томас поцеловал меня в щеку:

– Я не перестаю твердить ей об этом, но она мне не верит.

– Иди же сюда, милая! – Джим распахнул свои объятия. – Рад познакомиться!

Вместо того чтобы пожать руку, Джим притянул меня к себе и крепко обнял. Когда он отпустил меня, Томас положил руки мне на плечи. Среди родных он выглядел более жизнерадостным, чем я ожидала.

Томас прижал меня к себе:

– Лииз преподает в Калифорнийском университете. Она просто гений.

– И она мирится с твоим дурным характером? – спросил Джим, пытаясь перекричать музыку.

– Совсем нет. – Томас покачал головой.

– Тогда не упусти ее! – громко засмеялся Джим.

– Я не перестаю твердить ему об этом, но он мне не верит! – Я толкнула Томаса локтем в бок.

Джим снова засмеялся.

– И что вы преподаете, дорогая?

– Культурологию! – Приходилось отвечать криком, и это было неловко.

– Должно быть, она правда очень умная, – усмехнулся Джим. – Я понятия не имею, что, черт побери, это значит!

Он приложил кулак ко рту и кашлянул.

– Принести тебе воды, пап?

– Спасибо, сынок. – Джим кивнул.

Томас поцеловал меня в щеку и оставил нас наедине, отправившись за водой. Привыкну ли я когда-нибудь к прикосновению его губ к своей коже? Надеюсь, никогда.

– Как давно ты работаешь в колледже? – спросил Джим.

– Это мой первый семестр.

Он кивнул:

– И хороший там студенческий городок?

– Да, – улыбнулась я.

– Тебе нравится Сан-Диего?

– Обожаю его. Раньше я жила в Чикаго. Погода в Сан-Диего намного лучше.

– Значит, ты родом из Иллинойса? – удивился Джим.

– Так и есть, – ответила я, отчетливо выговаривая слова, чтобы не приходилось громко кричать.

– Понятно, – усмехнулся он. – Жаль, что Томми не живет поближе. Но здесь он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Думаю, там он счастлив. – Джим кивнул, будто соглашаясь со своими словами. – Как вы познакомились?

– Я переехала в его дом.

В это время я заметила, что Томас разговаривает с девушкой возле стола с напитками.

Он засунул руки в карманы и уткнулся взглядом в пол. Видимо, держать себя в руках ему стоило поистине героических усилий.

Томас кивнул, девушка тоже кивнула. Потом она обвила его руками. Ее лица я не видела, а вот в глазах Томаса застыла боль.

В груди у меня опять неприятно заныло, и я ссутулилась. Скрестила руки на груди, чтобы скрыть свою непроизвольную реакцию.

– Значит, у вас с Томасом… это недавно? – спросил Джим.

– Относительно недавно, – подтвердила я, глядя на Томаса и повисшую на нем девушку.

Трентон перестал танцевать и теперь тоже смотрел на них.

– Та девушка с Томасом… это Камилла?

Джим замешкался, но потом кивнул:

– Да, это она.

Прошла целая минута, после которой Томас и Камилла вновь обнялись.

Джим прокашлялся и вновь заговорил:

– Я еще никогда не видел своего мальчика таким счастливым, как в тот момент, когда он представил мне тебя. Даже если вы встречаетесь недолго, это происходит в настоящем… в отличие от других вещей… которые остались в прошлом.

Я робко улыбнулась Джиму, и он прижал меня к себе:

– Если Томми пока не сказал этого тебе, то ему стоило бы.

Я кивнула, пытаясь разобраться с нахлынувшими чувствами. Странно, что девушка, состоящая в счастливом браке со своей работой, испытывает такую боль. Если Томас мне был не нужен, мое сердце об этом не догадывалось.