14. Расширение зоны боевых действий. Война в Чечне и наступление на олигархов

У генерал-майора Геннадия Шпигуна нет ни единого шанса на спасение. Операция утром 5 марта 1999 года тщательно спланирована и длится всего несколько минут. Самолёт Ту-134, на грозненском аэродроме ждущий сигнала на вылет в сторону Москвы, штурмуют мужчины в масках, и они точно знают, кто им нужен. Похитители вытаскивают представителя МВД в Чечне из самолёта и исчезают в неизвестном направлении на специально подготовленной машине. Труп Шпигуна находят лишь в начале апреля неподалёку от деревни на юге Чечни.

Спустя несколько месяцев, в августе, сотни вооружённых моджахедов вторгаются в кавказскую республику Дагестан. Фундаменталисты во главе с лидером чеченских сепаратистов Шамилем Басаевым и этническим черкесом из Саудовской Аравии Амиром ибн аль-Хаттабом провозглашают в Дагестане исламскую республику. Однако они не могут заставить население чествовать их как освободителей. Напротив: большинство считает их фанатиками и узурпаторами и оказывает им сопротивление. В ходе многонедельных боёв подразделения российских вооруженных сил в конце концов рассеивают этих предшественников так называемого Исламского государства.

В сентябре в течение нескольких дней происходит серия терактов: взрывы разрушают жилые дома в Москве и в других городах России. Сотни людей погибают, остаются калеками, получают ранения. В ответ на это новый премьер-министр объявляет Чечне войну, хотя это не входит в его служебные полномочия.

«Я подумал, что это начало конца, хотя ещё даже не приступал к работе. Вообще говоря, этот конфликт входил в сферу ответственности президента, а я мог расслабиться и подождать президентских выборов. Но я не мог так поступить». Владимир Путин делает паузу и доливает себе чаю, а затем продолжает нашу беседу в его кабинете: он характеризует свой поступок как крайнюю меру, которую Запад воспринял как таковую лишь после терактов 11 сентября, если воспринял вообще.

«Формально у меня как у премьера вообще не было такого права, потому что это – обязанность президента. Но если бы я тогда действовал непоследовательно, Россию втянули бы в бесконечную серию кровавых локальных войн, и у нас была бы вторая Югославия. Поэтому я поступил так, как поступил», – говорит он.

Это старый конфликт, унаследованный новоназначенным премьер-министром от советских времён. Сталин приказал депортировать в Казахстан почти полмиллиона чеченцев, потому что они якобы пошли на сотрудничество с войсками гитлеровской Германии. В хрущёвские времена им разрешили вернуться на родину. С развалом СССР в 1991 году президент Чечни Джохар Дудаев, бывший генерал российской армии, 1 ноября в одностороннем порядке объявил о независимости бывшей советской автономной республики. Признала его, правда, только Грузия, и то на короткий срок.

Последовавшая за этим «чеченизация» региона привела к массовому бегству более 200 тысяч русских в течение нескольких месяцев. Борис Ельцин отдаёт приказ о первом военном вмешательстве. Это кровавый и непопулярный конфликт. Из-за тяжёлых потерь усиливаются антивоенные настроения. Россия не может победить в конфликте с маленькой республикой и незадолго до перевыборов Ельцина подписывает перемирие, с трудом прикрывающее унизительное поражение. В мирном договоре, подписанном через год, вопрос о независимости тоже вынесен за скобки. В последующие годы Чечня превращается в классическое несостоявшееся государство. Полевые командиры и кланы ожесточённо воюют друг с другом во имя ислама, независимости Чечни или деловых интересов. Похищение людей превращается в прибыльный бизнес. Структур государственной власти практически не остаётся.

В ходе новой операции против Чечни в 1999 году обе стороны воюют озлобленно и жестоко, невзирая на потери. Сотни гражданских лиц становятся жертвами бомбардировок российской армии, партизанская тактика исламистов приводит к огромным потерям в российских подразделениях. Число погибших военнослужащих высоко. «На бумаге у нас была гигантская армия, но крайне мало подразделений годились для таких операций, – говорит Путин, – это был кошмар». Эта бойня заставляет правозащитные организации и политиков бить тревогу. На Западе её критикуют как типичную авантюру КГБ, который даже после распада Советского Союза не понимает, что значат в странах за пределами бывшего коммунистического блока такие ценности, как цивилизованность и независимость.

В России, напротив, популярность неизвестного раньше политика Владимира Владимировича Путина с его демонстративно жёсткой позицией резко растёт, в том числе благодаря таким запоминающимся высказываниям, как обещание «мочить» террористов везде, «даже в сортире». Владимир Путин пытается объяснить, почему он действует так, а не иначе, и стремится к сотрудничеству с США. В статье, напечатанной в ноябре 1999 года в «New York Times» под заголовком «Почему мы должны действовать», новый премьер-министр пишет: «Мы ценим наши отношения с США, и позиция США важна для нас, поэтому позвольте мне объяснить наши действия. На минуту забудьте драматические новости с Кавказа и подумайте о чём-нибудь мирном. Обычные люди в Нью-Йорке или Вашингтоне спят в своих домах. Вдруг звучат взрывы, и сотни людей погибают прямо в своих квартирах, в квартале Уотергейт в Вашингтоне или в Вест-Сайде на Манхэттене. Тысячи людей ранены, многие – искалечены. Сначала паника царит лишь в окрестных районах, а потом она охватывает всю страну». Описав этот гипотетический сценарий, он продолжает: «Россиянам даже не нужно представлять себе такую ситуацию. Более трёхсот человек в Москве и в других городах уже поразил этот смертоносный удар: террористы заложили взрывчатку под пять жилых домов и разрушили их».

Не пройдёт и двух лет, как этот жуткий образ воплотится в реальность: исламские террористы совершат атаку на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, и США вместе со своими союзниками поведут во всём мире борьбу с терроризмом, которая продолжается и сегодня и уже привела к потере десятков тысяч человеческих жизней. Незадолго до этого противники Путина начинают распространять на Западе версию о том, что приказ о совершении терактов в Москве якобы отдал сам премьер-министр, чтобы поднять себе рейтинг. Весомых доказательств они не предъявляют. С этого момента (если не раньше) берёт начало процесс демонизации Владимира Владимировича Путина.

Для Бориса Березовского решение в пользу кандидата по имени Владимир Путин – не более чем логическое продолжение испытанной бизнес-модели. Он вместе с его протеже Романом Абрамовичем, который к этому моменту тоже стал своим в Кремле, организует что-то вроде «партии выбора президента» под названием «Единство», которая выйдет на парламентские выборы незадолго до смены караула в декабре. Председателя партии не приходится долго искать: этот пост достаётся министру Сергею Шойгу, который дружит с Путиным. Сам премьер-министр, будучи кандидатом в президенты, не хочет официально отождествляться с какой бы то ни было партией на случай, если «Единство» потерпит крах. Единственная цель организации этой партии – создать для Путина опору в парламенте.

Эта старая схема разделения обязанностей оправдывает себя и в этот раз. Борис Березовский в своей стихии, он снова, как и перед последними выборами Ельцина, пускает в ход медиа-империю, обеспечивает пиар для своего кандидата и дискредитацию политических противников из коммунистического лагеря.

Остальные олигархи из кассы на текущие расходы выплачивают взнос на проект для членов элитного клуба. Абрамович не только платит, у него еще благодаря крёстному отцу есть доступ в высшие эшелоны власти, он укрепил отношения с дочерью Ельцина Татьяной и теперь знакомится с Путиным поближе. Двое мужчин окидывают друг друга оценивающими взглядами и проникаются определённой взаимной симпатией. Путину Абрамович понадобится в предстоящей борьбе с олигархами. Будущий политический лидер высоко оценивает сдержанную манеру поведения будущего лидера экономики. Молодой миллиардер, в отличие от остальных олигархов, хотя бы дома не ведёт себя как нувориш и не позволяет себе эксцессов, в России он демонстративно поддерживает имидж трезвомыслящего, солидного первопроходца в бизнесе. Экстравагантные выходки по высшему разряду он позволяет себе за рубежом. Березовский благосклонно наблюдает за развитием событий, тем более что деньги за «крышу» по-прежнему регулярно поступают на его счёт. «Я рассматривал его как своего протеже из более молодого поколения. Нам обоим было выгодно, чтобы он поддерживал хорошие отношения со следующим поколением самого ближнего круга ельцинской “семьи”», – говорит Березовский. Он представить себе не мог, что из-за этой смены поколений вскоре останется за бортом.

Новая партия «Единство» – главный сюрприз на парламентских выборах в декабре 1999 года. Она получит 23 % голосов и сразу же займёт второе место после коммунистов. В конце декабря, в канун Нового года, Ельцин уходит в отставку и назначает Путина и. о. президента. Через несколько месяцев тот побеждает на президентских выборах, уверенно обойдя постоянного кандидата от компартии Геннадия Зюганова.

Чечня – лишь один из нескольких участков фронта. Главная задача на политическом поле битвы дома – с полной определённостью решить вопрос, вернёт ли Кремль статус самостоятельного центра политической власти или останется центром управления под контролем олигархов. Это станет решающим противостоянием в карьере Владимира Путина. Человек с «менталитетом подчинённого» в ближайшие месяцы официально укажет тем, кто протащил его на пост, где границы их влияния, и попробует установить другие правила игры.

«Страна разлагалась изнутри. Было ясно, что нужно действовать, даже с риском неудачи. С другой стороны, нам было нечего терять, – так Путин, оглядываясь назад, описывает свою исходную ситуацию. – Поэтому я приступил к делу».

В должности и. о. президента Владимир Путин действует тактически, постепенно заменяя людей на ключевых должностях. С его точки зрения, Кремль поначалу больше похож на лабиринт, чем на центр власти, и именно этим объясняется его тактика. Он начинает снижать влияние ельцинской «семьи». Дочь Ельцина Татьяна и Валентин Юмашев покидают администрацию президента и заменяются людьми Путина. С одной стороны, президент дистанцируется от экономических магнатов, с другой стороны – прекрасно сознаёт, что им нет альтернативы. Его проблема характерна для всех людей, неожиданно взлетевших на высокие посты: чтобы выжить, им приходится соблюдать баланс. Рецепт, применяемый Путиным и сегодня – сочетание привязанности и обязанности. Ему приходится прибегать к помощи людей, которым он доверяет. Как правило, это уроженцы близкой ему среды, давние знакомцы по работе в петербургской городской администрации или по спецслужбам. Другие возможные кандидаты на эти позиции, обладающие достаточной квалификацией, работают за головокружительные зарплаты в мире олигархов, и у них совершенно другие представления о жизни. Капиталистический манифест этого поколения в афористичной форме сформулировал Михаил Ходорковский в книге 1992 года «Человек с рублём»: «“Наш компас – прибыль” – так звучит их боевой клич, – “Наш кумир – Его Финансовое Величество Капитал”». И все это – невзирая на потери.

Сергей Иванов – один из тех, кого Путин назначил на должность, ещё находясь на посту директора ФСБ, чтобы рядом с ним в высшем руководстве был надёжный человек. Сегодня он возглавляет администрацию президента и является одним из самых влиятельных политиков страны. Оба родом из Санкт-Петербурга, из небогатых семей, знакомы ещё с начала обучения в отделении внешней разведки. «Это отделение было единственной, кроме дипломатической службы, возможностью попасть за рубеж, где можно почувствовать себя свободным, независимым человеком», – так бывший спецслужбист объясняет свой выбор профессии, сделанный много лет назад. «МИД нас не особенно прельщал. Большое преимущество этого отделения состояло в том, что мы ещё в те годы увидели то, что очень сильно отличалось от Советского Союза. Помимо прочего, я стоял во главе шпионской сети. Мы постоянно анализировали, сравнивали, как работает политическая, экономическая и культурная система Запада и что не работает у нас».

Иванов, так же как и Путин, долгое время прожил за рубежом, причем и на Западе, в Хельсинки и в Лондоне, и в Африке. Он – не единственный сподвижник Путина из рядов спецслужб. Кадры, которые берёт к себе на работу Путин, объединяет смесь элитарного самосознания и чувства личной миссии. Ещё одна причина такого подбора сотрудников – отсутствие выбора: в это время хаос в России в очередной раз достигает одной из высших точек.

На сегодня у Сергея Иванова проблемы со свободой передвижения. Он входит в западный список персон нон грата, которым с апреля 2014 года из-за конфликта на Украине запрещён въезд в ЕС и в США. Такую проблему он тогда даже представить бы себе не мог. Путин назначил его на должность главы могущественного Совета национальной безопасности, министра обороны и вице-премьера. «Тогда наша задача состояла в том, чтобы вновь сделать страну управляемой», – так Иванов в беседе со мной описывает общую мотивацию путинской команды на рубеже веков. «Мы стояли с протянутой рукой и только ждали, даст ли нам МВФ денег или нет. Сможем ли мы выплатить зарплаты бюджетникам, врачам или шахтёрам. Нам нужен был элементарный общественный порядок, а не кровожадная кагэбэшная власть и не чекистская дисциплина. Главное было – управленческие способности и надёжность в политическом противоборстве».

Всё остальное делается методом проб и ошибок. Баланс власти меняется. Принципиальные решения президента больше нельзя с лёгкостью отменить одним звонком в Кремль. «Крёстного отца» Бориса Березовского раздражает жёсткость по отношению к Чечне. Война угрожает его собственным интересам. По предположению «New York Times», у него были хорошие отношения с сепаратистами, поскольку те были полезны для него как в политическом, так и в личном отношении. Именно этим «New York Times» в 2000 году объясняет усиливающееся раздражение в отношениях между покровителем и бывшим протеже, который всё чаще выбирает собственные пути. Попытка Березовского переубедить Путина терпит крах.

«Он так и не понял, кем Путин был на самом деле, – так Сергей Степашин, предшественник Путина на посту премьер-министра, описывает причину разочарования Березовского. – Я тогда после отставки снова перешёл в Думу, и он постоянно всем говорил, что именно он сделал Владимира тем, кем он стал. Но и Мефистофель может ошибиться». И не он один допустил ошибку в расчётах.

Президент укрепляет свою власть, делает ставку на новую систему налогообложения, затем решает изменить административные структуры и контролировать губернаторов из Кремля, чтобы укрепить центральную власть. Многие из более чем восьмидесяти провинциальных князьков в ельцинскую эпоху замечательно обогатились за счёт государства, самовольно распродавая полезные ископаемые за бесценок. Парламент принимает закон подавляющим большинством голосов. Для Бориса Березовского это очередное поражение. Система связей, которую он создавал много лет, постепенно уменьшается и начинает разрушаться. Он переходит в ответное наступление. В открытом письме, опубликованном во всех крупных столичных газетах, он пишет, что новый закон представляет собой «нарушение демократии». Мастер политического пиара применяет испытанное оружие: принадлежащие олигарху телеканалы и газеты пристреливаются к президенту. Климат становится суровым. Начинается политический исход великого кукловода Березовского.

Уже за несколько месяцев до официального вступления Путина в должность команда экспертов московского Центра стратегических проектов работает над концепциями, рассматривает сценарии худшего варианта развития российской экономики и возможные пути выхода, старается сформировать новую стратегию развития на ближайшие годы. Путинская команда молода (от тридцати до сорока) и немногочисленна. Она состоит не из топ-менеджеров на службе олигархов, задающих тон в экономике, а из нового поколения подающих надежды экономистов, уже никак не связанных со старой плановой моделью народного хозяйства. Все они сделают головокружительную карьеру.

Черновой план будущего составляет Герман Оскарович Греф, по происхождению немец. Он в течение семи лет будет занимать пост российского министра экономического развития и торговли. Сегодня он – председатель правления Сбербанка, самого крупного банка в России и четвёртого по величине в Европе. Греф входит в советы директоров многочисленных крупных российских предприятий и знаком с Путиным ещё по работе в городской администрации Санкт-Петербурга, где он тоже занимался городским имуществом.

Алексей Кудрин, назначенный на пост министра финансов, – ещё один надёжный знакомый Путина из того времени, он отвечал в городе на Неве за экономику и финансы и принадлежит к либеральному крылу экономистов. Третий соавтор программы не входит в мужскую компанию петербуржцев; сегодня она заседает в отреставрированном здании по адресу Неглинная, 26 с вывеской «Банк России» на главном фасаде. Эльвира Набиуллина с 2013 года возглавляет Центральный банк России и осуществляет надзор за деньгами и кредитными институтами. Она родом из Уфы, столицы Башкирии. Владимир Путин выбрал на эту ключевую позицию единственную женщину из пятнадцати кандидатов. При выборе он всегда руководствуется одними и теми же принципами, которые можно было бы обозначить как «продвижение по мере роста доверия». Путь наверх длится долго, но, как правило, понижение в должности происходит столь же медленно. Путин не спешит отказываться от своих людей. Он много лет присматривался к Набиуллиной, с тех пор как она в 2003 году впервые пришла в кабмин на должность заместителя министра экономического развития. Когда он второй раз станет премьер-министром, он оставит её на должности в Минэкономразвития, а когда его снова изберут на пост президента, он доверит ей руководство Центробанком. Для надёжности он назначит её предшественника на пост консультанта.

«Когда мы начинали, существовало четыре центра власти», – так Кудрин описывает соотношение неравных сил в начале путинской эры. «Администрация президента, канцелярия премьер-министра, блок реформаторов вокруг меня и Грефа в кабмине и силовики. Кроме этого, была ещё горстка личных друзей Путина, в основном петербуржцев, чьё влияние со временем ослабло». Первый путинский премьер-министр, Михаил Касьянов, занимал эту должность с мая 2000 по февраль 2004 года. Это ещё один хороший знакомый Березовского. «Он был результатом политической сделки, в заключении которой участвовала «семья» ещё при определении условий следующего президентского срока. Но мы все были настроены вполне оптимистично».

Конфликты и разочарования в правящей команде проявляются быстро и разрешаются жёсткими методами – как в правительстве, так и за его пределами. Премьер считает, что перемены происходят слишком быстро. Кабинет расколот. Путин ищет баланс между фракциями, лавирует, усиливает реформаторов, успокаивает консерваторов, старается не упустить контроль и оставляет за собой право принимать решения самостоятельно. В конце концов дело доходит до открытого обмена ударами между премьер-министром Касьяновым и Германом Грефом, ответственным за экономику. Касьянов назначает заседание в Минэкономразвития, собирает все его департаменты и открыто атакует Грефа.

«Это была резкая критика министра экономического развития, целенаправленно инсценированная всеми его подчиненными, которых было около трёхсот человек», – так Кудрин вспоминает это публичное унижение. После этого Греф берет больничный на несколько недель и хочет уйти в отставку. «Касьянов считал нашу программу слишком амбициозной, и, кроме того, ему не нравилось то, что он в ней не участвует».

Путин отговаривает Грефа от отставки и оказывает ему политическую поддержку. Президент получает долгожданный повод заменить Касьянова, связанного со старой ельцинской командой, новым человеком. Незадолго до этого он назначил ещё одного петербургского знакомого, юриста Дмитрия Медведева, главой могущественной администрации президента. Новый премьер-министр Михаил Фрадков раньше был министром внешней торговли России, затем Путин сначала назначил его на пост главы налоговой полиции, а потом на должность полномочного представителя России в ЕС. Три года спустя он станет руководителем Службы внешней разведки (СВР).

«Решение о назначении Фрадкова на пост премьера Путин принимал сам, – так Алексей Кудрин описывает кадровую политику президента. – Это было обусловлено тремя причинами. Во-первых, его тоже рекомендовали друзья по КГБ. Во-вторых, Фрадков до этого отвечал за внешнеторговые связи, очень много работал за рубежом, и все исходили из того, что он хорошо разбирается в экономике. Я также думал, что у него современные взгляды и что он – самый прогрессивный из старых кадров. И в-третьих, Путину нужен был человек, который бы разделял его мнения. Обоих премьер-министров, и Фрадкова, и его предшественника, Путину всегда приходилось подталкивать, чтобы они что-то поменяли. Предложения министров залёживались у них целую вечность».

Уже упомянутый документ, разработанный Грефом и другими реформаторами в качестве правительственной программы Путина, носил название «Россия на рубеже тысячелетий» и подводил крайне нелицеприятный итог предшествующих лет. «Опыт 90-х годов красноречиво свидетельствует, что действительно успешное, не сопряжённое с чрезмерными издержками обновление нашей Родины не может быть достигнуто простым переносом на российскую почву абстрактных моделей и схем, почерпнутых из зарубежных учебников. Не приведёт к успеху и механическое копирование опыта других государств. Каждая страна, в том числе и Россия, обязана искать свой путь обновления. ‹…› Мы находимся на этапе, когда даже самая верная экономическая и социальная политика даёт сбои при проведении её в жизнь из-за слабости государственной власти, органов управления».

Что это значит на практике, Владимир Путин объясняет собравшейся экономической элите страны тёплым летним днём в июле 2000 года, созвав сливки олигархического общества на беседу в Кремль и приготовившись к сражению. Он преподаёт им урок особого рода. Представители бизнеса обеспокоены уже заранее. Сразу после выборов новый хозяин Кремля отпустил замечание, наделавшее много шума. Владимир Владимирович публично заявил, что дни олигархов миновали и что борьба с преступностью – это и борьба с коррупцией.

Его послание олигархам – это объявление войны, даже если далеко не вся его речь выдержана в таком же саркастическом тоне, как её начало. «Вы сами формировали это государство через подконтрольные вам структуры, поэтому не надо пенять на зеркало. Надо обсудить, что сделать, чтобы отношения были демократичными, абсолютно цивилизованными и прозрачными».

Экономические тяжеловесы должны принять решение: либо они идут в политику, либо занимаются бизнесом. Они должны прекратить свои махинации в кулуарах власти, и к тому же должны платить налоги. Это не пустые угрозы. Все беседы в высших кругах общества уже не первый день крутятся вокруг необычного происшествия. Один из «своих» перед встречей ненадолго отправился в СИЗО по обвинению в мошенничестве. Обвиняемый, Владимир Гусинский, – не просто какой-нибудь олигарх, а один из членов эксклюзивного клуба семи миллионеров, которые профинансировали перевыборы Ельцина, несмотря на то, что все они друг друга терпеть не могли. Частный телеканал НТВ, принадлежащий Гусинскому, вместе с каналом ОРТ Березовского во время президентской гонки систематически разрушал репутацию противников.

Сейчас НТВ постепенно начинает кампанию против нового главы государства, чьи решения пришлись Гусинскому не по вкусу. Выходя на медийный рынок, банкир и бывший импресарио преследовал те же цели и так же не стеснялся в средствах, как и Борис Березовский. «Это было сделано исключительно затем, чтобы получить влияние, стопроцентное влияние. На политиков и на общество», – так он описывает мотивацию и смысл своих инвестиций в этой области в беседе с бывшим корреспондентом «Washington Post» Дэвидом Хоффманом.

Обвинение с Владимира Гусинского, правда, снимают. Однако объявление войны услышано. Медийный магнат из-за экономического кризиса сильно задолжал «Газпрому» и продаёт государственному энергоконцерну свою медиа-империю за 300 миллионов долларов. Позднее, уже за границей, он будет жаловаться, что его к этому решению вынудили угрозы властей, так как иначе против него стали бы проводить новые расследования. Какие расследования – он не говорит.

Операция по определению рамок для лидеров экономики – рискованное и суровое предприятие. Россия находится на самом жестоком и коррупционном этапе капитализма. Правда, у Путина есть власть, и он накопил массу информации о криминальных уловках, благодаря которым олигархи заработали свои миллиарды. Он может мобилизовать прокуратуру и обладает ещё одним преимуществом: олигархическое сообщество определило этого человека с редеющими волосами как эффективного, но всего лишь подчинённого управленца, следовательно, недооценило его.

Однако тридцать человек, сидящих за столом, начинают менять своё мнение. Реальность говорит в их пользу. У олигархов по-прежнему есть влияние и миллиарды, у них в собственности находятся важнейшие для российской экономики предприятия, а их менеджеры обладают необходимыми экономическими ноу-хау. Они будут защищаться. Владимир Путин знает, что экономический рост поддаётся управлению лишь до некоторой степени, а прекращение передела собственности, который до этого шёл много лет, потребовало бы ожесточённой борьбы. Государство – банкрот, ему срочно нужны деньги, и у него почти нет специалистов. Олигархи могут действовать, проигнорировав требования президента, и они определенно попробуют это сделать. Стартовая позиция президента довольно слаба.

Поэтому он подготовил для участников собрания соблазнительный компромисс – сделку, от которой трудно отказаться. Если предприниматели примут предложение и прекратят использовать государство как частную лавочку по обеспечению их собственных интересов, им будет дозволено оставить себе компании, присвоенные криминальным путём. На таких условиях государство предлагает олигархам мир.

«Несомненно, в эти годы было много несправедливости. Но мы, к сожалению, уже прошли этим путём, и во многих случаях было лучше для начала оставить всё как есть, а не начинать всё снова», – так Владимир Путин описывает свою стратегию в начале первого срока, а затем пожимает плечами. – Конечно, это была реалистичная оценка соотношения сил, необходимая для того, чтобы вообще хоть что-то изменить, а мы определённо хотели изменить ситуацию, в которой оказались».

Непосредственно после этого Ходорковский в беседе с корреспондентом «New York Times» интерпретирует эту встречу с точки зрения олигархов: «Он подтвердил нам, что результаты приватизации не будут пересматриваться и что одна из первостепенных задач государства будет состоять в дальнейшем развитии российской экономики». Построив свою нефтяную империю ЮКОС на сомнительных приобретениях государственной собственности, Ходорковский совершил одну из самых выгодных сделок за прошедшие годы. Об условиях соглашения он не распространяется, к тому же не горит желанием играть по объявленным правилам. Остальные тоже реагируют сдержанно и выжидают. Общие настроения сводятся к тому, что бизнес услышал призыв президента и будет придерживаться закона, пока государство не трогает новоприобретённое богатство. Борьба только-только началась. Присутствующие заметили, что Бориса Березовского, Романа Абрамовича и Владимира Гусинского в Кремль не позвали. Участники встречи обсуждают причину такого решения и сделку, которая может за этим скрываться, поэтому их присутствие на встрече ощущается очень сильно, хотя физически их там нет (а может быть, именно поэтому). Газеты пишут, что «Сибнефть» платит всего треть от объёма налогов, которые перечисляют в государственный бюджет сопоставимые по размерам компании.

До этого Путин, Греф и Кудрин много недель подряд спорили о способах пополнения пустой государственной казны. Греф и Кудрин хотят пойти предпринимателям навстречу. Предложение министра финансов столь же просто, сколь и радикально: поскольку предприятия принципиально уклонялись от уплаты любых налогов, им предлагается в будущем платить всего 13 % налогов. Этого, по мысли Грефа, должно хватить на закрытие долгов по пенсиям и по зарплате бюджетников. После этого можно будет думать, что делать дальше, говорит Греф. Однако эти сниженные налоги следует собирать предельно строго, без всяких исключений.

Герман Греф вспоминает, как скептически было воспринято его предложение. «Путин спросил: “Вы уверены, что снижение налогов не снизит государственный доход?” Я сказал: да. Он продолжил: “А что, если вы ошибаетесь?” Я ответил: “Тогда я уйду в отставку”. Президент сухо заметил: “А как это поможет бюджету? Ваша политическая отставка не снизит потери”».

Министерство финансов создаёт отдельный департамент по крупным концернам и в 2000 году впервые высылает на места инспекторов для проверки уплаты налогов. Укрывательство от уплаты налогов больше не считается мелким и простительным нарушением. Принимается новый закон, усиливающий давление и прекращающий прежнюю бесхозяйственность в этой сфере. «Теперь мне нужно было претворять в жизнь свой собственный план, – пишет тогдашний министр финансов Кудрин. – Мы начали выплачивать зарплаты военнослужащим, врачам, учителям, и пенсии, которые до того задерживались, и мы смогли делать это регулярно, а также начали собирать налоги». Укрывательство от уплаты налогов теперь, начиная с определённой суммы, становится уголовным преступлением, за которое судят и наказывают денежными штрафами в крупном размере или тюремным заключением. Благодаря новым правилам ведения бухгалтерии, становится сложнее вывести из бюджета фирмы миллионные суммы и передавать наличные тайно или открыто. Выплачивать деньги за «крышу», как раньше, наличными становится рискованно.

Контролёры наведываются в принадлежащую Абрамовичу «Сибнефть» и изучают его творческий подход к ведению бухгалтерии. Политические издержки растут – во всех отношениях. Борису Березовскому непонятно, почему его влияние на Путина падает. Его телеканал ОРТ усиливает атаки на главу правительства, прибегает к пугающим сравнениям с коммунистической диктатурой прошлых лет. Березовский ждёт от лидера страны больше благодарности, ведь он рассматривает его как свою креатуру.