Итура

Белый город Итура возвышался на крутом склоне горы, обращенном на запад, таким образом, что лучи закатного солнца отражались от его стен, и солнечными вечерами дома сливались со скалами, на которых их возвели. За итуро с древности закрепилась слава неустрашимых воинов, причем в равной степени за мужчинами и женщинами. Возможно, это было обусловлено тем, что они жили на одном из главных путей через Илене, о контроле над которым мечтали захватчики, которые часто нападали на город, но так и не сумели его покорить. Не удалось это даже гандорам, которые сотни зим назад возвели на скалистом выступе горы великолепную башню в форме куба. Несмотря на то, что с этой башни отлично просматривалась вся территория итуро, им пришлось ее покинуть, и теперь лишь груды камней напоминали о том, что когда-то на протяжении непродолжительного времени там находились чужаки.

Также благодаря этому стратегическому положению они были богатыми торговцами и с удовольствием торговали с иностранцами, если тем было что продать или имелось желание что-то купить. Эта двойственная сущность воинов-коммерсантов делала их клан не похожим ни на кого из соседей по обоим склонам гор. Итуро были гордыми и свирепыми. Привлекало внимание еще и то, что многие из них умели говорить не только на своем родном языке, а в карабкающихся по склону горы узких и длинных улочках располагались лавки, полные разных диковинных товаров. Тончайшие ткани, кожаная обувь, керамика, узорчатые серебряные шкатулки и украшения соседствовали с шерстяными коврами и посохами, но в особенности с оружием самого разного рода и изготовленного из самых невообразимых материалов. Таким образом, было совершенно несложно найти иностранцев, торгующихся относительно большой партии мечей, пик, копий, щитов, железных панцирей и шлемов, в то время как сами итуро предпочитали сражаться, не облачаясь в латы, убежденные, что их тяжесть сковывает движения. С самого раннего детства мальчики и девочки учились мастерски метать копья и постоянно упражнялись в ближнем бою, сражаясь на мечах. Также их приучали ограничивать себя в еде и спать прямо на полу, чтобы закалять тело. В нужный момент торговец глиняными горшками превращался в устрашающего воина, способного одним ударом снести врагу голову, а ткачиха перевоплощалась в опасную амазонку. Поэтому не было ничего удивительного в том, что остальные племена относились к ним с большим уважением и старались поддерживать с итуро хорошие отношения.

У единственных ворот города Гарра и его товарищей ожидал неприятный сюрприз – их обыскали с ног до головы и заставили оставить оружие в отведенном для этого складе, который, как они убедились, был уже битком набит мечами и копьями.

– Вам все вернут, когда вы будете покидать Итуру, – объяснил им начальник охраны, человек с не предвещающим ничего хорошего лицом и шрамом на подбородке, рассекающим его строго пополам.

Гарр был не в настроении с ним спорить, да это все равно было бы бесполезно. Он спросил, где им можно переночевать, и тот же воин указал на постоялый двор, расположенный приблизительно посреди склона.

– Спросите Элану, – добавил он.

Хозяйка гостиницы оказалась женщиной крупной, добродушной и улыбчивой. Она заявила, что им очень повезло, потому что именно сегодня утром у нее освободились обе комнаты для постояльцев. Не спрашивая, кем они друг другу приходятся, она поселила женщин в одной комнате, а мужчин в другой. Так называемые «комнаты» оказались примыкающим к птичьему двору помещением, разделенным посредине занавеской с просторной койкой на каждой стороне и лоханью для умывания, но они не возражали. Им было все равно, где спать, была бы крыша над головой. Хозяйка тут же сообщила им, что скоро будет готов ужин, и добавила, чтобы внести окончательную ясность, что еда включена в стоимость жилья. Вскоре они уже сидели за столом с тремя безусыми юнцами, самой Эланой и начальником охраны, оказавшимся спутником последней и отцом мальчишек. Вся семья занимала вторую половину дома, где находились спальня, кухня и мастерская. Освободившись от кожаного панциря и пояса с мечом, воин не выглядел таким уж угрюмым, хотя его мощная фигура и зычный голос способны были нагнать страху на кого угодно. Он представился Иоаром, сыном Иоара и внуком Иоара. Он пояснил развеселившимся гостям, что итуро страдают недостатком воображения, когда речь заходит об именах. Он также спросил, что привело в их в Итуру, но Гарр ответил вопросом на вопрос, поинтересовавшись, не знает ли он некоего Зиру.

– Зиру, сына Тцайтеля? Зиру оружейника? Или Зиру Эроа?

– Видишь ли… честно говоря… понятия не имею, которого из троих, – ответил элузо. – Нам сказали, что он грозный воин.

– Это можно сказать обо всех троих.

– Но одного из них должны бояться больше, чем остальных…

– Значит, Зира Эроа. Дело не в том, что он превосходит двух других как воин. Просто он безумен. Он считает себя реинкарнацией Набара, героя, который погиб пятьсот зим назад, сражаясь с гандорами. Несмотря на то что это было так давно, наш народ хранит его память. Его имя почитают в каждом доме, и никто не осмелился бы назвать так своего сына. Зира, как я вам уже сказал, верит в то, что в его теле живет дух Набара и что он избран для того, чтобы возглавить наш народ в надвигающейся войне.

– В какой войне? – загорелся Игари.

Наконец-то он оказался в окружении воинов по рождению, которые говорили о битвах как о чем-то совершенно естественном, а не так, как илуны, которые ни о чем, кроме охоты, и не помышляли.

– В каком мире ты живешь, парень? Разве ты не знаешь, что нам угрожают гаута и фрей? Да проклянет и смешает их с навозом Амари! Энда видела много врагов, но впервые на нее напали с севера и юга одновременно. Их много, а нас мало, но каждый из нас стоит сотни их воинов. Кроме того, – усмехнувшись, добавил он, – еще неизвестно, не заблудятся ли они в наших горах.

– А вам известно, что еще до того, как лег снег, фрей разрушили города Элузу и Элин? – стиснув кулаки, спросил Гарр.

– Да, мы это знаем. Сюда приходят люди отовсюду, приносят нам новости – как хорошие, так и плохие. Нам сообщили, что фрей располагают многочисленным войском, причем у них много не только людей, но также оружия и животных. Однако до Илене они еще не дошли. Мы ожидаем их появления весной.

– А что будет с остальными племенами Амари? Смелые итуро не придут к ним на помощь?

Иоар посмотрел на девушку с невозможно белой кожей и глазами цвета безлунной и беззвездной ночи, которая впервые за время ужина подала голос. Он смерил взглядом ее рост и силу и пришел к выводу, что она не способна держать меч даже обеими руками – для этого она была слишком хрупкой. Вторая женщина, однако, выглядела вполне воинственно, и то, что она была одета в мужские брюки, лишь подтверждало это впечатление, как и обоюдоострый меч и нож, которые у нее изъяли на въезде в город.

– Этого я не знаю, это не мое дело, – наконец ответил он.

– Чье это дело? – спросил воин.

– Собрания Мудрейших. Решения принимают они.

– А ваш повелитель…

– Здесь нет ни повелителя, ни вождей, – перебил Гарра Иоар. – Каждую весну, сразу после оттепели, мы избираем семь самых мудрых мужчин или женщин. Если они делают свое дело хорошо, мы избираем их снова. Если нет – назначаем других. К примеру, Ирулар уже двадцать зим возглавляет Собрание Мудрейших, и никто не жалуется.

Гарр улыбнулся. Ему понравилось то, что он услышал. Это было очень непривычно. Повелители считали себя выше всех остальных, окружали себя ближайшими родственниками, обзаводились личной охраной, да еще и сидели на возвышении, как, например, Арбиль из Илуро, да и несчастный граф Хаобе из Элузы тоже. Разумеется, они также были избраны своими племенами, но продолжали цепляться за власть до самой смерти, независимо от того, насколько справедливо правили.

– Что касается этого Зиры Эроа, то где его можно найти?

– А почему он так вас интересует?

– Возможно, мы с ним братья.

Иоар расхохотался, и Элана присоединилась к его веселью.

– Сомневаюсь! Я знаю его мать, знавал и отца. Это был тип, который думал только яйцами и закончил так, как и следовало ожидать: ему воткнули в потроха нож за то, что он пытался затащить в постель чужую женщину.

– Зира пошел в него и, скорее всего, закончит так же, – добавила его спутница. – С юности он зарекомендовал себя полным негодяем. Чем дальше он будет держаться от этого дома, тем лучше будет для всех.

– От этого дома?

– Он мой старший сын. Если точнее, он им был. Мы с Иоаром пытались его воспитывать, но это оказалось невозможно. Все, что его интересует, – это оружие и женщины. Мы уже давно его отсюда вышвырнули, потому что не могли позволить ему заражать своим ядом сводных братьев.

– Сколько ему лет?

– Он младше тебя, но старше его, – ответил Иоар, указывая на Игари.

Необычные люди эти итуро, подумал элузо. Было ясно, что этот Зира не может быть сыном его отца, поскольку его брата Кейо зачал раньше. Тем не менее ему было любопытно познакомиться с человеком, от которого отреклась даже собственная мать, что было в Энде большой редкостью. Долго ожидать ему не пришлось. На следующий день все четверо отправились к башне, намереваясь встретиться с мудрейшими из собрания Итуры. Нанести этот визит решила Эндара. Она была готова пойти туда одна, даже если бы остальные отказались ее сопровождать, и была исполнена такой решимости, что Гарру и Иарисе не оставалось ничего другого, кроме как пойти вместе с ней. Перед Игари проблема выбора и вовсе не стояла – он знал, что идет туда, куда идет она. Его преданность забавляла элузо, поскольку всем было очевидно, что он сохнет по этой странной девушке, которая на самом деле ему вовсе не подходила, хотя и обращалась с ним ласково, как будто он очень много для нее значил. По пути они остановились, чтобы с восхищением понаблюдать за работой ремесленника, изготавливавшего изумительные рукояти для мечей. Их также удивило обилие лавок, торгующих оружием, в то время как их собственные мечи были изъяты охранниками у ворот. Им это показалось нелепым, если они с такой легкостью могли обзавестись ими снова. Но ремесленник сообщил им, что они могут купить оружие, но не носить его по городу. Оружие отправили бы на тот же склад у ворот, где они забрали бы его, покидая Итуру.

Пока мужчины любовались мечами и расспрашивали хозяина лавки, женщин заинтересовал соседний магазинчик, полный причудливых ожерелий, браслетов и иных украшений. В это время из таверны поблизости вышли двое мужчин и остановились, глядя на Иарису и Эндару. Один из них ткнул в их сторону пальцем, и оба расхохотались. После этого они подошли к женщинам, что-то прошептали им на ухо и схватили за руки, пытаясь затащить в притон, из которого только что вышли. Реакция Иарисы была мгновенной. Ударом в нос она оглушила одного из нападавших, но второй в ярости бросился на нее. Он не успел ее и пальцем тронуть. Гарр преградил ему путь, ударив в грудь дубиной, которую схватил со стойки оружейной лавки. Всего несколько мгновений спустя оружейная лавка, лавки с рукоятями, украшениями и все остальные окружающие их лотки рухнули на землю под громкие проклятия торговцев, не преминувших ввязаться в драку. Эндара продолжала стоять неподвижно посреди свалки, в которой жены ремесленников участвовали с таким же азартом, как и их мужчины. Тем не менее никто из них ни разу не коснулся даже края ее одежды. Вскоре прибежали охранники, которые отвели чужеземцев и двух затеявших ссору итуро на Собрание. Вслед за ними туда же явились ремесленники, громко требовавшие возмещения ущерба за раздавленный товар.

– Итак, Зира Эроа? Ты снова устроил склоку?

Высокий и сухопарый мужчина с густой шевелюрой и белой бородой сурово смотрел на зачинщика. Одна щека ответчика была разорвана раной, и он потирал грудь, пытаясь облегчить боль от удара элузо.

– Это все эти иностранцы. Мы вышли из «Одноглазого оленя», как вдруг эта женщина, – заговорил он, показывая на Иарису, – бросилась на Абисунхара и изо всех сил ударила его в нос.

– Думаю, эта тварь мне его сломала, – добавил его товарищ.

– Я попытался встать между ними, но тут на меня бросился этот тип и чуть не переломал все ребра, – продолжал Зира, с ненавистью покосившись на элузо. – Все это видели. Я требую справедливости. Тех, кто напал на двух граждан Итуры и уничтожил товары наших уважаемых ремесленников, необходимо низвергнуть в пропасть с Башни Гандор.

– Но вначале пусть оплатят убытки! – послышался чей-то голос, который хором поддержали остальные.

Ирулар, тот самый высокий и худощавый человек, который возглавлял Собрание Мудрейших, поднялся из-под белого навеса, где сидел с шестью остальными членами Собрания, и все присутствующие погрузились в почтительное молчание.

– Тебе есть что сказать? – спросил он, устремив взгляд на Эндару.

– Эти бесноватые…

– Пусть говорит она, – прервал Гарра Ирулар и указал на девушку.

– Они назвали нас проститутками и попытались заставить пойти с ними. Тогда Иариса ударила одного из них в лицо, а второй бросился на нее, и воин из Элузы пришел ей на помощь. А потом прибежали другие мужчины и женщины, и все стали драться.

– А ты?

– Я смотрела, как сыны и дочери Амари оскорбляют и бьют друг друга, как собаки, дерущиеся за кость, как грубая сила заменяет благоразумие, ложь – честное слово, высокомерие – честь. На нас надвигается мрак, а племена дерутся, забыв о том, что их объединяет. Скоро воды наших рек окрасятся в красный цвет, селения запылают, поля останутся без посевов, стада будут бродить без пастухов, и горький плач охватит всю Землю Энды. Богиня всего сущего разгневана, и боюсь, что в гневе она покинет свой народ.

Царила такая тишина, что казалось, никто даже не дышит. Посреди речи девушки люди начали пятиться в попытке отойти от нее как можно дальше, и даже ее спутники отступили на несколько шагов. Но она ни на мгновение не отвела взгляда, пристально глядя в глаза Ирулару. Мудрейший смотрел на нее, сдвинув брови, и пытался понять, кто это странное создание, хрупкое и сильное одновременно, – ворожея-шарлатанка или воплощение Амари.

– Кто ты? – спросил он после долгой паузы.

– Меня зовут Эндара.

– Из какого клана?

– Единственное, что имеет значение, это то, что я дочь Энды.

В конце концов, мудрейшие уединились с ней, но прежде решили, что Зира и его друг нарушили закон гостеприимства итуро, и приговорили их покинуть город не менее чем на одну луну. Оба немедленно удалились, поклявшись во что бы то ни стало отомстить как советникам, так и чужестранцам, унизившим их перед согражданами. Они галопом ускакали по тропе, ведущей к перевалу через Илене, и скрылись из виду, миновав Башню Гандор, величественные руины которой напоминали о том, что не существует силы, способной противостоять течению веков.