Глава 59
В следующий раз
Впервые за несколько месяцев Эван проснулся с чувством объявшего его покоя. Прошло восемь дней с тех пор, как тело Даники нашли в парке, в шести милях от того места, где ее убили. Газета «Лос-Анджелес таймс» написала о взрыве газа в доме в Даунтауне, но упоминаний о теле не было – ни Даники Уайт, ни Чарльза ван Скивера.
Кто-то подчистил место происшествия.
Либо сам ван Скивер, либо другие – если ван Скивер действительно погиб. Но люди Чарльза продолжат поиски Эвана.
Что ж, а он будет искать их.
Как и каждое утро (и каждый вечер) до того, Эван первым делом потянулся за серебристым чемоданчиком Слетчера, надел контактные линзы и накладные ногти.
Он подключился к системе и увидел, что курсор мигает красным, красным, красным.
Никаких следов ван Скивера.
Выждав минуту, Эван снял оборудование. Этот ритуал его успокоил.
Одеваясь, он подумал, что же теперь делать дальше. Безусловно, нужно продолжать миссии в роли Человека из Ниоткуда, но стоит учитывать кое-какие осложнения. Его преследователям известно о его связи с Мемо Васкесом, как и о связи с Мореной Агилар. Для них будет лучше, если Эван больше никогда к ним и близко не подойдет.
Из-за этого ему придется находить следующего клиента самому.
Но перед этим, пожалуй, стоит устроить себе небольшой отпуск.
Эван съездил в магазин промтоваров, купил несколько досок красного дуба, древесную замазку и краску. Вернувшись в «хранилище», он уставился на записи с камер наблюдения, дожидаясь, когда же Ида Розенбаум, как всегда, пойдет прогуляться после завтрака. А потом отправился к квартире 6G.
Закончив с этим делом, Эван провел остаток утра, объезжая запасные убежища, меняя там схемы включения и отключения света, убирая почту с крыльца, проверяя состояние запасных автомобилей.
На южной трассе Четыреста пять образовалась пробка – машины стояли там, как на парковке, и потому Эван свернул, решив объехать холм. Через двадцать минут он добрался до винного магазина Уолли и окинул жадным взглядом витрину. Там осталась только одна бутылка водки «Кауффман». На стойке в беспорядке валялась всякая мелочь: очки, пара штопоров, открывалки для бутылок. Дожидаясь своей очереди, Эван осмотрелся. В глаза ему бросилась коробка пластырей с маппетами.
– Сэр? Сэр? Сэр?
Он поднял голову.
Надев очки, продавец протянул ему бутылку.
– Это все?
– Да. Это все.
Добравшись домой, Эван остановился у парковщика за порт-кошером.
– Ничего себе, мистер Смоак! – Парень весело потянулся за ключами. – Неужели вы и правда позволите мне припарковать вашу машинку?
– Только никого не сбей.
Парнишка ухмыльнулся.
В холле Хью Уолтерс, нацепив шапку Санты, наряжал рождественскую елку. Вместо ангела на верхушку дерева он нацепил веночек.
– Это Лос-Анджелес, – ухмыльнулся Хью.
Джонни Миддлтон, просматривая почту у ящика, помахал Эвану рукой, мол, «дай пять!» С тех пор как они вместе разобрались с братьями-индонезийцами, Джонни усилил попытки подружиться с Эваном. Чувствуя себя немного глупо, Эван шлепнул его по ладони и заглянул в свой почтовый ящик.
Внутри лежала прямоугольная посылка из «ДженЙорэйшн лабс».
Эван давно ждал ее.
Он открыл посылку и начал читать, направляясь к лифту.
– Двадцать первый, пожалуйста, – сказал он охраннику.
– Да, мистер Смоак.
Эван помолчал.
– С праздником, Хоакин.
– И вас тоже.
Эван вошел в лифт. Дверь уже закрывалась, когда в щель протиснулась морщинистая рука, раздвигая створки. В лифт прошествовала миссис Розенбаум. Прислонившись к стенке лифта, она осмотрела лицо Эвана.
– Я вижу, вы уже оправились после той аварии. Ну, когда вы упали с мотоцикла.
– Да, мэм.
– Мой Херб, да будет земля ему пухом, всегда говорил, что лучше запереть детей в подвале, чем позволить им сесть на мотоцикл.
– Вашим детям очень повезло с родителями.
Миссис Розенбаум что-то сдержанно пробормотала себе под нос. Несколько этажей они ехали в тишине.
– Сегодня утром наш недотепа-менеджер наконец-то починил мою дверь. Представляете?
– Наверное, это очень вас обрадовало.
– Мне кажется, он нарочно сделал это именно сегодня, чтобы всем говорить, мол, он завершил в этом году все дела.
Лифт остановился на шестом этаже, и миссис Розенбаум вышла.
– Что ж, всего доброго.
На двенадцатом этаже лифт покинул и Эван. Проходя мимо квартиры 12F, он ощутил на себе чей-то взгляд: кто-то стоял за дверью и подглядывал.
– Добрый вечер, ваша честь.
Сквозь дверь донесся приглушенный голос Пэта Джонсона.
– Добрый вечер.
Эван остановился перед последней дверью в коридоре. Из квартиры доносились громкие голоса.
– Ты должна разрешить мне не спать до полуночи. Нам же нужно посмотреть празднование в Нью-Йорке!
– Но тут оно транслируется в девять!
– А в полночь его повторяют. И я хочу увидеть фейерверк! Может, хоть чуть-чуть посмотрим, половину?
– Я не веду переговоров с террористами!
Эван постучал.
За дверью послышались шаги, показалось лицо Мии, перечеркнутое металлической цепочкой. Женщина удивленно мотнула головой.
– Эван?
– Я принес прощальный подарок Питеру. Как мы и договаривались, после этого я больше не приду.
– Ох. Ну ладно.
Дверь закрылась, Мия сняла цепочку и отступила на шаг, пропуская его в квартиру.
– Твой глаз! – воскликнула она. – Что за… – Она всплеснула руками. – Нет, ничего не говори. Ничего.
Эван улыбнулся. Учитывая то, что Мие было известно о нем, ему следовало бы собрать вещи и покинуть Касл-Хайтс немедленно. Но он этого не сделал. Оставаясь здесь, он впустил в свою жизнь что-то новое – капельку доверия.
Питер, сидя на диване, помахал ему рукой, и Эван подошел ближе. Мия ушла на кухню, чтобы дать им возможность поговорить наедине.
Эван устроился рядом с мальчуганом на диване, и Питер выключил телевизор.
Эван протянул ему толстую папку, лежавшую в посылке из «ДженЙорэйшн лабс».
– Ты знаешь, что это?
– ДНК динозавра?
– Почти угадал. Это результаты исследования твоего ДНК. – Эван открыл распечатанный отчет. – В тебе пятьдесят восемь процентов крови жителей Средиземноморского региона, тридцать один процент крови жителей Северной Европы и одиннадцать процентов крови жителей Юго-Западной Азии.
– Азии!
– Ага. Вот, смотри.
Питер, потрясенный, сдвинулся на краешек дивана.
– Круто.
– Суперкруто. Твои далекие предки вышли из Африки шестьдесят пять тысяч лет назад, пересекли Красное море и добрались до Аравийского полуострова. То был народ кочевников, охотников, использовавших орудия труда и оружие. Они не боялись столкнуться с новыми вызовами судьбы в новых землях. – Эван перевернул страницу. – Когда началась затяжная засуха, твои предки, которые к тому моменту уже разводили скот, погнали стада по территории современного Ирана и добрались до степей Центральной Азии.
– Степей?
– Да. Только представь себе эти огромные, бескрайние, поросшие травой просторы. Они прекрасны. – Эван пододвинул к Питеру папку. – Вот, посмотри на эту карту. Видишь, как твои предки шли по Европе? Они охотились на крупных животных.
– Ух ты!
– Да, это уж точно. – Эван пролистнул красочные страницы. – Вот дал о себе знать Ледниковый период, пришлось опять искать новые земли. Поэтому в тебе есть и кровь жителей Ближнего Востока. Но ты и сам можешь все это прочитать. – Он передал Питеру папку. – Ты же говорил мне, что хочешь узнать, кем были твои предки.
– Спасибо. Мне очень понравился твой подарок. Мама говорит, что ты к нам больше не придешь.
Два предложения, произнесенные так, будто они как-то связаны. Может, так и было.
– Да.
– Она говорит, мол, вот я подрасту и тогда пойму причину этого. Но мне кажется, взрослые говорят так, когда сами не знают, что сказать.
– Взрослые намного чаще не знают, что сказать, чем тебе кажется.
– Отстой… – протянул Питер. – Знаешь, иногда мне одиноко. Ну, потому что я у мамы один.
Эван поразмыслил над этим.
– Знаешь, один очень близкий мне человек как-то научил меня одному трюку. Нужно представить себе пространство внутри своей головы. Ты можешь впускать в это пространство кого угодно. Поместить туда что угодно. И можешь не пускать того, кого не хочешь там видеть.
– Я могу поселить там Бэтмена. И капитана Джека Воробья.
– Да.
– И тебя.
Эван кивнул.
– И меня.
– Пока, Эван Смоак.
– Пока, Питер Холл.
Питер пролистнул папку к началу и углубился в чтение.
Встав, Эван пошел к двери. Из кухни выглянула Мия. Она только сейчас заметила бумажный пакет у него в руке.
– Наконец-то купил себе водки, да?
– Да.
– Хочешь отпраздновать сегодня?
– Что-то вроде того.
– Ты уже разрешил все проблемы, тянувшиеся за тобой в этом году?
– Нет.
– Ну, до Нового года осталось совсем мало времени, так что поторопись.
– Да, наверное. – Эван помолчал. – С Новым годом, Мия.
Она отбросила со лба прядь волос, закусила губу.
– С Новым годом.
Прямо перед собой Эван увидел давнишнюю наклейку: «Ведите себя так, будто вы – тот, кто обязан вам помочь».
Эван подумал, что, может, прямо сейчас он следует этому совету.
Поднявшись к себе, он потренировался, потом обработал швы, принял горячий душ, немного почитал. Перед наступлением полночи Эван налил себе на пару пальцев водки, бросив в стакан лед. Стоя у жалюзи, он с наслаждением ощутил, как водка согревает его горло, живот. Изумительный вкус, никакого послевкусия.
Где-то вдалеке, над горизонтом, запускали фейерверк в честь Нового года. Попивая водку, Эван залюбовался изумительной игрой света и огня. В бокале осталось несколько кубиков льда, и Эван, пройдя на кухню, сполоснул его в умывальнике.
Отблески фейерверка осветили отпечаток детской ладошки на холодильнике. Эвану вспомнилось, как Питер в последний раз был в этой квартире, как прижался к холодильнику, дыша на нержавеющую сталь дверцы. Эван сделал шаг в сторону, глядя на отпечаток с разных ракурсов. На этот раз он решил не протирать дверцу.
Он прошел по коридору, минуя стену, где раньше висела катана. Приготовившись ко сну, Эван сел на край кровати на магнитной подушке и, как и каждый вечер в последние девять дней, надел контактные линзы и накладные ногти, позволявшие передавать текстовые сообщения.
Курсор мигал красным, красным, красным.
Вздохнув с облегчением, Эван снял оборудование и сложил в коробку – очередная проверка предстояла утром.
Потом он выключил свет. Эван парил в темноте, отстраненный от других людей, от всего внешнего мира, даже от пола под ним. Замечтавшись о том, что ждет его в новом году, он закрыл глаза и начал обратный отсчет от десяти до нуля. Он уже задремал, когда сработала тревога.
Улыбнувшись, Эван распахнул глаза и протянул руку к пульту управления на прикроватном столике, чтобы выключить сирену. Ему даже не надо было проверять мониторы.
Встав, он включил свет и подошел к окну. За стеклом парил воздушный шарик с неаккуратно выведенными детской рукой словами: «В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ».
Эван открыл окно, втянул шарик внутрь и перерезал нитку новым страйдеровским ножом – этим ножом еще никто не пытался его зарезать. Отпустив шарик под потолок, Эван вернулся в кровать, выключил свет, помедлил. Его рука потянулась к коробке с оборудованием.
Еще одна попытка.
Он опять подключился. Курсор, казалось, зажегся в паре футов от его лица.
Он мигал красным, красным…
Зеленым.
Эван несколько мгновений смотрел на маркер, свидетельствовавший о том, что собеседник вышел онлайн. Сердце гулко забилось у него в груди. Эван не шелохнулся, и перед его глазами не возникло текста. Прошло десять секунд, тридцать. Наконец, стараясь двигаться как можно осторожнее, Эван отключил оборудование. Снял линзы и ногти.
Осторожно, будто взрывчатку, он перенес серебристую коробочку в «хранилище».
А потом лег спать.
