Глава 43
Страшный, страшный человек
Эван стоял на карнизе Касл-Хайтса, невидимый на фоне темной стены. У него под ногами была пропасть в двадцать этажей. Ветер был не столько сильным, сколько громким – он завывал в ушах, заглушая шум транспорта внизу.
Эван прицепил трос от лебедки к надетой на тело обвязке. Импровизированная система спуска не была предназначена для того, чтобы он мог контролировать скорость спуска из окна спальни.
Она была предназначена для того, чтобы он спускался, упираясь ногами.
Эван снова проверил крепления, затем начал спускаться, отталкиваясь от стекла и камня. В квартире 20В работал телевизор, в 19В к окну был прислонен аквариум с зеленоватой водой, в окнах квартиры 18В было темно. Далеко внизу переключались с красного на зеленый светофоры, гудели автомобильные клаксоны, текла река огней по направлению к бульвару Уилшир. Мимо пронесся семнадцатый этаж, за ним шестнадцатый, вот и пятнадцатый остался позади. Нейлоновый трос высокой прочности, пропущенный через крепления на торсе Эвана, шуршал о его перчатки, пока он замедлял спуск. Двенадцатый этаж приближался.
Окно спальни Питера было открыто, из него тянулась леска, привязанная к болтающемуся наверху воздушному шарику. Эван оттолкнулся от стены здания и повернулся, метя обутыми в спецназовские ботинки ногами в двухфутовое отверстие окна.
Он влетел в окно, приземлился на ноги на ярко-синий ковер рядом с кроватью в форме гоночной машины и сразу же отцепил обвязку. Питер сжался в комок, крепко зажмурившись и закрыв уши руками. Ручка двери была заблокирована табуреткой. Снаружи в дверь ломился один из злоумышленников – сильно, но не слишком громко. Они явно не хотели потревожить соседей.
Едва Эван приземлился, как глаза Питера открылись. Мальчик буквально замер, запустив руку в светлые волосы.
– Срань господня, – сказал он.
Эван прижал палец к губам.
С другой стороны двери раздался голос.
– Что ты можешь сделать, так это вернуть мне четыре чертовых года моей жизни. – Следом за этим послышался требовательный шепот: – Вытащи пацана из спальни. Быстро!
Дверь продолжала сотрясаться под ударами. Затем раздался другой голос, приглушенный деревянным полотном.
– Слушай, пацан, открой дверь. Или я ее выбью.
– Мы не будем выбивать двери, – послышался голос первого. – Открой двери, или мы сломаем твоей маме пальцы.
Из-за двери донеслись звуки борьбы, затем крик Мии:
– Не смей этого делать!
Ее тут же заставили замолчать.
Послышался звук удаляющихся шагов: один из мужчин, видимо, отошел, чтобы помочь своему напарнику справиться с Мией.
Эван бесшумно убрал стул от двери и поставил его на ковер. Едва он отвернулся, Питер схватил его за руку.
– Мне страшно, – хрипло прошептал мальчик.
– Не бойся. – Эван медленно повернул дверную ручку. – Теперь все будет хорошо.
Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Мия отбивалась изо всех сил, мужчины пытались удержать ее. Мартс держал женщину сзади, одной рукой закрывая ей рот, а в другой сжимая пистолет сорок пятого калибра – но оружие было направлено дулом в пол, а не в голову Мии, и Эван счел это хорошим знаком. Еще одним хорошим знаком было отсутствие глушителя. Последнее, что стал бы делать Мартс, это палить из пистолета в здании. Это было также последнее, чего хотел бы Эван, учитывая большую вероятность ближнего боя и наличие заложников. Держа пистолет в кобуре, он выскользнул в дверной проем.
Мия отбивалась руками и пиналась. Алонзо пытался удержать ее за ноги.
Эван подкрался к нему сзади и, похлопав по плечу, сказал:
– Прошу прощения.
Алонзо удивленно обернулся.
Плечевой сустав – это по большей части миф. Это не столько сустав, сколько сочленение, удерживаемое мышечной тканью и хрящами. Чрезвычайно подвижное. И крайне уязвимое.
Алонзо все еще поворачивался, раскрыв рот от удивления, когда Эван обрушил свой кулак на его левую ключицу. Сокрушительный удар раздробил ее, будто обеденную тарелку о наковальню. Алонзо обмяк, упал на пол и больше не двигался. Эван увидел округлившиеся глаза Мии. На ее лице застыло удивление – еще более сильное, чем у Мартса.
Мартс дернул ее в сторону, вскидывая пистолет, но Эван перехватил его запястье и развернул, выворачивая локтевой сустав. Локоть преступника приглушенно хрустнул, пистолет выпал из разжавшихся пальцев, и Эван подхватил его в полете и разобрал на запчасти. Он не остановился ни на секунду, и вскоре детали разобранного пистолета посыпались на ковер: затвор, пружина, ствол, рама, обойма.
Мартс атаковал Эвана прямым ударом. Тот развернулся, уклоняясь, а потом выпрямленными пальцами ударил его в глаза приемом биу джи. Злоумышленник издал вопль – не звериный и не человеческий, похожий на какой-то хлюпающий звук, будто схлопнулось что-то мокрое. Мартс отпрянул. Эван поймал его за повисшую плетью руку, развернул и сделал сзади полицейский захват. Шея Мартса оказалась между предплечьем и бицепсом Эвана, его левая рука упиралась преступнику в затылок.
Алонзо хрипло застонал у ног Эвана, лежа лицом на ковре. У него на шее напряглись сухожилия. Мия отползла подальше и уперлась спиной в диван. Ее ноги все еще скользили по полу, на лице была смесь ужаса и восторга.
Мартс дернулся, пытаясь вырваться из захвата.
– Придурок, ты вообще представляешь себе…
Эван сдавил его шею левой рукой, пережимая сонную артерию. Мартс обмяк в его руках.
Эван разжал хватку, и через мгновение Мартс пришел в себя.
– Мы закончили? – спросил Эван.
– Нет, мы, черт возьми, не за…
Эван снова сдавил его шею.
Мартс опять обмяк.
Эван отпустил шею.
Мартс пришел в себя.
– Готов меня слушать? – спросил Эван.
– Я послушаю, как ты…
Все повторилось снова.
– Ладно, ладно, я слушаю! – крикнул на этот раз Мартс, едва пришел в себя.
– Нужно, чтобы вы оба слушали. Ясно?
Эван поставил ногу на поврежденное плечо Алонзо, и тот выгнулся на полу, будто его било электрическим током, и яростно закивал головой.
– Есть два варианта, – продолжил Эван. – Вы спускаетесь вниз на служебном лифте к парковке, тихо и спокойно. Или я выбрасываю вас в мусоропровод. Что выбираете?
– Служебный лифт, – выдавил из себя Мартс.
Эван поднял Алонзо на ноги, и тот, пошатываясь от боли, встал рядом с напарником.
Мия перебирала ногами, пытаясь взобраться в диван.
– Не вызывай полицию, – сказал ей Эван. – Пожалуйста. Я сейчас вернусь.
Мия уставилась на него пустыми глазами. Ее грудь вздымалась в судорожных всхлипываниях, а разум, казалось, находился в другом месте.
– Хорошо? – спросил Эван.
Ее кивок напоминал конвульсию.
Эван поволок преступников к входной двери. Мия поползла в спальню Питера. Эван выглянул в глазок, проверяя коридор, а затем вытолкнул обоих мужчин наружу. Закрывая за собой дверь, он услышал приглушенный плач Питера и тихий голос Мии, пытавшейся его успокоить.
Поездка на служебном лифте к парковке прошла без инцидентов. Алонзо тяжело дышал. Мартс потел. Они были готовы к сотрудничеству, будто сломленные военнопленные.
Эван вынул из переднего кармана штанов Мартса ключи.
– Твоя машина, – произнес он, – где она стоит?
– В той стороне, в двух кварталах.
Они пересекли парковку и вышли через боковую лестницу. Мартс и Алонзо брели, дрожа от боли. Это было похоже на сцену из «Ходячих мертвецов».
Окна квартир были освещены, но пешеходов на улицах не было – одно из преимуществ переполненного машинами Лос-Анджелеса. Эван, Мартс и Алонзо дошли до машины – побитого «бьюика» – без происшествий. Эван открыл багажник, вынул оттуда запасное колесо и выкинул его на бордюр.
– Нет, – сказал Мартс. – О, нет!
– Пожалуйста! – взмолился Алонзо.
Эван лишь посмотрел на них.
Оба преступника залезли в багажник, двигаясь медленно и с явным трудом.
– Может, ты просто… – выдавил из себя Мартс.
Эван захлопнул багажник.
Он проехал по Четыреста пятому шоссе, вырулил на Малхолланд и повернул на запад, где знаменитая аллея переходит в грунтовую дорогу, затем проследовал по извилистой дороге вдоль каньонов мимо заброшенной ракетной базы. Шины шуршали по земле, и Эван неоднократно слышал сзади стоны боли. Он выехал на возвышенность, откуда открывался вид на Долину. В море огней черным пятном выделялось водохранилище.
Эван вышел из машины, открыл багажник и помог пленникам выбраться наружу. Их татуировки блестели от пота. Мужчины стояли почти не двигаясь, лишь вертели головами, пытаясь понять, где они оказались. Кругом росли дубы и кустарники. В воздухе оседала поднятая колесами машины пыль, колеблясь, будто призрачный туман. Где-то вдалеке ухнула сова.
– Ты нас убьешь, – сказал Мартс.
В лунном свете лицо Алонзо казалось обескровленным. Сломанная ключица не прорвала кожу, но под неестественным углом выпирала сквозь футболку.
– Мы не собирались причинять ей серьезный вред, – произнес он. – Просто хотели припугнуть. Чтобы она поняла, каково нам пришлось.
– Если бы я вам не верил, вы были бы уже мертвы, – сказал Эван.
– Тогда… – Слова Мартса прервал сухой кашель. – Тогда что мы здесь делаем?
– Малхолланд находится в трех милях с той стороны. – Эван махнул рукой. – Я оставлю вашу машину там, где начинается шоссе.
Мартс и Алонзо повернули головы, уставившись во тьму остекленевшими глазами.
– Мне известно, что вы знаете крутых парней, – продолжил Эван. – Тех, что над вами. А над ними есть еще люди. Но они не на том уровне, чтобы добраться до меня. Понимаете, о чем я говорю?
Оба послушно закивали.
– Считайте, что я ангел-хранитель Мии Холл, – добавил Эван. – Если она хотя бы услышит снова ваши имена, я вас закопаю.
Вертя ключи на указательном пальце, он направился к машине.
Когда «бьюик» развернулся, свет фар выхватил из темноты лица Мартса и Алонзо. В клубах поднятой колесами пыли они стояли на месте, будто вросли в землю, и дрожали.
Эван затормозил рядом с ними, опустил стекло.
– Начинайте идти, – приказал он.
Вздрогнув от боли, они развернулись, посмотрев на темную дорогу.
– Ты страшный, страшный человек, – сказал Мартс.
Эван поехал прочь. Он смотрел в зеркало заднего вида на бредущие по дороге силуэты. Казалось, у них едва хватало сил, чтобы держаться на ногах.
