Глава 3. Выбор

Вот уже много лет Хью Гласс занимался морской торговлей. Порой ему начинало казаться, что он знает Мексиканский залив лучше Жана Лафита, знаменитого пирата, в последнее время превратившегося в единоличного владельца залива. Во всяком случае, он был лично знаком практически с каждым его кораблем, а их у знаменитого пирата было несколько десятков. Самыми любимыми были гигантские суда «Юпитер», «Элоиза» и «Эль-Тигре». Гласс прекрасно знал, что нужно делать, как только на горизонте замаячит черное двух-трехмачтовое судно. Он всегда точно знал, как нужно развернуть судно, чтобы поймать попутный ветер и ловко увернуться от каперов.

В качестве второго помощника он проработал на судне недолго. Его исключительные знания в области математики и картографии очень скоро помогли ему сделать полноценную морскую карьеру. Он сменил несколько кораблей и капитанов, стал первым помощником, затем компаньоном в небольшом бизнесе, нашел себе невесту, хорошую, очень набожную девушку и… разочаровался в морской карьере. Если раньше его успокаивал мерный гул вечно изменяющихся волн океана, то теперь он стал раздражать. Постоянное движение, которое ему так нравилось, превратилось в ежедневную рутину. Свободное море превратилось в тюремную клетку с заранее прописанным планом жизни на ближайшие двадцать лет. Еще немного, и можно будет позволить себе купить небольшое судно, стать капитаном…

Гласс равнодушно наблюдал за тем, как на мрачном предрассветном небе робко проступают малиновые всполохи рассвета. Море никогда не бывает одинаковым, но и более однообразный пейзаж придумать сложно. Только рассвет и закат вносят оживление в жизнь моряков. С другой же стороны, рассвет на море – доказательство того, что никаких перемен в этом мире не было и не будет. Путь у всех один, но не всех это радует.

Как известно, ни один ветер не может стать попутным, если ты не знаешь, куда идти. Гласс все чаще допускал непозволительную вольность уединения в собственной каюте. Он снова стал изучать оружейное дело, а для этого требовалось спокойствие и отсутствие посторонних глаз.

Моряки никогда не признавали в Глассе своего. Он прошел долгий путь от обычного юнги до первого помощника. Помог выжить не одному моряку в то чудовищное плавание, когда больше половины людей умерло от голода, цинги и истощения. Очень скоро сменил общую каюту внизу на личное пространство на верхней палубе. Люди менялись, а отношение оставалось прежним. Его уважали, боялись, не доверяли. Для обычного моряка он был слишком умен, для аристократа – слишком беден. Впрочем, главной причиной такого отношения было непонимание. Кто этот мрачный молодой человек, который отдает приказы тихим, не терпящим препирательств голосом? Кто такой чертов Хью Гласс?

Капитана корабля этот вопрос нисколько не волновал. Гласс прекрасно справлялся со всеми обязанностями, которые на него возлагала должность первого помощника. Он умел наладить работу моряков так, что все всегда были при деле, с шести склянок и до шести. Гласс все время забывал о том, что людям требуется время на сон.

В том плавании больше всего неприятностей приносил второй помощник. Его первое плавание в новой должности. Капитан и Гласс едва его знали, но прежнего помощника за пару дней до отплытия поймали на воровстве, поэтому нужно было срочно нанять кого-то. Гласс настаивал на том, чтобы взяли кого-то из команды на эту должность, но тут появился этот прощелыга, за которого еще к тому же кто-то поручился. Все бы ничего, но этот парень, а иначе этого тридцатилетнего подростка назвать было нельзя, вечно путал все карты, очень много болтал, любил азартные игры и подрывал своими скабрезными историями всю субординацию. Команда его не уважала, даже больше того, едва терпела. Тем не менее, когда за штурвалом следил второй помощник, всегда можно было покемарить, а если проиграть ему в карты, то можно было рассчитывать и на вторую порцию традиционного пудинга по воскресеньям. Такие мелкие поблажки на судне ценились дороже золота. Да и сплетни тут тоже всегда были в ходу, а этот прощелыга был настоящим кладезем полезной информации. Естественно, запрет на разговоры с появлением этого парня куда-то улетучился. Неминуемо это привело к паре драк и даже забастовке. Кому-то из команды показалось, что им приходиться слишком много работать за те несчастные десять долларов в месяц, которые были обещаны. Да и еды недодают, хотя все склады забиты разнообразной снедью… Забастовка была погашена одним только долгим и мрачным взглядом Гласса, которым он наградил зачинщика бунта. Пара ударов по лицу зачинщика забастовки стали лишь логичным продолжением сцены. Бунт был задушен в зародыше. Гласс тогда презрительно оглядел команду. Взгляд наткнулся на юнгу, у которого это было первое плавание, Джона, кажется. Ну и куда он полез? Поначалу Гласс было подумал, что этого парня ждет большое будущее на море. Он был достаточно ловким, проворным, не боялся ни воды, ни высоты, и ему все легко удавалось. Гласс презрительно сплюнул и молча поднялся на верхнюю палубу.

В то утро он проснулся около четырех утра. Заполнив судовой журнал, Гласс поднялся на палубу и стал безучастно наблюдать за тем, как солнце расчерчивает себе фронт работ на сегодня. Сначала робкие малиновые стежки, от которых воздух стал заметно светлее. Потом все отчетливее. И наконец, яркий диск уже стал отчетливо виден в пороховых облаках и утреннем тумане. В этот момент раздались оглушительные хлопки. Тут же послышались крики матросов, а в воздухе появился новый запах. Его Гласс не мог ни с чем спутать. Порох.

Второй помощник проявил себя, по-другому и не скажешь. В ту вахту заснули все без исключения, даже рулевой. Вся команда была уже вымуштрована на случай, если на горизонте замаячит черный корабль. Вот только ни Гласс, ни капитан не могли предвидеть того, что все элементарно заснут, потеряв все подобие бдительности. И ведь все знали, что Мексиканский залив принадлежит Жану Лафиту… Все его сорок кораблей денно и нощно курсировали по этим водам в поисках таких вот новичков, решивших покемарить за штурвалом.

Когда корабль заметили, тот был настолько близко, что собравшиеся на палубе пираты, вернее, каперы, как они себя любили называть, уже начали палить по торговому судну.

Капитан знал, что Лафит обычно берет людей в рабство и затем продает. Офицерский состав стоит дорого. Поняв, что избежать нападения не удастся, капитану оставалось только одно: сделать выбор. Возможно, последний в своей жизни. Принять бой или сдаться в плен.

Черный трехмачтовый корабль вплотную приблизился к торговому судну, на котором служил Гласс. Капитан отдал приказ собраться всем на палубе и выбросить белый флаг. Пираты Лафита тем временем уже прицепили крюками свой корабль к торговому судну и теперь перекидывали трапы, по которым они собирались перейти с одного корабля на другой. Гласс, стоявший все это время в стороне, заметил перекошенное от злобы лицо одного из пиратов, и понял, что они не собираются оставлять кого-то из них в живых. Хью достал свой мушкет и осмотрел его. Вроде все в порядке.

Главное – выжить, ну а если не получиться, то как минимум умереть нужно достойно. Воздух наполнился шумом и криками пиратов. Из-за угла на Гласса буквально свалился клубок двух дерущихся людей. В одном из них Хью узнал юнгу по имени Джон. Тот, похоже, тоже не намерен был так просто сдаваться. Хью удалось схватить за шкирку пирата. Джон тут же сориентировался и отскочил. Гласс уже успел нажать на спусковой крючок только что перезаряженного мушкета. Раздался резкий хлопок, и запах пороха троекратно усилился. Когда Хью и Джон снова получили возможность видеть, то их ждало две новости: во-первых, тот пират был окончательно и безоговорочно мертв; во-вторых, на его место пришло трое новых.

– Я не сдамся, – задыхаясь, сообщил Джон. Гласс кивнул. Драка продолжалась и продолжалась. То и дело с разных сторон слышались выстрелы и крики. Краем глаза Гласс замечал все новых товарищей, убитых людьми Лафита. Постепенно зона боевых действий сконцентрировалась на нескольких десятках метров нижней палубы. Обезоружив одного из пиратов, Гласс обернулся посмотреть, как там Джон. Тот безуспешно пытался одолеть пирата раза в три больше себя. Гласс заметил рядом с ним бочку с порохом, которую по неизвестным причинам забыли отнести на склад.

Гласс ухватил пирата, с которым сражался Джон, за волосы и с силой отбросил к стене. Мужчина тут же обмяк и минут на пять перестал представлять опасность. Хью Гласс указал рукой на бочку с порохом. Молодому человеку не пришлось долго все объяснять, он моментально понял, как нужно действовать.

Они подтащили бочку с порохом к самому эпицентру драки. После чего опрокинули ее. Несколько участников боевых действий заметили какое-то движение, но было уже поздно. Гласс и Джон уже бросили горящую спичку и отпрыгнули в сторону. Раздался оглушительный взрыв. Все заволокло черным едким дымом. Даже не смотря на то, что Гласс и Джон успели защитить лицо руками, глаза буквально разъедало от этого дыма.

Только через несколько минут дым стал потихоньку рассеиваться. Сквозь пелену Гласс сумел разглядеть стоящую напротив фигуру. Этот человек явно не собирался на них нападать. Он просто с интересом наблюдал за отчаянными попытками выжить. Несколько пиратов, умудрившихся не пострадать от взрыва, уже ринулись в сторону Гласса и Джона, но наблюдавший за ними человек величественно выкинул руку вверх. Этот жест моментально охладил пыл остальных пиратов.

– Довольно, – крикнул он по-английски. После чего тот медленно направился к Хью и Джону. Пытаться сбежать смысла не было.

Мужчина приблизился к ним вплотную и стал с интересом рассматривать загнанных в угол Хью и Джона. Судя по всему, это был не кто иной, как сам Жан Лафит. Во всяком случае, его описывали именно так. Лафит был лет на шесть старше Гласса. Он был одет по форме капитана корабля, но детали выдавали в нем капера. Слишком дорогие часы, обувь, издевательские усы и хилая бородка.

– Вы заслужили право на жизнь, – медленно протянул он. – Правда, есть одна проблема. Вашими усилиями этот корабль через часик-другой пойдет ко дну. С другой стороны, благодаря вам у меня освободилась пара вакансий. Осталось пройти небольшое собеседование, и вы приняты в стройные ряды моей команды.

– Согласен, – процедил сквозь зубы Гласс. Джон несколько раз кивнул в подтверждение того, что и он не против продолжить свое жалкое существование. Лафит удовлетворенно кивнул. После чего он приказал своим немногочисленным членам команды схватить их. Хью и Джон не сопротивлялись. Два верзилы заломили им руки и потащили в сторону нескольких уцелевших трапов, соединявших торговое судно с пиратским кораблем.

Перед одним из трапов собрались все члены команды Лафита. Они чего-то ждали, с нездоровым интересом рассматривая троих связанных людей. Ими оказались капитан, его стюард и второй помощник. Подошедший к ним Лафит кивнул. Двое верзил тут же отшвырнули Гласса и Джона к связанным пленникам. Поскольку никаких дополнительных приказов Лафит не отдавал, верзилы так и стояли над Глассом и Джоном, неловко переминаясь с ноги на ногу. Хью и Джон упали. С большим трудом встав на ноги, Гласс увидел протянутый ему мушкет французского производства и очень неплохого качества.

– Собеседование, – пояснил Жан Лафит, с интересом наблюдавший за этой сценой.

Глассу освободили руки. Хью недоверчиво взял протянутое ему оружие. Мушкет отчего-то показался чересчур тяжелым. Лафит медленно подошел к связанному капитану и кивнул. Что-то объяснять оказалось излишним. И так все понятно. Чтобы спасти свою жизнь, Глассу предлагали убить капитана. Если бы ему было что терять, он бы выстрелил, но терять ему было нечего. Он никогда не дорожил своей жизнью, раз за разом он ставил ее на кон в своей бесконечной партии с Судьбой. Ну а поскольку он не боялся проиграть, удача неизменно оказывалась на стороне отчаянного героя.

– Я не буду стрелять, – в тон Лафиту ответил Гласс. Жан Лафит кивнул своим верзилам, и те уже направились в сторону Гласса. Тогда Хью направил оружие на одного из них, умудрившись схватить второго за шкирку. Верзила оторопел, а Гласс уже направил оружие к виску взятого в плен пирата.

– Я не буду стрелять, – с ледяным бешенством в голосе повторил он. Жан Лафит чересчур долго буравил взглядом Гласса.

– В трюм обоих, к рабам, – махнул рукой Лафит.

Хью и Джона препроводили на пиратское судно. После чего Лафит немного успокоился и стал меланхолично наблюдать за тем, как его люди опустошают склады уже идущего ко дну торгового судна.