Часть третья. После

Глава 1. Под прикрытием

Гласс недолго пробыл в форте на реке Бигхорн. Где-то с неделю он приходил в себя и залечивал старые раны. Нога все еще болела, следы когтей также периодически давали о себе знать. Особенно неприятными были шрамы на шее. Когти гризли легко прорвали тонкую кожу шеи, а заживать раны не хотели многие месяцы. Дышать было уже не больно, но вот есть твердую пищу или орать было трудновато. То и дело начинали гноиться раны на спине.

Отряд Генри, вернее, то, что от него осталось, обходил Гласса за три километра. Они привыкли к мысли о том, что Гласс мертв. Признавать воскрешение вместе с собственным малодушием они не хотели. Лишь однажды Гласс поинтересовался у Джона Коулмана о том, где сейчас Фицджеральд.

– Сбежал вместе с Харрисом и товаром на добрую тысячу долларов, – коротко ответил тот и поспешил удалиться.

Остальные члены сотни Эшли то и дело принимались донимать Гласса вопросами о том, как ему удалось выжить. Эти разговоры были неприятны трапперу. Он просто не знал, как должен на них отвечать. Нет, не было никаких прозрений, и нимб не светился над ним, когда он вылезал из могилы. Он просто очень хотел выжить. Зачем? На этот вопрос он тоже не мог ответить. Раньше он говорил: «Чтобы отомстить», сейчас, когда Джейми спокойно путешествовал по реке Йеллоустон вместе со Смитом, этот ответ казался глупым. Эндрю Генри решил, что Гласс уже готов к работе, и предложил трапперу исследовать новые земли на реке Платт. Генри тоже был неприятен вид Гласса. Он будто служил напоминанием об ошибке Генри. Хотя ведь он не мог тогда поступить по-другому. Не мог же он убить весь отряд из-за Гласса. В конце концов, в Сент-Луисе Генри ждали жена и ребенок, у него были обязательства перед ними, перед Эшли и перед самими трапперами тоже.

– Пойду один, – ответил Хью Гласс.

– Ты не вольный траппер, ты из сотни Эшли. Нам не нужна добыча одного человека, мы должны прокладывать новые маршруты, – напомнил ему Генри.

– Роуз где? – поинтересовался Гласс о судьбе переводчика, который чудом спасся от арикара.

– Поехал к кроу, потом присоединится к Смиту, – пожал плечами Генри.

Гласс махнул рукой и пошел дальше. Мол, решай сам, с кем пойду. Вечером он чуть перебрал с виски и наутро чувствовал себя столетним старцем. Отряд трапперов состоял из пяти человек. Три охотника, один переводчик и руководитель отряда Хью Гласс. Из них только молчаливый Дэниел Мур был из числа трапперов отряда Эндрю Генри.

Джим Марш, Джон Даттон, Дэниел Мур и Джим Чапмен оказались хорошей компанией для Гласса. Они беспрекословно слушались старого траппера и старались не отвлекать внимания Гласса попусту.

Река Платт, правый приток Миссури, была шумной и быстрой. Из-за сильного течения песок в ней никогда не оседал. От этого вода казалась ржавой и грязной. Холодные ветра уже начали сдувать листву с деревьев. Окружающие пейзажи становились все более мрачными и дикими. Трапперы ко всему этому привыкли.

Они исследовали ручьи и заводи, примыкающие к реке Платт. Все чаще стали появляться целые рассадники бобровых нор. С каждым днем их пирога полнилась все новыми шкурами этих дорогих животных. Гласс предпочитал охотиться один. На просьбы о том, чтобы он научил ребят приемам охоты, траппер лишь отмахивался. Меткость, сноровка, опыт – какие еще могут быть хитрости? Конечно, он лукавил. Но он не собирался больше учить кого-то своему делу. Его сын умер, так и не родившись. Его он мог бы научить чему угодно, но не кого-то еще. Джейми был последним. Мальчишка был неплохим парнем. Он искренне переживал из-за того, что натворил. Больше никогда не позволял себе трусость. Мужественно терпел удары, которые обрушивал на него Гласс. Извинился и раскаялся. Все люди ошибаются, так что теперь, всех убивать? Старый траппер сказал ему идти своей дорогой и больше никогда не попадаться на его пути. Джейми тогда кивнул и на следующее же утро исчез из форта. Отправился к группе Смита.

Охота с каждым днем становилась все более успешной. В месте, где Платт разделялась на несколько притоков, они пошли по Норт-Платт. По словам индейцев, эти места должны были быть особенно богаты пушным зверем. Погода неожиданно испортилась, и воздух наполнился противной изморосью.

Через несколько недель пути трапперы вышли к месту пересечения реки Платт с Ларами. Уже изрядно уставшие и голодные, трапперы мечтали о том, что встретят добродушных индейцев, которые приютят их хотя бы на недельку.

Съестные припасы, которыми снарядил их Генри, были уже практически на исходе. Уже ни сушеных фруктов, ни круп не осталось. Приходилось довольствоваться пойманной дичью и какими-то травами да корешками, которые с упоением собирал Гласс. Уж он-то прекрасно разбирался в том, что в лесах Великих Равнин можно употреблять в пищу, а что – нет. Конечно, они не голодали, но однообразный рацион вкупе с монотонным пейзажем и паршивой погодой вымотали всех основательно. Впрочем, это касалось всех, кроме Гласса. Что творилось с ним, никто знать не мог. По свидетельству тех трапперов, Гласс никогда не говорил о своем плохом самочувствии, да и вообще мало разговаривал.

Вскоре после того, как они вышли к Ларами, трапперы набрели на целое море бобровых плотин в лабиринте заводей реки. Все немного воодушевились, вспомнив о том, что через несколько месяцев новое рандеву Скалистых гор, на котором можно будет хорошо подзаработать.

– Я домá видел! – заорал кто-то из трапперов. Подошедшие к нему приятели тут же с силой хлопнули его по спине и приложили палец к губам. Никому не известно, что за индейцы живут в здешних местах.

Небольшие земляные дома и типи выделялись на фоне совершенно безжизненного пейзажа. Трапперам в их теплых костюмах, украшенных бахромой, на фоне голых стволов деревьев все равно бы спрятаться не удалось.

Уже через минуту их заметил какой-то мужчина и стал приветственно махать руками.

– Если я не поем и не посплю как человек, застрелюсь, – предупредил кто-то из трапперов.

Остальные были солидарны с ним. Гласс попросил быть аккуратнее. Если это арикара, то им несдобровать. Впрочем, ни дома, ни одежда индейцев не соответствовали облику воинственных арикара. Трапперы поспешили в поселение.

Когда они подошли к домам, их уже вышли встречать индейцы.

– Не могу понять, что за народ, – прошипел Гласс остальным.

– Мы так рады вас видеть, – начала было старая женщина, хватая Марша за руку. Говорили они на каком-то из наречий пауни. Гласс и их переводчик понимали большую часть слов, но такого произношения никогда не слышали.

– Да какая разница, нас за стол приглашают, – прошипел Даттон на ухо Глассу.

Трапперов поспешили провести в типи вождя. Здесь было тепло. Вдоль стен тянулись лавки, кругом были покрывала, в центре типи горел очаг. Душный жар тут же усыпил внимание охотников.

Гласс стал озираться по сторонам. Индейцы представились народом чауи, одним из пауни, но Гласс слишком хорошо помнил традиции этого народа. Пауни всегда воспринимали белых людей как способ легкой наживы. Белых они презирали. Поначалу они проявляли всяческое уважение к человеку, затем обыскивали его, отбирали все, представляющее для них ценность, и отпускали. Проблемы с белыми им были не нужны, но и пустое гостеприимство им было несвойственно – это не кроу.

– Нам нужно немедленно уходить, – процедил Гласс, изображая интерес к яствам, которыми уставили все пространство перед очагом.

– Почему? – так же тихо спросил жующий что-то Марш.

– Поверь мне, если тебя хотят накормить, то, скорее всего, затем тебя поджарят, – ответил Гласс.

Траппер недоверчиво усмехнулся, но все-таки тоже начал озираться в поисках путей отхода.

– Возле входа в хижину дорожка к реке, там будут лодки. Если что, бежим туда, – сказал Гласс. Марш кивнул и передал соседу. Трапеза протекала в напряженном молчании, которое прерывалось лишь вопросами вождя. Позади трапперов все время кто-то суетился. К вождю то и дело подбегали и говорили что-то на ухо. Глассу удалось расслышать знакомое слово. Он не мог вспомнить, где раньше слышал его. Вдруг он вспомнил:

– Арикара, – прошептал он.

Это слово имело эффект взорвавшейся бомбы. Трапперов моментально попытались скрутить, но те отчаянно вырвались. Гласс первым высвободился, побежал по дорожке, ведущей вниз. Там действительно было две больших лодки. Один из арикара уже лез в лодку, выкрикивая ругательства, когда остальные трапперы показались на дорожке к реке. Индейца пришлось оглушить веслом. Все трапперы благополучно запрыгнули в лодку и начали отчаянно работать веслами.

Арикара преследовали их по берегу, часть догоняла на лодке. В конце концов стало понятно, что по воде убежать не удастся. Противоположный берег реки выглядел совершенно пустынно. Вдалеке виднелись пики гор. Гласс распорядился причалить к берегу. Пока они возились, арикара разгадали их план и уже почти вплотную приблизились к противоположному берегу. Гласс побежал в сторону гор, Марш и Даттон скрылись в лесу, Чапмена и Мура схватили. Мур все-таки умудрился бежать, а одного траппера арикара удалось связать. В живых его больше никто не видел.