ГЛАВА 6
ДЕМОНЫ, КАКТУСЫ И НАСТОЯЩАЯ ДРУЖБА
Звонок к началу лекции прозвучал ровно в тот момент, когда я переступила порог аудитории. На последнем издыхании я слетела по ступенькам к шестому ряду и плюхнулась рядом с Райли, пока мне не успели засчитать опоздание.
— Хорошо, что ты пришла, — обрадовалась та. — Я уже думала, мне придется одной отдуваться.
Я повертела головой по сторонам: действительно, Макса нигде не было видно, зря я думала, что буду последней.
— Начинаем, — торжественно объявил профессор, выждав из вежливости ровно десять секунд после сигнала (и куда только делась замечательная традиция академического опоздания?).
— А что это такое? — полюбопытствовала Райли и потянулась к стопке книг, которую я в спешке кинула на скамью между нами. — Это по какому предмету? Я ведь ничего не забыла из того, что нам задавали? А то уже ничего не успеваю запомнить, знаю только, что надо ко вторнику эскизы принести. Вика — ты с ней не знакома, она в моем классе по серебру, — уже третий день мне об этом пишет, даже не понимаю зачем… Ой, у тебя какая-то грязь на щеке, дай сотру.
Не грязь, а пыль. После недели, проведенной большей частью в библиотеке, казалось удивительным, что только на щеке; я была готова поспорить, что она была везде — в легких, в волосах, на руках и одежде; я дышала ей, жила в ней и совершенно не удивилась бы, если бы в итоге превратилась в какую-то особую разновидность пыльного библиотечного привидения.
— Так для чего тебе… «Запрещенные обряды и ритуалы» Буллона? — удивилась рыжая. — Где ты их нашла?
Наверху книжного шкафа, прямо за вороньим гнездом.
— Мне нужно вызвать демона, — раскрыла я карты, отдышавшись после бега по коридорам.
В результате тщательного анализа литературы стало понятно, что это единственный выход. Только так я смогу добиться от Диза правдивых ответов: вызванный в круг демон не сможет солгать, хотя и потребует за свою честность плату.
Правда, тут опять возникла небольшая заминка. Согласно мнению средневековых экспертов в области демонологии (а более современные авторы с более современными взглядами почему-то на полках отсутствовали), невозможно было вызвать демона без: а) запрещенных, психотропных либо просто труднодоступных веществ (где я возьму собранную в полнолуние менструальную кровь девственницы, и какой извращенец вообще будет хранить такую мерзость? После той книги я долго оттирала руки салфетками, пытаясь справиться с брезгливостью); б) групповых танцев на Лысой горе и оргиастических ритуалов, совершенных в строго определенную дату (обычно в апреле-мае — видимо, чтобы участникам было не так холодно на свежем воздухе); в) публичного отказа от церкви, что, казалось бы, было самым простым из перечисленных вариантов, но совершенно невозможным хотя бы потому, что я к ней никогда не принадлежала. У меня в семье вообще прабабушка была последним крещеным человеком, и все, что я знала о христианстве (немногое, будем откровенны: рецепт рождественского печенья, «Отче наш» и краткое содержание Ветхого Завета), я узнала от нее. Я уже совсем отчаялась, когда при помощи счастливого случая, вредного ворона, жившего на первом этаже библиотеки, и брошенной в его сторону брошюры обнаружила «Обряды и ритуалы». Как они попали на шкаф, я не знала (может, какой-то бедный студент, которого, как меня, достало постоянное карканье, решил запустить в птицу тем, что лежало под рукой, а потом забыл вернуть книгу?), но факты были таковы: тяжелый томик, судя по номеру, числившийся в закрытой секции библиотеки, был напечатан в середине прошлого века и существенно отличался от книг в открытом доступе. В нем я даже нашла то, что мне было нужно…
Выпавшая из рук Райли книжка с громким стуком упала на стол.
— Это и есть твой способ покончить с собой?
О чем она вообще? Наблюдая за тем, как рыжая нервно теребит обложку, я приготовилась слушать.
— Люси, ну, ты ее помнишь, моя соседка, она же баньши, видит смерть и все такое…
Я помнила. Но при чем здесь она?
— Ну так вот, помнишь, она еще спросила тебя, «почему» или что-то в этом роде…
«Зачем». И сразу извинилась за свой вопрос. Тогда я не придала этому значения, просто списала на то, что в ГООУ все студенты были странными личностями.
— Понимаешь… Потом она мне сказала, что увидела на тебе метку самоубийцы.
— Увидела? Метку? Разве баньши не кричат, когда кто-то скоро умрет?
— Только если это «скоро» наступит совсем-совсем скоро, — разъяснила Райли. — Например, прямо сейчас. Но в таких случаях любой закричит. А так они просто видят чужую смерть.
— И она увидела, что я покончу с собой.
— Где-то через полгода. Да.
Я ошеломленно примолкла. А что на это можно было сказать? Как вообще правильно реагировать на сообщения о своей смерти? Впрочем, не смерти, нет. Смерти мне баньши как раз не предрекала, а значит, у меня были шансы сдать алхимию и основы магии! Возможно, меня не отчислят и оставят в живых! Хорошие новости. Наверное.
— Так ты не хочешь ни о чем поговорить? — с деликатностью носорога решила спросить ведьма. — Например, о том, не испытываешь ли желания самоубиться?
Я? Самоубиться? Зачем, когда ГООУ и так предоставляет столько возможностей умереть, не прикладывая никаких усилий?
— Ни малейшего. Передай Люси, что она ошиблась, — посоветовала я.
— Обычно они не ошибаются… Ты точно не думаешь о чем-то таком? Потому что, если тебе нужна помощь…
— Точно.
— Точно-точно?
— Честное пионерское, — Райли нахмурилась, пытаясь понять ответ без культурного контекста. — Твоя соседка ошибается.
Кажется, мне поверили. Рыжая успокоилась (так просто? Даже странно. С другой стороны, после посещения ее комнаты я начала догадываться, что у Райли были несколько отличные от моих представления о ценности человеческой жизни), но на скорости, с которой на меня посыпались новые вопросы, это никак не сказалось.
— Тогда зачем тебе вызывать демона? И кого? Случайно не того, которого… Что он тебе сделал, что ты решила на такое пойти? Ты ведь понимаешь, что это опасно? — с неожиданным осуждением в голосе добавила она.
— Мистер Уолш, минус один балл. Еще пять минут, и могли бы вообще не приходить.
Макроэкономика, что в принципе было вполне ожидаемо, сводилась в итоге к цифрам. Опоздал на занятие — минус балл, пропустил день — минус два балла, не сдал вовремя домашнее задание — минус десять баллов, списывал на тесте — минус двадцать баллов… Набрал меньше семидесяти баллов? Можешь не дергаться, в этом семестре экзамен ты не сдашь. Говорят, были и другие группы, где было достаточно просто время от времени радовать преподавателя своим присутствием и не особо громко болтать (еще минус три балла в нашем случае), но мне так повезти не могло.
— Так точно, сэр.
Дверь в аудиторию громко хлопнула, и вскоре к нам присоединился Макс, сегодня особенно хмурый. Стоило ему сесть, как зазвонил его телефон; сбросив вызов («Госпиталь святой Елизаветы», — машинально прочла я название контакта на экране; странно, уже не первый раз при мне Макс получал от них звонки. И каждый раз выходил из комнаты, прежде чем ответить) и получив еще одно замечание от преподавателя, блондин положил сотовый на стол и обратил внимание на книги.
— Откуда это у тебя? — поинтересовался он, беря в руки «Обряды и ритуалы».
— Из библиотеки.
Многострадальный томик снова упал на столешницу, а одногруппники, как выражается одна моя знакомая, резко «сбледнули с лица» — то ли от моего заявления, то ли от того, что преподаватель обернулся на шум.
— Ты была в библиотеке? — тихо спросил Макс.
Судя по его нахмуренным бровям, лучше мне в этом не признаваться.
— Это же самое страшное место в университете! — прошептала Райли с выражением священного ужаса на лице.
Интересно, почему?
— Откуда мне это было знать? — проворчала я.
— А на карту ты тоже не смотрела? Как по-твоему, что означает большой красный крест?
— Больницу? — сделала я предположение.
— Большой диагональный красный крест! Такой, как буква «х» в слове «хана»!
Я пожала плечами. Мало ли что он мог означать в ГООУ… У нас вон над входом в столовую скрещенные кости висели, но ни одного плохого слова о ней никто не слышал.
— Я не знала. И в любом случае ничего страшного со мной там не произошло, можете не переживать так.
— Зачем тебя вообще туда понесло? — спросил Макс уже спокойнее, удостоверившись, что на первый взгляд я выглядела целой и невредимой.
— За книгами.
Зачем еще люди посещают библиотеки?
— Она хочет призвать демона, — выболтала мой план Райли.
Макс снова помрачнел. Вот он, тот вид, который Диз метко обозвал «смотрит, словно в уме пересчитал все твои грехи и готовится если не жестоко тебя казнить, то хотя бы прочитать лекцию о правильном поведении».
— Рассказывай. Всё.
Я задумалась: ни с кем, даже с Софией, я не обсуждала свой первый вечер в ГООУ и провалы в памяти, с каждым днем беспокоившие меня всё больше. Но это Макс. Внимательный и беспокоившийся обо мне Макс, который после того нашего разговора не давил на меня и не пытался приблизиться раньше, чем я буду к этому готова, но по первому зову приходил на помощь, независимо от того, была ли проблема в вампирах или в домашнем задании по экономике. Если довериться не ему, то кому?
И я рассказала.
— Нет, — последовал категоричный ответ с его стороны.
— Да! — возразила ему Райли, после услышанного решившая принять мою сторону.
— Это нарушение правил университета.
— А явное ментальное вмешательство, по-твоему, не нарушение правил?
— Пусть обращается к медикам. Если они что-то обнаружат, то сами передадут дело ректору.
— Ничего медики не обнаружат, это не наша магия! Использование их родовых способностей практически никто не может доказать, ты сам прекрасно это знаешь!
— Пусть тогда просто поговорит с этим Дизом. Чтобы задать вопрос, необязательно призывать его.
— Ну да, если он замешан, так он прямо и скажет. Как будто демоны вообще когда-то говорили правду!
— Вызывать демона все равно слишком опасно, — стоял на своем Макс.
— Ничего не делать — еще хуже! Если они уже пошли на нарушение, ты можешь сказать, что им в следующий раз придет в голову?
Я недоуменно моргнула. Честно говоря, я ожидала, что голоса распределятся наоборот. Обычно Райли распекала Макса за халатное отношение к технике безопасности в области заклинаний, а он в ответ заявлял, что осторожничают лишь слабаки.
— Как будто дело в этом! Ты просто никогда не видела ритуал призыва и хочешь посмотреть, — судя по виноватому выражению, мелькнувшему на лице Райли, в его словах была доля правды. — Вы же бешеные, как алхимики, вам бы только получить в руки новую идею, и больше ни о чем думать не сможете!
— А вы — застрявшие в каменном веке австралопитеки, у которых на всё — два ответа: сжечь или взорвать!
Я вздохнула и перестала прислушиваться к их спору. Напали на любимую тему, теперь это надолго. В ГООУ было две школы магии: стихийная и ритуальная. Первая, по сути, сводилась к тому, чтобы действовать по наитию и в случае чего жахнуть по противнику посильнее. Вторая, включавшая в себя и артефакторику, состояла из схем и вычислений, требовала меньше энергии, но больше тонкой и кропотливой подготовительной работы. И представители этих двух школ очень друг друга не любили: стихийники считали артефакторов слабаками и подлыми крысами (не мои слова), а крафтеры своих собратьев по магии — идиотами и качками. Если прогуляться по университету, можно было заметить, что большинство студентов делились на группки из тех, кто с ног до головы обвешивался бижутерией, и тех, кто окидывал первых презрительными взглядами. В чем была причина их вражды, я понять так и не смогла. Почему нельзя было пользоваться и тем, и тем? Ведь тот же Макс, хоть и снисходительно отзывался о ритуальной магии, отлично разбирался в ней. Возможно, дело было в разном мировоззрении. Возможно — в семейных склоках: принадлежность к одной из школ обычно определялась тем, кем были твои родители. Ясно было одно: если противники оказывались втянуты в разговор о магии, следовало запастись терпением и найти ближайшее бомбоубежище. Райли с Максом в этом плане были еще ничего — никаких разрушений и случайных жертв они пока не произвели, чего нельзя было сказать о многих моих соседях по этажу.
— Уолш, Харпер! — стоило преподавателю обратить на нас внимание, как мои одногруппники сразу же заткнулись. — Выйдите из аудитории и получите минус два балла за прогул или продолжайте свою крайне занимательную беседу, и я отберу у каждого из вас по три балла.
Дорогие сокурсники переглянулись между собой и без слов пришли к консенсусу (умилительное зрелище, учитывая, что секунду назад они были готовы вцепиться друг другу в глотки). Меня подхватили с двух сторон под руки и вывели из зала. Прощайте, два незаслуженно потерянных балла.
— Нет, — повторил Макс, как только мы оказались в коридоре. — Ты даже не представляешь, насколько это опасно.
А он не понимал, каково это — шарахаться от каждой тени и не знать, какой частицы тебя не хватает и почему. И каково каждый день бояться возвращения того тумана, в котором я провела первый месяц в ГООУ. Он и сейчас присутствовал где-то на грани сознания, ожидая удобного момента, чтобы снова напасть.
— Да, Макс, — я уже приняла решение и не собиралась отказываться от плана из-за того, что у кого-то было другое мнение.
По его глазам можно было прочесть, что он всерьез размышлял, не сдать ли меня заранее мессиру Джонатану — из самых благих побуждений. Наконец Макс тяжело вздохнул.
— Хорошо. В таком случае я тебе помогу. Эй, рыжая, ты с нами?
— Конечно! — удивилась Райли. — Какие еще могут быть варианты?
— Тогда собирайте вещи и пойдем в кафетерий. Расскажешь, — обратился он уже ко мне, — как ты собралась демона призывать.
План был предельно простым. Настолько простым, что мне не особо верилось в его исполнение: после всех безумных рецептов с ядом тропических жаб, кровью и слезами Буллон указывал всего две необходимые составляющие…
— Вот, — я положила книгу между чашками и десертами, чтобы всем было видно. — Нужны только родовой сигил и имя.
Рядом с гримуаром, чуть не попав в тарелку с морковным пирожным, легла распечатка с изображением сигила. Найти родовую печать оказалось несложно после того, как Диз сам указал мне на Абигора.
— Настоящее имя, — уточнил Макс. — Ты его знаешь?
— Судя по твоему тону, на самом деле его зовут не Дизом? — расстроилась я.
Не зря я ожидала подвоха!
— Нет.
— Зачем ему представляться псевдонимом?
— К примеру, чтобы никто не решил призвать его в пентаграмму, — хмыкнул Макс. — Здесь никто не пользуется в обиходе настоящим именем — больше прозвищами и сокращениями. Не то чтобы оно было тайной, но многие заклинания работают, только если знаешь полное имя жертвы, — я вспомнила инструкцию, которую Райли приложила к браслету, — а зачем давать кому-то над собой власть…
И как же тогда узнать его имя? Не спрашивать же самого Диза: такой интерес вызвал бы вполне закономерные подозрения. На ум внезапно пришел наш первый разговор, когда демон поймал меня в холле общежития.
«Диз… а как полностью? Как дизель? Дизайн? Дизентерия?»
«Как смерть».
Кто сказал, что имена ничего не значат?
— Как думаешь, — посмотрела я на блондина, — в библиотеке найдется какой-нибудь англо-демонический словарь?
Словарь в библиотеке, куда мне удалось привести одногруппников, — у меня даже вышло убедить их в том, что ничего страшного, кроме санитарных условий, там не было, — нашелся. И не один: как и в нашем мире, в Аду (он же Нижний мир, Подземный мир, Темный мир, Аид, Тартар, Хель, Иркалла, Миктлан и прочая, и прочая) говорили на многих языках. Теперь у нас был сигил, было имя; осталось только найти уединенное место, срисовать со страницы книги магический круг, в центр которого следовало добавить печать, и прочитать заклинание. И постараться не почувствовать себя при этом пациентом психбольницы, оставшимся без лечения.
Уединенным местом стала наша с Софией комната. Мы собрались вскоре после ухода Софии, расчистили на полу пространство два на два метра и перешли ко второму этапу. Как выяснилось, нарисовать магический круг было не так просто. Во-первых, мы упустили из вида одну важную деталь: у нас не было мела. И где его искать, мы тоже не знали, потому что наступил двадцать первый век, и вместо классных досок во всем университете использовались уайтборды с маркерами. Наверняка мел был на складе того же демонологического факультета, но к нему нас никто не подпустил бы. От безнадежности я залезла под кровать Софии, где та хранила принадлежности для рисования. Эврика! У стены нашелся деревянный чемоданчик с пастелью. Я понадеялась, что София не будет слишком переживать, если я ее одолжу, и цапнула ярко-розовый мелок, рассудив, что фуксия будет последним цветом, за который соседка возьмется. Казалось бы, проблема решена, но… в школе у меня была тройка по черчению. Никогда не хватало терпения повторить чертеж точь-в-точь, всегда казалось, что и так нормально. А магия не терпела неточностей.
— Угол должен быть на один градус шире, — будучи человеком ответственным, Макс проверял рисунок линейкой и транспортиром.
— А так не сойдет? — жалобно спросила я.
Я, между прочим, двадцать минут потратила только на первый контур. Надо было кроме мелков Софии временно воспользоваться и самой Софией вместе с ее навыками художника. Рука уже трижды тянулась к телефону, но каждый раз меня останавливала мысль о том, что они с Дизом давно знали друг друга. И я не представляла, как она отреагирует на то, что я собиралась запереть ее знакомого в пентаграмме (строго говоря, то, что я пыталась изобразить, не было пентаграммой. Скорее икосаэдром, скрещенным с нонагоном и помещенным в звездчатый семнадцатиугольник. А чтобы никому не было скучно, по граням еще было необходимо разместить вязь демонического алфавита).
— Только если ты не против в результате переместиться куда-нибудь в параллельное измерение или призвать Ньярлатхотепа.
Поняла, вопрос снимается. Со вздохом я потянулась за мокрой тряпкой и принялась стирать нарисованное.
— Хочешь, помогу начертить? — предложил Макс.
Вот она, настоящая дружба. Несмотря на то что он был категорически против и считал затею с призывом демона безумством чистой воды, Макс не только не пытался помешать, но и поддерживал меня в моем сомнительном начинании. Я оценила.
— Ты еще предложи за меня заклинание прочитать.
— Я могу.
В этом я не сомневалась. Макс сидел рядом со мной на деревянном полу, скрестив ноги по-турецки, и измерял грани многоугольника — только не сверял их с гримуаром: нужные значения он помнил наизусть.
— Ты потратил половину вечера на то, чтобы повторить мне, как это опасно. Я все помню: я могу не удержать контроль, демон, — было легче называть его сейчас так, чем по имени, — может пробить защитный круг, и даже если все пройдет по плану, меня могут вызвать к ректору. Думаешь, после этого я соглашусь, чтобы ритуал провел ты? Тем более что это нужно мне, а не тебе. Ты тут ни при чем.
— С этим я бы поспорил…
Я дорисовала еще одну линию и сравнила получившуюся фигуру с изображенной в книге. Вроде похоже.
— Нет. Кстати, о спорах, — вспомнила я. — Если у меня ничего не получится, согласишься наконец признать свое поражение?
То, что на занятиях с мастером Дженсеном я не сумела показать ни одного результата, Макса не убеждало.
— О каком споре речь? — заинтересовалась Райли.
— Наташа считает, что она человек и что у нее нет магии.
— Ты ведь знаешь, что этот спор ты не можешь выиграть? — рыжая посмотрела на меня с неожиданным сочувствием. — Вот тут вот еще один кружок должен быть, ты пропустила.
Я снова посмотрела на исходник. Действительно пропустила.
— Не знаю, — хмуро ответила я. — Я вообще не знаю, почему я здесь.
Вот за какие грехи мне так повезло? Никогда не хотела учиться в волшебном университете. Я вообще о магии не мечтала, даже когда зачитывалась «Гарри Поттером». Может, о приключениях… самую чуточку. Но не настолько, чтобы желать оказаться в представляющей существенный риск для жизни среде, быть втянутой в какую-то темную историю и позволить кому-то влезть в мою черепную коробку. Мелок, который я слишком крепко сжала, раскрошился в пальцах. Макс придвинулся ближе и накрыл мою ладонь своей.
— Тихо. Все в порядке. Если тебе так приятнее считать, ладно, — сказал он примирительным тоном. — Я проиграл, ты человек.
— Я не знаю, что мне приятнее, — горько произнесла я.
Совсем недавно я бы ни за что не призналась себе в этом, но… глядя на окружавших меня студентов, иногда начинала чувствовать что-то, похожее на зависть. Временами мне тоже хотелось понять, как ощущается электрическая дуга, бегущая по пальцам, хотелось приманить к себе чашку взмахом руки, чтобы не идти за ней через всю комнату, хотелось попросить дождь обойти меня стороной, а не мучиться с зонтом, который ветер все пытается вырвать из рук. Глупо, но…
— А я не знаю, хочу ли, чтобы у тебя сегодня получилось, или наоборот, — неожиданно ответил Макс. Почему же, интересно? — Кажется, всё? Готово?
Мы все по очереди сверили узор на полу с книжной иллюстрацией.
— Готово.
Теперь можно было переходить к заклинанию.
— Значит, у Абигора в принципе есть четыре вариации имени: Абигор, Элигор, Элигос и, как ни странно, Эрртруар. «Смерть» мы нашли в зависимости от языка в семнадцати вариациях… сколько это получается возможных сочетаний?
— Шестьдесят восемь? — подсчитала Райли.
Нас ожидала длинная ночь.
Но других вариантов не было: раз точного имени Диза никто не знал, приходилось искать его методом перебора. И надеяться, что одна из полученных комбинаций подойдет и что у Абигора был только один сын по имени Смерть.
Ладно, начали. Я встала с пола, отряхнула колени и на одном выдохе прочла выученную наизусть формулу. Осталось имя…
— Абигор мен им эгур Птиире! — а я еще думала, что мне с именем не повезло. Кому-то не повезло гораздо больше. — Абигор мен им эгур Птиире! Абигор мен им эгур Птиире!
Это точно было именем? Уж больно сомнительно оно звучало.
В ожидании результата мы замерли, но круг так и остался пустым. Либо это было не то имя, либо это вообще было не имя, и из нас получились хреновые лингвисты, либо проблема заключалась в моей — отсутствующей, спящей, сломанной, опять не работающей (нужное подчеркнуть) — магии. Может, теперь мне поверят, что у меня ее нет?
— Следующий вариант, — Райли передала мне новую карточку с именем.
После десятой попытки я была уже готова сдаться и перейти к более простым методам. Например, пересечь этаж, постучаться к Дизу (узнать бы еще номер комнаты) и спросить, какого хрена вообще происходит. Останавливало только то, что все равно же, сволочь, не ответит. И упрямство.
— Успокойся, — Макс положил мне руки на плечи. От его ладоней исходила приятная, расслабляющая прохлада, даже сердиться уже не так хотелось. — Ты справишься. Просто почувствуй: чего ты хочешь?
Я только кивнула. Приятно, конечно, что кто-то в тебя верит (даже если верит он, потому что не хочет проиграть спор), но я лично в успехе нашей затеи сомневалась. В ГООУ, в их обществе, на уроках магии мне все время казалось, что я ущербна. Что у меня не хватает какого-то важного чувства — как зрения или слуха, только отвечающего за магию, — и никакие костыли, никакая вера его не заменят. Тем не менее я последовала его совету и взяла у Райли следующую карточку.
Чего я хочу? Мастер Дженсен недавно задавал мне этот вопрос. Но сейчас речь шла о более конкретных желаниях.
Правды. Информации. Ответов.
Не бояться неизвестного и не чувствовать себя такой слабой.
— Абигор мен им эгур Амавет! Абигор…
В этот раз все было иначе. Я почувствовала это сразу после того, как в первый раз произнесла имя. Почувствовала так, как чувствуют приближающийся шторм, как ощущают удар за секунду до столкновения… Воздух сгустился, будто перед грозой. Лампочка под потолком мигнула и погасла. А когда мои глаза стали различать что-то в темноте, в круге показался человеческий силуэт.
— Твою мать, — только и смогла я вымолвить.
Кажется, у меня все-таки была магия. Хорошая новость: я не безнадежна! Плохая: родители расстроятся. Они у меня (один — химик, другая — биолог) оба махровые атеисты, отрицающие существование всего сверхъестественного настолько, что, когда другим детям рассказывали сказки про Деда Мороза, мне покупали энциклопедии по мифологии — только для того, чтобы объяснить регулятивную и этиологическую функции легенд на примерах. И что они получили в результате воспитательного процесса? Дочь, которая не только плевала на все эти функции (а мне мифы банально нравились, как и комиксы, купленные позже на карманные деньги), но и решила заделаться живым суеверием. Какое вопиющее неуважение к старшим, честное слово.
— И тебе хорошего вечера, — донеслось до меня насмешливое приветствие.
Да, знаю, не слишком вежливо получилось. Но, для начала, это было первое в моей жизни заклинание, которое сработало! Я вообще в магию у себя до сих пор не верила. Что за… Кем же я тогда была? Считать себя ведьмой не получалось — зеленоглазая и рыжеволосая Райли с ее амулетами подходила на эту роль гораздо лучше. Впрочем, я выбрала неподходящее время для кризиса самоидентификации, вернемся к теме. Во-вторых, даже если отвлечься от того, насколько вообще абсурдна идея призвать демона, думаю, никто не ожидает, что вышеупомянутый демон (ваш одногруппник, кстати) призовется вместе с офисным креслом и с включенным планшетом в руках. Абсурд какой-то. Демонические ритуалы в моем представлении принадлежали темным подвалам с готическими сводами и средневековью во всем его мракобесии, а электроника и офисная мебель — обыкновенному настоящему, в котором я выросла. И все же эти два мира упрямо пытались объединиться…
— Знаешь, крошка, если бы меня вызвал кто-то другой, я бы, пожалуй, обиделся, — он щелкнул пальцами, зажигая в комнате свет. — Впрочем, еще не поздно, — добавил Диз, разглядев нашу компанию. — Чем обязан?
— Ты все-таки чертов демон, — потрясенно выдохнула я.
А я отказывалась в это верить.
— Мне казалось, мы это уже выяснили.
— И тебя зовут Амавет?
— Иногда, — от меня не укрылось раздражение в его голосе. — Но «Диз» меня больше устраивает.
Он снял очки и устало потер переносицу. Я как завороженная смотрела на черную пластиковую оправу.
— Ты чертов демон, как у тебя может быть плохое зрение? И вообще, разве у тебя не должны быть… я не знаю… Рога? Копыта? Клыки, когти?
Судя по тому, как демон закатил глаза к потолку, мои вопросы казались ему как минимум наивными.
— То есть тебя не удивляет, что я выгляжу как человек, но то, что у меня такое же строение глаза, кажется тебе странным? А насчет клыков и когтей: если у тебя такие вкусы, крошка, — он криво ухмыльнулся, — то это можно организовать, но я бы предпочел обойтись без демонстрации. Мне завтра с утра на работу, между прочим.
В его тоне слышался справедливый упрек: мол, ты на часы вообще смотрела? Я скосила глаза на будильник: надо же, за всем этим рисованием уже четверть второго наступила. Действительно, как-то неудобно в такое время человека… демона беспокоить.
— Так что тебе нужно, крошка?
Например, чтобы он перестал называть меня крошкой. Это безумно раздражало.
— Я хочу узнать, что случилось в первую ночь учебного года.
— И всё, крошка? Ради этого ты пошла на призыв? Могла бы просто спросить.
— А ты бы ответил?
— Нет, — после некоторой паузы признал демон.
О чем тогда говорить? Я пожала плечами и поняла, что далось мне это с трудом. Тело свело от напряжения, сердце колотилось в грудной клетке как бешеное, воздуха не хватало. Снова хотелось бежать без оглядки, куда угодно, лишь бы подальше от него. Я нахмурилась. Я уже испытывала подобное чувство — когда зашла в IT к Каталине. И тогда Диз тоже был рядом.
Что-то подсказывало мне, что эта паника появилась не сама по себе.
— Прекрати, — потребовала я.
Ненавижу, когда мною пытаются манипулировать. А Диз только этим и занимался. Сначала воспользовался своим обаянием (которое, будем откровенны, было опасным оружием. Если бы он не совершил ошибку, обозвав меня крошкой…), потом, когда план провалился, решил включить страх. Я не знала, как ему удавалось наводить на меня (да и не только на меня, даже Макс побледнел) ужас одним своим присутствием, но твердо решила: я не поддамся.
— Страшно?
— А есть чего бояться?
Он вытянул вперед руку. Воздух по контуру круга подернулся рябью, когда демон коснулся его.
— Ты совсем не держишь защиту, — попенял он мне. Конечно же, я не держала защиту. Я даже не знала, о чем речь. — Я могу сломать ее за секунду и убить тебя раньше, чем твой друг успеет что-то предпринять. И буду в своем праве: статья тринадцать, пункт тринадцать Правил поведения на территории университета. Тебе стоило их выучить, прежде чем хвататься за книги из закрытой секции.
Я выучила. Прямо перед черчением пентаграммы. Макс заставил, видимо, в надежде, что я одумаюсь, увидев предупреждение всем потенциальным призывателям. В ответ я показала ему много раз перечитанный раздел «К кому в ГООУ обращаться за помощью». Короткий и заканчивавшийся доброй-предоброй фразой: «И вообще, если вы не можете решить свои проблемы самостоятельно, хорошо подумайте, а достойны ли вы жизни?» После этой цитаты я твердо уверовала, что выбора нет, придется брать дело в свои руки.
— Можешь, — согласилась я. — А хочешь?
Зеленые глаза внимательно изучили мое лицо. Зеленые, не серые! Я наконец поняла, что было не так при нашей встрече в IT. Присмотрелась внимательнее: он был раздражен, и я могла понять причину. Мне бы тоже не слишком понравилось, если бы меня выдернули посреди ночи на допрос. Но был ли он зол… достаточно зол, чтобы убить?
Забавно, но при том, что я бы не доверила Дизу даже учебник по алхимии, как минимум половина моего плана держалась на вере в то, что он не причинит мне вреда.
— Нет, — наконец решил он. Паника ушла, будто ее и не было. Я с облегчением вздохнула. — Не хочу.
Это радовало. Я собрала оставшиеся у меня крупицы смелости и перешла к делу.
— Мне нужны честные ответы. Чего ты потребуешь взамен?
Диз посмотрел жалостливо, словно прикидывая, что с меня можно взять. Обидно, знаете ли. Потом громко хмыкнул.
— Поцелуй.
Я моргнула. Еще раз. Кажется, опять что-то послышалось. Не иначе как подсознание подняло голову.
— Что?
— Один поцелуй.
По-моему, он опять издевался.
— И почему такая странная плата? — поинтересовалась я.
— Потому что она вызывает у тебя такую реакцию, — осклабился демон.
Точно издевался.
— А если мне не нравится твоя цена?
— Очень жаль, потому что я не собираюсь торговаться. Придется тебе меня отпустить — и остаться без ответов.
Такой вариант меня тоже не устраивал.
— Неужели ничего больше нельзя сделать? — обратилась я к Максу.
— Почему же, — ответил за него Диз. — Если бы кто-то из вас, к примеру, мог войти в круг и вырезать у меня на лице охранительные знаки, то мне пришлось бы вам повиноваться. Но у вас кишка тонка это сделать, не правда ли?
Вырезать… в смысле, ножом? По коже? На живом человеке? Правда. Меня лично затошнило от такой перспективы.
— Так что никуда не деться, крошка, выбирай: соглашайся или оставайся ни с чем.
Я задумалась. Вообще-то подобное предложение было оскорбительно. И бесило, потому что я понимала, чего Диз добивался. Если я откажусь из смущения, он выиграет. Если я соглашусь, а это будет стыдно и унизительно, то он тоже выиграет — но я хотя бы получу информацию. Я, конечно, гордая, но еще и практичная.
А после «оплаты» можно честно высказать демону всё, что я о нем думаю…
— А это идея, — задумчиво протянул Макс. В свете лампы блеснуло лезвие возникшего будто из ниоткуда кинжала. — Мне известно, о каких знаках он говорит, я мог бы их повторить.
Нож, который он крутил в пальцах, снова сверкнул гранями клинка. Кажется, Макс не шутил.
— Спокойно, Джон Константин! — я попыталась перехватить оружие и отдернула руку, поранившись. — Никто никого резать не будет. Я…
— Он демон, — перебил меня Макс. От его тихого, не по годам серьезного голоса по спине побежали мурашки. — Подумай об этом еще раз, прежде чем соглашаться. Демоны ничего не делают просто так. Если он просит мало, значит, ты даже не подозреваешь, сколько отдашь потом.
— Господи боже, это всего лишь поцелуй, что тут может быть еще, — пробормотала я, вытирая пальцы о футболку и радуясь, что, по крайней мере, он убрал нож. — Всё в порядке. Может, это у них вообще обычная такса?
— Да нет, — отозвался из круга Диз. — Обычно мы забираем в качестве платы магию. Душу. Или ее часть.
Вот кто его просил вмешиваться? Я тут старалась, убеждала, что мне ничего не грозит… Но если посмотреть с такой стороны на их тарифы, то назначенная цена действительно выглядела странно низкой.
— Почему же ты у меня душу не потребовал?
— На что мне она? — лениво поинтересовался демон. — К тому же было бы неравноценно забирать ее в обмен на какую-то пару ответов. Решай быстрее, — поторопил он меня. — Мне не особо хочется здесь всю ночь сидеть.
И опять упреки.
— Сам в этом виноват, — отрезала я. — Нечего было вести себя так подозрительно.
— То есть ты вытащила меня из моей комнаты, заперла в клетке радиусом в полтора метра, и я плохой парень в этой истории?
В его словах был резон, но…
— На хорошего ты не очень похож, — честно сообщила я.
— Класс, — оценил Диз. — История моей жизни.
— Значит, ты правдиво ответишь на все мои вопросы, а взамен ты хочешь от меня поцелуй? И всё? — в последний раз уточнила я.
— Именно так, — подтвердил Диз. — Никаких подвохов, всё по-честному.
И это мне говорил демон! С другой стороны, в библиотеке он меня не обманул. Быстро, чтобы не дать себе возможности передумать, я выдохнула:
— Я согласна.
Айтишник внимательно на меня посмотрел. Еще и с сомнением — словно не ожидал услышать от меня такой ответ и теперь раздумывал, что с моим согласием делать.
— Уверена?
Вот только не надо начинать меня отговаривать.
— Да. Где расписываться?
— Нигде. Мне достаточно твоего слова.
Вот так рушились мои стереотипы о контрактах, подписанных кровью… которая, кстати, текла у меня по ладони и, как выяснилось, совершенно зря. Я приложила к порезу платок.
— Ладно. Даю. Честное слово.
На меня выжидающе посмотрели. Наконец Диз тяжело вздохнул.
— Я, Абигор мен им эгур Амавет, клянусь своим настоящим и полным именем, пока нахожусь в этом круге, правдиво ответить на все вопросы, которые задаст та, что призвала меня, в обмен на поцелуй. Да будут оба мира свидетелями моему слову.
Теперь я поняла, чего от меня ожидали. Поклясться именем. Я уже заметила, что, как и в сказках, для магов оно, полное, без каких-либо сокращений и прозвищ, было важно. Словно это был не набор букв, а связь, тот самый символ, о котором говорил мастер Дженсен. Вздохнув, я попыталась повторить клятву, чувствуя себя при этом очень глупо.
— Я, Наталья Николаевна Соколова, — паспорт номер… прописана по адресу… — клянусь своим настоящим и полным именем, что, получив ответы на заданные мной вопросы, поцелую Абигор мен им эгур Амавета…
Интересно, его имя вообще склонялось?
— По его требованию, — подсказал Диз, только добавляя абсурда ситуации.
Поцелуй по требованию? Хорошо хоть, не до востребования…
— Не сейчас?
— Мне не нравится обстановка. И свидетели.
Замечательный аргумент. Кто из нас тут романтичная дева и должен ломаться по поводу неподходящей атмосферы? Заглянув в хитрые зеленые глаза, я поняла, что ожидание станет для меня еще одной частью расплаты.
— По его требованию. Да будут оба мира свидетелями моему слову.
Сердце пропустило удар. Или даже два, потому что в глазах внезапно потемнело и снова стало трудно дышать.
— Мне стоит упомянуть о том, что, если кто-нибудь из нас нарушит слово, с ним случится нечто весьма неприятное? — как сквозь вату донесся до меня его голос.
— Тебе следовало упомянуть об этом до того, как ты заставил меня поклясться, — прохрипела я.
— Я? Заставил? По-моему, это ты вынудила меня явиться сюда, крошка. Зато будешь теперь знать, чего стоит клятва настоящим именем.
Темнота отступила. «Спокойно, Наташа, — приказала я себе. — Вдох-выдох».
В конце концов, я добилась, чего хотела.
В кармане джинсов у меня лежал сложенный вчетверо листок, который я развернула.
— Только не говори, что это список вопросов, — Диз изогнул шею, пытаясь разобрать написанное.
— Не буду, — согласилась я, хотя провела над ним не один час.
Как ни странно, больше четверти книг в открытой части демонологической секции библиотеки составляли справочники по договорному праву и брошюры в духе «Бойся своих желаний, или Правильная формулировка спасет тебе жизнь». И не без гордости я могла сказать, что почти все их просмотрела, прежде чем задуматься о том, что хочу узнать.
— Очаровательно, — снова хмыкнул демон.
Я решила проигнорировать его замечание.
— Что произошло в ночь с первого на второе сентября? Этого года, — подумав, добавила я. В книгах советовалось задавать вопрос как можно конкретней, чтобы не дать демону шанса тебя обмануть. — В ГООУ.
— Много чего, я полагаю. Пара пьяных драк, несколько отравлений принесенным со стороны алкоголем, поцелуи, о которых кто-то с раскаянием вспоминал на следующее утро…
Райли смущенно кашлянула на заднем плане.
— Что случилось в ту ночь со мной? — уточнила я.
— Не знаю.
Такого ответа я не ожидала.
— Я тебе не верю.
— Придется поверить, крошка. Я же сказал, ни один из нас не сможет обойти данное слово.
Придя в себя после первого удивления, я стала размышлять. То, что Диз, как он утверждал, не знал всей картины, не значило, что он не имел отношения к случившемуся. Нет, его ответ означал только то, что нужно задавать правильные вопросы, если хочешь добиться правды. Никакой интернет не поможет, если не сумеешь сформулировать поисковый запрос. Здесь, похоже, та же ситуация.
— Ты действительно видел меня в ту ночь, или это была ложь?
— Видел, — сразу откликнулся он. — И даже разговаривал. Насколько я помню, ты еще пыталась объяснить мне концепцию девственности в античных культурах…
За моей спиной кто-то из сокурсников опять закашлялся — а я сразу поняла, что на этот раз он говорил правду. Такое с ходу придумать невозможно, да и… подобное обсуждение было бы вполне в моем духе. Я спрятала покрасневшее лицо в ладонях.
— И не спрашивай, откуда взялась эта тема. Я тут ни при чем, я только упомянул, что у его начальницы, — демон кивнул на Макса, — особо не забалуешь.
— Какой еще начальницы? — глухо спросила я.
— Дианы.
Он, что, считал, будто его ответ что-то объяснял? Впрочем, кому-то объяснял: рыжая, выпустившая из рук гримуар (опять?! Еще немного, и у меня его обратно в библиотеку не примут. А штраф за порчу библиотечных книг здесь был суровый), резко повернулась к Максу.
— Ты Охотник?!
— Я смотрю, вы не посвятили Райли в эту маленькую тайну? — с невинным видом заметил демон.
Нет. Это был не мой секрет, чтобы его раскрывать. А Макс не спешил делиться им с каждым встречным.
— Откуда тебе известно мое имя? — глаза ведьмы подозрительно сузились, когда она перевела внимание на Диза.
— Наташа сказала.
Ой. Я невольно подвинулась ближе к кругу, когда рыжая нашла следующего виновного.
— Все было не так, — пискнула я, пытаясь оправдаться. — Я могу объяснить, честно.
Окинув меня многообещающим взглядом, рыжая поднялась на ноги и вышла, на прощание громко хлопнув дверью. Правда, уже через пару секунд вернулась.
— Я здесь только потому, что мне интересно, чем всё кончится, — предупредила она. — С вами я потом разберусь.
Между обещанием и угрозой существует очень тонкая грань. И я была не уверена, что в данном случае ее можно было заметить.
— Ты решил спросить мой номер телефона у Норы. Почему? — поспешила я сменить тему.
— Ты мне понравилась, — просто ответил Диз. — Вот я и подумал узнать твой номер, раз не успел сам у тебя спросить.
Я посмотрела на него исподлобья:
— А если серьезно?
— Я серьезно.
— По твоему рассказу, я должна была произвести на тебя не лучшее первое впечатление.
— Поверь, не худшее в моей жизни, — усмехнулся Диз. — Ты хотя бы не пыталась меня убить.
Как мало некоторым для счастья надо, оказывается.
— И этого достаточно, чтобы начать искать девушку, которую видел всего однажды?
— Что я еще могу сказать? Ты меня заинтересовала.
На этот раз его улыбка была именно что улыбкой — легкомысленной и задорной. Такой, что сразу захотелось улыбнуться в ответ. Я подавила это желание. Сколько можно! Выяснили уже, что все эти дурацкие представления не из невинного интереса выросли, так зачем продолжать карнавал?
— Прекрати врать, — попросила я, уже даже не сердясь.
— Он не может врать, — напомнила мне все еще дувшаяся на нас с Максом Райли. — Он дал слово.
Значит, нашел способ его обойти. По идее, это должно было быть не так сложно. Правда — она ведь такая… относительная.
— Почему ты все еще мне не веришь? — неожиданно поинтересовался Диз.
Потому что плохие мальчики не интересуются хорошими маленькими девочками, правильными и домашними. И не влюбляются в них… по крайней мере, не по-настоящему. Мне это хорошо объяснили.
Но минутку… здесь было что-то еще. Что-то в формулировке…
«Вот я и подумал узнать твой номер».
Подумать — не сделать. Может быть, Диз и не мог солгать, но мог увернуться от прямого ответа.
— Ты сказал, почему думал разыскать меня, но не почему ты это сделал. Что заставило тебя пойти к Леонор, Диз?
Демон помрачнел. Похоже, я была на верном пути.
— Мне приказали, — произнес он.
Мысленно я поздравила себя с первой победой. Но в то же время почему она не принесла мне радости, как я ожидала? Должно быть, ответ задел все-таки мое тщеславие — как бы я ни сомневалась в его словах, какой девушке захочется узнать, что дело не в ней, а в приказах? Чьих приказах, кстати?
Я озвучила следующий вопрос.
— Я не знаю его настоящего имени. Здесь он называет себя Мором.
Замечательно. Смерть и Мор. Интересно, а Глад и Война в их компании были?
— Считай, что за Войну тоже я.
Я покосилась на демона: что, экономический кризис и оптимизация персонала и до Ада добрались, что он совмещал ставки? Впрочем, сейчас было не до дурацких шуток.
— Он тоже демон?
— Да.
— Он приказал тебе следить за мной?
— Эй! — слабо возмутился Диз. — Это еще вопрос, кто за кем следил. Мне требовалась одна встреча, после чего я надеялся, что больше никогда тебя не увижу. Ничего личного, крошка, но мне не нужны проблемы. А ты, раз сумела заинтересовать Мора, — определенно проблема.
Спасибо, таких комплиментов мне еще не делали.
— Хочешь сказать, что компьютер, гендерные исследования… все это совпадения?
— Ты сама пришла в IT, — напомнил мне Диз. — Сама записалась в последний момент в группу к Карин — я, к твоему сведению, забил себе место там еще в июле. Сама решила работать в коммуникационном центре. Здесь я совершенно ни при чем.
Здесь — возможно. В остальном его невиновность представлялась мне крайне сомнительной.
— Ты сказал, одна встреча. Зачем она была тебе нужна? Какой приказ дал тебе Мор, почему именно тебе? И зачем понадобилось набрасываться с объятиями, если на то пошло? — немного обиженно добавила я.
— При физическом контакте тебя легче читать. Или когда ты эмоционально раскрываешься. А ты так забавно возмущалась тогда, — айтишник быстро улыбнулся, вспоминая. — Что же до остального… Он знал, что я не откажу. И ему были нужны мои способности. Я должен был узнать, что ты помнишь о той ночи и что собираешься предпринять. Представляешь ли ты… опасность.
Я издала нервный смешок. Я? Опасность?
— И как ты должен был это узнать? Ты ведь не поверил бы мне на слово. Ты что, мысли читаешь?
По его губам скользнула легкая усмешка.
— Извини, крошка, но вынужден разочаровать тебя: я не всемогущ. Но если тебе нужен телепат, можешь обратиться к Каталине, или я знаю одну на парикмахерском факультете…
Да нет, телепаты мне не были нужны, мне были нужны ответы. Тогда как он должен был выполнить задание? Я вспомнила мужчину с гравюры. Что там про него говорилось? «Знает о делах будущего»?
— Ты предсказатель! — догадалась я.
— И снова мимо. Минуту, — планшет в его руках мигнул. Быстро набрав что-то на клавиатуре, демон поднял глаза на нас. — Плохая наследственность, должно быть, но будущее я тоже не вижу. Но, скажем так… я могу распознать намерения.
По-моему, это вполне походило на телепатию. В чем разница между мыслями и намерениями? Я уже собралась задать этот вопрос, но Диз меня опередил.
— А в толковом словаре посмотреть слабо? Разница в том, что ты можешь думать о чем угодно, но пока ты не замышляешь никаких действий, я не буду об этом знать.
Я пропустила шпильку мимо ушей и вместо этого задумалась, внимательно наблюдая за демоном. Никакой реакции. А если так?
— Меня пугают твои фантазии, крошка, — расплылся он в улыбке. — Где ты такого набралась?
— Нас с классом водили в музей пыток.
— Нормально так. И люди еще считают нас жестокими… — пробормотал Диз.
Внезапно меня осенило.
— Так вот как ты узнал, что я собиралась пойти в библиотеку! Ты специально ждал меня там! — Я так и знала: не зря он не упомянул эту нашу встречу. И точно так же он, должно быть, узнал, что я смотрела фотографии в поисках зацепок. — Ты хотел, чтобы я увидела страницу с именем Данталиона!
— Да, — не стал отпираться демон.
— Но зачем?
— Я считаю, что ты имеешь право знать правду. То, что с тобой было сделано, неправильно. Нельзя залезать в чужой разум и менять его просто потому, что хочется.
Какое благородство.
Какая гнусная манипуляция!
— Значит, я имею право знать правду? Только не всю, да? — поинтересовалась я, медленно закипая. — А ту, которая тебе удобна? Потому что ты дал мне одно имя. Но ведь их было двое, верно?
Недостаточно было просто изменить мои мысли. Нужно было стереть воспоминания, уничтожить, сделать так, чтобы на их месте осталась пустота, ноющая по ночам, как отрезанная конечность. Я хорошо изучила тот справочник. «Семьдесят два правящих рода Ада» оказались великолепным подспорьем, описывавшим способности каждого круга — так в Аду называли кланы. Кроме дара Данталиона, три способности были связаны с памятью и восприятием. Потомки Осо насылали безумие, заставляя человека верить в то, чего не было. Его я отбросила сразу. Те, кто принадлежал к кругу Гаапа, могли «делать людей неосведомленными». А дети Малфаса знали мысли и стремления людей и были способны уничтожить их по желанию. Учитывая, что Малфас назывался архитектором Ада (странное звание. Интересно, а был ли садовник Ада? Повар Ада? Адский дворецкий?) и «ковбой», как я привыкла в мыслях называть парня, возившегося с драконами, упоминал бойфренда Ребекки, демона с архитектурного факультета, можно было сказать, что я нашла главного подозреваемого.
— Не задавай мне этого вопроса, крошка, — предупредил Диз.
— Почему же?
— Он опасен. Ты даже не представляешь себе, насколько.
Плевать! Я не собиралась отступать.
— Малфас или Гаап?
Демон упрямо молчал.
— Ты должен ответить, — напомнила я.
Воздух в комнате ощутимо сгустился. Диз дернулся, словно от удара током, и выругался сквозь зубы.
— Гаап, — признал он. — Они забирают знания.
Выходит, я ошибалась.
— Значит, Мор из круга Гаапа и… кто?
— Данте, — этот ответ дался ему уже легче.
Данте Данталион? У его родителей совсем не было фантазии, или они издевались? Я закусила губу. Теперь у меня были имена, но яснее картина не становилась.
Диз закатил глаза.
— Я об этом еще пожалею, верно? — спросил он у потолка. — Ладно. Слушай внимательно, крошка. Я не знаю, чем ты помешала Мору и его лакею. Полагаю, что той ночью ты увидела что-то, что не должна была, и тебе решили стереть воспоминания об этом. Но — и здесь начинаются мои предположения — что-то пошло не так. Они не знали твоего настоящего имени, вероятно, у них была твоя кровь или что-то вроде того, но…
Возможно. Я уже не помнила, но наутро мне было и не до того, чтобы искать на теле порезы.
— Но?
Он нахмурился, думая, как объяснить мне очевидные для всех остальных вещи.
— Кровь — недостаточный заменитель в таких вещах. Нужно имя, чтобы получить полную власть над тобой. Без него они не могли быть на сто процентов уверены, что твоя память чиста. А проверить не могли, потому что, если заклинание удалось не до конца, их появление могло послужить триггером для его распада.
Вот, значит, что произошло в столовой, когда я впервые встретила Ребекку.
— Поэтому ты удалил фотографии? Чтобы я не увидела их и не вспомнила?
Демон кивнул.
— Правда, как сотрудник IT ГООУПиОАатСДиРН и эксперт в области техники компьютерной безопасности, должен сказать, что вы сами напрашивались. Ставить при логине studentnews пароль studentnewsl — это даже невежливо.
— А девушка? При чем здесь она?
— Какая девушка?
Я потянулась к лежавшей на комоде фотографии.
— Ребекка. Ее фото ты тоже удалил. О чем вы спорили той ночью?
Диз скривился.
— Не ожидал, что ты успеешь ее распечатать… Она девушка одного моего знакомого, и я пытался убедить Бекку порвать с ним. Не думаю, что это имеет отношение к нашему разговору.
Как бы не так.
— Она девушка Мора, да?
Демон кивнул, а я внесла в мысленный список дел на ближайшее время еще один пункт: познакомиться поближе с Ребеккой. Постепенно кое-что прояснялось, но один вопрос все равно не давал мне покоя.
— Если ты считаешь, что они поступили неправильно, почему согласился им помочь? А раз уж помог, почему решил так странно указать мне на Данталиона вместо того, чтобы просто всё рассказать?
— Знаешь, что такое оммаж? — спросил он вместо ответа.
— Вассальная клятва. Ты мне — земли, я тебе — налоги и воинскую повинность.
— Умеете вы, люди, заключать невыгодные договоры, — хмыкнул Диз. — Нет. В нашем мире вассальная клятва означает кое-что другое.
— Полное повиновение, — подал реплику Макс, до сих пор хранивший молчание.
— Верно, Охотник, — немного удивленно откликнулся демон. — Беспрекословное подчинение любому приказу, верная служба правящему дому, иначе — смерть. Подобные клятвы — всё, что удерживает нас от очередной бойни. Если ты читала книгу, ты знаешь титул Гаапа.
— Король Юга.
Диз кивнул.
— Круг Абигора подчиняется кругу южного короля, и, если сын Гаапа даст мне приказ, я должен его исполнить. Прикажет мне проверить тебя — я проверю. Прикажет мне молчать — буду молчать.
— Ты же сейчас не молчишь, — заметила я.
— Я в круге. Я могу заявить, что не ожидал услышать от тебя правильные вопросы. Или что ты мне угрожала, и у меня не было выбора, — почти весело добавил он.
Хотела бы я посмотреть на дурака, который в это поверит.
Получается, ослушаться приказа он не мог, но мог его обойти… Любопытно.
— Теперь ты всё знаешь. Дай мне слово, что на этом остановишься, — потребовал Диз.
— Нет, спасибо.
Я уже дала ему одно слово. Мне не понравилось.
— Я смотрела: ментальные вмешательства нарушают правила ГООУ и даже для вас караются исключением. — И я была намерена добиться их исключения. Мне только были нужны доказательства. — Что бы я ни видела, это было нарушением похуже, раз Мор пошел на такой риск. Неужели тебе не интересно, ради чего?
— Интересно? Ради всего святого, неужели ты не поняла, что Мор опасен?
Потому и следовало избавиться от этой угрозы раз и навсегда.
— Он прав, — неожиданно вступился за демона Макс. — Если Мор решит, что ты представляешь для него опасность, он может отдать новый приказ. А если все настолько серьезно, то следующий приказ будет…
— Убить, — закончил за него Диз. — А, поверь, мне не особо хочется это делать, крошка.
Демон и Охотник, договорившиеся между собой. Картина маслом. Жанр — фантастика.
Но вообще, какие убийства? О чем они? В нормальных университетах студенты друг друга не убивают. Правда, и воспоминания не стирают, так что, возможно, летальный исход был здесь не так невозможен. Но хотелось бы надеяться, что эти двое меня просто пугали.
— Вы издеваетесь? Я еще понимаю, какое ему дело до моей безопасности, — я ткнула пальцем в Макса, — но тебе-то что?
— Я против бессмысленных жертв, — сообщил мне Диз. — А ты так и напрашиваешься на эту роль, крошка.
Он бы еще сказал, что демон войны — пацифист.
— Попробуй учесть еще кое-что. В прошлый раз у Мора не было твоего имени. Теперь…
Теперь, если он спросит Диза, то узнает его. Нехорошо.
— Ты свободен, — решила я. — Я не знаю, есть ли у вас и для этого какая-то специальная формулировка, но я тебя отпускаю.
— Подожди…
Я не желала больше слушать его аргументы, почему я должна сидеть тихо и не высовываться. Да, опасность. Я понимала. Но только сидеть в окопе и бояться — не вариант. Если все было так серьезно, как мне настойчиво описывали, Мор мог в любой момент, просто столкнувшись со мной в университете (а ведь я его даже не узнаю!), передумать и решить, что я все-таки представляю для него угрозу. И ждать этого момента я не собиралась.
— Ты ответил на все мои вопросы, ты выполнил свою часть сделки. Уходи.
В следующее мгновение круг опустел. А потом хлопнула дверь — Райли, так и не проронившая больше ни слова, ушла, как только всё закончилось. Придется еще перед ней завтра извиняться. Как будто у меня и так мало проблем.
— Я все с ней улажу, — тяжело вздохнул Макс и поднялся на ноги. — А потом вернусь, и мы поговорим. В его словах был здравый смысл, ты ведь это знаешь.
— Давай завтра? — попросила я. — В смысле утром. А то уже скоро рассвет.
Стоило отправить Диза обратно, как на меня навалилась дикая усталость. Ноги казались свинцовыми, голова гудела как после бессонной ночи (впрочем, почему «как»? Половина ночи уже прошла, и провела я ее вовсе не в кровати), последним оставшимся желанием было завалиться в постель и умереть. Хотя бы на пару часов.
— Хорошо, — согласился Макс. — Но все же подумай…
— Подумаю, — с легким сердцем пообещала я.
Это было не слово, данное под настоящим именем. Его можно было легко нарушить.
Я промокнула полотенцем волосы после душа и, зевая, побрела в комнату. Ночка выдалась еще та. Похоже, она породила больше вопросов, чем ответов, но об этом сейчас думать не хотелось. Спать. Единственная кружившая в голове мысль сейчас была о постели.
— Милая пижамка, — насмешливо произнесли в темноте.
Я скосила глаза вниз, на узор из розовых черепов и сердечек.
— Ага, — согласилась я. — Мне тоже нравится.
Прищурившись, я сумела разглядеть сидевший на том же месте у окна силуэт. Ну да, кто же еще это мог быть. Кое-как скинув тапочки, забралась под одеяло. Темнота при этом внимательно меня изучала.
— Что? — не выдержала я молчания.
— Обычно ты более эмоционально реагируешь.
— Я очень устала, — призналась я. — Поэтому давай ты просто скажешь, почему ты здесь и как снова оказался в моей комнате, я ведь стерла круг!
До моего слуха донесся тихий смешок.
— Знаешь, крошка, а ведь я был вежливее, когда ты меня вызывала. Не доверяй магам, — неожиданно сменил он тему. — Особенно Охотнику.
— Сказал демон, — проворчала я.
— И мое происхождение, конечно, делает меня недостойным доверия?
Вообще-то да. Потому что я, хотя не так много профильной литературы читала, не помнила ни единого произведения, где демоны давали бы хорошие, добрые и дельные советы. А вот совращать и манипулировать — это всегда пожалуйста.
— Да, у нас были проблемы с пиаром, — в ответ на мой аргумент признал Диз. — Но мы над этим работаем. Может, ты не заметила, но мы уже не вселенское зло. И вообще у нас новый имидж, более… привлекательный.
— Где это, интересно, я могла заметить? — хмуро спросила я.
— Не знаю. Например, диск С, папка «Наташа/Личное/Книги/чиклит/это не мое/адов стыд»?
Значит, копаясь в моем компьютере, он все-таки наткнулся на коллекцию любовных романов. Вот сволочь. Нащупав у себя за спиной декоративную подушку, я швырнула ее в сторону демона. Разумеется, промазала, Дизу даже уворачиваться не пришлось. Зато попала во что-то другое. Раздавшийся в темноте звон бьющейся керамики заставил меня испуганно вытаращить глаза.
— О нет…
— Что случилось? — встревожился Диз.
— Кактус… — простонала я, предчувствуя худшее: горшок стоял на подоконнике, прямо за его спиной.
Диз развернулся в кресле к окну.
— В порядке, — заверил он меня. — Вроде бы… Эй, это нормально, что он меняет расцветку?
Вполне. Сам кактус не менял оттенок, но вот его цветки чутко реагировали на происходящее вокруг. При мне они были белыми. Стоило Софии подойти поближе, как они становились бордовыми. В первую минуту знакомства с Райли кактус выдал все оттенки радуги. На Макса он прятал цветки, будто их и не было. В редких случаях, когда Леонор была вынуждена к нам зайти, он становился незаметным и исчезал — после ее визитов мы находили его то спрятавшимся на шкафу, то вообще в ванной…
— Какой сейчас цвет? — невольно заинтересовалась я.
— Ярко-зеленый. Это что-то значит?
— По-моему, ты ему понравился.
Диз коротко хмыкнул.
— Хоть кому-то…
Я постаралась скрыть улыбку.
— Если кактус в норме, то что разбилось?
— Чашка. Синяя, со «Звездной ночью» Ван Гога. Придется кому-то из вас искать новую.
И я даже знала кому. Софии. По моей вине.
— Это же университет магии, неужели нельзя сказать «крибле-крабле-что-то» и склеить ее обратно? — тоскливо спросила я.
Диз рассмеялся. И, на удивление, это прозвучало совсем не обидно.
— Это жизнь, в ней всё немного сложнее. Так на чем мы остановились?
Едва воцарившееся в моей душе спокойствие испарилось после его вопроса. Правильно, не отвлекайся, Наташа, вы с ним по разные стороны баррикад.
— Не доверяй магам, — подсказала я. — Кстати, как ты все-таки сюда вернулся?
— В основе каждого круга для призыва лежит портальная формула, которую можно, находясь в том же мире или, в нашем случае, в ГООУПиОАатСДиРН, немного изменить и использовать для перманентной привязки. Если расшифровать вариантную составляющую Лоуса и… Впрочем, кому я об этом рассказываю, — вздохнул он. — Как будто ты оценишь. Вопрос в другом: разве твои друзья не предупредили тебя, что я смогу воспользоваться твоим кругом?
Нет.
— Может, они об этом не знали? — вступилась я за них.
— Едва ли. — Ну вот, как я и говорила. В голосе демона появились нотки профессионального искусителя, заставляющего простого смертного поверить, что черное — это белое. — Рыжая могла не знать, но Охотник… Ему прекрасно известно, что университет находится ровно посередине между мирами, и наша магия действует здесь так же, как и ваша. Здесь ты можешь вызвать меня, но и мне это тоже под силу. Как и вернуться в круг, куда меня призвали, и узор из мела, — вообще-то это была розовая пастель, но я решила не перебивать его ради подобных деталей, вдруг еще обидится, — мне для этого не понадобится. Так почему же он не рассказал тебе, крошка?
Справедливости ради, Макс многократно пытался отговорить меня от идеи с вызовом. Хотя и не соизволил предупредить о подобных последствиях… Почувствовав, что в душе начали зарождаться сомнения, я недовольно поинтересовалась:
— Это все, что ты хотел мне сказать? «Не доверяй магам»?
После некоторого молчания из темноты донеслось короткое «да».
— В таком случае спокойной ночи.
Я отвернулась к стене. Если кто-то пробрался ко мне в комнату, чтобы напугать, смутить, заставить меня подозревать друзей не пойми в чем (и вот, кстати, любопытно, зачем ему это делать? В чем его выгода? В доброту душевную, бескорыстную, верилось слабо), то мне придется этого кого-то разочаровать. Своих целей он не добьется.
— И все? Просто ляжешь спать?
— Ага, — подтвердила я, зевая. — Ты мне уже объяснил, что можешь делать с этим кругом все, что только пожелаешь, сколько бы я ни мыла этот треклятый пол. Искать сейчас экзорцизмы, чтобы изгнать тебя, мне лень. Поэтому да, я просто лягу спать. Всё, что ты хотел мне сообщить, я услышала, информацию к сведению приняла, так что можешь уйти с чувством выполненного долга.
— А если не хочу?
Что, раз не получилось смутить меня комментарием про пижаму, попытка номер два? Я понадеялась, что, пусть даже Диз и умудрился каким-то образом вернуться в круг, выйти за его пределы он не сможет.
— В таком случае, — я уютно замоталась в одеяло, — оставайся. Скоро придет София, уверена, она сможет от тебя избавиться. Спокойной ночи.
Он тихо рассмеялся. По комнате прошел легкий ветерок, и я почувствовала, что осталась одна.
— Спокойной ночи, Нат, — донеслось до меня уже с другой стороны портала.
Хотя, возможно, мне послышалось. Я имею в виду «Нат». Он, что, впервые назвал меня по имени, а не крошкой?
Точно послышалось.
