25

После той ночи атмосфера в доме кардинально изменилась. Мы понимали друг друга с полуслова, и наша любовь стала еще крепче. Подувший ветер перемен оживил наши чувства, которые теперь радовали новизной, разжег пламя страсти. А что касается моего сына, то я решила в отношениях с ним руководствоваться принципом, подсказанным Клодом. Чтобы не доводить ребенка до белого каления, разрешая или запрещая что-то, я предоставила ему большую свободу действий, и это значительно облегчило мои ежедневные обязанности. «Спуститесь со своего креста, страна нуждается в дереве!» – пошутил как-то Клод, имея в виду, что я уже давно должна была распрощаться с ролью матери на грани нервного срыва, измотанной текущими делами, и выработать новую, более продуктивную форму общения с домашними.

Прежде всего я решила хотя бы отчасти жить интересами Адриена, чтобы проникнуть в его внутренний мир. Втайне от всех я просматривала последние футбольные новости и даже дошла до того, что выучила наизусть фамилии самых известных игроков и познакомилась с основными правилами игры. В ближайший вечер, когда по телевизору транслировали очередной футбольный матч, я, вместо того чтобы сидеть с недовольной миной возле своих мужчин, излучала оптимизм и радость. И выражение изумления на их лицах, когда они поняли, что я не хуже их разбираюсь в футболе, стоило затраченных времени и усилий. Во время матча Адриен обращался ко мне так же часто, как к отцу. «Мама, ты видела, какой пас!» – вопил он что есть сил, по-мужски хлопая меня по плечу. А когда его любимая команда забила мяч в ворота, то именно в мои объятия он бросился с криком «Гол!». Для большей убедительности я тоже иногда вставляла замечания.

Я также предприняла попытку приобщиться к музыкальному миру Адриена, слушая его любимые хиты. Бруно Марс, Ариана Гранде, Никки Минаж, Джексон Деруло, Дэвид Гетта… Когда я впервые принялась напевать одну из его любимых песен, он едва пришел в себя от изумления. Мне показалось даже, что я прочла в его взгляде восхищение, смешанное с уважением.

Изменения в тактике поведения не могли не сказаться на качестве наших отношений. Диалог вновь стал возможен.

Воспользовавшись моментом, я ополчилась на главный камень преткновения – домашние задания.

– Знаешь, Адриен, я ненавижу себя, когда злюсь, когда мне приходится кричать на тебя из-за невыполненных уроков, а потом мы оба спорим до хрипоты. После этих разборок я себя плохо чувствую. А ты?

Он утвердительно кивнул.

– Объясни мне, пожалуйста, почему тебе так трудно сесть за уроки?

Какое-то время он молча размышлял, и по его серьезной мине я поняла, что он ищет слова, чтобы как-то задобрить, успокоить меня.

– Я не знаю. Это такая скукотища, все эти упражнения, задачки. И нам очень много задают. А потом, ты так нервничаешь, что я тоже начинаю переживать. И еще я боюсь, что ошибусь и что ты меня будешь ругать. У меня сразу пропадает всякое желание вообще что-либо делать.

Что же, получила по заслугам!

Я вспомнила совет Клода: исключить упреки, говорить о своих ощущениях, употребляя местоимение «я».

– Когда я нервничаю, – принялась я объяснять, – это означает только одно – я волнуюсь за тебя. Я думаю о твоем будущем и боюсь, что ты несерьезно относишься к учебе. Позже ты поймешь, насколько это важно, и, возможно, будешь сожалеть, что плохо учился в школе. Единственное, чего я хочу, так это лучшей жизни для тебя, когда вырастешь.

– Я знаю, мама. Но ты зря волнуешься. Я вообще не понимаю, почему ты мне не доверяешь.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Но согласись, я все же стараюсь быть уступчивой мамой.

– Да ты что! Ты лучшая мама в мире!

– Ты уверен?

– Конечно! – заверил он, взяв меня за руку и лукаво улыбнувшись.

Сердце переполнилось благодарностью. Чтобы закрепить успех, я перебирала в уме позитивные методики воспитания, которыми меня снабдил Клод.

– А что ты скажешь, если мы попытаемся изменить способ приготовления уроков? – спросила я.

– Это как?

– Ну, например, сделаем скучное занятие более веселым, превратим в развлечение…

– Было бы здорово!

– Что, договорились?

Мы трижды ударили по рукам в знак согласия и бросились обниматься.

– Я тебя так люблю, мамочка! – проговорил Адриен, уткнувшись мне в шею.

Я еще сильнее сжала его в своих объятиях.

– И я тоже. Я очень люблю тебя, дорогой мой сыночек!

Я внедрила методику воспитания, не столь, конечно, ортодоксальную, но зато включающую развлекательный момент. Например, я использовала принцип «1, 2, 3, Солнышко» для заучивания наизусть стихотворений: при каждой правильной строчке Адриен должен был сделать шаг вперед по направлению к столу и отступить на два шага назад, если ошибался. Я также предложила сопровождать приготовление уроков пением. Это был грандиозный успех! Адриен не только запоминал все в три раза быстрее – он еще и веселился от души.

К игровой методике я прибегла и для того, чтобы приучить его помогать мне по хозяйству: убирать, например, грязную посуду со стола. И если раньше я до хрипоты повторяла одно и то же, по пятьдесят раз на дню взывая о помощи, на что уходили драгоценные часы, то теперь я придумала хитрый трюк. Я убедила его открыть воображаемый ресторан, в котором он будет шеф-поваром.

Способность моего сына быстро вживаться в роль, его увлеченность меня, честно говоря, удивили. Я даже предположить не могла, что игра примет такие масштабы!

Адриен воспринял все настолько всерьез, что даже изобрел оригинальный рецепт приготовления котлет с семью индийскими пряностями. Я резала мясо на кусочки, он забрасывал их в кухонный комбайн, затем я крошила лук и чеснок, а сын в это время готовил панировку, измельчая хлебные сухари. Поразительно! – мой ребенок, которого ничего не интересовало в этом мире, кроме гаджетов, сосредоточенно и с удовольствием занимался ручным трудом. Заключительный этап, в ходе которого мы обваливали котлеты в яйце, а затем в панировке, смешанной с кунжутом, превратился для него в настоящий праздник. Глядя на него, я с умилением вспоминала, каким очаровательным он был пять лет назад, когда с детской непосредственностью впервые лепил из теста забавные фигурки.

Кулинарное творчество настолько захватило нас обоих, что мы понимали друг друга с полуслова, а синхронизация наших жестов говорила, в числе прочего, и о гармонии наших отношений. Как звездный ресторатор, Адриен отдавал мне приказы, которые я охотно выполняла, ощущая себя в роли подчиненной, поскольку видела, что моя стратегия дает прекрасные плоды…

Перемены дали мне также возможность выделить время и энергию, чтобы приступить к реализации главной и широкомасштабной задачи: разработать проект новой профессиональной деятельности. Для себя я уже решила, что не буду больше корпеть над заключением коммерческих договоров, а вернусь к изначальной мечте: дизайну и созданию детской одежды.

Клод не раз говорил мне, что уже наступило время заняться перестройкой профессиональной деятельности в соответствии с внутренними качествами и запросами. Я начала с предварительных исследований рынка. И так как у меня не было никакого желания приобретать патент или право на использование фирменной марки, я решила создать собственный товарный знак. Но, увы, вскоре поняла очевидное: рынок готовой одежды для детей перенасыщен, свободных ниш было очень мало…

Констатация еще одного факта также не доставила радости: из-за кризиса люди не могли себе позволить выбрасывать огромные деньги на одежду для детей, из которой те вырастали через месяц.

Как найти выход?

Вдохновение я черпала на «ярмарке идей» в Гугле. Технология, напоминавшая мозговую атаку, о которой мне говорил Клод, помогала находить в Интернете свежие и нетривиальные решения.

Так, я случайно наткнулась на одну голландскую фирму, которая работала по принципу fashion leasing. Суть принципа состояла в том, что люди могли взять в аренду на год, скажем, джинсы, уплачивая ежемесячный взнос в размере пяти евро. Таким образом, клиент был уверен в том, что носит аутентичную одежду известных марок, что одет по последней моде и что у него всегда есть право выбора: купить данный предмет одежды или вернуть его обратно, взяв в аренду другую вещь.

Я сразу же ухватилась за эту идею: а почему бы не воспользоваться тем же принципом, предлагая одежду для детей до трех лет? Если добавить отделку, простой и будничной одежде из натуральных материалов можно придать неповторимость, каждая вещица будет нарядной и уникальной. Мне даже не придется ничего шить самой – достаточно связаться с поставщиками готовой одежды, купить оптом ползунки, распашонки, маечки-штанишки и довести их до совершенства. В итоге получится готовая одежда haute couture для детей, доступная любому кошельку. Да, в этом что-то есть!

Мозг лихорадочно работал, меня переполнял энтузиазм. Каждому родителю хочется, чтобы его ребенок выглядел как на картинке. Ну кто из нас хотя бы раз в жизни не впадал в транс, стоя перед такими трогательными миниатюрными фраками и вечерними платьями для крох?

Однако заоблачная цена эксклюзивных туалетов, которые придется слишком часто менять, останавливала не одну маму. А в соответствии с моей концепцией лизинга родители могли бы обновлять гардероб детей так часто, как только захочется. Я тут же принялась за подсчеты и пришла к выводу, что могу предложить заключить контракт по аренде любой вещи в среднем… как раз за пять евро в месяц.

Я работала как одержимая, доводя образцы до совершенства, чтобы было чем заинтересовать партнеров.

По совету Клода я связалась с комитетом по поддержке малого и среднего бизнеса и представила на рассмотрение составленный мною убедительный бизнес-план, а потом, в ожидании ответа, скрестила пальцы, чтобы не сглазить…

Дело принимало неплохой оборот, я это чувствовала по положительным вибрациям. И через пару недель от комитета пришел положительный ответ. Моей радости не было предела, от счастья я готова была пасть на колени перед его руководством!

Себастьен, несмотря на мои опасения (вполне обоснованные, если честно), во всем поддерживал меня. Осталось только сообщить «хорошую новость» матери. Эта идея вдохновляла меня в гораздо меньшей степени, потому что для нее единственным приемлемым вариантом в профессиональном смысле была работа по контракту, то есть заключение с работодателем трудового соглашения на постоянной основе, а все другое полностью исключалось. Я боялась сообщить ей о кардинальных переменах в моей жизни, и мои худшие опасения подтвердились.