19
Солнечный свет ласково встречал меня за пределами корпуса, приветливо касался ободряющим жестом моих щек, задорно щелкал по носу… Я вдохнула это свежий утренний воздух, благословленный Светлой матерью, и впервые почувствовала, что этот мир может нравиться. Он, наверное, навечно станет ассоциироваться у меня с надеждой, а воспоминания о нём станут поддерживать в самые нелегкие времени.
Пожалуй, я даже буду по нему скучать. Когда-нибудь.
Радостно улыбаясь, я сбежала по ступенькам, улыбаясь всему миру и здороваясь со всеми — всеми знакомыми. Удивленный Милан обозвал меня «солнцем», Ониен, догнавший меня по пути, после моей веселой болтовни тоже сменил хмурый невыспавшийся вид на улыбчивый. Правильно говорят в моем мире: «Будь добрее — и к тебе потянутся». Оказывается, быть источником света очень даже приятно.
За нашим столом (как я легко я приучилась называть его «нашим»!) уже сидели парни с артефактологии. И не успела я пожелать им Светлого дня, поддерживая пожелание не менее светлой улыбкой, как Вазиль меня ошарашил:
— А твой подарочек уже готов!
И протянул мне небольшой сосуд из странного зеленоватого металла.
Определенно, сегодня сама судьба мне улыбается!
— Спасибо! — едва не взвизгнула я и бросилась его обнимать.
Он, не ожидавший такой прыти, на мгновение замер, а потом приподнялся на лавке и неловко обнял в ответ.
— А мне обнимашек не достанется? — послышался позади веселый голос Азера.
Я обернулась, улыбнулась и ему и потянулась с объятиями. Его сильные руки притянули меня к себе, крепко обхватив за спину и талию, и я уткнулась носом в его грудь, вдыхая терпкий мужской запах. Было чуточку неловко из-за того, что мы ещё не привыкли друг к другу — он был высоким и широкоплечим, а я маленькой и тонкой. И в то же время было безумно приятно от ощущения кого-то сильного и намного более крупного рядом. Ох уж эти врожденные женские инстинкты, только мысли в голове перемешивают, совсем спасу от них нет.
После завтрака Хараш вызвался меня проводить до теплиц, убеждая, что может опоздать на занятие без проблем. Я ему не верила, но в таком прекрасном настроении не видела смысла отнекиваться. Ведь всё складывается наилучшим образом!
— А чем Вазиль заслужил объятия? — делая вид, что ответ его не особо-то сильно интересует, спросил маг.
— Он сделал мне один необычный сосуд для зелья, — не видела смысла скрывать правду я, к тому же очень удобно, что он сам начал этот разговор.
— Всё экспериментируешь? — хмыкнул он.
— А то! — как можно беззаботнее ответила я и шутливо добавила: — А ты не хочешь мне помочь в эксперименте? Вазиль сделал сосуд — накопитель, хочу попробовать его напитать магией, вот думаю, тебя попросить либо Ониена…
— И что же я получу взамен? — хитро спросил Азер, немного прищуриваясь от солнца, бьющего прямо в глаза.
— Что хочешь, — широким жестом развела руками я, но потом быстро внесла поправки: — Естественно, в пределах разумного.
— Хочу… — Азер остановился, вынуждая и меня сделать то же самое, и сделал вид, что задумался, — … поцелуй. Настоящий.
Меня это пожелание совсем не удивило, к тому же плата была весьма скромной. А я вынуждена была признаться самой себе, что согласилась бы и в том случае, если бы он потребовал чего-то более близкого. Без раздумий согласилась бы.
— Идёт, — улыбнулась я.
Он предвкушающе улыбнулся и принялся наклоняться, норовя взять плату прямо сейчас. Я отпрыгнула и погрозила пальцем, держась на безопасном расстоянии.
— Э нет, ты ещё не выполнил свою часть сделки.
— Может, я хочу получить аванс? — смеясь, сказал боевик.
— Никаких авансов, — строго заявила я, и тут же нарушила серьезность момента, рассмеявшись.
Азер засмеялся вслед за мной, и в таком благодушном настроении мы и дошли до точки назначения. Перед тем, как попрощаться, он взял в мою руку в свою, немного её сжал, и тихо напомнил:
— После занятий я приду за платой в лабораторию.
— Ты её получишь, — прошептала я, заговорщицки улыбаясь.
Когда же он удалился прочь, оставив меня вместе с Риной и Браатом, моя улыбка несколько померкла. Плата меня полностью устраивала, но поддерживать легкую непринужденность и заигрывать с магом оказалось не так-то просто. Всё же у меня совсем другой склад характера, и ношение маски более легкомысленной адепки отняло часть хорошего настроения.
Но всё это ерунда в сравнении с тем, что явственно ощутимо: сегодня произойдет нечто крайне важное. Переломный момент, который я никоим образом не должна испортить. И я не должна разочаровать мага в поцелуе. Уж его работа стоит какого-то не слишком долгого прикосновения губ, а с меня не убудет. Приходилось мне в своей жизни и прежде целоваться, не испытывая любви или безумного влечения. Всё получится и в этот раз.
Мы с однокурсниками ещё некоторое время продолжали толпиться у теплиц, ожидая задерживающуюся магистра. Впрочем, с неё сталось бы и вовсе забыть про занятие.
— Слышал, твой Хараш вчера в очередной раз уделал Бераака, — заметил Браат, в то время как остальные косились на меня исподтишка.
К этим взглядам я уже привыкла. Пусть они лучше судачат обо мне и Азере, подозревают меня в нечестных способах попадания в команду, сравнивают меня с Амелиной, чем задумываются над моим странным поведением. Сейчас их более беспокоят мои предполагаемые взаимоотношения со старшекурсникам, чем моя собственная персона и богатый внутренний мир.
— Да, — подтвердила я, игнорируя слово «твой». — Но Антэн тоже хорош, ты бы видел его заклинания!
— Посмотрим, как он на играх себя покажет, — заметил оборотень. — Я в любом случае буду болеть за команду однокурсницы.
Я улыбнулась против воли от таких слов. Вроде и убеждаешь себя, что на команду плевать… но нет, становится тепло, когда говорят про моим мальчиков и причисляют меня к некоей группе. Может, мне нужно было быть одиночкой в этом мире с точки зрения более правильной стратегии адаптации, но… получилось как получилось. И я даже этому рада. В конце концов, именно благодаря такому стечению обстоятельств моя проблема и близка к решению.
— Надеюсь, мы не проиграем из-за меня, — изобразила обеспокоенность я, впрочем, не сильно-то и кривя душой.
— Насколько я понял, Хараш и сам по себе силен, — ободряюще заметил Бераак. — Так что если он и проиграет, то уж точно не по твоей вине.
— Тебе легко говорить, ты-то не в команде.
— По больному бьёшь, Алесан, — притворно скривился он, хватаясь за сердце. — Все и так сгорают от зависти, а тебе ещё надо об этом напомнить!
Он укоризненно покачал головой, заставляя меня устыдиться.
— Прости, Киран, — извинилась я. — Уверена, в следующем году и ты попадешь в команду. У тебя такие успехи, что тебя с руками и ногами оторвут. И тебе не придется идти на такие жертвы, как попадание в «пасть».
— Знаешь, ради такого я под заклинание похлеще попал бы, — мечтательно проговорил Браат.
— Что ты, Киран, нельзя так говорить! — возмутилась доселе молчавшая Рина. — Темная мать услышит, да и нашлёт на тебя что посильнее.
— А Светлая защитит, — с усмешкой ответил зельевар, возражая подруге с помощью её же оружия.
— Да будет на то её воля, — подняв на мгновение вытянутые руки вверх, произнесла Рина.
Я, не удержавшись, закатила глаза, Киран же понимающе хмыкнул, но промолчал, не желая обижать набожную Рину.
Тут послышалось грохотание. Магистр появилась из-за угла и на всей скорости врезалась в глиняную кадку с алоэ.
Послышалось сдавленное упоминание Темной матери в нелестном контексте, отрывистое «архаэл моэ неравэ» — и горшок снова стал целым и невредимым. Спасителем растительности оказался магистр Тардаэш. По всей видимости, он снова нас сегодня сопровождает.
От теплиц мы привычной дорогой двинулись в лес. Рина говорила мне о выполненном задании, я же слушала её вполуха, периодически отвлекаясь на смешки следующих позади Бераака и Лонира. Те так громко обсуждали девушек с курса, что удивительно, как те не превратились в вареных раков. Так как мы с Риной шли совсем рядом, нас коснулись совсем чуть — чуть, обозвав Рину «нашей храмовницей», что было сродни насмешливому комментарию «наша монашка» из моего родного мира, а меня — «везучей златьей». Последнее, если мне не изменяет память, местная золотая монетка. Такое сравнением мне льстило, хоть его и вызывали одни лишь мои волосы.
Когда запустили маяк, я снова отдалилась от однокурсников. Я знала, что будет дальше, что он меня найдёт. Это уверенность не покидала меня с момента, как я его видела, хоть он и скользнул по мне всего лишь легким косым взглядом.
Обирая лепестки с фиолетовых цветков местной магической разновидности незабудки, я была готова к его появлению. Думала, как и прежде, он неожиданно выйдет откуда-то из-за спины. Но всё оказалось иначе.
Прямо передо мной возник столб черного дыма, скрученного в непрерывном завихрении. Я отскочила на несколько метров, с ужасом наблюдая, как дым постепенно принимает очертания существа в черном.
Это было так страшно… действительно потустороннее. Когда он сделал шаг, место его возникновения оказалось покрыто серым пеплом, тонким слоем укрывшим прежде цветущую поляну с незабудками.
Он замер, увидев ужас на моем лице.
Я же замерла, пытаясь вернуть картину мира на место. Это не должно меня настолько ужасать, не должно. Подумаешь, дым, подумаешь, пепел! Мир-то магический, я должна быть привычной к таким фокусам.
Поэтому я просто отвернулась, давая себе время на приведение выражения лица в порядок. За спиной оказались ещё незабудки, поэтому я присела и принялась немного дрожащими руками срывать лепестки.
— Я тебя напугал?
Вот теперь его голос послышался из-за спины, как я и ожидала первоначально.
— Да, немного.
Он подошел ближе и застыл серым изваянием у дерева, наблюдая за мной. От такого внимания руки, как нарочно, стали дрожать ещё сильней, но я упорно не прекращала своего занятия, чтобы не заговаривать с ним. Ведь пока у меня есть дело, времени на праздные разговоры вроде как нет.
— Как ты себя чувствуешь?
Теперь уже наступила моя очередь застыть.
— Что?
— Всё в порядке? — переиначил вопрос магистр.
— Да, нормально, — пожала плечами я, возвращаясь к прерванному занятию. Всё же странный он. Хотя нет, не странный, но просто чужеродный настолько, насколько это вообще возможно.
Его взгляд прожигает насквозь, кажется материальным, осязаемым… Как вести себя, когда ощущаешь себя лабораторной крысой? Когда каждое твоё движение фиксируется, изучается, анализируется? Неужели и его периодические странные намёки — тоже часть эксперимента по выбиванию меня из колеи? Я уже даже не знаю, что для меня лучше — быть объектом изучения или объектом симпатии каменного чудовища.
Лучше вовсе пропасть. Дай бог, или Светлая мать, или Темная мать, сегодня всё удастся! Тогда, возможно, когда-нибудь… когда я приду в себя… я всё же посещу этот мир в другое время. Тогда я зайду в какой-нибудь архив и попытаюсь там выяснить сведения обо всех известных мне сейчас людях. Может, они будут живы, а может, и нет.
Жаль только, что не успею сегодня забрать манок. Получается, что в следующий раз я снова попаду в это время, разве что могу попытаться изменить место прибытия… Тогда бы я забрала вещи из академии и отдала бы их на хранение господину Брору. А потом, вернувшись спустя неопределенное время, деактивировав маяк, прочитаю обо всех моих знакомых как о героях страшной истории, случившейся со мной когда-то.
— Вы так и будете там стоять? — не выдержала я.
Он, конечно, меня пугает, но от такого нервного напряжения страх начинает смешиваться с раздражением, причем второе начинает перевешивать.
— Можешь знать меня на «ты», — не в тему сказал магистр.
— Думаю, это непозволительно, магистр Тардаэш, — попыталась привести его в чувство я.
— Раян.
— Что? — кажется, я скоро одержу победу в номинации «Мастер тупых вопросов».
— Это моё имя.
Ещё чего не хватало — знать имя моего преследователя! Он издевается?
А он действительно издевается. Видит мои мучения, но стоит, скрестив руки на груди и приподняв бровь, словно бросая вызов.
— Назови его, — продолжил издевательство он, отодвинувшись от дерева и двинувшись ко мне плавной походкой, как неумолимо движется мощный ледоход сквозь тонкую корочку прибрежного льда.
Отступать не хотелось. Сегодня не тот день, когда я пойду на попятную!
Поэтому я вскинула глаза, посмотрев на него снизу вверх, и сказала, тихо, но членораздельно:
— Раян.
Имя перекатывалось на языке, как мятный леденец, одновременно холодя и даря сладость. Эта тягучая ударная «я» придавала звучанию какой-то интимный оттенок, отчего мы застыли, неподвижно глядя друг на друга.
Кажется, я, сама того не желая, сделала шаг навстречу, правда, исключительно на словах. Словно назвав его имя, перешагнула через какой-то разделяющий нас рубеж. И хотя впереди их ожидалось ещё немеряное количество, небольшая уступка была сделана, что на миллиметр нас сблизило.
Впрочем, я не планировала перешагивать следующие рубежи, так что пусть этот останется пройденным. Не всё же время мне быть трусишкой. В конце концов, назвать имя самого страшного преподавателя академии — не смертельно.
— Молодец, Алесан, — похвалил он. — Мне нравится, как ты его произносишь. Повтори-ка ещё раз.
Ну уж нет! Ещё чего не хватало.
— Не буду, — упрямо заявила я.
Он тихо засмеялся. Мне послышалось шуршание падающего пепла в этом странном издевательском смехе.
— Хорошо, — не стал настаивать магистр. — На сегодня достаточно.
Я задохнулась от переполнявших эмоций. На сегодня достаточно? Мы что, на уроке? И чему же он меня обучает?
Он снова приглушенно рассмеялся, наблюдая за моим лицом.
И я даже ничего не могу ответить. Тому же Азеру я бы точно заявила что-то вредное, чтобы его обидеть, но здесь язык не поворачивается. Кажется, чтобы я ни сказала, это будет звучать как глупый ответ двоечницы, за которой интересно наблюдать, ожидая, как же она выкрутится из ситуации с забытым домашним заданием.
Магистр медленно провел рукой над поляной, не спуская с меня глаз. Сотни сиреневых лепестков плавно поднялись в воздух и замерли.
— Открывай свой мешок, — скомандовал он.
Я послушно выполнила его приказание, и лепестки один за одним влетели в горлышко мешочка. Мне же оставалось лишь смотреть за этим чудом, приоткрыв рот.
А затем послушно двинуться вперед после очередного приказа — «Возвращаемся».