СЫН ЗЕМЛИ 7
Транспортер затормозил перед самыми воротами базы.
– Вылезай, – сказал водитель, дружелюбно улыбаясь. – Все равно с тобой меня внутрь не пустят.
– Оно и понятно, – вздохнул Роберт. – Спасибо.
Он пожал водителю руку и выбрался из кабины. Понаблюдал, как ворота открываются и транспортер скрывается за ними, после чего зашагал в сторону контрольно-пропускного пункта.
– Ага, явился, – пробормотал дежурный сержант. – Ну-ка, где там твои документы?
– Много тех, кто опаздывает? – спросил Роберт, ожидая, пока сканер снимет информацию с увольнительного удостоверения.
– Да пока никого, – вздохнул сержант. – А хотелось бы. Работ на базе полно. Не все же нам, гарнизонным, делать? Так, все в порядке, проходи.
За КПП Роберт окунулся в облако специфического запаха, обитающего только на военных и полицейских объектах, – смесь «ароматов» вытершегося пластобетона, горелой еды и едкой химической дряни, применяющейся для дезинфекции солдатских туалетов.
Вдохнув его, Роберт понял, что попал домой.
Увольнение оказалось не столь приятным, как хотелось, Владивосток встретил блудного сына не очень ласково. Да, удалось побывать на могиле родителей, посидеть с друзьями, но встреча с контрразведчиками уничтожила всю радость, засела в памяти, точно заноза.
На следующий день после нее Роберт позвонил Ангелине. Они повидались и даже ухитрились хорошо пообщаться, не вспоминая об обстоятельствах, при каких сорвалось первое свидание.
Теперь Роберт знал, что есть на Земле человек, который будет ждать его, беспокоиться о нем. Это было приятно, но не перечеркивало гадливого ощущения, оставшегося от всех этих плакатов, речей по телевизору и испуганных взглядов старых знакомых.
Роберт прошел через плац, обогнул здание штаба и у столовой столкнулся с майором Мардженом.
– Кузнецов, а ты что тут делаешь? – удивился тот.
– Прибыл из увольнения.
– Очень вовремя. – Командир батальона кивнул. – Вещи в казарму бросай – и марш в клуб. Там перед вашей ротой политинформатор выступает… Будет выступать, – поправился майор, глянув на часы, – через десять минут. Все понял?
– Так точно, – в этот момент Роберт очень сильно пожалел, что вернулся на базу так рано, а не погулял до вечера в том же Канге.
Казарма встретила необычной тишиной, скучающий у входной двери незнакомый дневальный проводил заинтересованным взглядом. Роберт сгрузил рюкзак около койки, заглянул в тумбочку Трэджана и убедился, что тот отсутствует, после чего поплелся обратно.
Клуб, напоминающий скорее наспех переделанный склад, располагался в самом дальнем от входа углу базы, за полигоном. Шагая мимо него, Роберт видел, как бегают от цели к цели запакованные в бронекостюмы солдаты, слышал треск автоматных очередей и глухие разрывы учебных гранат.
– Приехал? – курящий у входа в клуб капитан Цай поглядел на рядового мрачно, словно тот принес недобрую весть. – Заходи быстрее, там начали.
Роберт прошел через пустынный вестибюль, украшенный трупиками пальм в горшках, и проскользнул в главный зал. Никем не замеченный, устроился в одном из кресел заднего ряда.
– Друзья, – вещал со сцены низенький и толстенький дядька, наряженный во что-то, пародирующее военную форму, – я постараюсь сделать выступление как можно более интересным…
Роберт подумал, что, когда говорят так, всегда предстоит дико скучная лекция, от которой выворачивает челюсти.
– Тема моего выступления – патриотизм! – гордо сказал дядька. – За столетия спокойной жизни мы забыли смысл этого слова, а между тем…
Роберт прикрыл глаза и откинулся в кресле, собираясь подремать.
* * *
Содержащаяся в тарелке субстанция напоминала не картошку, а крахмал, а кусок мяса невероятным образом состоял только из жил, толстых и блестящих, как леска.
– Не нравится мне это, – сказал Роберт, устанавливая поднос на стол.
– Можешь оставаться голодным, – пожал плечами Бьерн, сражающийся с собственной порцией при помощи вилки и чудовищного тупого, зазубренного ножа, способного навести страх на боевого форсера.
– И вас все время так кормили? – Роберт взял стакан и осторожно понюхал жидкость, обозначенную в меню как «чай».
– Меня тоже отпускали на пять дней, так что не знаю. – Сержант успешно расчленил мясо на маленькие кусочки и героически попытался прожевать один из них. – А вообще… это, конечно…
– Все время, видит Единый, – кивнул Гарри, один из новичков отделения, черный, точно намазанный ваксой, с блестящими темными глазами и курчавыми, как руно, волосами. – Сегодня еще не худший вариант. Вот когда давали гороховый суп, то многие провели ночь на бегу, а командование решило, что на нас совершена газовая атака…
С Гарри Роберт познакомился после лекции по патриотизму, усыпившей всех без исключения.
Тогда задремали даже сидевшие в зале офицеры.
– А моя жена варит очень вкусный гороховый суп, – проговорил Шриван. – С копчеными ребрышками, со всякими травками…
– Если с травками, что угодно покажется вкусным, даже эта хрень. – Кампински сунул в рот пучок якобы капусты и принялся с хрустом жевать.
Роберт собрался с духом и зачерпнул картошки. На вкус та оказалась ничего, разве что немного отдавала резиной.
– Вот Трэджан – черт везучий, – пробормотал сержант, с опаской разглядывая усыпанную маком булочку, – подгадал так, чтобы приехать после ужина…
Роберт жевал мясо, ощущая, как волоконца застревают между зубами, как ноют натруженные десны.
– Если нас будут кормить так и дальше, то я скоро начну мечтать о возвращении на передовую, – заявил Кампински и одним махом, точно водку, вылил в себя стакан «чая». – Там хоть еда нормальная. Когда не консервы, конечно.
– На завтрак – плазмоиды, на обед – ионные лучи, а на ужин – модули со сжатой плазмой, – сказал Бьерн. – Ну что, все закончили? Тогда пойдем.
Они вышли из столовой, под темное, усыпанное звездами небо.
На землю падали проходящие через окна прямоугольники света, издалека, из-за ограды базы, доносился негромкий гул мотора. Между созвездий ползли точки спутников, на севере темным неровным частоколом поднимались горы, ветер пах листвой.
– И все же тут хорошо, – сказал Шриван. – Пусть не дома, а на базе, но на Земле – хорошо. Восславим же Единого за это!
– Да, – кивнул Роберт, вспоминая серые костюмы и «ласковые» улыбки контрразведчиков. – Восславим.
До казармы дошли в молчании, а у дверей их встретил Трэджан.
– Привет, обжоры, – сказал он, широко улыбаясь. – И мою порцию слопали, наверное?
– На такой подвиг никто из нас не способен, – хмыкнул Роберт, ощущая, как при виде друга улучшается настроение. – Ты как домой-то съездил?
– Просто замечательно, елки-палки, – ответил Трэджан, но улыбка его поблекла, а в глазах мелькнуло что-то похожее на озлобление.
Даже Бьерн, отличающийся чуткостью бульдозера, посмотрел на него с удивлением.
– Пойдем-ка внутрь, – сказал он, оглядываясь. – Эй, Гарри, где Тимур?
Еще один новичок отделения был родом откуда-то из степей в самом центре Азии, на гражданке работал охотником, а еще носил длинное и совершенно не произносимое имя, так что звали его по куда более короткому прозвищу.
– Уже там, – ответил Гарри.
– Хорошо.
В казарме сержант собрал всех около собственной койки и с видом оракула, изрекающего очередное божественное откровение, сказал:
– Завтра наше отделение дежурит по казарме. Это означает, что встать нам придется на час раньше, затем отправиться на склад и получить там…
Кампински в показном отчаянии застонал, а Трэджан сморщился.
Обязанности дежурных оказались многообразны и утомительны, так что сержант упарился их перечислять. Добравшись только до обеда, он неожиданно прервался и сказал:
– А вообще все завтра узнаете. Теперь свободны.
До отбоя оставалось чуть меньше часа, и солдаты убивали это время, как только могли. Одни смотрели телевизор, исторгающий новости и бравурную музыку, другие просто болтали или лежали. От санитарного блока, рядом с которым стоял стол, долетали азартные вопли игроков в карты.
Кампински и Бьерн отправились туда – поглазеть или поучаствовать. Шриван опустился на колени, чтобы помолиться, к нему присоединился Тимур. Роберт, не раздеваясь, завалился на койку, а Трэджан принялся разбирать рюкзак.
– Как оно там, на вашей Аляске? – спросил Роберт.
– Не так, как раньше, – сдержанно ответил Трэджан, – хотя я дальше Анкориджа не ездил.
– А хотел?
– Думал в горы залезть. Летом там очень здорово. Да не вышло ничего.
Роберт огляделся, не слушает ли кто их разговор, и вполголоса поинтересовался:
– Ты что, имел беседу с контрразведчиками?
Трэджан изумленно вытаращил глаза:
– А ты откуда знаешь?
Роберт только криво улыбнулся.
* * *
Учебный класс выглядел обширным, точно ангар. Большую часть его занимали лишенные вычислительных центров парты. Обращены они были в сторону висящего на стене демонстрационного экрана. Перед ним располагался довольно большой помост, в левой его части, у окна, стояла кафедра, а в правой – здоровенный агрегат, похожий на антропоидного робота.
Блестели массивные, разведенные в стороны наплечники, мощные руки заканчивались странного вида креплениями.
– Это еще что за хреновина такая? – шепотом спросил Кампински. – Или это наш наставник?
Находящихся на «отдыхе» солдат нещадно гоняли на полигоне, мучили выступлениями агитаторов и раз в неделю поротно водили в учебный центр. Что там происходило, Роберт до сегодняшнего дня не особенно интересовался и сейчас об этом жалел.
– Сомневаюсь… – ответил Трэджан. – Это…
Договорить он не успел. Дверь учебного класса хлопнула, и капитан Цай рыкнул:
– Рота! Смирно!
В одно мгновение рота оказалась на ногах.
Вошедший в класс инструктор выглядел молодым и субтильным. Но на лацканах его темного кителя сверкали лейтенантские треугольники, а во взгляде не имелось ни капли неуверенности.
– Добрый день, – сказал он, – можете садиться.
– Вольно, – продублировал команду капитан, и по классу пронесся скрежет отодвигаемых стульев.
– Итак, господа, сегодня мы с вами будем изучать тяжелый боевой костюм, – сказал инструктор, добравшись до кафедры, – именуемый также штурмовым скафандром или катафрактом. Если вы до сих пор не догадались, то вот он, перед вами…
Роберт глянул на устрашающе выглядящую махину, прикинул, сколько она может весить, и недоверчиво покачал головой.
– В дальнейшем предполагается формировать из людей в таких вот костюмах особые штурмовые подразделения, – продолжил инструктор, – но кто в них попадет, пока не ясно, так что начальные сведения о том, как обращаться с костюмом, необходимы всем. Я вижу на ваших лицах сомнение и понимаю его, – тут лейтенант позволил себе улыбку, – это и в самом деле чертовски тяжелое приспособление, и даже при помощи встроенных в него механизмов двигается оно крайне медленно.
– Это мягко сказано, – прошептал Трэджан Роберту прямо на ухо. – Он едва ползает, должно быть.
– Но у него имеются достоинства, и я вам их продемонстрирую. – По классу прошла волна удивленных восклицаний, когда инструктор, не изменившись в лице, вытащил из-за кафедры плазменную пушку. – Смотрите внимательно!
Инструктор надел плазмаган на руку, прицелился. Пылающий синим огнем плазмоид с треском разбился о грудную пластину штурмового скафандра, не оставив никакого следа.
Солдаты удивленно загудели.
– Я могу стрелять так весь день, – проговорил инструктор, – а он даже не обгорит. Но это еще не все…
На этот раз глазам удивленных солдат предстало ионное орудие. Его луч, без особого труда пробивающий обычную броню, в этом случае произвел эффект такой же, как и пучок обычного света.
– Ну что, убедились? – спросил инструктор, оглядывая класс. – Вижу, что убедились. Тогда начнем собственно урок. Для начала рассмотрим, как именно надлежит залезать в скафандр и выбираться из него…
Демонстрационный экран зажегся, на нем появилось изображение костюма во фронтальном разрезе.
– Итак, – от колпачка на пальце инструктора протянулся луч указки, – штурмовой скафандр состоит из следующих частей…
Роберт вздохнул и приготовился к отчаянной схватке с дремотой.
После многих часов, проведенных на лекциях о любви к человечеству и священной ненависти к форсерам, сонливость приходила автоматически, стоило только принять сидячее положение и уловить чей-то монотонный голос.
* * *
Роберт стоял, вытянувшись и глядя перед собой. Ныла рука под тяжестью снятого шлема, ветер шевелил волосы на лбу, и чесалась правая пятка. Но о том, чтобы пошевелиться, Кузнецов даже не думал.
Перед строем полка прохаживался, бросая на солдат пытливые взгляды, сам командир корпуса, генерал Ларсон, маленький, седой и морщинистый, хотя совсем не старый.
До войны генерал, насколько помнил Роберт, возглавлял полицию на одной из старых колоний, то ли на Атлантисе, то ли на Олимпе.
Слухи о том, что завтра полк вновь отправляется на войну, поползли по базе вчера, а новость о появлении высокого начальства произвела в штабе эффект, сравнимый с прорывом канализации.
Офицеры забегали, а вскоре засуетились и солдаты, подстегиваемые свирепо рычащими сержантами.
– Ничего, браво выглядят, – сказал генерал идущему за ним полковнику Ниеминену, а Роберт подумал, что любой будет выглядеть браво, если проведет ночь за чисткой оружия и бронекостюма…
– Рад стараться, – коротко ответил полковник.
– Значит, так, ребята. – Генерал откашлялся и повысил голос: – Сегодня мы отправляемся туда, где будет решаться судьба человечества. Не буду отнимать хлеб у агитационного управления, рассказывать о долге каждого гражданина, терзаниях наших братьев под пятой форсеров и о прочем. Скажу просто – я верю, что мы еще не раз надерем задницу форсерам. Вольно!
Полковник едва заметно улыбнулся и подмигнул солдатам.
– Полк, повзводно – на погрузку, шагом – марш! – гаркнул он громогласно и яростно.
Тысячи ног одновременно сдвинулись с места, почти семь сотен солдат сделали разворот налево. Полк, как единое живое существо, пополз в сторону ворот, за которыми ждали транспортеры.
Ниеминен смотрел ему вслед с гордостью, Ларсон – с удовольствием.
– Сколько времени служу, а генерала первый раз увидел, – сказал Трэджан, когда стены базы остались позади.
– Ну и как, счастлив? – спросил Роберт.
– Лицезреть начальство, конечно, приятно, – Трэджан изобразил гримасу величайшего умиления, – но я бы предпочел выспаться ночью и не торчать битый час на жаре в бронекостюме…
– Опять болтаете, – повернул голову Бьерн, – хуже баб, честное слово…
Из-под ног солдат поднималась мелкая пыль, плыла облачками, транспортеры выступали из нее, точно скалы, темнели распахнутые люки, из кабин выглядывали водители.
– Забирайтесь, – приказал лейтенант, останавливаясь возле одной из машин. – Костюмы снимайте, в бой еще не скоро…
– А куда мы поедем? – шепотом спросил у Роберта Тимур, из-за спины которого торчала снайперская винтовка. – На какую планету?
– В ближайший час узнаем.
– Командиры скажут?
– Вряд ли. – Роберт посмотрел на растерянное лицо новичка и не сдержался, улыбнулся. – За это время либо доберемся до портала на Сибирь, и тогда все будет ясно, либо до аэродрома, и в этом случае возможны варианты.
– О!
Роберт ухватился за поручень, подтянулся и через люк пролез в кузов.
В нем было жарко, в полутьме виднелись фигуры солдат, поспешно снимающих бронекостюмы.
– Я смотрю, все на месте? – Лейтенант заглянул внутрь, повертел головой. – Тогда отправляемся, и да поможет нам Единый.
– Как же, дождешься от него помощи, – пробормотал Трэджан, но его голос потонул в рыке мотора.
* * *
Дорога убегала на запад, прямая и широкая, точно автострада в центре Пекина. Другим концом упиралась во взлетно-посадочную площадку, достаточно большую, чтобы поместились несколько десятков десантно-штурмовых кораблей. Сейчас она пустовала, а за ней виднелись серые прямоугольные коробки бараков, построенных из универсальных строительных модулей.
На возведение такого барака уходило не более получаса, так что армия активно использовала их при создании временных лагерей.
Вокруг зеленой стеной поднимался утопающий в сугробах лес. Между стволами плавали клочья тумана, ноздри щекотал запах сырости, а сползающее к горизонту белое маленькое светило ощутимо припекало.
– Смотри-ка, не соврали, – сказал Роберт, оглядываясь. – И на Сибири бывает весна, сомий хвост.
На холодную, покрытую снегами планету полк вступил вчера, а на ночлег встал около Снежногорска. Увидели мало чего, но поняли, что крупнейший город Сибири более не походит на груду руин.
Весь сегодняшний день провели в дороге, мучаясь от тряски и скуки в кузовах транспортеров. Десять минут назад колонна остановилась, и офицеры скомандовали выгрузку.
– И это весна? – На лице Гарри отразился настоящий ужас. – При таком-то холоде?
– Что ты знаешь о холоде? – ласково спросил Бьерн. – Я как-то побывал на этой планете в разгар зимы, когда температура опустилась до минус пятидесяти по Цельсию…
Гарри посерел и забормотал что-то себе под нос.
– Разговоры закончили и пошли. – Выбравшийся из кабины лейтенант выглядел хмурым, под глазами залегли тени.
Миновали взлетно-посадочную полосу, кое-какие плиты которой были оплавлены, и зашагали к баракам.
– Все понятно, – сказал Роберт, когда прошли между двумя ближайшими строениями и стали видны расположенные около самого леса громадные «ворота» из металлических труб.
К ним вела широкая, выложенная пластобетонными плитами дорога.
– Портал, елки-палки, – кивнул Трэджан. – Вот как он заработает, так мы через него и пойдем.
– Куда? – спросил Тимур.
– Я бы тебе сказал куда, – глянул на него покровительственно Кампински, – да только командир не одобрит.
Лейтенант улыбнулся, солдаты откровенно засмеялись.
Третьей роте достался барак, расположенный неподалеку от портала. Заглянувший внутрь капитан Цай вернулся очень быстро, проговорил сердито:
– Того, кто строил это, нужно посадить за саботаж. Жить тут можно, но только если ты привычен к холоду и сырости.
Солдаты, надеявшиеся на отдых после долгой дороги, помрачнели.
– Так, первый взвод – внутрь, отдраить все так, чтобы блестело, второй – на склад за инструментами, список сейчас выпишу, третий… – принялся отдавать распоряжения капитан.
– Похоже, мы тут надолго, – шепнул Роберт Трэджану, вслед за лейтенантом проходя в барак.
Капитан ничуть не преувеличил. Стены изнутри прочно колонизировала плесень, на потолке виднелись потеки, пол покрывали куски упаковочного пластика, в углу грудой валялись раскладные койки.
– И правда тут сыровато, – заметил лейтенант Нуньес. – Так, парни, снимайте груз, и за дело…
– Каждый молодой идиот, мечтая о войне, думает, что солдат много и часто стреляет, – заметил Кампински, сгружая с плеча пулемет. – А на самом-то деле он куда больше и чаще убирается…
– Воистину так, – грустно вздохнул Шриван. – Но, видимо, такова воля Единого, да восславится он во веки веков.
И индус осенил себя священным знаком.
* * *
Стоящее в центре взлетно-посадочной площадки сооружение, похожее на бочонок из металла размером в дом, вздрогнуло. Из-под него ударила струя пламени, яркий свет резанул глаза.
Роберт опустил веки, а когда смог посмотреть снова, то «бочонок» поднялся в небеса и превратился в яркую, сверкающую точку. Прошло несколько мгновений, и он пропал в вышине.
– Улетел, – сказал кто-то из наблюдающих за стартом солдат.
– Значит, скоро и наш час придет, – заметил Бьерн, почесывая изрезанную шрамами щеку, и покосился в ту сторону, где тесной группой стояли офицеры.
На затерянном среди лесов Сибири пятачке они провели почти неделю. Солдаты успели обжить и благоустроить неуютные бараки, во время нескольких марш-бросков исходить окрестности и вырубить участок для стрельбища.
Поселок разросся, теперь он вмещал корпус «Один» целиком и больше напоминал маленький город.
Вчера к вечеру со стороны Снежногорска прибыли несколько огромных гусеничных транспортеров. Едва глянув в их сторону, Бьерн уверенно заявил, что они привезли беспилотный модуль, предназначенный для установки портала на другой планете.
Всю ночь с ВПП доносился грохот и лязг, а утром глазам изумленных солдат предстал «бочонок». После завтрака раздали дыхательные маски, подобные тем, что Роберт носил еще на Халикте, а еще через час весь корпус подняли «в ружье».
– А зачем он взлетает, ведь нуль-переход возможен прямо с земли? – спросил командир первого отделения, чернокожий и большеголовый.
– Возможен, – кивнул Бьерн, – вот только если что-то пойдет не так, то модуль взорвется и уничтожит все на сотню шагов вокруг. Пусть это уж лучше произойдет в открытом космосе, а не здесь.
– Это точно, – согласился командир первого отделения. – Сколько нам ждать-то еще, интересно?
– Сколько прикажут, – вместо Бьерна ответил подошедший лейтенант. – Так, маски надеть, рюкзаки на спину, и за мной.
– В авангарде пойдем, – сказал Трэджан, налепив на лицо кусок черной лоснящейся «ткани», – я прямо лопну сейчас от гордости.
– Только предупреди, чтобы мы отошли подальше, – улыбнулся Роберт.
В масках стали похожи на отряд преступников из древнего фильма, собравшихся грабить банк. Взвод занял место среди других, и рота в полном составе промаршировала к самому основанию портала.
– Хороши, – заметил капитан, оглядев собственное воинство. – Оружие приготовить. До расчетного времени осталось три минуты…
Металлическая рама портала испускала негромкое гудение, по ней скользили лиловые искры, в стороны полз запах озона.
– О! – удивленно выдохнул Тимур, когда портал вспыхнул, как огромный телевизионный экран.
– Вперед, да поможет нам Единый и все Пророки его, – сказал капитан.
Первым в голубое свечение шагнул лейтенант Нуньес, потом Бьерн со вскинутым автоматом. Роберт последовал за ним, испытал мгновенное ощущение падения, как обычно при проходе через портал.
Встряхнул головой, восстанавливая ориентацию, и огляделся.
Небо выглядело блеклым и каким-то грязным, по нему плыли клочья черного дыма. В зените виднелась маленькая, но яркая луна, а у горизонта – то ли восходящее, то ли заходящее светило. Во все стороны тянулась каменистая пустыня, там и сям торчали огромные, похожие на зубы скалы.
Воздух горчил даже через маску.
– Дракон, – сказал Кампински потрясенно.
– Где? – Гарри завертел головой.
– Эта планета называется Дракон, – пояснил пулеметчик. – Я видел ее на голографиях.
– А мы залезли к этому Дракону прямо в пасть, – сделал вывод Роберт.
Словно в ответ, из глубины донеслось могучее бурчание. Земля содрогнулась.
