Глава 4

Пресса

В моей жизни было несколько катастрофических историй, связанных с журналистами таблоидов. Судя по всему, между последним вопросом, который мне задают, и финальной версией интервью, появляющейся в газете на следующий день, происходит нечто странное, из-за чего дружеская и непринужденная беседа превращается в совершенно другой разговор.

Справедливости ради, не все журналисты такие. Большинство интервью, происходящих за пределами комнат для пресс-конференций, согласовывается с официальным представителем клуба, который проверяет вопросы и стирает записи со всеми ответами, которые могут навредить клубу или игроку. Но если журналист схватил тебя за шкирку где-нибудь рядом с тренировочной базой, тогда твоя репутация целиком в твоих собственных руках – особенно если журналист работает только на себя и продажа историй со скандальным оттенком – его конек. Мне также некомфортно общаться с журналистами, которые полагаются только на письменные записи, а не используют диктофон – в итоге это нередко оборачивается тем, что его слово противоречит сказанному тобой, когда дело доходит до каких-то спорных историй.

За время моей карьеры меня не раз подставляли. Больше всего за рамки разумного вышла история о моем мнимом пристрастии к метадону, который, как знают все начинающие доктора, читающие эти строки, является препаратом-заменителем, который обычно прописывают героиновым наркоманам в попытке помочь им слезть с иглы. Я только недавно обнаружил, откуда растут ноги у этой истории, когда мне позвонила подруга, живущая в Америке: «Какой-то британец из одного таблоида спрашивал, знаю ли я что-нибудь о твоем пристрастии к наркотикам». Поводом для этой истории была операция, в результате которой мне пришлось принимать довольно сильные обезболивающие. В разговоре с журналистом одной местной газетенки я упомянул, что эти таблетки стали настоящей палочкой-выручалочкой для меня из-за всей той боли, которую мне пришлось выносить. Отсюда и началась игра в испорченный телефон. Моя подруга ничего не сказала человеку на другом конце провода, но это не остановило газету, решившую буквально на следующий день запустить в тираж историю о том, как у меня случилась передозировка обезболивающими.

Я бы очень хотел сказать, что это был единственный случай, но это не так. Истории вроде этой появлялись словно из ниоткуда и имели очень мало общего с действительностью. В другой раз у меня состоялся телефонный разговор с одним менеджером, который спрашивал у меня, не хочу ли я поиграть за его команду. Я вежливо отклонил предложение, поскольку меня устраивало текущее место работы. На следующий день он предпринял новую попытку: «Если мы договоримся на 35 тысяч фунтов в неделю, ты согласишься?» И естественно, я сказал, что если речь идет о таких цифрах, то разговор определенно может состояться. Я поблагодарил его за интерес и повесил трубку. На следующий день в общенациональной газете вышла заметка, в которой меня использовали в качестве иллюстрации «наемника, разрушающего игру в стране». Очевидно, что второй телефонный звонок был от некоего журналиста, прикидывавшегося менеджером клуба. Говоря откровенно, я не на шутку взбесился и стал угрожать этой газете юридическим преследованием, так что если бы мы в итоге не пошли на мировую, я бы, вероятно, до сих пор таскался бы по судам. Кстати, передо мной до сих пор не извинились.

Но мы не всегда выступаем в роли жертв. Футболисты сами поставляют газетам богатейший материал. Мы – их любимая разновидность знаменитостей: молодые, богатые и часто с гонором. Нет ничего удивительного в том, что мы переместились с последних страниц газет на первые полосы.

Если теория эволюции и учит нас чему-нибудь, так это тому, что у всех особей мужского пола есть практически неконтролируемое желание к воспроизводству. Эта природная сила оказывается настолько велика, что может легко свести успешных мужчин нашего круга с молодыми женщинами, одержимыми знаменитостями и славой. Если эволюция держится на том, что последующее поколение оказывается более совершенным, нежели предыдущее, то в таком случае, полагаю, даже механизмы нашей природы несовершенны и временами дают сбои.

В моей карьере не было клубов, за которые не играл бы хоть один игрок, пойманный на измене своей девушке или супруге. Но, с другой стороны, есть немало жен и подруг футболистов, готовых закрывать глаза на супружескую неверность своих мужей просто потому, что тот уровень жизни, которым они наслаждаются, живя с игроками, будет недостижим, решись они порвать отношения. Я знаю жен, которые приходили домой, видели свою вторую половину в разгаре бурного действа с другой женщиной, после чего отправлялись за покупками, возвращались домой и готовили ужин, словно ничего не произошло. Они просто не могут вообразить себе жизнь без дизайнерского гардероба, двухнедельных каникул в Дубае и половины ассортимента Tiffany в качестве подарков на Рождество и день рождения, а потому предпочитают отворачиваться и не смотреть.

Эта дружеская договоренность, о которой никто не распространяется, оборачивается проблемами, только когда становится достоянием прессы. Но даже тогда общий этикет говорит, что историю необходимо замять так быстро, как это возможно. Исключения бывают лишь в случае, когда жене больше не нужен муж-футболист.

Пожалуйста, не сочтите, что я принижаю весь женский род как таковой. Я знаю многих честных, порядочных женщин, которыми движет не любовь к люксовым брендам и престижу – мне самому повезло жениться на такой, но многие из тех, кого притягивают профессиональные футболисты, куда меньше достойны восхищения.

Измены происходили с тех самых пор, как зародилась жизнь на Земле, но они стали настоящим поводом для беспокойства футболистов лишь тогда, когда СМИ стали предлагать шестизначные суммы за жареные истории. Меня всегда поражало то, как много игроков, приходящих на вечеринку в клуб, в итоге оказываются в постели с девчонками, которых знают едва ли пять минут, подставляя самих себя и рискуя оказаться в заголовках завтрашних газет.

Нет никакой тайны в том, почему футболисты – столь популярный объект для мимолетных постельных связей. В среде некоторых девушек они воспринимаются как трофеи, не говоря уже о восторженных поклонницах у тренировочной базы, которых я стараюсь обходить, словно прокаженных. Когда ты прикидываешь, каковы шансы на то, что она продаст потом свою историю газетам и на то, что вы после этого будете долго и счастливо жить вместе, понимаешь, что лучше тебе обойтись без этих связей. Если только ты не холост и одинок, в этом случае просто выбираешь более симпатичную. Я встречал некоторых очень плодовитых ловеласов, которые были готовы преодолеть весьма колоссальное расстояние ради возможности с кем-то переспать. Некоторые «срочные назначения у врача» порой происходили в совершенно невероятных местах и в неподходящее время суток.

Подлинный вопрос здесь таков: что получает футболист? В конце концов, риски и выгоды совершенно несопоставимы. Женатый игрок может потерять очень многое из-за пятиминутного проявления похоти. Но дело не только в ней. Есть еще и бравада. Я могу сидеть в ресторане с роскошной женщиной, и она будет внимать каждому моему слову; я могу шутить самым похабным образом, а она будет смеяться так, словно я мастер стендап-камеди; я могу покупать ей шампанское бутылками, и это впечатлит ее. Короче говоря, игрок может тешить свое самолюбие бесконечно, спать с великолепными женщинами и в девяти случаях из десяти выходить сухим из воды. Если его жене или постоянной подруге вообще все равно.

Есть и другая причина, объясняющая происходящее. У многих игроков есть любовь детства, на которой они в итоге и женятся, и у многих из них в раннем возрасте появляются дети, еще до того, как они «нагуляются», как сказали бы некоторые. Когда футболист начинает зарабатывать большие деньги, тогда-то он и сталкивается с настоящими искушениями: они совпадают с появлением в его жизни чемоданов от Louis Vuitton и перелетов на Барбадос в бизнес-классе. Я периодически наблюдаю эту ситуацию, когда в клуб приходят новые игроки со своими подругами, едва способными поддержать разговор. Два года спустя дети уже проводят время с няней, а жена висит на телефоне, общаясь с представителями Cartier, в то время как игрок где-нибудь в номере отеля слизывает капли шампанского Cristal с… ну, вы меня поняли.

Расцвет явления WaGs не исправил ситуацию. Некоторые из этих особей (знаю, звучит отнюдь не очень уважительно, но так уж их прозвали в нашем деле) просто помешаны на славе. Один из клубов, за который я играл, выпускал программку матчей с колонкой «Знакомьтесь с WaGs». На вопрос «Кто вас вдохновляет?» все они отвечали, что либо Виктория Бекхэм, либо Кэти Прайс. Поясню, что ничего предосудительного в этом нет, ибо обе эти женщины добились невероятного успеха в бизнесе; но я убежден, что причиной подобных ответов был далеко не этот факт в их биографиях. Дело в их стиле жизни, который WaGs отчаянно пытаются копировать. Они занимаются дизайном сумочек, носят одежду самых топовых брендов и имеют знаменитых мужей, гараж спортивных автомобилей и дома по всей планете.

Их привычки мало чем отличаются от замашек нынешних игроков молодежки, которые живут на широкую ногу, покупая себе самые дорогие часы, машины и все, что только могут позволить. Они воспроизводят то, что читают в таблоидах, а не то, что видят на поле. Несколько лет назад на эту тему очень емко высказался Фрэнк Лэмпард: «Парни забывают о тяжком труде, который необходим, чтобы заработать на жизнь такого уровня. Мало кто из них относится к делу с тем же рвением, и я это очень хорошо чувствую. Им кажется, что они уже всего добились». Не поймите меня неправильно: чистить бутсы ветеранам – не адекватная альтернатива для талантливого игрока, но она точно помогает не зазнаться и учит ценить те преимущества, что могут дать упорная работа и преданность делу.

Комбинация всех этих факторов – настоящее сокровище для газетчиков. WaGs отчаянно жаждут попасть на первые полосы, равно как и юные профессионалы. Разница между сегодняшним и вчерашним днем, когда я только начинал карьеру, заключается в том, что молодые игроки теперь хотят быть на передовицах, а не где-то в конце газеты.

Один мой товарищ, с которым мы давно работали вместе и который уже завершил карьеру, рассказал мне потрясающую историю, произошедшую с ним в Дубае, где он отдыхал в отеле «One & Only». Мой друг со своей женой заселился в то же самое время, что и другой игрок, ныне выступающий за сборную, со своей. Вы все знаете этого футболиста, хотя в некоторых кругах его жена, пожалуй, даже более известна, чем он сам. Мой друг, который, к слову, весьма хорош собой (что превратило бы его в очень неприятного персонажа, не будь он таким славным малым), в один из дней загорал около бассейна. Главный бассейн отеля «One & Only» со всех сторон окружен сотнями лежаков с отдыхающими, в общем, там очень людно.

Пока мой друг загорал, ему на глаза попалась жена другого игрока, входившая в воду на другом конце бассейна. Через некоторое время она начала призывно дергать руками – и вовсе не так, как делают, когда пытаются грести. Встретившись пару раз взглядом с моим другом, девушка подплыла к нему. И тут, оказавшись достаточно близко, она обхватила его ногами и опустила руку вниз, чтобы… ну, как я уже сказал, подергать рукой. Ее муж тем временем дремал на лежаке в тени деревьев.

Когда я заявил моему другу, что вся его история – вранье, он оскорбленно посмотрел на меня, после чего достал свой мобильный и показал несколько фото, которые она отправила ему после возвращения из отпуска. Должен сказать, с маникюром у нее тоже полный порядок. На следующей неделе снимки пары появились в одном из глянцевых журналов, но на этот раз на даме уже была одежда.

Любой, кто запечатлел бы ее действия в бассейне, сделал бы себе состояние, но в то же время превратил бы в ад жизни всех четверых. Честно говоря, мой друг даже не осознал этого факта, но даже когда я заметил, что он поступил как идиот, он ответил мне довольно прагматично. «Я знаю, что это глупо, – сказал он мне. – Все знали, кто она такая, и все смотрели на нас, но это ведь она, не так ли?»

Как-то раз я был свидетелем того, как один знакомый игрок покидал лобби отеля в Ньюкасле под руку с очаровательной дамой. Ничего примечательного в этом не было, пока я не осознал, что это была та же самая женщина, что минувшим вечером атаковала всех, кто был готов выслушать ее историю о трех детях, муже и о том, как она рада преподавать в местной начальной школе. По правде говоря, ему было бы лучше оставить ее в покое, ведь мне не раз доводилось наблюдать, как эти якобы невинные разговоры становились не такими уж безобидными. Но он увидел вызов для себя. Пара коктейлей, и ее дети уже были где-то в другой галактике. Учитывая, как много свободных женщин вокруг, отношение футболиста к ним в духе «я буду, потому что я могу» мне не близко. И если игрок оказывается пойманным врасплох в таких обстоятельствах, в моем понимании это справедливо: он получил по заслугам.

Ни один футболист, проповедующий нравственность и мораль там, где дело касается прессы, особенно из числа тех, кто зарабатывает ремеслом на уровне Премьер-лиги, не так глуп, чтобы сожалеть о том, какое сильное влияние СМИ оказывают на все, что происходит в этой стране. В конце концов, компания Sky TV накачала футбол миллиардами фунтов стерлингов, которые, в свою очередь, частично утекли и в наши карманы. Лично у меня нет никаких проблем со Sky. Я не из тех, кто целиком поддерживает мнение, что деньги уничтожили игру, хотя они и внесли свою лепту в бесконечные провалы сборной Англии на крупных турнирах. С чем у меня действительно возникали проблемы, так это с бульварной прессой этой страны.

Будучи школьником, я приобрел опыт работы в местной газете. Я мечтал, что стану таким же пронырой в дождевике, который, выходя из бара «Cheshire Cheese», всегда знает, чему будет посвящена передовица, потому что его информатор выпил лишнего и сболтнул сенсацию о любовнице члена парламента. Но реальность, боюсь, была суровее: час за часом совершеннейшей скуки, периодические походы за чаем и долгие поездки на автобусе к пожилым вдовам, которым посчастливилось выиграть тысячу фунтов на экспресс-ставках. Я могу ошибаться, но думаю, что именно крах этих иллюзий и привел к тому, что я утратил всякое доверие к репортерам из таблоидов. (Не то чтобы я считаю, что обычные полноформатные газеты чем-то лучше; просто дело в том, что в футбольном мире с ними приходится сталкиваться не так часто, за исключением периодических тематических публикаций.)

Когда я только пришел в профессиональный футбол, старшие игроки, все до единого, советовали мне держаться подальше от прессы. «Не беседуй с ними, если можешь этого избежать. А если уж пришлось, никогда не говори ничего сверх того, что обязан», – советовал мне тогда капитан моей команды. Я всегда понимал возможность быть выставленным на всеобщее обозрение. Чем больше меня будет в газетах и по телевидению, полагал я, тем больше мое имя будет значить для тех, кто в игре. С тех пор я не раз видел, как средние игроки перебирались в большие клубы, думаю, что как раз благодаря такой газетной славе. Себя я причислял к ним же. В теории все выглядело гладко, но претворение этого замысла в жизнь получилось в лучшем случае неоднозначным.

Впервые я появился в СМИ, когда играл в своем первом клубе. В то время существовала одна местная газета, где работал писака, которого я буду называть Берни. Он держался в такой манере, словно он – твой лучший друг, которого у тебя никогда не было, и ты можешь поведать ему абсолютно все, что у тебя на уме. Должен заметить, что черная магия выпытывания информации, которую практикуют некоторые журналисты, может быть весьма впечатляющей, если только ты наблюдаешь за этим со стороны. Берни сказали, что «этот парень», то бишь я, имеет реальный шанс выстрелить в футболе, и что однажды я буду стоить кучу денег для клуба, который захочет меня приобрести. По этой причине доступ ко мне был закрыт, если только рядом не находился представитель клуба, контролировавший интервью (сейчас подобные вещи стали нормой почти везде).

Две недели спустя Берни сделал свой ход.

– Каково это – ощущать, что главный тренер так высоко ценит тебя? – спросил он.

– Это очень приятно. Я должен многому научиться. Для меня большая честь находиться в клубе… – отвечал я.

– Что вы чувствуете, когда слышите, что тренер предрекает вам большое будущее в футболе?

– Это невероятно. Будем надеяться, что он прав.

– Какой клуб вы поддерживали в детстве?

– «Ливерпуль».

Заголовок понедельничной газеты: «[Секретный футболист] не может дождаться, когда начнет играть по-крупному». В заметке продолжение: «[Клуб такой-то] оценивает трансфер [Секретного футболиста] в миллион фунтов, но им придется как следует попотеть, чтобы выбить игрока у клуба, которому он отдает предпочтение… у «Ливерпуля».

Хотелось бы сказать, что я быстро научился не влипать в такие ситуации, но это было бы полным враньем. Сезоны сменялись одним за другим, а я все еще попадался на все мыслимые и немыслимые уловки журналистов, вероятно, по причине того, что представлял какую-то ценность для интервью. Я не настаивал на присутствии официального лица клуба, который бы сидел у меня за спиной – это очень раздражает журналистов. (Справедливости ради скажу, что это не всегда приводит к скверным последствиям. У меня есть хороший друг в одной из газет, и после того, как я дал ему честное интервью, он не подставил меня. Именно по этой причине у меня до сих пор лежит его статья.)

Чем дольше играешь, тем больше у тебя накапливается связей. Только абсолютно наивный футболист не следит за тем, кто есть кто в мире газетной журналистики. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится кто-то, кто может оказать тебе услугу. И очень часто твоя «услуга» оказывается на первой полосе газеты. Даже если ты облажаешься по полной, репортаж будет не таким уничижительным, если перед этим ты сдружился с журналистом, который его писал.

Приведу в качестве примера историю, которая приключилась со мной несколько лет назад, когда у меня было несколько серьезных конфликтов с главным тренером. Тогда мы так и не обсудили с глазу на глаз кое-какие вещи, и я вспомнил об этом в ходе одного из важных матчей. Мы обменялись репликами во время игры, потому что в тот момент я ощущал себя козлом отпущения за неудачные выступления команды. Что еще меня раздражало, так это то, что за пару месяцев до этого «Паоло», наш не-такой-как-все форвард-иностранец, в очередной раз нарушил субординацию и снова вышел сухим из воды.

На следующий день менеджер собрал всю команду и сказал нам, что отныне любой, кто рискнет прилюдно изобличать его, будет оштрафован на две недельные зарплаты. А затем, повернувшись ко мне, спросил: «Ты усек? Если у тебя, мать твою, проблемы, приходи ко мне и поговорим. Мои двери всегда открыты». На что я ответил: «Заверяю тебя, если я еще когда-нибудь захочу с тобой поговорить, ты узнаешь об этом первым». И это идеально иллюстрировало наши с ним отношения на тот момент.

На следующее утро меня разбудил телефон, вибрирующий на прикроватной тумбочке. Я был завален сообщениями с расспросами о том, не общался ли я в тот день с какими-нибудь журналистами. Я не покупаю желтых газет, так что, отправившись в свое привычное неспешное путешествие до тренировочного центра, с каждым преодоленным километром я все сильнее ощущал то неприятное чувство, давившее мне на грудь, – я знал, что несколько экземпляров означенной газеты будут ждать меня в клубной столовой. Когда я подъехал и вышел из машины, игроки встретили меня выкриками – они выстроились у раздевалок, ожидая моего приезда. «Вот он!», «Плохиш!», «Быстрее, прячься!». (Я до сих пор не понимаю смысла этой последней фразы.) Они не могли дождаться, чтобы всучить мне газету.

Я прочел двухстраничный опус, который, вероятно, был близок к тому, что утвердил бы мой главный тренер, получи он на один день редакторскую должность в таблоиде. Там было множество цитат, каждая из которых разоблачала и осуждала практически все, на чем я стоял, чего добился в игре и какую мотивацию для игры в футбол вообще имел. Читать это было тяжело, и не только потому, что содержание статьи было полнейшей и отборнейшей чушью. Я не очень склонный к насилию человек, но если бы в тот момент мой тренер находился рядом, было бы уместным сказать, что все кончилось бы дракой.

Основная причина, по которой я поддерживаю отношения с журналистами, бравшими у меня интервью (и не подставившими меня), очевидна: если мне понадобится укусить кого-нибудь, да побольнее, достаточно будет сделать всего один телефонный звонок. Один мой очень известный друг, пишущий для уважаемого издания, был счастлив стать клинком для нанесения ответного удара. Буквально в течение двух дней мир узнал всю правду о нашем главном тренере и почему то, что он сказал обо мне, было ложью. Статья была настолько хороша, что я до сих пор держу ее под замком в своем кабинете. Долгое время я использовал ее в качестве пособия и примера для подражания при структурировании собственных колонок для Guardian. Я никогда и близко не мог приблизиться к планке, что задал тот журналист, но его статья, определенно, здорово мне помогла.

Если речь заходит о тех случаях, когда мне удалось использовать общение с прессой во благо себе, я вспоминаю эпизод, описанный выше. И хотя после этой истории мое положение в клубе стало крайне шатким, мне было наплевать. Оно того стоило. Я показал, что я не вечно кивающий молчун, и, что более важно, мы с тренером теперь оба знали, что как только он захочет выкинуть что-нибудь подобное еще раз, я отвечу тем же, ибо имею среди журналистов ничуть не меньше друзей, чем он. И одно это может быть ценным товаром на нашем рынке. Достаточно лишь посмотреть на то, как СМИ отреагировали на назначение Роя Ходжсона главным тренером сборной Англии, которого предпочли Гарри Реднаппу, любимчику газетных журналистов.

Насколько я знаю, Берни до сих пор трудится в той же газете и все так же пишет о местном клубе. Я не думаю, что он собирался кого-то подставить, в любом случае, это произошло не намеренно. Наверное, ему просто была по душе вся эта движуха и суета внутри его индустрии. Главной задачей для него было отправить историю в печать как можно быстрее, а затем перейти к следующей, преодолевая препятствия и изворачиваясь в попытках раскопать сенсацию без лишних размышлений о возможных последствиях. На самом деле, я думаю, что ему сильно не хватало безумного ритма жизни журналиста, работающего на крупную городскую газету. Мне кажется, это похоже на игру в футбол: единожды сыграв на высочайшем уровне, все остальное потом будет казаться тебе лишь жалким подобием. Оглядываясь назад, я понимаю, почему мне нравился Берни, несмотря на все его попытки очернить меня и любого другого игрока клуба. В своем деле он был во многом похож на меня. Если захочу сбить с кого-то спесь, я ни перед чем не остановлюсь, а у Берни было такое же стремление дать ход своей истории раньше всех остальных, и неважно, кого он расстроил бы своими поступками.

Когда моя карьера набрала обороты, я оставил Берни позади, но он, как и практически каждый человек, с которым меня свел футбол, преподал мне ценный урок. Как бы банально это ни звучало, но если ты оступаешься в мире футбола, газеты непременно напечатают об этом. Нельзя иметь друзей там, где дело касается журналистов – только хорошие знакомства.

В моем следующем клубе я встретил одного репортера, который также помог мне многое понять. Когда я начал играть за эту команду, даже кое-кто из руководства предупреждал меня, что с этим человеком нельзя разговаривать (вероятно, он когда-то подставил его самого). Группа ветеранов рассказала, что как-то раз компания фанатов подкараулила этого журналиста около одного из магазинов в неблагополучной части города и устроила ему суровую взбучку. Я так и не узнал, что же он такого натворил, но если на него ополчились даже болельщики, значит, ему точно не следовало доверять.

Клуб был серьезный, и названный журналист продавал истории о нем в национальную газету. Это вполне нормально, но создавалось впечатление, что в прессу просачивается абсолютно все, что происходит в нашем клубе. Достоянием общественности стали несколько историй об угрозах убийства, о вождении в нетрезвом виде, передозировках и физическом насилии. Для любого наблюдателя со стороны мы были эталоном проблемного клуба. Но ничего из написанного не соответствовало действительности. Когда бы я ни оказывался в том клубе вновь, я никогда не давал интервью, просто чтобы позлить этого кретина.

Но нельзя сказать, что его специально не подкармливали готовым материалом для таблоидов. Когда наш клуб начал греметь, все вокруг стало меняться с огромной скоростью. Доселе малозаметные жены и подруги превратились в WaGs практически за одну ночь и начали привозить своих мужей на тренировки в новеньких внедорожниках, надеясь, что их снимет какой-нибудь случайный фотограф. Одна из таких особ даже додумалась спросить у моей второй половины, будет ли уместным называть ее Королевой WaGs (я сейчас говорю серьезно). Я недавно видел ту девушку на Челтенхэмском фестивале, и несмотря на то, что она тоже заметила меня, она не улыбнулась, не помахала рукой и ничего не сказала. Точно так же и я забыл ее настоящее имя.

Мы ощутили влияние успеха на наши жизни практически незамедлительно. Когда мы покидали тренировочный центр, нас уже поджидали полицейские машины, и я думаю, что абсолютно каждого игрока хотя бы раз останавливали за всякие мелкие нарушения, начиная от неработающего стоп-сигнала до разговоров по мобильному во время езды. По дороге домой за мной регулярно следил полицейский автомобиль, вероятно надеясь, что я где-то совершу правонарушение. Это было безумное время, и разумеется, все эти истории всплыли в прессе.

Играть в футбол в английской Премьер-лиге – значит осуществить мечту детства, но за пределами поля я бы предпочел поменять в своем образе жизни практически все. Агрессия и давление со всех сторон порой слишком сильны, чтобы справиться с ними, а разочарование от того, что ты никогда не можешь сказать то, о чем в действительности думаешь, из страха быть подставленным или того, что твои слова переврут, постоянно преследовало меня. По этой причине я держал в себе все, пока мог, а потом давал одно большое интервью, где высказывался по полной, и вновь отступал, ожидая последствий ядерного взрыва.

Но одно без другого не обходится. Во время трансферных окон СМИ жизненно важны. Агенты используют их, чтобы приманить клуб, который предпочтителен для игрока, фабрикуя интерес других команд. Знаете все эти трансферные слухи, о которых пишут на страницах газет? Большая их часть – плоды агентской работы. Игрок, упоминаемый в них, может действительно быть на грани ухода из команды, но газета, пишущая об этом, чаще сообщает об отвлекающем маневре, нежели о реальных подвижках. Этот трюк едва ли не старейший в «поваренной книге» агента, но невероятно: он до сих пор время от времени срабатывает. На заре работы круглосуточного спортивного канала Sky News было невероятно легко запустить какую-нибудь «утку» на бегущую строчку внизу экрана; кое-кто из нас баловался такими вещами, сидя дома. Игроки подначивали друг друга звонить на канал, рассказывая какую-нибудь выдуманную историю и оставляя контактный номер «агента», которым на самом деле был другой футболист. Кто-нибудь со Sky звонил тебе проверить правдивость истории, и, прежде чем ты успевал сказать им, что «Уэйн Руни заключил трехлетний контракт с «Гримсби», новость об этом уже появлялась в строке срочных новостей внизу телеэкрана. В наши дни подобный трюк провернуть уже невозможно.

Благодаря деньгам, которые Sky инвестировал в Премьер-лигу, многие игроки могут продолжать свою карьеру в футболе, будь то работа комментатора или телеэксперта. И на самом деле десятки тысяч фунтов, которые, по слухам, зарабатывает Алан Хансен за каждый выпуск шоу Match of the Day, делают должность эксперта на телевидении такой же популярной и желанной, как должность в первой команде какого-нибудь серьезного клуба Премьер-лиги. Всякий раз, когда я не могу выступать из-за травмы, меня просят «поработать для прессы» в игровой день. Это значит, что я должен комментировать матч с кем-нибудь в компании или дать интервью местной газете (крупные общенациональные издания стремятся приглашать тех, кто играл раньше, тогда как местные газеты довольствуются всеми, кто готов говорить о своей текущей ситуации, просто потому, что им надо чем-то заполнять полосы в течение недели).

Работа экспертом заставила меня много размышлять о ней. Я публично заявлял о том, что это интересно мне до тех пор, пока не появится какая-то ниша, которая покажется мне более подходящей. К примеру, несколько десятилетий назад никто и мечтать не смел о том, что в СМИ будет работать целая армия экс-футболистов, таскающаяся по стране туда-сюда с репортажами о воскресных матчах, о которых будут упоминать по телевизору, без трансляции самой игры. Но именно это сейчас и происходит. Более того, Гари Линекер показал своим примером, что экс-игрок может чувствовать себя комфортно, работая в нескольких жанрах на ТВ, а Гари Невилл принес с собой на Sky солидный багаж познаний о футболе, заменив уставшего и потерявшего популярность Энди Грэя. С другой стороны, Робби Сэведж уже не раз доказывал, что выглядеть глупо можно как на футбольном поле или на дискотеке, так и в статусе телеэксперта. И получать за это деньги.

Я уже говорил выше о том, что уход из футбола ради другого дела будет напрасной тратой приобретенных знаний. И хотя это было сказано в отношении тренерской работы (слишком много реального опыта и знаний утекает из футбола, когда топ-игроки завершают карьеры), я не до конца понимаю, где и как я мог бы применить эти приобретенные знания. С одной стороны, я всегда хотел тренировать детей в академиях, но в этом случае ты будешь зарабатывать копейки, если только не наладишь контакт с агентством, которое будет представлять детей. Лично я вижу в этом конфликт интересов, но не могу сказать, что это редкая практика. С другой стороны, работа эксперта, второй мой приоритет, оплачивается весьма достойно. Когда люди с телевидения начали просить меня появляться на экране регулярно, я отказывал им на том основании, что мои слишком частые появления могут спровоцировать у людей вопросы, почему я не играю. В моем понимании, лучше всего держаться подальше от общественного внимания, когда ты не играешь за команду. Но когда футболист травмируется, за этим неизбежно следует урезание премиальных и бонусов. Ты перестаешь получать выплаты за выход на поле и премии за победы, а значит, в зависимости от типа контракта, который заключил игрок, это может сказаться на его зарплате.

Со временем корпорация BBC предложила мне стандартную плату за услуги сокомментатора (400 фунтов), которую я с благодарностью принял. Мне понравился этот опыт, и я бы с радостью повторил его вновь, хотя мне не доставляет удовольствия необходимость навешивать ярлыки. Но я не буду врать, говоря, что деньги, которые предлагают за эту работу, не являются серьезным поводом для размышлений. Извините, если мои слова звучат меркантильно, но такова правда, и именно возможность заработать – главная причина, по которой другие предлагают свои услуги.

Sky тоже просил меня поработать для них в качестве эксперта, но на данном этапе своей карьеры я не чувствую себя готовым к этому. Мне предлагали оклад в 1,5 тысячи фунтов, что определенно не та сумма, которой можно было бы пренебречь, отказавшись потратить полдня на анализ футбольных матчей. Мой друг, который крутится в этой сфере уже долгое время, однажды сказал мне, что BBC платит ему тысячу фунтов за каждое появление в роли эксперта, причем за ним приезжает шофер прямо к дому, который, к слову, находится на другом конце страны, а после привозит его обратно. Определенно есть очень хорошие способы зарабатывать на жизнь после футбола. Раньше я захаживал на программу Soccer AM и чувствовал себя виноватым, получая гонорар в 800 фунтов, потому что делал я до смешного мало. После шоу мы с командой телевизионщиков шли пропустить по пивку и потрепаться о футболе. Я до сих пор поддерживаю связь с некоторыми из них; сегодня все уже не так, как раньше, но тогда это было великолепное шоу.

Если бы много лет назад я сказал кому-то, что раньше играл в футбол, люди бы выстроились в очередь, чтобы поговорить со мной и купить мне выпивку, и неважно, за кого я играл. Сегодня, если я отправляюсь повидаться с кем-нибудь из друзей, мне нужно быть начеку. Каждый, кого я ни встречу, производит впечатление репортера. Если вы видите футболиста и он ведет себя, как грубый и заносчивый ублюдок, велик шанс, что он просто подражает иннингсам Джеффри Бойкотта – невыразительным, но никогда ничего не совершаемым просто так. Либо так, либо вам повстречался Эшли Коул.

Какими бы ни были последствия расследования Левесона, оно не остановит некоторых людей, жаждущих рассказать таблоидам о том, что они только что видели какого-нибудь футболиста покидающим отель в компании молодой особы, вовсе не являющейся его женой. Я бы хотел быть более откровенным с болельщиками, спрашивающими у меня о том, каков футбол на самом деле, но меня подставляли такое количество раз, что единственно возможным выходом для меня стал обет молчания – эта книга, разумеется, исключение.