Зима открыла тяжелую стеклянную дверь зверинца. Сердце ее трепетало. Звуки живой природы проникали в коридор – крик птиц в роскошных клетках, визг обезьян, качающихся на лианах, ржание лошадей в отдаленных конюшнях.

Она поспешно закрыла дверь, чтобы не выпускать тепло, и посмотрела на развилку, но Ясина не увидела. Зверинец занимал несколько акров. Во все стороны тянулся лабиринт клеток и стеклянных ограждений. Здесь всегда было влажно и пахло экзотическими цветами, аромат которых заглушал запах животных.

Больше всего она любила здесь бывать… раньше, до того, как сюда привели Скарлет. Зима всегда хорошо себя чувствовала среди животных. Они ничего не знают о контроле и манипуляция. Им нет дела до того, что она красива, что она падчерица королевы и, возможно, не в своем уме. Здесь ее никогда не мучили видения. Здесь ей было спокойно. Здесь она могла притворяться, что ее чувства принадлежат только ей.

Она убрала непослушную прядь за ухо и пошла по тропинке. Миновала прохладный вольер полярной лисы, которая свернулась на поваленном стволе березе, прикрыв мордочку пышным хвостом. В следующей клетке сидела самка снежного барса с тремя проворными детенышами. На противоположной стороне тропы, проросшей мхом, дремала белая сова. Когда Зима проходила мимо, она распахнула свои огромные глазища.

Принцесса заметила впереди вольер Рю, но волка не увидела – должно быть, спит у себя логове. Рядом в клетке сидела Скарлет – в зверинце, где были собраны только белые звери и птицы, она сразу привлекала внимание своими огненно-рыжими волосами и вечно надвинутым на глаза красным капюшоном. Сейчас она сидела, подтянув колени к груди, и разглядывала цветущий мох за прутьями клетки. Зима подошла ближе, и она вздрогнула.

– Привет, друг, – Зима опустилась на колени перед клеткой.

– Привет, чокнутая, – ответила Скарлет, и это прозвучало ласково. – Как стены дворца выглядят сегодня?

Зима задумалась. Сегодня она так увлеклась своими мыслями, что едва обратила внимание на стены.

– Не такие кровавые как обычно.

– Уже кое-что. – С одной стороны лицо Скарлет скрывали волосы, выбившиеся из-под капюшона. Они потемнели от жира и грязи и больше не напоминали пылающий хвост кометы. Еще Скарлет очень похудела. Зима почувствовала укол вины. Нужно было принести ей еды.

Скарлет смотрела на Зиму и ее развевающееся платье, которое сегодня было чуть более блестящим, чем обычно.

– Ты выглядишь… – Она запнулась. – Кх-х… Не обращай внимания. По какому случаю?

Зима сцепила руки.

– Ясин попросил встретиться с ним здесь.

Скарлет кивнула, нисколько не удивившись.

– Да, он недавно приходил. – Она кивнула в сторону тропы. – И ушел туда.

Зима поднялась на ноги, ее колени дрожали. Почему она так нервничает? Это же Ясин, который в детстве видел ее грязной и исцарапанной, перевязывал ее ссадины, и отвлекал, когда видения донимали ее. Ясин, чей шепот возвращал ее к реальности. Но когда он попросил ее о встрече, что-то изменилось. Он выглядел встревоженным. И она полночи гадала, что бы это значило, и ее воображение дарило ей надежду.

Наверняка он собирается признаться, что любит ее. Больше не хочет притворяться. И ни дня больше не сможет прожить без ее поцелуя. Ее охватила дрожь.

– Спасибо, – пробормотала она и пошла вперед по тропе.

– Зима! – Она остановилась. Скарлет стояла, держась за прутья решетки. – Будь осторожна.

Зима вскинула голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, он тебе нравится. Ты ему доверяешь. Но… будь осторожна.

Зима улыбнулась: бедная, недоверчивая Скарлет…

– Ладно, если ты настаиваешь, – сказала она, отворачиваясь.

Она заметила его, как только обошла вольер Рю. Ясин стоял на берегу пруда. От водопада по воде шла легкая зыбь. Шесть белоснежных лебедей подплыли совсем близко к берегу – за хлебом, который Ясин бросал им.

Он был в форме, готовый приступать к выполнению обязанностей ее личного охранника. Его волосы казались настолько светлыми, что на миг Зима представила, что Ясин тоже одно из животных, которых Левана собрала в этом зверинце. Но она забыла об этом, как только он обернулся. На его лице было такое отчаяние, что пьянящее головокружение сразу исчезло. Кажется, это вовсе не романтическое свидание. Нет, конечно нет.

Но мечты никуда не делись – мечты о том, как он прижмет ее к решетчатой стене вольера и поцелует, и она забудет обо всем на свете…

Зима подошла к нему.

– Какая таинственность, – она слегка толкнула его плечом, когда он вытряхнул весь хлеб из карманов.

Ясин помедлил, но все-таки подтолкнул ее в ответ.

– Зверинец открыт для посетителей, Ваше Высочество.

– Да, но ворота закроют через пять минут. И здесь никого нет.

Он оглянулся.

– Но ты права, наша встреча должна остаться тайной…

Вновь шевельнулась надежда: может быть. Может быть…

– Давай пройдемся, – предложил Ясин, спускаясь с моста.

Зима шла рядом за ним по берегу пруда. Ясин смотрел себе под ноги, поглаживая рукоять ножа – так делали все гвардейцы.

– Что-то случилось?..

– Да, – тихо ответил он, словно вынырнув из глубоких раздумий. – Есть кое-что… Даже не одно, а два обстоятельства…

– Ясин?

Он потер лоб. Зима никогда не видела его таким неуверенным.

– Я столько всего хотел бы тебе сказать…

Ее сердце забилось чаще. Но она с недоумением произнесла только: «О?..»

Ясин быстро взглянул на нее и снова уставился на тропу перед собой. На пути им попался еще один мост – вырезанный из слоновой кости. Почти все лебеди уплыли, но один еще следовал за ними, время от времени опуская голову в воду. В вольере по другую сторону тропы красноглазые зайцы-альбиносы смотрели на них, подергивая носом.

– Я хотел защищать тебя всегда. Еще когда мы были детьми.

Ее губы задрожали. Она хотела, чтобы он остановился, хотела видеть его лицо, но он продолжал идти вперед.

– Я знал, что ты будешь на суде, и думал лишь о том, как выжить. Чтобы тебе не пришлось смотреть, как я умираю.

– Ясин…

– Но каким же глупцом я был, когда верил, что смогу защитить тебя. Только не от нее.

Его голос стал жестким. Он так быстро перескакивал с одной темы на другую, что Зима уже устала волноваться.

– Ясин, о чем ты говоришь?

Он набрал воздуха в грудь. Они обошли весь пруд, и Зима наконец-то увидела Рю, который проснулся и бродил вдоль решетки. Ясин остановился, и Зима отвернулась от волка, внезапно встретив пристальный взгляд синих глаз.

– Она хочет убить тебя.

Зима вздрогнула – сначала от того, с какой горячностью он это сказал, а потом до нее дошел и смысл сказанного. Она должна была бы ужаснуться, но после того, как Левана изрезала ей лицо, она всегда ожидала чего-то подобного. Гораздо больше ее разочаровало, что Ясин пригласил ее сюда не для того, чтобы признаться в любви.

– За что? Что я сделала?

Ясин покачал головой, и на его лице вновь появилась глубокая печаль.

– Ничего. Просто народ тебя любит, и Левана наконец осознала, насколько сильно.

– Но я же все равно не смогу быть королевой, – сказала она. – Я не королевской крови. И никогда бы…

– Знаю. – Он смотрел на нее с сочувствием. – Но все это неважно. Она видит в тебе угрозу.

В ее ушах снова и снова звучали его слова: «Она хочет убить тебя, принцесса».

– Она сама тебе об этом сказала?

Он быстро кивнул. Яркие вспышки замелькали у нее перед глазами. Она оступилась и ухватилась за перекладину вольера Рю. Послышалось рычание, Рю ткнулся носом в ее руку. Она даже не заметила, как он подошел.

– Она приказала тебе это сделать…

Ясин виновато посмотрел на волка.

– Прости, принцесса.

Когда мир перестал вращаться, она подняла на него глаза, потом посмотрела в камеру над его плечом. Она редко обращала на них внимание, но сейчас вдруг подумала: а что, если мачеха наблюдает за ними прямо сейчас? Ждет, когда же наконец убьют ее падчерицу и спасут престол от воображаемой угрозы.

– Почему она так с тобой поступает?

Ясин усмехнулся так, будто кто-то ударил его в грудь, а он вынужден считать это забавным.

– Со мной? Ты серьезно?

Зима заставила себя выпрямиться. Вспоминая, как, затаив дыхание, ждала этой встречи, она подумала, какой наивной и глупой была.

– Да, – сказала она. – Как можно быть такой жестокой и попросить об этом именно тебя?

Его лицо смягчилось.

– Ты права. Это пытка…

На глазах Зимы показались слезы:

– Она угрожала тебе? Пригрозила кого-то убить, если ты этого не сделаешь?

Ясин промолчал. Зима глубоко вздохнула и вытерла слезы. Он не должен ей рассказывать. На самом деле неважно, кто это.

– Это эгоистично с моей стороны, но я рада, что это ты, Ясин. – Ее голос дрожал. – Я знаю, ты все сделаешь быстро.

Она пыталась представить, как это будет. Нож или пистолет? Она понятия не имела, что лучше. И не хотела знать. Ясин наверняка всю ночь думал об этом. И весь день. И боялся этой встречи так же сильно, как она ее ждала. Ее сердце рвалось на части, когда она думал о нем.

За спиной зарычал Рю.

– Зима…

Он так давно не называл ее по имени. Всегда – принцесса. Всегда – Ваше Высочество. Ее губы задрожали, но она сдержалась и не заплакала. Она не может так с ним поступить. Пальцы Ясина стиснули рукоять ножа. Это было настоящим мучением. Ясин страдал гораздо сильнее, чем на суде, чем тогда, когда его подвергли наказанию плетью. Она видела его в последний раз. Это был ее последний миг, ее последний вздох.

Политические игры и дворцовые интриги стали для нее пустым звуком. И она почувствовала себя по-настоящему смелой.

– Ясин, – произнесла она с улыбкой. – Ты должен знать. Я не помню ни минуты в моей жизни, когда бы я не любила тебя. Думаю, что такого никогда и не было.

Ураган чувств пронесся в его глазах. Но прежде, чем он успел хоть что-то сказать, прежде, чем попытался убить ее, Зима притянула его к себе и поцеловала.

Он ответил на поцелуй гораздо быстрее, чем она ожидала. Почти сразу, как будто ждал этого. Он схватил ее за бедра и притянул к себе так властно, что она уступила его напору. Наклонился, запустив руку в ее волосы, и прижал к клетке, впиваясь в ее губы неистовым, голодным поцелуем. Она приоткрыла губы навстречу ему. Горячее желание затопило ее, голова пошла кругом.

Ясин убрал руку с ее бедра. Зима услышала, как лязгнул нож, который он вынимал из ножен. Она задрожала и поцеловала его еще отчаяннее.

Рука Ясина соскользнула на ее талию, спустилась ниже… Он прижал ее к себе, будто хотел стать с ней одним целым. Расстегнув ворот его рубашки, Зима прикоснулась пальцами к его шее… Он издал короткий стон, но она не поняла, чего в нем больше – боли, желания или сожаления, а может быть, в нем было все сразу. Она почувствовала, как напряглась его рука. Его вес сместился, когда он вознес нож. Зима зажмурилась. Перевидав столько смертей за свою жизнь, она успела подумать, что ей достался не самый плохой способ умереть.

Его рука резко метнулась вниз, Зима охнула и открыла глаза. Их губы разомкнулись. За спиной у нее взвизгнул Рю и как-то обиженно заскулил. Синие глаза Ясина были полны сожаления. Зима попыталась отступить, но он крепко ее держал. Она не могла даже пошевелиться, зажатая между ним и клеткой. Над его плечом, под самым потолком мигал огонек камеры. Ее дыхание стало прерывистым, голова кружилась, и невозможно было понять, разобрать, где стук ее сердца, где – Ясина.

Ясин… Его щеки пылали, волосы были растрепаны. Ясин, которого она наконец осмелилась поцеловать. Ясин, который ответил на ее поцелуй. Но если она хотела увидеть в его глазах желание, то ее ждало разочарование. Он снова превратился в лед.

– Сделай мне одолжение, принцесса, – прошептал он, и его теплое дыхание коснулось ее губ. – Когда в следующий раз кто-нибудь скажет, что собирается тебя убить, не позволяй ему этого.

Она потрясенно смотрела на него. Что же он сделал?..

Колени Зимы подогнулись. Ясин подхватил ее и осторожно опустил, прижимая к решетке вольера. Ее рука коснулась чего-то теплого и мокрого, вытекающего из-под невысокого ограждения.

– С тобой все в порядке, принцесса, – пробормотал Ясин. – Ты в порядке.

– Рю? – ее голос дрогнул.

– Они подумают, что это твоя кровь. – Он говорил что-то еще, но она не понимала. – Жди здесь. Не двигайся, пока я не выключу свет. Поняла? Принцесса?

– Не двигаться, – повторила она шепотом.

Ясин отстранился, и она услышала, как он вытащил нож из тела Рю, и мертвый волк тяжело привалился к решетке. Ясин коснулся шрамов на ее щеке, заставил посмотреть ему в глаза, желая убедиться, что у нее не случился срыв и она его понимает. Но она видела только одно – теплая липкая кровь пропитала ее юбку, вытекла на тропинку, капала со стеклянного потолка, наполняла пруд.

– Зима!..

Она смотрела на Ясина, не в силах произнести ни слова. Нечто ужасное и несправедливое омрачило их поцелуй. Рю! Доверчивый, ни в чем не виноватый Рю…

– Пока свет не выключится, – повторил он. – Затем ты возьмешь с собой свою красноголовую подругу и сбежишь. Куда-нибудь подальше с этой чертовой игральной доски. – Ясин сжал ее руку. – А теперь притворись мертвой, принцесса.

Она осела, с облегчением подчинившись его приказу. «Они играют в какую-то игру. Как в детстве. Это просто игра, и кровь не настоящая, и Рю!..»

Она вытерла слезы, рыдания душили ее. Ясин прислонил ее к ограждению вольера и исчез. Тяжелые сапоги стучали, уходя прочь и оставляя за собой липкие следы.