19. Всего хорошего, и спасибо за рыбу!
Кадр без наводки на резкость:
Зафод спит, лежа на земле.
ФОРД: Зафод! Просыпайся!
ЗАФОД: М-м-м-м-м-м-м-х-р-р-р-р…
ТРИЛЛИАН: Давай вставай!
Кадр постепенно фокусируется.
ЗАФОД: Я буду делать то, что умею. Не мешайте.
Снова засыпает.
ФОРД: Хочешь, чтобы я тебе наподдал?
ЗАФОД: А тебе это будет приятно?
ФОРД: Нет.
ЗАФОД: И мне нет. Так какой смысл? Хватит меня доставать.
ТРИЛЛИАН: Наглотался газа вдвое больше нас. У него же два горла.
ЗАФОД: Хватит болтать! И так заснуть трудно. Земля какая-то холодная… и твердая.
ФОРД: Это золото.
Быстро отступает на шаг, потому что Зафод мгновенно вскакивает на ноги. Становится видно, что все трое стоят посреди огромной сверкающей равнины из чистого золота.
ЗАФОД: Ого! Откуда его столько?
ФОРД: Это все пшик.
ЗАФОД: Пшик? Одно сплошное золото на мили и мили вокруг – и ты называешь это пшиком?
ТРИЛЛИАН: Весь этот мир – иллюзия.
ЗАФОД: Вы что, в буддисты решили податься?
ФОРД: Это просто каталог.
ЗАФОД: Ката… кто?
ФОРД: Каталог. Это все не настоящее. Просто проекция.
ЗАФОД: А вы откуда знаете?
Падает на четвереньки и начинает ощупывать «землю».
ТРИЛЛИАН: Мы уже давно очухались. Орали и вопили, пока не пришли какие-то люди…
ФОРД: …но мы продолжали орать и вопить, и они посадили нас в свой планетный каталог. Сказали, что разберутся с нами позже. Так что это все – просто запись. Сенсопленка.
Показывает пальцем на небо.
На небе проступает надпись:
«Магратейский планетный каталог BK-3.
Модель № 35/C/6B («Ультраэкстаз Султана»).
Основной материал: золото.
Дополнительные возможности: серебряная луна. Океаны из дзан-текилы.
Только по предоплате».
ЗАФОД: Вонючий фотон вам в глотку! Вы не дали мне досмотреть мой собственный прекрасный сон, чтобы показать чужой?
ТРИЛЛИАН: Скажи спасибо, что не разбудили тебя раньше. На предыдущей планете все по колено было завалено рыбой.
ЗАФОД: Рыбой?
ФОРД: Рыбой.
ЗАФОД: Ну, всё. Скажите им, чтобы они это выключили. Давайте выбираться!
Орет куда-то в небо.
ЗАФОД: Выпустите нас отсюда!
Надпись в небе меняется на новую:
«Магратейский планетный каталог BK-3.
Модель № 35/C/7 («Кожаный Рай»).
Основной материал: настоящая кожа Арктурианского мегабыка.
Дополнительные возможности: горы в форме стальных заклепок».
Равнина покрывается блестящей черной кожей, кое-где собранной в складки. Вдалеке виднеется гигантский ремень с пряжкой.
ЗАФОД: Выпустите нас отсюда!
Надпись в небе снова меняется. (Я привожу все в подробностях, но камере не обязательно задерживаться на этих надписях надолго.)
«Магратейский планетный каталог BK-3.
Модель № 35/C/8 («Мир Услад»).
Основной материал: эпидермитекс.
Дополнительные возможности: обратитесь к специальному каталогу».
Мы видим, что ландшафт преобразился снова: все вокруг становится мягким, розовым и полным соблазнительных изгибов. Со всех сторон возвышаются округлые холмики с ярко-красными верхушками.
ЗАФОД: Выпустите… о! Если вдуматься, здесь не так уж плохо. А, Форд?
ФОРД: По-моему, путать географию с удовольствием – это неправильно.
ЗАФОД: Что ты имеешь в виду?
ФОРД: Ничего. Просто так брякнул, не обращай внимания. Спроси лучше Триллиан.
ЗАФОД: О чем?
ФОРД: О чем хочешь. (С загадочным видом выходит из кадра.)
ЗАФОД Он что, хочет с ума меня свести? (К ТРИЛЛИАН):
ТРИЛЛИАН: Да.
ЗАФОД: Зачем?
ТРИЛЛИАН: Чтобы мы перестали сходить с ума от всего этого.
Над горизонтом поднимается слоган с надписью крупными буквами: «Каковы бы ни были ваши вкусы, Магратея сможет удовлетворить их. Мы не гордые».
– Телесериал, сцена из четвертого эпизода, ранняя версия сценария, не принятая в производство
* * *
Почему Дуглас Адамс подписал контракт на четвертую книгу трилогии – после того как третья («Жизнь, Вселенная и все такое прочее») оказалась с его точки зрения неудачной и после того как он поклялся страшной клятвой больше не возвращаться к этому циклу?
Во-первых, четвертую книгу настойчиво требовали его литературный агент и издатели. «В Лос-Анджелесе я чуть было совсем не потерялся, – рассказывал Дуглас, – а когда вернулся домой, начал хвататься за все старое и привычное, просто чтобы вспомнить, каково это – когда у тебя что-то получается. И когда мне предложили написать еще одну книгу по “Автостопу…”, я не смог устоять».
Во-вторых, в «Жизни, Вселенной…» он имел неосторожность упомянуть о Прощальном послании Бога сотворенному миру; а коль скоро сообщать читателям Главный Вопрос он не собирался, следовало сообщить хотя бы Прощальное послание Бога. Иначе было бы совсем нечестно.
В-третьих, ему предложили 600 тысяч фунтов авансом.
И Дуглас подписал контракт.
Я пытался расспросить его об этой книге еще в ноябре 1983-го. «Не могу сказать вам почти ничего, кроме рабочего названия, – ответил Дуглас. – Рабочее название – “Всего хорошего, и спасибо за рыбу!”. Еще могу сказать, что в новой книге откроется нечто такое, что в предыдущей осталось недосказанным. В сущности, Артур отправится на поиски Прощального послания Бога.
Моему агенту кажется, что название “Всего хорошего, и спасибо за рыбу!” не подойдет, потому что в названиях всех трех предыдущих книг есть слово “Галактика” или “Вселенная”. Я пока не уверен, но мне кажется, что в нем не хватает той иронии, которая чувствовалась в таком скромном и застенчивом названии, как “Жизнь, Вселенная и все такое прочее”. А может, я и не прав. Не знаю. Но, так или иначе, я хочу продолжить традицию и озаглавить четвертую книгу – так же, как вторую и третью, – какой-нибудь цитатой из первой».
Название «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» не понравилось только Эду Виктору – литературному агенту Дугласа. Все остальные приняли его с восторгом, и особенно – американский издатель Дугласа (а пять шестых аванса должны были поступить из Америки). Итак, теперь у Дугласа были название и контракт. И общая идея – правда, совсем смутная.
* * *
ГЛУБОКИЙ МЫСЛИТЕЛЬ: Мне представляется, что выполнение такой программы неизбежно вызовет значительный интерес среди всех поклонников популярной философии. Так?
МЭДЖИКТАЙС: Продолжай…
ГЛУБОКИЙ МЫСЛИТЕЛЬ: Все примутся выдвигать собственные гипотезы отом, к какому ответу я в конце концов приду. И кто, как не вы, сумеет лучше всех извлечь выгоду из этого информационного рынка?
Камера приближается к одному из экранов Глубокого Мыслителя. На нем появляется новая сцена: телепрограмма под названием «Глубокий Мыслитель: специальный выпуск». Внизу экрана мигает слово «симуляция», чередуясь с надписью: «Один из возможных вариантов». Программа идет без звука, но на экране мы видим Врумфонделя и Мэджиктайса в образе солидных экспертов за дискуссионным столом. Очевидно, они о чем-то спорят. Между ними стоит свингометр с надписью «предсказатель ответа». По ходу дискуссии стрелка свингометра качается то влево, то вправо, балансируя между двумя крайними точками шкалы с надписями: «Да здравствует жизнь!» И «Все – тщета и безнадега». Сами по себе эти детали не слишком важны; если зритель не успеет их рассмотреть, ничего страшного. Настоящие Врумфондель и Мэджиктайс завороженно рассматривают картинку на экране.
ГЛУБОКИЙ МЫСЛИТЕЛЬ: Если вы наймете умных агентов и будете спорить друг с другом достаточно яростно, не забывая поливать противника грязью в популярных изданиях, то это будет сытная кормушка на всю жизнь.
– Телесериал, сцена из четвертого эпизода, ранняя версия сценария
* * *
Работая над «Жизнью, Вселенной…», Дуглас понял, как трудно вписывать шутки в заранее проработанный сюжет. И на сей раз он решил просто следовать за естественным развитием событий. В Великобритании четвертую книгу предполагалось сразу же выпустить в твердом переплете (для первых трех тираж в твердом переплете допечатывали позже). Издатели подписали договор с типографией. Согласовали сроки. Предусмотрели самые крайние и самые крайние-прекрайние сроки.
Дуглас опять не успел.
Он делал заметки для книги, обдумывал разные идеи, пытался перенести в книгу кое-какие особо причудливые эпизоды из второго сезона радиошоу, нашел и установил на компьютер программу для организации текстового материала, но собственно писать книгу так и не начал. Дома, в Ислингтоне, ему не работалось (кстати сказать, единственной книгой, которую Дуглас написал дома, была «Жизнь, Вселенная и все такое прочее», да и то ему удалось это не раньше, чем он сменил место жительства).
В конце концов он отправился в западные графства, где писал первые книги «Автостопа…», но и это не помогло.
Именно поэтому пакет рекламных материалов, который издательство «Пан Букс» передало своим торговым агентам в августе 1984-го, начинался так:
Самая трудная задача, с которой может столкнуться в своей жизни рекламный агент, – это подготовить рекламу для книги, о которой он не знает ровным счетом ничего. Именно в таком положении сейчас оказались мы. В настоящее время Дуглас Адамс удалился от мира, чтобы сосредоточиться на книге. Как нам сообщают, он находится где-то в западных графствах и не выходит на связь.
У нас в редакции ежеутренне возносят молитву следующего содержания: «Господи, ниспошли Дугласу Адамсу дар вдохновения вкупе с хлебом насущным, дабы он предоставил нам рукопись вовремя и мы успели выпустить книгу к назначенной дате!» Остается только надеяться, что хоть кого-нибудь из нас Господь услышит. Но вам, безусловно, известно, что вся предварительная реклама книг по «Автостопу…» составлялась безо всякой опоры на рукописи – за неимением таковых. Оттого-то работать с Дугласом Адамсом всегда так забавно…
Кроме этого обращения, в пакете содержалось все необходимое для успешной кампании, как то: значки и постеры с изображением птиц под стеклянными колпаками, а также краткое изложение сюжета, которое удалось выжать из Дугласа:
* * *
ВСЕ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ О ПЕРВЫХ ТРЕХ КНИГАХ, НО ТАК И НЕ УДОСУЖИЛИСЬ СПРОСИТЬ
Четвертая книга посвящена самому ужасному и мучительному переживанию в человеческой жизни – попыткам вспомнить адрес, который вы когда-то знали, но забыли записать.
Под конец «Жизни, Вселенной и всего такого прочего» Артуру Денту сообщили, где искать Прощальное послание Бога сотворенному миру, но его угораздило забыть. Артур лезет из кожи вон, чтобы освежить память. Он пробует все: медитацию, чтение мыслей, битье себя по голове тупыми предметами (и даже все это одновременно в сочетании с парным теннисом), но ничего не помогает.
И все-таки он не может отделаться от мысли о том, что где-то оно есть и ждет его – Прощальное послание Бога. Он подозревает, что это должно быть что-то важное. Вконец отчаявшись, он решает броситься со скалы – в надежде, что, пока он будет лететь, вся жизнь промелькнет у него перед глазами. О том, что случится, когда он долетит до земли, Артур пока не думает: он предпочитает решать проблемы по мере их поступления. Веру в непогрешимость причинно-следственных связей он утратил еще в тот далекий день, когда поутру встал с намерением почитать газету и вычесать собаку, а вместо этого очутился на доисторической Земле в компании пришельца с Бетельгейзе и полного звездолета инопланетных санитарных инспекторов телефонных будок.
Итак, он выбирает денек поприятнее, находит скалу посимпатичнее, взбирается наверх, прыгает… и вспоминает!
Но помимо искомого адреса он вспоминает еще столько всякой всячины, что от потрясения промахивается мимо земли и повисает на ветке дерева, где и остается на некоторое время, – весь в синяках, царапинах и раздумьях. Да, у него теперь много пищи для раздумий. Вся его прошлая жизнь на Земле внезапно предстала в совершенно новом свете… Теперь Артур полон решимости разыскать Прощальное послание Бога сотворенному миру – и точно знает, где искать.
* * *
Этот синопсис кажется довольно увлекательным, но от него до той книги, которую Дуглас написал в результате, – как до Бетельгейзе.
Сразу после того, как был подписан контракт, Дуглас выслушал от Сонни Мехты, директора издательства «Пан», и от своего агента Эда Виктора целую лекцию о том, как важно сдать рукопись в срок.
«Поначалу мне просто не очень хотелось связываться с очередной порцией “Автостопа…”. Потом я отправился в долгое рекламное турне и внезапно увлекся разработкой компьютерной игры, что тоже заняло уйму времени. А потом пришлось писать еще одну версию сценария.
Вот так книга все откладывалась и откладывалась, и в конце концов я обнаружил, что мне придется написать ее очень быстро – а я все еще немного сомневался, хочу ли я этого вообще».
Чтобы успеть вовремя (напомним, что договор с типографией уже был подписан и все тиражи и сроки, включая даже сроки допечаток, согласованы заранее), книгу предстояло написать за три недели.
Дуглас уже попадал в похожую ситуацию с «Рестораном “У конца Вселенной”», когда ему пришлось буквально затвориться от мира и прожить отшельником целый месяц, не занимаясь ничем, кроме книги.
Задача подыскать Дугласу подходящее место, где он сможет писать без отвлечений, снова легла на плечи Жаклин Грэм, сотрудницы издательства «Пан». «Я только что вернулась из отпуска по уходу за ребенком, – вспоминает она, – и тут Сонни Мехта попросил меня подыскать номер в каком-нибудь лондонском отеле, поближе к Гайд-парку (чтобы Дуглас мог выходить на пробежки), с кондиционером и с видеомагнитофоном (это уже для самого Сонни). Я принялась обзванивать отели, предложила несколько вариантов, и Сонни выбрал отель “Беркли”. Номер был роскошный, с двумя спальнями – большой и маленькой. Сонни расположился в большой, а Дугласу отдал маленькую – сказал, она ему все равно почти не понадобится».
Дуглас корпел над пишущей машинкой с утра до ночи. Два раза в день ему разрешалось выходить на прогулки. Сонни Мехта сидел в соседней комнате, смотрел видео и редактировал рукопись прямо с пылу с жару.
Вскоре Дуглас отослал в «Пан Букс» и своим американским издателям новый синопсис. К той книге, которую мы знаем под названием «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!», он уже имел гораздо более непосредственное отношение, однако заканчивался так:
* * *
По пути они встречают некоторых новых и старых знакомцев, в том числе:
Медведя Здравоумного с его достопримечательной Психушкой;
Носленду Бивенду, чемпиона Галактики по устрицевскрыванию;
Ультра-Моржа, избежавшего неловкой ситуации;
водителя грузовика, у которого находится весьма необычная причина жаловаться на погоду;
Марвина, андроида-параноида, для которого не бывает лучших времен;
и Зафода Библброкса, бывшего президента Галактики и обладателя двух голов, по меньшей мере одна из которых все-таки разумнее, чем страус под кислотой.
А также – знакомьтесь: Нога!
* * *
Нетрудно заметить, что не все из перечисленных персонажей в конце концов попали в книгу.
«Нога мне на самом деле очень нравилась, – пояснял Дуглас. – Она, как ни странно, пришла из киносценария. Но вне контекста все рассыпалось, и мне так и не удалось вставить ее в текст.
Помните робота, с которым дрался Марвин? Я нигде так и не описал, как выглядит этот танк, но в фильме он должен был появиться, и я решил: сделаем-ка мы ему целую кучу механических ног! У динозавра в хвосте есть дополнительный мозг; вот я и подумал, пусть у этой машины будет много дополнительных мозгов, управляющих разными ее частями. И после того, как эта штуковина разобьется, от нее останется одна-единственная целая нога, способная вести вполне самостоятельную жизнь.
На самом деле это была одна из лучших моих новых выдумок для киносценария. Конечно, мы пока не знаем, что будет с этим киносценарием дальше, но это – один из тех моментов, которые почти наверняка не войдут в окончательную версию, и не потому что он нехорош, а потому, что без него вполне можно обойтись, а сценарий уже и так слишком длинный.
Чемпион Галактики по устрицевскрыванию?.. Этого я уже подзабыл. Там было что-то про рыбный ресторан в Париже. И я подумывал насчет персонажа, умеющего вскрывать одну особую разновидность устриц, чего никто больше не умел. Эти устрицы давали какой-то потрясающий гастрономический опыт. Точно не помню, какой, но, по-моему, штука была вот в чем: когда съедаешь такую устрицу, на миг вспоминаешь все прошлое разом – вплоть до первобытной слизи. Наверное, это должно было сыграть какую-то роль в сюжете, но я уже не помню, какую. Устрицевскрыватель был только в самом первом черновом варианте.
Ультра-Морж, избежавший неловкой ситуации? Ну, честно говоря, тут я просто вспомнил молодость. Когда я посмотрел “Пусть будет так”, мне стало очень жалко того полицейского, которому пришлось попросить, чтобы “Битлз” перестали играть. Видно было, как он смущается. Понимаете, это же и вправду был потрясающий момент: “Битлз” играют живьем на крыше дома посреди Лондона! А этому бедному полицейскому по долгу службу пришлось пойти и сказать им, чтобы они перестали. Думаю, многие отдали бы все что угодно, лишь бы не попасть в такое неловкое положение.
И вот мне пришел в голову персонаж, которому грозит ужасно неудобная ситуация. Он стоит и думает: “Какой кошмар! Я бы отдал все на свете, только бы оказаться где-то в другом месте”. И тут вдруг появляется некто и говорит ему: “У тебя есть выбор. Можешь оставаться здесь, и тогда случится все, чего ты так боишься. А можешь пойти со мной, и я дам тебе совершенно другую жизнь на другой планете”. Человек выбирает второе – и превращается во что-то вроде моржа. Жить моржом, конечно, скучновато, но, с другой стороны, он убежден, что ему крупно повезло: ведь он все-таки спасся от той чудовищной неловкости, пусть и такой ценой.
Почему именно морж? Ну, поначалу я не знал, какую форму жизни для него выбрать, но потом Гэри Дэй Эллисон, разрабатывавший обложку для книги, показал мне ту картинку со странным существом вроде ящера, и я подумал: почему бы и не морж? По счастью, Гэри всегда умудряется делать обложки так, чтобы они подошли к любой книге, независимо от содержания, так что я в любой момент мог бы передумать. Но в итоге все это даже не понадобилось».
Книга вышла в ноябре – одновременно в Англии и в Америке. Обложка английского издания была черной и с той самой картинкой, о которой говорил Дуглас, – с ящером или динозавром, в его воображении превратившимся в моржа (или наоборот). Ни динозавров, ни моржей в самой книге нет. Американская обложка кажется чуть более логичной: на ней изображены прыгающие дельфины. Дельфинов, как известно, в книге тоже нет – но все-таки не до такой степени, как моржей и динозавров.
Месяцем раньше, в октябре, состоялась самая крупная сделка по продаже книги из цикла «Автостопом по Галактике». Дуглас устроил банкет; один из гостей, британский предприниматель сэр Клайв Синклер, заметил на столике сигнальный экземпляр «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» и спросил, нельзя ли его купить. Дуглас ответил отказом, пояснив, что другого экземпляра у него нет. Тогда сэр Клайв выхватил из кармана чековую книжку и предложил в обмен на книгу пожертвовать 1000 фунтов стерлингов любой благотворительной организации на выбор.
Дуглас выбрал «Гринпис».
Однако я подозреваю, что его нежелание расставаться с книгой объяснялось не столько тем, что экземпляр был единственным, сколько тем, что Дуглас был вообще не очень доволен своим очередным творением.
«Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» во многом отличается от предыдущих книг «Автостопа…», и критики отреагировали на нее неоднозначно. Многих поклонников она разочаровала: им не хватало Зафода, Марвина и космических приключений; они надеялись, что у Артура наконец что-то сладится с Триллиан; они хотели узнать, как разрешилась проблема с Аграджагом и почему Артур Дент был самым-самым (и сто очков вперед лягушкам); они мечтали о новых шутках про полотенце и цитатах из путеводителя «Автостопом по Галактике».
А вместо этого им досталась история любви. «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» – это уже не научная фантастика и даже, по большему счету, не юмористический роман (хотя смешного и здесь предостаточно, да и научно-фантастические элементы тоже есть). Многие поклонники были обмануты в своих лучших ожиданиях и остались разочарованы.
Зато многие профессиональные литературные критики оценили новую книгу выше предыдущих, сочтя ее более доступной в силу относительно спокойного темпа и относительной же прозаичности. «“Рыба…” – лучшее свидетельство того, что Адамс не просто автор развлекательной фантастики, а мастер поистине сокрушительной сатиры», – заявил критик из «Тайм». Впрочем, другие отмечали, что книга как будто написана в номере отеля за две недели, и рецензент из «Таймс» охарактеризовал ее как «салат из мелко нарезанных скетчей, вращающихся вокруг несуществующего сюжета». Но, так или иначе, роман «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» распродавался не хуже предыдущих книг и в 1985 году удостоился премии журнала «Сити лимитс» в номинации «Лучшая книга года» (по итогам голосования среди читателей).
У самого Адамса эта книга вызывала смешанные чувства: облегчение и легкое смущение по поводу того, что книга все-таки распродается бойко, но и некоторую досаду. Ему казалось, что он «зря потратил на нее драгоценное время». Почему в книге не оказалось тех персонажей, которых ожидали снова увидеть поклонники? «Отчасти потому, что они просто не вписались, а отчасти – потому, что я не захотел о них писать. Это превратилось в какую-то повинность! Все вокруг ныли: “Ну напиши еще про Зафода!” – ну а мне не хотелось писать про Зафода!»
Этот настрой, который можно выразить словами «Нет, я не хочу идти на поводу у фанатов!», сказался на книге не лучшим образом. Особенно он бросается в глаза в 25-й главе, где в ответ на собственный, отчасти риторический, вопрос, способен ли Артур наслаждаться в этой жизни хоть чем-нибудь, кроме парения в небесах и чаепития, Дуглас заявляет: «Кому это и вправду интересно, пусть читает дальше. А остальные могут сразу перейти к последней главе – она недурна, и к тому же там будет Марвин». Это несправедливо и не слишком вежливо по отношению к читателю. Наверняка Дуглас вымарал бы эти строки, будь у него возможность переработать рукопись еще раз.
«Знаете, я ведь даже о Марвине писать не хотел, – продолжает он. – Но потом у меня появилась одна хорошая задумка – и сложилось так, что для нее понадобился Марвин. На самом деле так и должно быть. С Зафодом такого не вышло. А в той сцене мне просто понадобился еще один участник, и стало понятно, что Марвину там самое место.
Это ведь очень странная сцена – там, где они идут через пустыню и находят Послание. И мне было не по себе, когда я ее писал. Не сказать чтобы она вышла такой уж смешной, но, как ни странно, я очень горжусь ею. И еще мне ужасно жалко Марвина. Здесь я сочувствую ему по-настоящему – не то что в некоторых других местах, где мне приходилось это делать только из чувства долга.
Но все равно эта книга получилась более легковесной, чем остальные. Я чуть было не признал это открыто на последней странице».
Трудно не заметить параллели между возвращением Артура Дента из космоса (с рассказами о том, как он прекрасно провел время в Калифорнии) и возвращением самого Дугласа Адамса из той же злополучной Калифорнии в Ислингтон, к привычной и уютной жизни. И сам он этого не отрицал, хотя и заявлял, что Фенчерч не имеет никакого отношения к Джейн (в то время – невесте, а позднее – жене Адамса) и что этот персонаж основан на воспоминаниях об одной его юношеской влюбленности.
«В книге действительно чувствуются отголоски моего возвращения из Лос-Анджелеса. Но, по-моему, одна из проблем с этой книгой – одна из многих и многих – состоит в том, что до сих пор писал чистую фантастику. У меня и выбора другого не было после того, как я с первого же, так сказать, захода взял и уничтожил Землю. Поэтому ничего не оставалось, как пытаться сделать все эти вымыслы и фантазии как можно более реалистичными и достоверными. Именно этим “Автостоп…” и был интересен.
Но в четвертой книге случилось кое-что неожиданное. Я вернулся к обычной, повседневной жизни – и вдруг она впервые показалась мне неправдоподобной, как сон. Как будто реальность и вымысел поменялись местами. Думаю, это в основном потому, что я наконец решил проблему отсутствия Земли, просто-напросто вернув нашу планету обратно, – но где-то в глубине души чувствовал, что на самом деле этого быть не может. Что-то во мне говорило: это не настоящая Земля. Отсюда и это странное чувство, что все вокруг похоже на сон, – и, на мой взгляд, для книги это большая проблема.
Кроме того, сам Артур Дент как персонаж очень серьезно изменился. До сих пор он был представителем человечества в фантастическом мире, эдаким средним человеком, с которым без труда может отождествиться любой и глазами которого мы наблюдали за всеми странностями, творившимися в предыдущих книгах. А теперь все внезапно вывернулось наизнанку, действие переместилось на Землю, в повседневную, обычную жизнь, а главный герой, наоборот, оказался кем угодно, только не средним человеком: ведь последние восемь лет он то сидел в доисторической пещере, то мотался по всей Галактике.
Теперь мы уже не можем смотреть на все происходящее его глазами. Все перевернулось с ног на голову, а я осознал это лишь тогда, когда уже поздно было что-то менять.
Поэтому теперь я хочу начать сначала. Слишком уж все запуталось, и надо с этим как-то разобраться».
Но что же случилось с тем вариантом сюжета, в котором Артур решил прыгнуть со скалы? «Это был предварительный замысел, – ответил на мой вопрос Дуглас Адамс. – С композиционной точки зрения он мне по-прежнему нравится, но книги из этого не вышло. Я представлял себе книгу, которая начинается этим прыжком со скалы – в расчете на то, что перед смертью у нас перед глазами проносится вся прожитая жизнь. Артур хочет кое-что вспомнить, а с проблемой, которая возникнет под конец прыжка, намеревается разобраться по мере поступления. Соответственно, вся книга должна была развиваться как воспоминание, которое мелькает у Артура перед глазами после прыжка, – воспоминание о том, как он вообще дошел до этой мысли: прыгнуть со скалы. Но потом я понял, что такая композиция хороша для короткого рассказа, но не для романа. Некоторые возразят (и будут отчасти правы), что добиться романной композиции я все равно не сумел, так зачем было отказываться от такой хорошей идеи?
Мне кажется, одна из причин, по которым и эта, и многие другие мои задумки так и не воплотились в жизнь, – в том, что я никак не мог избавиться от ощущения, что весь мир заглядывает мне через плечо, пока я пишу. Всякий раз, когда приходит письмо с вопросом типа “Как вы поступите с этим персонажем?” или “Как вы разрешите эту ситуацию?”, тут же пропадает всякое желание об этом думать. Как будто все эти персонажи и ситуации тебе больше не принадлежат!
У меня появилось такое чувство, что в “Автостопе” накопилось слишком много такого, что оставалось только собрать в один большой узел и вынести вон. Слишком много повисших вопросов, слишком много хвостов, – и чем разбираться со всем этим старьем, не лучше ли задуматься о чем-нибудь совершенно новом?..»
Итак, роману «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» предстояло стать последним словом во вселенной «Автостопа…» – по крайней мере, в той ее части, которая слагалась из романов. Еще появятся компьютерные игры и фильм; появится полотенце и, возможно, новые теле– и радиоспектакли; появится наконец эта самая книга, которую вы сейчас держите в руках. Но в романной форме история дошла до своего логического конца и исчерпала себя окончательно.
По крайней мере, на тот момент.
По крайней мере, по словам Дугласа Адамса.
