Глава 50

Конвоир завел Аптекмана в ставший ему почти что родным кабинет в МУРе. Пока оперативники искали «автомобилистов», как раз подоспели очередные эпизоды по старому мошеннику. И Маслов был намерен внести в них ясность.

Разговор, как всегда, начался с общих рассуждений и воспоминаний.

– А вы знаете, Моисей Абрамович, мне недавно довелось познакомиться с вашей давней подругой, – поведал Маслов.

– С кем же, позвольте поинтересоваться? – с любопытством посмотрел на старшего инспектора мошенник.

– Перпедюлиной-Савойской.

– Она жива!

– И до недавнего времени процветала.

– И не бросила ремесло?

– Нет.

– Узнаю Машку Пулеметчицу!

– Но главная скрипка в семье – ее сын. Мы задержали его за мошеннические действия в общей сложности на несколько сот тысяч рублей.

– А я в нем не сомневался, – произнес Аптекман с оттенком гордости. – Мне еще, когда он только пошел в школу, казалось, что это очень способный мальчик.

– На все способный.

– Вы его задержали?

– А как же, – улыбнулся Маслов. – У нас не забалуешь.

– И сколько ему светит?

– До пятнадцати. А то и расстрел.

– Девяносто три-прим?

– В корень зрите!

– Неосторожно с его стороны, – осуждающе произнес Аптекман. – С нашим государством в такие игры не играют.

– Закон суров, но он закон, – процитировал Маслов латинское изречение.

– Вообще-то ни к чему такие жесткости, уважаемый Владимир Валерьевич. Вон, помню двадцатые-тридцатые годы. На нас смотрели сквозь пальцы. Срока давали небольшие. Поэтому я и успел за свою жизнь отсидеть одиннадцать раз. Разве я сейчас, при таких драконовских законах, отсидел бы одиннадцать раз?

– Вряд ли.

– Отец народов умел прощать слабости. И комедиантов не наказывал строго. У него были настоящие враги, политические. Умен он был, я вам скажу. Гораздо умнее моего дяди Изи. А ведь дядя Изя был настоящий гигант, к нему ходила за советом вся Одесса.

– По-вашему, за мошенничество таки не надо наказывать?

– Надо. Но легонько. Мы не душегубы, не разбойники. Мы милые люди, которым платят за театральные представления. Тогда уж сажайте артистов за каждый спектакль – они тоже вас обманывают и выдают себя не за тех, кто есть на самом деле.

Маслов усмехнулся:

– Люди в театр покупают билеты.

– Вот именно. А мы давали представления бесплатно.

– Которые в итоге обходились довольно дорого.

– За науку надо платить. – Аптекман глубоко затянулся протянутой папиросой «Беломорканал» – других табачных изделий он не признавал. – Вы, коммунисты, сейчас слишком закрутили гайки, – продолжил старый мошенник. – И до добра это не доведет.

– Почему? – Маслов усмехнулся. – Взбунтуетесь?

– Ой, вы таки не хотите смотреть в суть… Вы слишком опекаете людей. Перекладываете ответственность за них полностью на государство. В том числе ответственность за их собственную дурость. Вы делаете людей слабее. Вскоре они совсем перестанут различать обман.

– Так уж и перестанут?

– Перестанут. И тогда однажды их можно будет очень легко заморочить. И толкнуть в пропасть. Попомните еще мои слова.

– То есть получается, Моисей Абрамович, вы работали на благо общества? – осведомился Маслов.

– Не буду лукавить – больше мы старались на свое благо, – признал Аптекман. – Но и народ в тонусе мы держали.

– А представьте в порядке бреда государство, где мошенники пришли к власти, – усмехнулся Маслов. – Каково там будет?

– Думаю, это будет феерическое зрелище…