Глава 26
Баграм не стал ругаться, упрекать своего племянника. Когда они с трудом добрались до гостиницы и смогли перевести дух, он только и сказал ему устало:
– Запомни. Сначала думай – потом делай. Иначе долго не проживешь.
– Запомнил, – кивнул Давид и как-то по-детски добавил: – Я больше не буду.
– Будешь не будешь – жизнь покажет. Главное, чтобы ты делал то, что надо, а не то, что хочется…
В голове у Давида было пусто. Бурных эмоций не было, а те, которые присутствовали, – все какие-то блеклые, ненастоящие. Ни сожаления, ни страха – только их оттенки. Возникали в сознании картинки – этот самый рыжий жулик, его побег, нож в руке, легкий треск, с которым лезвие входит в тело. Будто смотришь кинофильм и это тебя лично не касается.
Когда Давид застрелил Лесничего, переживания накатили на второй день, в сознании раз за разом прокручивалась схватка в горах. Были и страх, и какое-то сожаление, хотя негодяй его не заслуживал, и гордость. А теперь никаких особых чувств не предвиделось. Это что, значит, он привыкает к такой работе? Говорят, некоторым начинает нравиться убивать людей. Давиду не нравилось. Ему было все равно. И это его бесчувствие даже пугало.
Он повалился на кровать и сразу заснул. Проснулся через три часа. Вспомнил все разом. Состояние его нисколько не изменилось. И угрызений совести не почувствовал.
Баграм сидел за узким столом и пил чай, задумчиво смотря в окно на улицу, где рабочие заносили дверные рамы в строящееся напротив гостиницы трехэтажное здание.
– Ты так и не поспал? – спросил Давид.
– Э-э, сон и аппетит совсем пропали.
– Нам что, теперь о том хорьке жалеть?
– У нас теперь ни мошенника, ни его денег.
– Но мы же отомстили. Дедушка Варуджан будет доволен.
– Давид, ты наивный не по годам. Чем доволен? Что мы убили человека вместо того, чтобы наказать его деньгами? Или тем, что мы упустили их главного и теперь не знаем, где его искать?
После того как Сивуха испустил дух, Баграм не побрезговал и обшарил его карманы. Нашел там паспорт на имя Игнатия Самуиловича Сивухина, прописанного в Ворошиловграде. Было еще несколько пачек таблеток и двести рублей. Купюры он тоже взял – деньги лишними не бывают. Но ни записок, ни каких-то бумажек, блокнотов – ничего, что могло бы навести на его соучастников, в карманах не было и в помине. Вернувшись в гостиницу, Баграм переписал данные из паспорта, а затем с ожесточением изорвал его на мелкие кусочки, которые сжег в раковине. А обложку методично изрезал ножницами и утопил в унитазе.
– Этот Сивухин сказал, что его начальник в Запорожской области живет, – произнес Давид. – В каком-то Шаталовске.
– Как там его искать? Ходить от двора ко двору? – Баграм сунул кипятильник в чашку и воткнул вилку в розетку, хотя это и запрещалось гостиничными правилами. За последний час он уже выпил две чашки чая – крепкого и черного, как его жизнь.
– А Шалый? – спросил Давид.
– Ты думаешь, ему захочется помогать убийцам? Это уже совершенно другой оборот, чем просто искать должников. Скорее всего, мы его больше не увидим.
– А Варнак?
– Да и Варнак вряд ли поможет. Они свое дело сделали – нашли. И теперь наши заботы – это только наши. И больше ничьи.
– Тогда поедем. И будем обходить дом за домом.
– Э-э, – махнул рукой Баграм.
Он вымотался. Когда идешь по следу – усталости не замечаешь. Но стоит остановиться, и она всей тяжестью ложится на плечи. Да и возраст – все-таки сорок лет не двадцать. Уже не мальчишка. Да, он матерый, неглупый, с жизненным опытом, но энергия уже не та. И все чаще задумываешься – а зачем все это надо?
Баграм попытался отринуть дурные мысли и сказал:
– Ты прав, Давид. Будем искать. Пока не знаю как, но мы найдем его…
Они решили завтра выписаться из гостиницы и выдвигаться в Шаталовск – дотуда около ста километров. Что они там будут делать – пока непонятно. Определятся на месте.
В седьмом часу вечера в номер бесцеремонно постучали.
– Милиция? – прошептал Давид, у которого все оборвалось внутри.
«Неужели милиция уже знает все? – метались в его голове шальные мысли. – Откуда? Да они всегда все прознают, их на это учат! И что теперь? Номер на третьем этаже. Если сигануть вниз, есть небольшой шанс не переломать ноги и уцелеть».
– Открывай, Кавказ! – послышался знакомый голос.
Баграм, тоже растерявшийся, выдохнул с облегчением и повернул ключ.
В комнату зашел Шалый и плюхнулся прямо на застеленную койку.
– Вы что, замочили Сивуху? – с каким-то новым интересом глядя на армян, спросил он.
– Так вышло, – развел виновато руками Баграм. – Мы не хотели.
– Он вам что-нибудь сказал?
– Почти ничего.
– Ну, вы конкретно фраернулись. Еле нашли мы его, и вот он ни бабок не вернул, ни пахана не наколол. Так? – Шалый своими словами изложил то, о чем только что говорили сами армяне.
– Э, кое-что он сказал, – возразил Баграм. – Его начальник из Шаталовска.
– В Шаталовске две сотни тысяч жителей. А адресочек хаты не сказал? Фамилию?
– Сказал только, что Лилианом зовут.
– Что за имя такое? Лилиан, – покачал головой Шалый. – А это не погоняло?
– Имя, – заверил Баграм.
– Имя редкое. Уже что-то.
– Кличут Королем.
– Знатное погоняло. Такое просто так не дают.
– Больше ничего не сказал… Не успел…
– Ну вы кадры. Даже не поговорили – сразу на перо поставили. Небось молодой постарался. – Шалый внимательно посмотрел на Давида, и тот под этим тяжелым взглядом непроизвольно сгорбился.
– Так я и знал, – хмыкнул Шалый. – Любите вы, Кавказ, мокрухи. Хлебом не корми, дай кого-нибудь по горлышку полоснуть.
– Я же говорю – так вышло! – уже с раздражением повторил Баграм.
– Ну, вышло и вышло. Сейчас надо думать, как этого Короля в колоде найти.
– Ты с нами? – удивился Баграм.
– Мне паханы определили конкретно – с вами, пока всех не найдете. Так что будем дальше мутить.
– Нам что делать?
– Все, что могли, вы уже сделали. – Шалый глумливо засмеялся, обнажив золотую фиксу. – Сидите в гостинице. Книжки читайте. В кино сходите. Теперь я за вас поработаю…
– Каким образом? – поинтересовался Баграм.
– Везде бродяги честные есть. В любом городе помощь окажут. Так было. Так есть. И так будет, – рубанул, как отрезал, Шалый…
