Часть третья
Глава 10
Погода отличная – солнце, чистое небо, легкий теплый ветерок. Птицы поют, заливаются. Вокруг высоких больничных корпусов раскинулся целый парк, и птахам там полное раздолье. Посидеть бы на скамейке в тени раскидистого вяза, послушать пернатый хор, но приходится нырять в унылый полумрак больничных переходов.
Охрану пройти нетрудно. В какой палате лежал Яркин, Пирожников уже знал.
Не нравился Семену этот парень, слишком уж беспардонный, тем не менее он за него переживал. Возможно, потому, что чувствовал за собой вину. Надо было взять Яркина под охрану. Или хотя бы под наблюдение. Но не было сделано ни того, ни другого.
Яркин уже отошел от наркоза. Взгляд вменяемый, но тусклый, вид подавленный. Голова перевязана, на носу гипсовая накладка.
– Как состояние, больной? – поправляя халат, спадающий с плеч, спросил Пирожников.
– Спасибо, не фонтан. – Яркин улыбнулся одними губами.
– Я вижу, тебя не слабо уронили, – сказал Семен, вспомнив о вчерашней пикировке с ним.
– Должок возвращаешь? – Никита поморщился.
Он правильно все понял, значит, с головой все в порядке. Поболит и перестанет.
– Нет, не тот случай, чтобы злорадствовать. Просто на ум пришло. Кто с тобой так?..
Пирожников уже был возле дома Яркина. Думал, там камеры есть, но увы. Дом старый, необорудованный.
С мужчиной поговорил, который «Скорую» вызвал, но так толком от него ничего и не узнал. Тот видел, что кого-то бьют, но толком рассмотреть ничего не мог – зелень под окнами мешала. На какой машине уехали преступники, тоже не ясно.
– Не знаю.
– А догадываешься?
– Я к гадалке не ходил.
– Ты говорил, что у тебя с Гороховым конфликт был.
– Подрались чуток.
– Так, может, он тебя за это и наказал?
– Может быть. Но я его не видел.
– Понятное дело, среди нападавших Горохова быть не могло. Такие, как он, предпочитают жар загребать чужими руками. А кого ты видел?
– Они в масках были и с битами.
– Я слышал, на машине уехали?
– Да, была машина. Я к дому подхожу, смотрю, выходят из нее. С битами.
– Что за машина?
– «Десятка», кажется.
– Номера не заметил?
– Я на биты смотрел, а не на номера. Понял, что кранты мне пришли, и буром на них попер. Одному в морду заехал. И второму бы вписал, а тут вдруг третий, сзади. Я его не заметил. Двоих видел, а третьего прозевал. Он мне железякой по башке заехал. Убить мог. Обидно!
– За то, что не убили? – не сдержался – сострил Пирожников.
– Что сам не убил! – недовольно глянув на него, заявил Никита.
– Ты нам это дело предоставь. Убивать мы их не станем, а посадим обязательно.
– Ага, ищи трамвай в поле!
– Так ты нам помоги.
– Говорю же, в масках они были.
– Может, привет тебе передавали? От того же Горохова, например?
– Передавали. Только без слов. По голове.
– Ты с Гороховым где подрался?
– Да здесь, перед больницей. – Никита уныло усмехнулся.
– Он один был или с телохранителями? – на всякий случай спросил Пирожников.
Он понимал, что, будь Горохов с охранниками, те отоварили бы Яркина прямо на месте. «Скорую» вызывать не пришлось бы, поскольку до больницы рукой подать.
Но не исключался нулевой вариант. Может, и не было никакой драки. Горохов просто прошел мимо Яркина. В сопровождении своих телохранителей. Тогда парень должен был бы видеть Тюленева и Филатова.
– Нет, один был.
– Его телохранителей ты не видел?
– Нет.
– Они ребята крупные, плотные. А те, которые нападали на тебя, они какого сложения?
– Один да, здоровенный. Второй пониже и худой. А третьего я не видел.
Пирожников покачал головой, глядя на Яркина. Нападавшие были в масках. Искать их – безнадежное дело. Если, конечно, они не допустили какую-нибудь ошибку. Вдруг подъехали к месту происшествия на машине с родными номерами? А если еще эта «десятка» принадлежит кому-то из преступников!..
Надо бы обойти жильцов дома, поговорить с автовладельцами, которые паркуют свои машины во дворе. Вдруг у кого-то на видеорегистраторе отметилась «десятка», замеченная Никитой?
Спору нет, сотовый телефон – вещь полезная. Но настолько же и опасная, особенно для человека, которому есть что скрывать. Через мобильник можно не только установить лиц, с которыми общался его владелец, но и узнать, по какой схеме он перемещался в пространстве за последнее время.
Горохов делал это не очень интенсивно. В Москву ездил редко, бывал на базе отдыха у лесного озера неподалеку от Белоковска. Но большую часть времени он проводил в окрестностях города, в доме своего зятя. Еще замечен был в ресторане «Гамма вкуса». Обо всем об этом Чебриков и доложил Архарову.
– Три раза он в этом ресторане обедал, – добавил он.
Архаров жестом попросил Диму не двигаться, приподнял руку с мухобойкой, прицелился и хлопнул.
– Есть!
Он с торжествующим видом сдул убитую муху на пол.
– А если бы она в тарелку с супом упала? – в раздумье спросил Чебриков.
– В какую тарелку? – Архаров непонимающе глянул на него.
– В ресторане «Гамма вкуса». Надо бы съездить, глянуть, нет ли там у них мух.
– Зачем? – недоумевал Архаров.
– Мухи – это повод. Меня больше тараканы интересуют.
– В супе?
– Нет, в голове у Горохова. Может, выскочил какой-нибудь тараканчик после того, как его Дробов ударил.
– А он его бил? – оживился Архаров.
– А вдруг?
– Не факт. Но езжай. Бери Клюева и вперед. Ты мне очень поможешь, если найдешь этого таракана.
Чебриков кивнул. Он знал одного такого большого и толстого таракана, который висел у Архарова над головой. Званцев фактически вытащил из Егора Васильевича слово, а теперь стоял у него над душой.
Совместить полезное с приятным очень просто. Достаточно прийти в ресторан по долгу службы и пообедать там за счет Клюева. Во-первых, Вадим сам предложил такой вариант. Во-вторых, он парень не бедный и всегда при деньгах.
Официант с печальными глазами и резиновой улыбкой на лице положил на стол перед клиентами две папки.
– Меню? – спросил Дима.
– Оно самое. – Резиновая улыбка стала еще шире.
– Именно тебя мне и нужно.
Резиновая улыбка переродилась в гримасу.
– Простите, что вы сказали?
– Поговорить с вами нужно. – Чебриков предъявил удостоверение. – Полиция, уголовный розыск. Прошу!
Он показал на свободный стол, но парень мотнул головой и заявил:
– Я постою.
Чебриков достал из кармана фотографию Горохова и показал официанту.
– Узнаешь клиента?
– Ну… – Парень замялся.
– Ты что, раньше в банке работал?
– Почему?
– Мне кажется, что ты про тайну вкладов вспомнил. Темнишь тут передо мной. – Чебриков щелкнул пальцем по фотографии. – Давал тебе Горохов на чай?
– Давал.
Чебриков достал фотографию Дробова.
– А этот не жлобствовал?
– Этого я всего лишь один раз видел.
– Когда?
– Недавно. Точно не помню.
– До двадцать девятого июня или после?
– До. Двадцать седьмого июня. Точно, у мамы день рождения был.
– Что тут произошло?
– Этот пришел, набросился на Горохова…
– Драка была?
– Да. – Официант показал на фотографию Дробова. – Этот ударил Горохова и зуб ему выбил. Я сам видел, как обломок упал.
– Куда? В суп?
– Почему в суп? На пол.
– Ты даже не представляешь, парень, как нам помог! – Чебриков поощрительно глянул на официанта.
Но тот почему-то не обрадовался.
– К Архарову надо ехать, – негромко сказал Клюев.
– Прямо сейчас? Товарищ нам ценную информацию слил. Мы не можем уйти просто так. Чаевые с меня!
Все хорошо в камере, стены недавно покрашены, унитаз вполне себе цивильный, койка с матрасом и бельем. Но дверь, открываясь, скрипит нещадно.
Может, это не просто скрип, а сигнализация такая? Тогда понятно, почему вертухаи петли не смазывают.
Поршень подорвался с койки, едва только в замочную скважину воткнулся ключ. Когда в камеру зашел надзиратель, он уже стоял в полной боевой готовности, с сумкой в руке.
– Ты куда-то собрался? – осведомился знакомый прапорщик.
– Как это куда? Меня сегодня выпустить должны!
– Если должны, то выпустят, но не сейчас.
– А когда?
– Скоро. Кто такой Горохов, знаешь?
– А ты зачем спрашиваешь? – Поршень подозрительно сощурился.
– Он тобой интересовался и дружком твоим. Горохов здесь, в четвертой камере. Если хочешь поговорить с ним, без проблем. – Прапорщик потер пальцами, сведенными в щепотку.
– Пацаны завезут.
Но прапорщик уже не слушал его. Принцип у него классический – сначала деньги, потом стулья.
Копилка с фактами пополнилась. Архаров узнал о драке между Гороховым и Дробовым. Но все-таки этого мало, чтобы нанести нокаутирующий удар. Нет у него доказательств против Горохова, нечем прижать гада. Хотя встретиться с ним нужно.
В дверь постучались, появился конвоир.
– Товарищ майор, задержанный доставлен!
Архаров кивнул, и в кабинет зашел Горохов. Сержант сопроводил его до стула, усадил и только тогда вышел.
Егор мог поговорить с Гороховым в помещении для допросов, но вытянул его к себе в кабинет. Протокол допроса он заполнять не собирался.
– Как настроение, Павел Иванович? – с высоты своего положения спросил Архаров.
– Издеваешься? – Горохов зло зыркнул на него.
– Тебе что, тарелка ночью приснилась?
– Какая тарелка? Ты что несешь, начальник?
– Тарелку официант нес. А ты ее разбил. Когда падал. Зуб твой в одну сторону полетел, а ты – в другую. Жаль, камеры в ресторане не было, а то я посмотрел бы.
– Какой зуб? Что за ресторан?
– «Гамма вкуса». Двадцать седьмого июня инцидент был, Дробов тебе зуб выбил.
Горохов бросил на Архарова испепеляющий взгляд.
– Выбил, и что?
– Двадцать седьмого Дробов тебя избил, а двадцать девятого его не стало. Как это объяснить?
– Я что, «очевидное невероятное»? Тебе надо, ты и объясняй.
– Объясню и докажу.
– Что ты докажешь? Если думаешь, что я Дробова грохнул, так у меня алиби. Ты, майор, это прекрасно знаешь! Так что не надо мне здесь белыми нитками шить!
– Сколько за тобой ходок? Две?
– Это не имеет значения.
– На две ходки грехов набрал. Все успокоиться не можешь?
– Да нормально у меня все! Никого не трогаю. На лапу гайцу дал, так это подстава была. Я же знаю, ты, начальник, в меня как тот клещ вцепился. Думаешь, если за мной два срока, на меня всякую хрень можно вешать.
– Я знаю, зачем ты Замятова убил.
– Ну вот, началось!.. Мне что, адвоката позвать?
– Жаловаться будешь, как девочка папе? – Архаров смотрел на Горохова без усмешки, тяжело, холодно.
– А вот оскорблять меня не надо!
– Замятов тоже просил его не убивать.
– У кого он что просил? – разнервничался Горохов.
– У тебя, – с каменным лицом сказал Архаров.
– Кто видел и слышал?
– Видели. Слышали.
– Где материалы дела? Там это записано? Я имею право ознакомиться! Закон такой есть.
– Не хочешь быть девочкой? Не будешь больше жаловаться? Сам себя защищать станешь?
– Слушай, Архаров, ты на меня не дави! Не надо! Я и не таких видал!
– Ну да, биография у тебя богатая. Стрелки, разборки, кровь. Две ходки. Да и мужик ты, я гляжу, крепкий. На вид. А если копнуть, так тебя, бедного, обижают. Сначала Дробов, потом Яркин. Хватку, Горох, теряешь.
– Какой, к черту, Яркин?
– Он сейчас в больнице лежит. С черепно-мозговой травмой. Дробова ты убил, а его всего лишь отметелить приказал. Яркину повезло больше.
– Твой бред может служить доказательством в суде?
– Я все знаю про тебя, Горохов. Можешь не сомневаться, посажу тебя. И за Замятова ты ответишь, и за Дробова.
– Нет у тебя ничего на меня!
Архаров промолчал, чтобы не сорить словами, не подкрепленными уликами. Он выразительно глядел на Горохова и спровоцировал его на нервный срыв.
– Да пошел ты, мусор!
– Никуда ты не денешься от меня, обиженный!..
Горохов метнул на него убийственный взгляд, но Архаров лишь усмехнулся в ответ и вызвал конвоира.
Тюлень хорошо помнил, как вышел за лагерные ворота, на свободу, отмотав целых три года. Но радость бурлила где-то на дне души, наружу не прорывалась. Ни кола у него не было, ни двора. Он не знал, куда пойти. Снова на большую дорогу податься? Так не с кем тогда было.
Никто его не встречал. Денег на кармане почти не было. Прикид стремный, под рубахой чесалось немытое тело, настроение в ноль. Даже выпить не с кем.
Зато у Поршня все на мази. И братва встречает, и банька его ждет. Идет от контрольно-пропускного пункта с важным видом, кум королю, сват министру. Как будто срок отмотал.
А ведь он даже не сидел. Изолятор временного содержания – это санаторий по сравнению с настоящей тюрьмой.
– Здорово, братан! – Все равно Тюлень крепко пожал пацану руку и приобнял его как положено.
Филат тоже обнялся с Поршнем по-людски.
Но почему мент у ворот смотрит на них и усмехается? Нарочно так делает или что-то в них не то? Жаль, замочить падлу нельзя.
– Садись, братан! – Тюлень открыл дверцу, приглашая Поршня занять место в машине.
– Я уже насиделся! – Тот ухмыльнулся, но в машину забрался.
– Да разве ж это отсидка? – закрывая за собой дверцу, сказал Тюлень.
Что-то раскочегарилось сегодня под открытым небом, а в машине прохладно, хорошо.
– Дело не в том. Важно, что менты с нами ничего сделать не смогли.
– За это и под жабры плеснуть не грех, – заявил Филат.
– А я о чем? – Поршень расплылся в улыбке.
– Кто о чем, а вшивый о бане! – заметил Тюлень.
– Блин! Братан! В самую точку! Завшивел я на кичмане. Баньку натопили?
– А то!
– Так чего стоим?
– А ты не в курсах, что Иваныча приняли?
– Почему не в курсах? Кусок ко мне на хату заходил, сказал, что с Иванычем повидаться можно. За бабки.
– Вот сука! Мы ж этому козлу огород капусты скормили!
– Значит, мало.
– Иваныча за взятку закрыли. Наверняка подстава. Я думал, Архаров угомонился.
– Ни фига подобного! – Поршень качнул головой. – Я слышал, у него там какая-то маза с замполитом.
– Вот как? – Тюлень ухмыльнулся.
– И я слышал. Эта новость, похоже, по всему гадюшнику гуляет. Замполит Архарова за горло держит. Званцев его фамилия.
– Если Архаров не повесит на Иваныча Дробова, то Званцев его затуркает.
– Может, грохнем этого Званцева? – предложил Тюлень. – Тогда и Архаров успокоится.
– Так он же не перед Званцевым мазу держит, а перед всеми. Майор обязательно на Иваныча давить будет.
Тюлень поскреб затылок.
– А Званцев пусть на Архарова давит, – сказал он. – В колокола бьет. Мол, Архаров самоуправством занимается.
В машине повисла гнетущая тишина. Похоже, Тюленя никто не понял.
– Гоневом Архаров занимается! На Иваныча бочку катит! А Званцев ее остановить должен! Он там большой человек, власть у него.
– Ну да, Архаров батон крошит, – заявил Поршень. – Нормально будет, если замполит у него хлебушек отберет.
– А если нет? – спросил Филат.
– Тогда замочим Архарова.
– Ты это серьезно? – вскинулся Поршень. – Мы же у ментов на прицеле.
– А мы здесь будем сидеть и на этого клоуна смотреть. – Тюлень глянул на мента у ворот, который не спускал глаз с его машины. – Зачем нам своими руками мочить?
– Нет, не надо валить, – сказал Поршень. – Это слишком.
– Ты что, не хочешь вытащить Иваныча? – накинулся на него Тюлень.
– Хочу. Но зачем мочить, когда можно просто шугануть?
– Как?
– Я же видел, как Архаров испугался, когда Абзац ствол на него наставил. С лица сбледнул! Прижать мента надо. Мол, если не отстанешь от Иваныча, то капут тебе не детский!
– Можно и так. – Тюлень пожал плечами. – Но сначала замполита попробуем подпрячь.
Браток не был уверен в том, что выбрал правильный вариант. Но Тюлень точно знал, что Горохова он в беде не оставит.
