Глава 13
Посвящение

Выжившие собрались на корме выстроившись в неровную прерывистую линию. Все кроме увлеченного жеванием акульего мяса Бвонга уставились на задумчиво стоявшего сэра Транниллерса и ждали, что же он скажет. Даже Трой понятия не имел, что именно взбрело в голову рыцарю церкви.

Сэр Транниллерс облокотился спиной о дверь которая вела в каюты. Похоже, стоять ему очень нелегко, умаялся за день, раны дают о себе знать. Но держится, и это заставляет уважать его еще больше.

Хотя и без таких моментов его уважают все без исключения. И дело здесь вовсе не в том, что в первый день узники трюма спаслись именно благодаря ему. Да, это тоже сыграло свою роль, но главное вовсе не в смелом поступке. Просто у человека могучая аура, к такому невольно относишься с почтением.

— Я называю вас рашмерами, но это не совсем правильно. Полное право так называться вы можете заслужить лишь после посвящения. Это не слишком зрелищный, но по своему торжественный ритуал, он должен проводиться в определенный срок лишь после прохождения предварительного обучения. Я не уполномочен его проводить, но в любом правиле, в любых традициях возможны исключения. Если людям угрожает опасность со стороны сил тьмы, если без спешки никак, если враг на расстоянии вытянутой руки, это многое меняет. Там, под нами, два с половиной десятка рабов пепла. Может чуть меньше, но это не имеет значения, ведь хватит даже половины, чтобы прикончить здесь всех до единого. Это уже не те никуда не годные беспомощные уродцы, которые выскочили из трюма в первый день. Прошло время, они подросли, питаясь телами умерших, стали куда опаснее, а вы пока что все те же, прежние. И эти твари вот-вот могут оказаться на верхней палубе.

— Да они даже в двери перестали ломиться, — не удержался Бвонг. — Притихли, смирно сидят, поняли, что им не выбраться.

— Не надо принижать интеллектуальные способности противника, это может сыграть с вами дурную шутку. Да, пепельники далеко не гении, но у них хватило ума, чтобы понять — через двери им не прорваться. В данный момент они нашли как минимум один альтернативный путь — пытаются разломать переборку кубрика. То есть полностью или частично представляют устройство корабля и планируют свои действия исходя из этого.

— Тогда чего мы тут стоим?! — вскинулся Бвонг. — Надо быстро заколотить там стены толстыми досками!

— Успокойся мальчик, я и Трой уже все обдумали, ты опоздал со своими ценными предложениями. К тому же нам пока что известна всего одна их лазейка. Но кто может сказать — сколько их на самом деле? Вдруг прямо сейчас своими отросшими когтями они скребут доски сразу в нескольких местах? Вы помните, сколько этих тварей может находится под нами? За всеми углядеть мы не успеем, нас слишком мало, к тому же они с каждым днем становятся сильнее. Надо слегка уравнять шансы, поэтому я решил, что с этого момента основной упор мы будем делать на боевую подготовку. Но это не главное. Главное — мы проведем посвящение прямо сейчас, иначе боевая подготовка не имеет смысла. К сожалению, здешние возможности ограничены, но все не так уж плохо. Трой, Бвонг, Айлеф: вы идете со мной. Остальным ждать здесь, никуда не отлучаться.

Сэр Транниллерс выпрямился, распахнул дверь, скрылся в коридоре. Трою и остальным названым не осталось ничего другого как последовать за ним.

Путь завершился в кают-компании. Здесь уже было темновато, да и на улице сгущались сумерки, но это затруднение сэр Транниллерс разрешил при помощи огнива и возвращенных из кубрика свечей. Одну установил в светильник под потолком, другую в подсвечник, после чего взял его в руки и подошел к шкафчикам с книгами скабрезного содержания. Остановился перед ними и с иронией произнес:

— Никогда не становитесь рабами своих страстей, в этом человек иногда напоминает обезумевших пепельников, а надо всегда и в любой ситуации оставаться разумными людьми. Прежде всего интеллект, а уж потом чувства и прочее. Что вы видите в этом шкафу?

— Книжки, — ответил Айлеф.

Бвонг заметно оживился:

— Вы возьмите вон ту, на верхней полке, красную. Она интересная, и читать не надо уметь, даже мне все понятно. Самые красивые картинки там в конце, интереснее не бывает.

— Тут все одинаково интересно для похотливых глупцов. Они останавливаются перед шкафом и начинают листать одну книгу за другой, где на каждой странице изображены разные стороны одного и того же. То есть все внимание переключается на обертку, а не на содержимое. Простейший способ переключить внимание с важного на пустое. Разум легко затмить дешевыми трюками, особенно, если дело касается простодушных матросов на корабле, который давно не заходил в порт. Знаете, чего более всего опасаются капитаны судов совершающих долгие рейсы на Крайний Юг? Вовсе не западных пиратов, и не чудовищ морских: эпидемии и бунты — вот две главные угрозы. С первым справляется судовой лекарь или хотя бы сундучок с микстурами; со вторым наличие верных людей в команде и добротное оружие, которым можно их вооружить в случае необходимости. И до такого случая храниться оно должно в местах недоступных для команды. Лучше всего, если матросы даже знать не будут о том где располагается арсенал. С сундучком лекаря я уже познакомился сам, да и вас слегка приобщил, а со вторым познакомлю сейчас.

С этими словами сэр Транниллерс провел рукой по боку шкафчика, чем-то там щелкнул, после чего ухватился за полку, с натугой потянул ее на себя. И шкафчик подался вперед будто створка двери, отошел в сторону обнажив темный узкий проем.

— Тайная комната! — охнул Бвонг. — Я слышал, что в таких богачи держат золото и драгоценные камни!

— Золота здесь нет и вряд ли когда-нибудь было, — пояснил сэр Транниллерс. — С камнями все аналогично. К тому же это не комната, а всего лишь крохотная кладовка. Здесь не требуется большая площадь, команда барка не так уж велика, и не всем можно доверять. Стойте здесь, я вам будут подавать разные вещи, складывайте их пока что на пол. Только аккуратно, ими можно легко пораниться.

Странным словам рыцаря церкви быстро нашлось объяснение, ведь первое, что он подал — короткую алебарду. За ней последовали еще несколько, далее потянулись тяжелые сабли и тесаки, узкие кинжалы, копья на толстых рукоятях, увесистые дротики. Потом пришла очередь арбалетов и парочки луков с колчанами стрел и болтов, напоследок из потайной кладовки показались клепаные шлемы и кожаные нагрудники оббитые металлическими пластинами.

Сэр Транниллерс вернулся в каюту, при этом неосторожно поднес подсвечник близко к клетке. Птица и до этого посматривала недобро, поздняя суета ей явно не понравилась, а после такого не смогла смолчать, гнусавым голосом заорала:

— Подонки! Подонки! Подонки! Какие же вы подонки!

— Глупыш Фдуч понятия не имеет, что лишь поимка акулы избавила его от драматического путешествия в направлении котла на камбузе, — улыбнувшись самой сердечной улыбкой произнес сэр Транниллерс и серьезным голосом продолжил: — Оружия здесь хватает, за один раз вы все не унесете, так что не надо надрываться, все равно придется возвращаться. Надо вытащить его на палубу, складывайте все возле дверей, но не громоздите в кучу.

— Зачем нам столько? — не понял Трой. — Здесь хватит на двадцать или даже тридцать человек, а нас в два раза меньше.

Рыцарь ответил непонятно:

— Всегда должен быть выбор.

Ничего другого не оставалось как выполнить приказ. Раз сказано вытащить все, значит, на это есть веская причина. Сэр Транниллерс казался благоразумным человеком, впустую нагружать не станет, ни разу не был уличен в придумывании напрасной работы.

Снаружи уже успело потемнеть, хотя не сказать, что ночь настала. В столь высоких широтах вечереет очень долго, запад и сейчас светлеет, так будет продолжаться чуть ли не до полуночи, а затем засветится восток. Освещение от этих отголосков солнечного сияния не сказать, что хорошее, но можно разглядеть даже мелкие детали, только с удаленными предметами возникают сложности.

Сэр Транниллерс подошел к груде оружия и доспехов, выждал паузу, произнес:

— Обычно посвящение проходит просто. Рыцари церкви и служители лагерей и школ для новичков-рашмеров приводят учеников на площадку, куда заранее сносят самое разное оружие. Далее кандидатов в рашмеры вызывают по одному и предлагают выбрать то, что им по душе. Но при этом рассказывают, что по результатам обучения именно в нем выявлены таланты к чему-то конкретному. Например — к копью или арбалету. Свое мнение не навязывают, будущий рашмер должен выбрать то, к чему лежит сердце. Просто взывают к его разуму, он ведь тоже часть вас и может дать сердцу полезный совет. Хочу сказать, что ваш выбор вовсе не будет означать, что вы годами не будете выпускать из рук копье или алебарду. Нет, никто не станет неволить вас в случае ошибочного выбора. К тому же лучшие рашмеры стремятся овладеть навыками работы с разными видами оружия.

— Тогда какой смысл в таком ритуале? — спросила Миллиндра.

— Традиция, корни которой тянутся во времена дикости эпохи тотального пепельного заражения. В те непростые годы не было нужды в инъекциях для преступников, рашмером мог стать случайный человек дожив до соответствующего возраста. Слишком сильно пострадал мир, заразился ядом до самого экватора, плюс возникли трудности с эликсирами устраняющими последствия переизбытка пепла. Старые знания растерялись, новые еще не появились, алхимики были не настолько искушенными как сейчас. Мир был пропитан пеплом чуть ли не до последнего клочка земли, приходилось беречь от него детей, из-за этого люди вынуждены были большую часть жизни проводить в природных и искусственных пещерах. Разве никто из вас не слышал о подземных Храмах Памяти?

— Такой был на окраине моего села, — ответил Айлеф. — Там темно и змеи живут, никто туда не забирается, давно забросили.

— Плохо, что люди забывают о том с чего начинали. Это не просто храм, а место где раньше укрывались выжившие. Но подземелья не очень-то спасали, почти все рано или поздно получали большую дозу пепла. И перерождалось до рабов пепла куда больше людей, умирали тоже многие, смертность достигала таких значений, что человечество веками балансировало на краю вымирания. Поначалу спасали старые знания, но изолированные крошечные общины не смогли сохранять сложную систему обучения молодежи, старики уходили в мир иной, древняя мудрость постепенно терялась. Но и концентрация пепла со временем падала, это компенсировало оглупление человечества, подарило ему шанс на выживание. Отряды сохранивших разум людей пепла — простейший способ защиты осажденных тьмой анклавов и средство расширения их территорий. Непрофессиональное войско подготовить которое можно недорого, с задачами уничтожения большинства порождений тьмы справляется прекрасно и при этом почти не нуждается в поддержке магов. Но со временем маги набрались новой мудрости, объединились, подмяли под себя тех кому не повезло родиться одаренным, стали ведущей силой нового мира. На прежде изолированных территориях сохранились условные границы зон влияния Домов, то есть объединений магов по территориальному признаку. Пребывая вначале в полной, а затем в частичной изоляции они, как правило, старались добиваться максимальных результатов в дисциплинах, где изначально добились наибольших успехов, постигнув неведомые прочим тайны какой-то одной области, или развив сохраненные крупицы древней мудрости. Таким образом в каждом из анклавов маги специализировались в чем-то одном, редко всерьез затрагивая прочие стороны магии. Эта специализация сохранилась до сих пор и зачастую сильно вредит общему делу, потому все более намечается противодействие изначальному разделению. Кто-нибудь слышал про Орден Стражей Рассвета?

— Я слышала, — ответила Миллиндра почему-то побледнев пуще обычного.

— Достойные люди и пострадали в том числе за то, что выступали против разделения, действуя в том числе и жесткими методами. Маги не любят, когда кто-то сует нос в их тайны, вот и довели дело до упразднения ордена. Но, несмотря на все сложности и ошибки, именно благодаря магии север в итоге был объединен, человеческие анклавы слились воедино. Концентрация пепла там снизилась до безопасных значений, рашмеры остались не у дел в том виде в каком существовали раньше, и на какой-то период вообще перестали существовать. Не было пополнения их рядов, слишком мало осталось пепла, чтобы люди половинчато перерождались сами по себе не доходя до стадии необратимой потери разума. Да и пепел изменился, раньше он был не такой, раньше такие как вы могли появляться без алхимии, а сейчас это редкость. Вы не можете считаться равными тем, изначальным рашмерам. Вы лишь одинаково с ними называетесь и выполняете схожие функции. То есть некоторые глупцы считают, что ваша основная цель — пополнение церковных сокровищниц. Признаю — немаловажная задача. Но для меня, как рыцаря церкви, куда важнее то, что вы, подобно тем, первым рашмерам, стоите на страже границ человечества. Тьма не ушла, она всего лишь отступила на Крайний Юг. Вы те, кто стоит между ней и обычными людьми. Святой Круг дал вам шанс на искупление не убив пепельным ядом, не задушив в трюме обреченного корабля, не порвав клыками рабов пепла. Вы — карающая рука церкви, но зачем карать пустой рукой, если есть оружие. Так выберете себе то, что подсказывает сердце. Здесь нет круга из факелов, нет мудрых наставников, а есть лишь искалеченный рыцарь церкви, несколько чудом выживших людей и жалкая кучка дешевого оружия на досках палубы. Наш ритуал скромен, ну и что с того? Мы показываем, что помним те времена когда зародилось слово «рашмер», и кем были первые рашмеры. Свободными людьми свободными в своем выборе. Все изменилось, но память осталась, этот ритуал не более чем дань уважения нашим предкам. Стрейкер, подойди сюда. Выбери то, что подсказывает твое сердце. И вот тебе моя подсказка — ты слишком тщедушен, но у тебя быстрые движения и длинные руки. Рекомендую шлем, копье, плетеный щит и кинжал — сочетание гармоничное, и такой набор тебя не обременит.

Стрейкер согласился:

— Я тоже так хотел. А можно взять еще колчан с тремя дротиками? Если его приспособить за спиной, не должен мешать.

— Бери все, что подсказывает твое сердце. Бвонг, теперь твой выбор. Хочу сказать, что ты силен, но неповоротлив. Такому крупному парню туго придется без крепких доспехов, и потому рекомендую шлем с самым толстым нагрудником и таскай непромокаемый плащ, он тоже может выручить. Фехтовальщика из тебя не получится, если только сам этого сильно не захочешь, а это вряд ли, ты чрезмерно ленив, потому лучший выбор при твоих габаритах и силе — топор. Он здесь всего один, и не слишком удобен, легкий для твоих рук. Но это даже к лучшему, ведь ты сможешь работать одной рукой, что позволит таскать щит. Глядишь, и не раз спасет тебя от удара когтистой лапой.

— Беру все что вы назвали, — сказал Бвонг. — И еще я хочу повесить себе на пояс вон тот тесак. А то вдруг топор потеряется.

— Ты сделал свой выбор. Айриция, твоя очередь. И даже затрудняюсь сказать, что можно посоветовать в твоем случае.

— Я видела пепельников и точно ничего не смогу против них сделать, что мне ни дай.

— В своем непростом прошлом ты использовала оружие против человека? Нож или что-то в этом роде?

— Ни разу. Может лук? Из него можно стрелять издали.

— А ты когда-нибудь держала его в руках?

— Нет.

— В таком случае тебе придется долго привыкать к этому оружию. Потребуется разработать определенные мышцы, довести до автоматизма все движения при натягивании и стрельбе, привыкнуть к нему настолько, чтобы сердцем чувствовать куда именно попадет стрела. Сумеешь не промахиваться в ветер, ливень, темной ночью, и даже потеряв зрение продолжать сражать врагов наповал ориентируясь исключительно на звуки? Может и сумеешь, но это долгий и тернистый путь, не каждому дано его пройти. К тому же ты женщина, и уж прости за откровенность, хоть особо крупной тебя не назовешь, некоторые формы заметно выбиваются за рамки уже в столь нежном возрасте. Я говорю о груди, она у тебя немаленькая. Бвонг, прекрати так радостно скалиться, в такие моменты ты становишься похожим на не самого симпатичного мула. Айриция, если грудь будет расти дальше, это может помешать работать с некоторыми видами луков, или ограничит тебя в технике стрельбы.

— Гарвианкам это не мешает, — заметил Драмиррес.

— У них особая техника стрельбы, да и там без сложностей не обходится. Это насколько я слышал.

— То есть луком я пользоваться не смогу? — спросила Айриция.

— Все решает желание и время. Времени у нас, увы, нет. Но в твоих словах по поводу стрельбы издали есть резон, и потому рекомендую замену — арбалет. Он тяжелее лука, но и убойная сила у болта больше. К тому же взвести механизм может даже ребенок, как и нажать на спуск.

— Тогда зачем вообще нужны луки?

— Лук дает тебе куда больше возможностей. Хороший лучник может выпустить несколько стрел за то время, которое у тебя уйдет на взвод механизма. К тому же работать луком можно на ходу и даже на бегу, причем без остановок на перезарядку, у него не бывает проблем с натяжкой тетивы, да и тетиву куда проще сберегать при ненастье, она легко снимается и натягивается. Возьми арбалет и кинжал или тесак. Если подберешь к своей голове шлем, тоже бери. А о луке подумай как-нибудь потом, это слишком нешуточное оружие, чтобы принимать скоропалительные решения.

— Хорошо.

— Айлеф, ты будто создан для алебарды, но я ее тебе не навязываю.

— Да? А я хотел копье.

— Слишком легкое для такого здоровяка, ты не реализуешь с ним свою силу. Ведь уступаешь только Бвонгу, да и то немного.

— Вы рыцарь, вы лучше в этом разбираетесь. Я просто знаю как вилами махать, копье в этом похоже.

— Забудь о старом, у тебя теперь новая жизнь.

— Значит, я возьму алебарду. А можно мне нагрудник и шлем?

— Разумеется. Здесь все на взрослых, а ты парень крупный, без затруднений подберешь себе комплект. И возьми кинжал или тесак, даже не знаю, что для тебя лучше. Драмиррес, теперь ты.

— Можно мне вон ту саблю и кинжал. И не надо никаких доспехов, не представляю себя в такой тяжести, они неудобные, совсем дешевые.

— Абордажная сабля короче, зато не сломается при ударе о крепкую кость. А в той, которую ты выбрал, такой же дрянной металл при куда меньшей толщине клинка. Ненадежное оружие, тем более в неопытной руке.

— Если сломается, добью кинжалом.

— Это твой выбор. Храннек, ты юн, но каждый рашмер может принести пользу. Рекомендую взять то же, что и Айриция. Окончательно определишься позже, уже получив опыт.

— Можно вместо кинжала абордажную саблю?

— Тяжеловата для тебя.

— Я не такой хлипкий, как вы думаете. И я буду махать ею каждый день, привыкну.

— Делай то, что подсказывает сердце, но не переставай при этом думать. Миллиндра, я даже ничего не предлагаю, твой выбор очевиден.

Девушка ни слова не сказала, молча нагнулась, взяла оба лука, повертела в руках сперва один, затем второй, вернулась к первому, выбрав его. Затем подхватила узкий кинжал и колчан со стрелами после чего также безмолвно отошла в сторонку.

— Я же говорил, выбор очевиден. Трой, ты не собираешься изменить своему мечу?

— Нет.

— А жаль. Он хлипковат и непрактичен, с таким только на церемониальных дуэлях красоваться.

— Другого здесь нет, а тяжелые сабли не по мне.

Сэр Транниллерс вытащил из ножен свой меч: чуть изогнутый, узкий, с односторонней заточкой, со скошенным острием, массивной гардой и простой на вид рукоятью набранной из кожаных кругляшей.

— Некоторые называют моего красавца саблей, но это все из-за путаницы, ведь в разных местах принята разная терминология, а мир слишком велик чтобы унифицировать все до последней мелочи. Им можно наносить смертельные колющие удары сквозь самые незначительные уязвимые места; рубящие просто великолепны, но к ним надо приноровиться, есть специфические моменты. С режущими чуть похуже, но и здесь он небезнадежен. Лучшая сталь, к тому же магически усиленная. Вот такой меч подошел бы тебе идеально, но стоит он в разы дороже чем несколько куч такого хлама. Если ты не дашь себя прикончить в самом начале, при первой возможности обзаведись достойным клинком. Потом не раз с благодарностью вспомнишь мой совет.

— Благодарю, сэр Транниллерс. Я бы хотел взять кинжал и самый легкий нагрудник. Больше мне ничего не надо.

— Выбирай. Что ж, вы получили свое первое боевое оружие. Я вижу, некоторые от этого в восторге, гладят сталь будто спинку пушистого кота. Но оружию не нужна ласка. Ему нужно масло, полировка и заточка. Сталь, незащищенная магией, может быстро покрыться кавернами от частиц свежего пепла. Они разрушают структуру металла, делают его уязвимым к коррозии. Не позволяйте этой гадости задерживаться на ваших клинках. И не позволяйте развиваться другой ржавчине. Той, которая точит человеческие тела. Имя ей — лень. Даже самый дорогой меч не более чем недоразумение в руке неумехи который не желает над собой работать. А потому прямо сейчас разойдитесь в стороны и попробуйте поупражняться со своим оружием. А я буду ходить от одного к другому и давать полезные советы. Не очень-то эффективная форма обучения, но у нас нет ни времени, ни возможности для чего-либо другого. Итак, в стороны, не хватало еще зацепить друг дружку.