Пальцем в небо
I
Предсказание будущего снова в моде. Однако точные прогнозы невозможны. На попытках детальной конкретизации будущего споткнулись многочисленные предсказатели, которыми была богата вторая половина XX века. Говорю это не для оправдания самого себя, а потому, что теперь общеизвестны все неудачи футурологии, пытавшейся выйти за пределы обобщений.
Сначала обратимся к прошлому. В 1895 году президент Королевского общества в Англии лорд Кельвин заявил: «Создание летательных аппаратов тяжелее воздуха невозможно».
В начале XX века Французская академия предупреждала об экологической катастрофе, которая неизбежна из-за скопления конского навоза, в связи с развитием гужевого транспорта в Париже.
В 1903 году американский физик Альберт Михельсон утверждал, что все важнейшие законы физики уже открыты.
В 1929 году профессор экономики Ирвинг Фишер из Йельского университета заверил: «Акции достигли уровня, гарантирующего стабильность». Было это незадолго до всемирного экономического кризиса.
В 1957 году президент компании IBM Томас Уотсон уверял: «Думаю, что во всем мире есть спрос примерно на пять компьютеров».
Особую улыбку вызывает тот факт, что в 1899 году Чарльз Дуэлл, заведовавший Федеральным бюро патентов, предложил закрыть это учреждение, так как уже изобретено все, что может быть изобретено.
Прогнозы, обещающие невероятные инновации и даже переворот в очень многих сферах нашей жизни, сейчас стали настолько массовыми и даже повсеместными, что стоит открыть любой журнал, и обнаружишь их там без счета. Не только понятно, но и очевидно, что надо им противостоять, особенно в той мере, в какой они льют нам на мозги мутную воду, чтобы ловить в ней рыбку.
Действительно, климат изменяется, то есть теплеет, и это вызывает, особенно для умеренных широт и для такой части света, как Европа, отрицательные последствия, так как подогрев океанов усиливает энергию, направляющую ураганы и смерчи на прибрежные территории. Реальностью является также то, что научно-технический прогресс набирает ускорение (хотя и неравномерно распределенное в нашем мире), но и о том, и о другом я писал очень давно, для меня это очевидно. Предвидел я и внедрение технологических достижений в жизненные процессы. В то же время я отрицательно отношусь к прогнозам, которые уверяют нас, что уже скоро будет поставлен крест на различных опухолях, в том числе и злокачественных, что можно будет беседовать и дискутировать с компьютерами, оснащенными искусственным интеллектом, что клонирование приведет к возникновению складов человеческих запасных частей, таких как, например, почки, сердца или даже глаза и уши. Многие популяризаторы науки, глядя сквозь увеличительное стекло оптимизма на последние результаты экспериментов, утверждают, что уже сейчас можно из материнских клеток лягушки вырастить лягушачьи глаза, что должно означать, что глаза вскоре будут вставлять незрячим людям. Запасы горючих ископаемых, к сожалению, в конце концов истощатся, но предсказание, будто вместо них должны появиться так называемые топливные элементы, в которых главным источником энергии будет водород, – это запудривание мозгов, так как на Земле водород в чистом виде не существует, а извлечение его из воды осуществляется с помощью электролиза, то есть подачи соответствующего количества электрического тока. Людям, которые пишут о таких гениальных решениях, не мешало бы вспомнить известную историю о человеке, который так быстро бегал вокруг стола, что смог врезаться в собственную спину.
II. Следующие двести лет
Интересной, хотя, насколько я знаю, нетронутой областью является компаративистика фантастических произведений НФ с текстами, претендующими на предсказание будущего. Довольно часто ход истории меняется до такой степени, что фантазии становятся реальностью, и наоборот: то, что должно было описать будущую действительность, превращается в фантазию.
Книга Германа Кана «The Next 200 Years», написанная при участии сотрудников Гудзоновского института и изданная в 1976 году, которую я недавно перелистывал, – это один из примеров литературы, вымучивающей будущее, которая, нацелившись в грядущие века, утонула в несюжетной фэнтези. К счастью, во времена ПНР я не мог ознакомиться с подобной книгой, иначе одно только количество экспертов, помогавших автору, лишило бы меня смелости взяться за «Сумму технологии» при полном отсутствии у меня круга авторитетных советников. В книге «The Next 200 Years» содержатся многочисленные вымыслы, то есть несбывшиеся прогнозы. Однако эта книга была полна прометеевского оптимизма и излучала его, что обеспечило ей всемирную популярность и продажи. Сейчас она воспринимается как долгий странный сон, где существует Советский Союз, догоняющий США по валовому доходу, прекрасно себя чувствует Германская Демократическая Республика, претендующая согласно Кану на принадлежность к развитым странам; в этой книге описаны многочисленные достижения в различных сферах жизни, как, например, успешная замена источающихся запасов полезных ископаемых другими материалами. Но не в этом кроется главное поражение старой футурологической школы. О сетях коммуникаций, о плагиате жизненных процессов, о клонировании, о нанотехнологии, о геномике, то есть использовании технических достижений применительно к человеческому организму, В КНИГЕ НЕТ НИ СЛОВА. Между прочим, я, имеющий слабость к анекдотам, добавлю, что автор названной книги подготовил солидное количество предвидений для Франции, но поскольку французы не торопились ее приобретать, центр тяжести своих интересов он перенес на Японию. Можно предположить, что число попаданий в обоих случаях, похоже, совсем незначительно.
Вывод, сделанный на основе ознакомления с целым рядом научных трудов, опубликованных за последнюю четверть века, может звучать, например, так: труды человечеству нужные, желаемые или, кратко говоря, полезные для общества, следует воспевать, зато всего того, что могло бы стать диссонансом в оперной гармонии будущего времени, непременно следует избегать или, по крайней мере, упоминать об этом вполголоса где-то на полях текста и вместе с тем предлагать зримые в будущем эффектные противоядия. Жизнь таких прогнозов, пылающих прометеевским огнем, короткая, но для авторов, как правило, хорошо оплачиваемая. Впрочем, является фактом, который можно выделить в истории цивилизации, что человеческим ожиданиям свойственны крайности. Раньше те, кто с удовольствием угощал своих современников порциями кошмара, использовали другую лексику, поскольку вращались в иной жанровой сфере, чем эксперты, пугающие нас сегодня. В последнее время, например, модным стало распространение прогнозов, рисующих конец мира. Поворот к такому наиболее современному катастрофизму уже произошел в американском телевидении. О прогнозах катастроф в целом можно сказать, что они так же, как прическа и одежда, в особенности дамская, подвержены моде. Одни предсказатели считают, что Мировой океан провалится под землю, из-за чего мы погибнем от засухи. Другие говорят, что гаснущее солнце превратится в красного великана, который вскипятит все океаны, жизнь же испепелит. Учитывая потепление климата, вчерашние крайние пессимисты, скромно полагавшие, что мы замерзнем в надвигающемся ледниковом периоде, уже оказались выведены из первой шеренги глашатаев гибели. Новейшим явлением стали предсказания (не хочу говорить – обещания) дозированной гибели, а именно вызванной падениями метеоритов, которые сделают с нами то, что пресловутый юрский болид сделал с динозаврами. Всякие такого рода смертоносные (и не только геноцидные) ужасы изображаются нам не только на словах, поскольку взрывы, оледенения, планетарные столкновения, то есть всевозможные катаклизмы, несущие нам гибель, можно прекрасно наглядно показать благодаря компьютерной анимации. Убийство, касающееся отдельных личностей, является уже, видимо, слишком слабым стимулом. После просмотра нескольких такого рода зрелищ, которые в перерывах сопровождаются рассуждениями ученых, уверяющих зрителей, что речь идет о реальных, серьезных угрозах, а не о сказках, человек невольно начинает удивляться, почему ничего еще с небес не упало ни рядом с ним, ни на его голову. Производители таких превосходно имитируемых катастроф явно размножаются. В действительности же значительно более правдоподобным является столкновение транспортных средств, землетрясение, паводок, гибель от голода или, наконец, войны, но, очевидно, мы уже так свыклись с традиционными всадниками Апокалипсиса, что новые ужасы оказались на пике спроса.
Таким образом, гарантированные научными авторитетами прогнозы превращаются в сказки, а вчерашние небылицы утопического характера становятся нашей повседневностью. Наблюдая за этой футурологической каруселью, хочу высказать отрезвляющее наблюдение, что нас преимущественно (хотя и не всегда) минуют как технологический рай, так и дьявольские удары Природы. Из сказанного следует такой вывод, что следует быть предтечей, страхующимся сдержанностью и не слишком хорошо предвидящим будущее, поскольку за дальновидность платят забвением, зато ничтожная точность прогнозов может обеспечить желаемое поддержание духа.
III. Сплошные промахи
В одном из последних номеров «Интернэшнл геральд трибюн» на второй странице я увидел фотографию Фрэнсиса Фукуямы. Она находилась в центре статьи, которую я прочитал не без улыбки, потому что Фукуяма мимолетно упомянул о своей хорошо известной книге, а именно о конце истории и конце человека. Но ни единым словом он не оценил эти свои два эссеистических залпа, которые оказались двойным промахом. Зато рассказал журналисту «Геральда», который вел с ним беседу, что только что закончил писать очередной труд, на этот раз посвященный подлинной стратегии супердержав. Я уже точно не помню, сказал ли это сам Фукуяма, или же беседующий с ним журналист, но из их обмена мнениями я узнал, что Фукуяма когда-то во время учебы дружил с Вулфовицем, то есть с первым заместителем Дональда Рамсфельда. Далее в разговоре выяснилось, что Фукуяма положительно относится к американским неоконсерваторам и что среди них и звезда американской публицистики уже постаревший Норман Подгорец.
Это меня развеселило потому, что необыкновенная легкость, с которой американизированный японец поочередно меняет эсхатологические темы своих демонстрирующих эрудицию произведений – подобно бабочке, перелетающей с цветка на цветок, – на первый взгляд представилась мне эквилибристическим неуважением. Однако после размышления я пришел к мнению, подытоживающему содержание упомянутой статьи, что именно теперь, то есть в ситуации постоянно нарастающего ускорения событий, быстрое игнорирование того, что написал автор, – даже если бы он был известный в мире эссеист, – это типичная тактика. Никто не воспринимает серьезно, то есть со всей щепетильностью, очередное принципиальное изменение позиций, даже мировоззренческих. Скорее всего это так, как и должно быть.
Такие ежедневные издания, как «Геральд» или «Нью-Йорк таймс», иногда производят странное впечатление, потому что на их страницах соседствуют статьи, содержащие и доброжелательное изложение выступления Джона Керри, который старается навредить президенту Бушу как кандидату на очередной срок полномочий, и сплошные филиппики, полные выстрелов в грудь Керри, направленных самим Бушем. Такое оксимороническое соседство очень часто сопровождается карикатурами, как правило представляющими президента Буша полным болваном. Этот порядок распространения политической информации соответствует духу времени, согласуется с духом демократии, так как именно таким образом проявляется настоящая свобода, присущая Соединенным Штатам.
Добавлю, что считаю чтение без особого раздумывания журналов, и даже газет как «Форинг ньюс», подробно рассматривающих мировые события, одним из наиболее разумных способов поведения. Оболваненный читатель должен выйти на правильный путь, то есть стать на нужную сторону в ноябре текущего года во время выборов президента. Из других источников известно, что республиканский кандидат, то есть Буш, скорее всего победит Керри, а то, что по мнению специалистов новые электронные устройства для голосования плохи, ему никоим образом не помешает, потому что, как пишут теперь в американской прессе, избранию на первый срок полномочий Буш был обязан потерянным голосам в количестве примерно пятиста тысяч. Я не знаю, правда ли это, потому что в подобных вопросах мы обречены исключительно на ту информацию, что доносят нам СМИ, и тем самым мы не можем стать на сторону более правильного порядка мировой политики.
Более кратко вышесказанное можно изложить следующими словами: Фукуяма стреляет из заряженного эрудицией пулемета с таким же успехом, как пальцем в небо, и ничем это не вредит его всеобщему признанию.