В Ветхом Завете сынами Бога назывались духовные существа. Это, прежде всего, Быт 6, а в более поздние времена о «небесных сынах Божиих» упоминается в Иов 1.6; 2.1; 38.7; Пс 29(28).1; 82(81).6; 89(88).7

Кроме того, сыном Бога назывался весь Израиль. «Израиль есть сын Мой, первенец Мой», – говорит Бог в Исх 4.22 (см. также Ос 11.1). Израильтяне также назывались сынами, что отражено в обращении к Богу «Отец наш» (Ис 64.8; см. также Ис 1.2 и 30.1). Сын Бога был, вероятно, одним из титулов царей Израиля, который давался им в момент восшествия на престол: «Ты сын Мой, Я ныне родил тебя» (Пс 2.7); «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар 7.14). Главное здесь то, что и народ в целом, и его лидеры избраны Богом для особой цели, особой миссии и они должны проявить абсолютное послушание Божьей воле. В принципе, так можно было назвать любого особо благочестивого человека, праведника. В христианской традиции мы называем таких людей святыми, а в еврейской их можно было бы назвать сынами Божьими.

При этом важно помнить, что речь всегда шла о духовном сыновстве, в отличие от языческих представлений о детях богов: богах, полубогах и героях, связанных с родителями биологическим родством. В языческом мире цари Египта и римские императоры также считались сынами богов и богами. Но и там титул постепенно начинает пониматься в расширенном смысле. Все харизматические лидеры, особенно чудотворцы, назывались «божественными мужами». Ориген сообщает о том, что в Сирии и Палестине были люди, говорившие о себе: «Я бог, я сын бога, я божественный дух. Я хочу спасти вас» (Против Цельса, 7.9).

В Кумране присоединение к общине избранных описывается как сыновство, известно, что они называли себя сынами света, сынами милости, сынами Божьей любви. Кумраниты верили, что сама эта община есть исполнение ветхозаветных обещаний Бога о том, что Он является Отцом Своего народа. Кроме того, в Кумране найден текст, где Сыном Бога называется грядущий Мессия (Бог говорит так: «Сын Мой, Мессия»).

Хотя нигде в Евангелиях не зафиксировано, что Иисус называл себя Сыном Бога (иногда встречается «Сын» без какого-либо определения), но Он сам обращался к Богу «Мой Отец» или «Абба» (Мк 14.36; Гал 4.6; Рим 8.15). Так не обращался к Богу ни один из Его современников. Своим Сыном Иисуса называет Бог во время Его омовения Иоанном и во время Преображения (9.7). «Иисус есть Сын Божий» – это одно из самых ранних исповеданий Церкви (Деян 9.20; 13.33; Рим 1.3-4). Иисус – это единственный Сын, находящийся со Своим Отцом в отношениях, какие немыслимы ни для кого из людей. Важно помнить, что сыновья любовь, по древним представлениям, проявлялась в послушании отцу, и никто, кроме Иисуса, не явил столь полного послушания воле Небесного Отца. Это полное послушание является важнейшей смысловой составляющей титула «Сын Бога».

* * *

 

Ст. 2-3 – Радостная Весть – это нечто абсолютно новое, неслыханное прежде, но, с другой стороны, она есть исполнение чаяний Ветхого Завета, есть то, о чем свидетельствует Священное Писание, особенно пророки. В этом отрывке объединены три цитаты из священного Писания. Он начинается словами из Книги Исхода: «Вот, Я посылаю пред Тобою Ангела» (23.20), с которыми сплетены слова пророка Малахии: «Вот Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною». На этом цитата обрывается, но у самого пророка следовало продолжение: «и внезапно придет в храм Свой Господь, которого вы ищете... Вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он – как огонь расплавляющий и как щелок очищающий» (3.1-2). У Малахии речь идет о грозном приходе Бога для суда над грешниками. Но евангелист опускает ст. 2 с его предостережениями и угрозами, а присоединяет слова другого пророка. Исайя говорил о том времени, когда закончится пленение народа Божьего и сам Бог поведет его через пустыню назад – в обещанную, или обетованную землю. Возвещать это событие будет глашатай – Божий вестник (по-гречески «а́нгелос»). Им может быть как сверхъестественное духовное существо, так и земной человек, которому Бог доверил такую миссию. Теперь слова Исайи переосмыслены: спасение понято не как избавление от земных врагов, а как спасение эсхатологическое, конечное, как спасение от вражды с Богом, от греха, отделяющего человека от Бога и, в конечном счете, как спасение от смерти. У Исайи по этому пути пройдет Бог, но в Евангелии – это Христос, Сын Божий, явившийся в полноте божественной силы Своего Отца. Как мы неоднократно увидим в дальнейшем, евангелист переосмысляет ветхозаветные тексты и видит в них не угрозу, а радостную весть.

В пустыне: «Приготовьте путь Господу!» – любопытно отметить, что в Ветхом Завете слова соединены по-другому: «В пустыне приготовьте путь Господу». Именно поэтому некоторые ессеи ушли в пустыню и поселились в Кумране, дожидаясь там пришествия Бога, и свою общину они назвали «Путь». Таким же будет потом самоназвание первохристианской Церкви (см. Деян 9.2; 16.17; 18.25-26; 24.14). 

Хотя цитаты из Священного Писания принадлежат двум пророкам, древнейшие рукописи Евангелия называют только Исайю. Вероятно, Марк пользовался антологиями (сборниками) ветхозаветных цитат, в которых мессианские цитаты из двух пророков были объединены под именем более известного пророка.

Ст. 4 – Таким глашатаем наступления Нового Века стал Иоанн. Марк не сообщает о нем никаких сведений, кроме того, что он был в пустыне. Но в богословском языке пустыня – слово очень важное, у него есть два значения. С одной стороны, это место обитания бесов, средоточие зла. С другой же стороны, пустыня – место уединения, там человек может встретиться с Богом. Исайя говорит о том, что весть о спасении приходит из пустыни, через которую Бог поведет Свой народ. Это идеальное место для раскаяния. С пустыней также связывается идея нового Исхода, на этот раз из рабства у греха и зла. Недаром существовало предание, что Помазанник уведет верных в пустыню и повторит там чудеса, совершенные Моисеем. Туда ушли и кумраниты, а потом уходили другие сторонники мессианских движений (ср. Деян 21.38). Неизвестно, где именно находилось то место, где омывал Иоанн. Это, возможно, была Перея, Иудея или Самария (ср. Лк 3.3 и Ин 1.28). Многие считают, что это была Иудея, долина Иордана, к югу от Иерихона, сравнительно недалеко от кумранского поселения. Кстати, неоднократно высказывались предположения, что Иоанн был связан с кумранитами и даже воспитывался у них, но это не более чем гипотеза. Однако некоторое сходство между их идеями все же существует: это призыв к раскаянию, очищение водой, жизнь в пустыне.

Историк Иосиф Флавий так писал об Иоанне: он был «святой человек, который убеждал евреев упражняться в добродетели, быть справедливыми по отношению друг к другу и благочестивыми перед Богом» (Иуд. Древн., XVIII, 2, 118-119). Но это, так сказать, пресная адаптация на потребу римских читателей того, что было на самом деле. «Иоанн возымел такое влияние на людей не потому, что он призывал их быть добрыми. Этот страшный с виду подвижник, в грубых одеждах исходивший пустыню, возрождал представление о вдохновенном пророке и, как древний пророк, провозглашал Божий суд над народом-отступником».

Иоанн в пустыне омывал людей. Он даже получил прозвище «Хаматви́л», то есть «погружающий в воду, омывающий, очищающий от грехов», что по-русски передается как Креститель. Этот перевод, к сожалению, неудачен, потому что в русском языке слово «креститель» и «крещение» семантически связаны со словом «крест» или даже «Христос» (ср. русское «крещение» и белорусское «хрышченне»).

Нам известны различные обряды очищения от грехов с помощью воды, существовавшие у евреев того времени. Люди омывали себя в знак очищения от ритуального осквернения. В Кумране населяющие его отшельники совершали ежедневные погружения в воду. Кроме того, прозелиты, то есть язычники, поверившие в Единого Бога Израиля и принявшие Закон Моисеев, также должны были, кроме обрезания, пройти через обряд погружения в воду, что символизировало их смерть для прошлой жизни и рождение для новой. К сожалению, нет точных данных о том, что такой обряд уже существовал в первой половине I века.

Что же означало омовение, которое совершал Иоанн? Вероятно, нечто очень похожее на то, что совершалось с прозелитами. Многие евреи были убеждены, что их спасение было гарантировано самим фактом их принадлежности к народу Божьему, с которым Бог заключил Свой Договор, или Завет. Возвратиться к Богу – призывая евреев очиститься от грехов омовением, подобным омовению прозелитов, Иоанн объявлял необходимость религиозного обновления. Оно заключалось в серьезной переоценке и коренном изменении всей жизни. Омовение водой было лишь знаком того, что человек раскаивался. Греческое слово «метаноэ́о» означает «изменить свой ум». Еврейское же слово «шув» («повернуться, возвратиться») означает нечто гораздо большее. Человек должен осознать, что он ушел от Бога, что ему необходимо возвратиться к Нему. Это гораздо серьезнее и конкретнее, чем перемена мыслей или чувство дискомфорта при мысли о грехах, за которым может и не последовать никакой реальной перемены. Вообще, библейскому языку чуждо сосредоточение на эмоциях, на психологизме. Если человек вернется к Богу, Бог простит ему все грехи. Единственное условие – желание вернуться, и это желание называется верой. Раскаяние как возвращение к Богу ставилось чрезвычайно высоко. В Талмуде говорится: «Лучше один час раскаяния и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь мира грядущего, и лучше одно мгновение блаженства в мире грядущем, чем вся жизнь этого мира». Пятое прошение в синагогальной молитве «Восемнадцать Благословений» звучало так: «Обрати нас к себе, о Господь, чтобы мы раскаялись».

Ст. 5 – Призыв Иоанна был воспринят с огромным энтузиазмом: люди шли к нему отовсюду. Об этом свидетельствует и Иосиф Флавий, говоривший об огромном стечении народа к Иоанну, что, по мнению историка, стало причиной его гибели. Люди почувствовали, что призыв к раскаянию в устах этого грозного и мрачного пустынника означал, что День Господень близок. Перед ними снова предстал пророк, посланный Богом. Конечно, у него были и враги, те, кто не принял его, кто не поверил в то, что его омовение было по воле Бога (см. 11.30-33). Но все же очень многие откликнулись, и это было настоящее религиозное возрождение. Из Евангелия от Луки мы знаем, что были люди, думавшие, что Иоанн и есть долгожданный Помазанник (3.15).

Неизвестно, как именно совершал этот обряд Иоанн. Все ритуальные омовения, включая прозелитское, совершались самим человеком. Может быть, здесь тоже было так. Иоанн, возможно, был свидетелем, он свидетельствовал перед Богом о полноте раскаяния того, кто омывался, но не исключено, что Иоанн сам погружал его в воду. 

Ст. 6 – Евангелист, обычно очень скупой на детали, сообщает нам некоторые сведения о том, как выглядел Иоанн. Он был одет в одежду, сотканную из верблюжьей шерсти или, возможно, в шкуру верблюда, он подпоясывался кожаным поясом. Вероятно, человеку, начитанному в Священном Писании, тотчас припоминался облик Ильи (4 Цар 1.8). Из слов Захарии можно также сделать вывод, что отличительным признаком пророка в Израиле было ношение власяницы (13.4).

Кроме того, было пророчество Малахии о возвращении на землю Ильи, который, согласно 4 Цар 2.11, не умер, но был взят на небо живым: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного». Миссией Ильи было подготовить народ к пришествию Господа, так что омовение, которое совершает Иоанн, и есть такое приготовление (см. Лк 1.17). В 9.12-13 Господь Иисус сам назовет Иоанна Ильей. Он питался скудными дарами пустыни: саранчой и диким медом. Согласно Лев 11.22, саранчу разрешалось употреблять в пищу. Кстати, бедуины и сейчас часто едят саранчу в сушеном или жареном виде, для них это один из основных источников белка. Мед Иоанн, вероятно, собирал в скалах, хотя некоторые комментаторы полагают, что речь идет о соке каких-то растений. Эта скудная диета говорит о том, что Иоанн был аскетом (ср. Мф 11.18; Лк 7.33).

Ст. 7-8 – Сам Иоанн признает свою малость в сравнении с Тем, чей приход он возвещает. В древности считалось, что тот, кто приходит раньше, является более важным и авторитетным. Но Иоанн говорит, что, хотя Грядущий придет позже его, Он так велик, что Иоанн недостоин развязать у Него ремни сандалий, то есть исполнить по отношению к Нему даже то, что должен был делать только раб. Снимать обувь считалось столь низким занятием, что даже слуга не обязан был снимать обувь с ног хозяина, а если у еврея был раб-еврей, то и от него нельзя было требовать этой услуги. Правда, жена могла мыть ноги мужу, дети – родителям, а ученики – учителю, но это было не обязанностью, а высшим проявлением любви. 

«Тот, кто должен прийти, не относительно, но абсолютно сильнее Иоанна». Иоанн омывает всего лишь водой, такое очищение несовершенно, оно все еще остается в пределах старого Века. Оно носит подготовительный характер, предваряя то окончательное омовение, которое совершит Бог – омовение Святым Духом. Дух (евр. ру́ах) – это ветер, отвеивающий мякину и шелуху, это огонь, сжигающий грязь и нечистоту, выжигающий примеси и оставляющий чистое золото. Святой Дух знаменует наступление Нового Века, с приходом которого установится Царствование Бога. Недаром в день Пятидесятницы на головы верующих пали языки пламени, и апостол Петр объяснит все чудесные явления того дня исполнением слов пророка Иоиля (Деян 2.2-21).

Неизвестно, кого имел в виду Иоанн, возвещая приход Того, кто несравненно выше его – возможно, он ждал прихода самого Бога.