Пасхальная трапеза носила сакральный характер и поэтому совершалась по особому чину («се́дер» значит «чин, порядок»). В отличие от обычного обеда, который всегда начинался с того, что хозяин дома после произнесения благодарения разламывал хлеб и раздавал присутствующим, во время пасхальной трапезы все происходило по-другому. Ее можно разделить на три части. Во время первой части читали молитву Кидду́ш, освящавшую праздник, затем наливали первый бокал вина, называвшийся чашей Киддуш, и благодарили за него Бога: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь вселенной, сотворивший плод виноградной лозы» – и затем выпивали вино. После омовения рук и благодарственной молитвы за «плод земли» ели карпа́с, то есть закуску: петрушку, салат, обмакивая их в соленую воду. Затем на стол подавалось главное блюдо, но есть его еще было нельзя, а также наливали, но не пили второй бокал вина, называвшийся чашей Хаггада́, или Агада́.

Так называлась и вторая часть, это было своего рода пасхальное богослужение. Слово «хаггада» значит «повествование», и во время его младшие участники трапезы по традиции задавали старшим вопросы о том, чем отличается эта ночь от остальных ночей в году, и те подробно рассказывали им обо всех событиях исхода из Египта. В это время также пели первую часть халлеля (псалмы 112(111)-113 (112). Затем выпивался второй бокал вина.

Третья часть была собственно трапезой. Она начиналась с того, что хозяин произносил благословение над пресным хлебом, затем брал один из пресных хлебцев, называемых мацой (их на столе должно было быть три), разламывал его пополам и произносил следующие слова: «Вот скудный хлеб, которым питались предки наши в Египетской земле. Каждый, кто голоден, пусть войдет и примет участие в пасхальной трапезе». Хлеб разламывался на маленькие кусочки, произносилась молитва: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь вселенной, освятивший нас заповедями Своими и повелевший нам вкушать пресный хлеб» – и хлеб раздавался присутствующим. Затем собравшиеся ели кусочки хлеба, между которыми вкладывались горькие травы, обмакивая их в харосет. Это должно было напомнить о египетском рабстве и о кирпичах, которые египтяне заставляли евреев делать. После этого приступали к главному блюду – барашку. Затем доедали оставшийся хлеб и выпивали третий бокал вина, называвшийся чашей Бераха́, или благословения.

Трапеза завершалась пением второй части халлеля (псалмы 114(113)-118(117), после чего выпивался последний, четвертый бокал вина, называвшийся чашей Халлеля. В самом конце пели псалом 135(134), который назывался великим халлелем, и возносились заключительные молитвы.

Очень важно помнить о том, что три обязательные вещи на пасхальном столе – барашек, пресный хлеб и горькие травы – имели символическое значение и должны были истолковываться во время еды. Барашек символизировал милосердие Бога, ибо кровью жертвенного барашка были искуплены еврейские первенцы; пресный хлеб означал как тяготы жизни в рабстве, так и поспешность, с которой люди должны были покинуть Египет (Исх 12.34); горькие травы говорили о том, какой горькой сделали египтяне жизнь евреев.

* * *

Ст. 18 – За столом – дословно: «когда они возлежали». Обычай есть лежа, заимствованный из Греции и Рима, стал обязательным для Пасхи, потому что только свободные люди могли есть лежа. Итак, в самом начале пасхальной трапезы, символизирующей единение народа и радость свободы, Иисус впервые сказал ученикам о том, что среди них есть предатель. Так как на Востоке совместная трапеза была знаком дружбы и полного доверия, предательство того, с кем человек сидел за одним столом, было особенно мерзким преступлением. Слова «один из тех, кто ест со Мною» напоминают Пс 41.9 (40.10). Это говорит о том, что Иисус рассматривает все, что с Ним происходит, как исполнение пророчеств Писания, как часть Божественного плана, который предусматривает даже человеческое зло и использует его в своих целях.

Ст. 19 – Встречный вопрос учеников звучит немного странно. Казалось бы, они должны были спросить: «Кто это?» – и даже, возможно, попытаться что-то предпринять, но вместо этого как бы оправдываются: «Но не я ведь?»

Ст. 20 – Но Иисус не ответил на их вопрос, Он не разрешил их сомнений и не указал на предателя. Он лишь повторил Свои слова, добавив, что предает человек, макающий хлеб в одно блюдо со Мной. Это было блюдо с харосетом, в который обмакивались горькие травы. Мерзость предательства становилась еще очевиднее.

Ст. 21 – Иисус знает, что все, что с Ним происходит, совершается по воле Отца: Сын человеческий уходит, как о том говорится в Писании. Бог избрал такой способ спасения людей из плена греха. Бог очень хорошо знает людей, Он не обольщается на их счет и знает, что обязательно найдется тот или другой, который впустит в свое сердце Сатану и предаст Сына Божьего. Бог знает об этом заранее и умеет даже это черное зло обратить человечеству во благо. Но то, что Бог предусмотрел предательство Иуды и использовал его в Своих целях, не снимает вины с предателя, ведь человек не пассивный инструмент в руках Божьих, у него есть свободная воля. Поэтому горе тому человеку, который предаст Сына человеческого. Лучше бы не родиться вовсе тому человеку! Эти слова обращены к присутствующему за столом предателю, имя которого не названо, чтобы он еще мог ужаснуться тому, что задумал, и остановиться. Слова Иисуса – это последний призыв любви и одновременно грозное предупреждение.

Итак, закончилась первая часть пасхальной трапезы.