Однако — стоп! Прежде чем мчаться куда-то пулей, надо было переделать массу срочных дел. И, в первую очередь, по описи принять приданое технического специалиста, получившего прописку у меня — у меня! — в клане. Подумать только… В клане! Даже не в лаборатории или в бригаде мусорщиков. Ну, да ладно! Нечего тратить драгоценное время на пустые думки. В первую очередь надо было придумать, куда разместить новобранца с его имуществом. А оно было весьма нужным, интересным, но, к сожалению, и довольно объемным для моего сравнительно небольшого фрегата.

Судите сами. После моего знакомства с пещерами сокровищ Али-бабы, оккупированными постом дальней связи, сразу захотелось прибрать к рукам несколько забавных сувениров. Ну, во-первых, надо было перетащить на фрегат бронированную колыбельку нового члена клана. А она устанавливалась в свою систему защиты и жизнеобеспечения. Как драгоценный камень в кулон. Но это как-то можно было пережить — бронекапсула занимала всего-то размеры двустворчатого шкафчика типа «Гей, славяне»! Причём, этот шкаф можно было уложить просто на пол. Но тут серьёзно возмутился новик Каон Росс. Он требовал размещения в рубке за пультом радиста. На должность искина, управляющего «Пилой», он не хотел претендовать. Дескать, он не капитан, не пилот и не навигатор. И я его отлично понимал — наисовременнейший фрегат девятого поколения был явно ниже его древних возможностей. Каон попросился на должности шифровальщика, связиста, оператора сонара и офицера технической разведки. А это потянуло за собой необходимость снять в посту дальней связи и разместить на «Пиле» некоторую аппаратуру. Навскидку — шифровальную стойку, приёмо-передатчик среднего радиуса действия и малый комплекс пространственного прокола с мультиприставкой. Нужные вещицы, правда? У меня аж сами по себе скрючились и зачесались загребущие лапки. Но это ещё не всё! Поскольку вся техника Джоре работала на несколько иных параметрах энергии, сразу встал вопрос: делать ли для неё переходной трансформатор от реакторов фрегата или разместить на «Пиле» вставший реактор Джоре? А что вы удивляетесь? У вас дома, в сети, наверняка используется переменный ток напряжением в 220 вольт, а частотой в 50 герц. В Северной Америке — 110 вольт на 60 герц. А у нас на военном флоте, например на подводных лодках, основная силовая сеть 380 вольт на 50 герц, а дополнительная (или одна из дополнительных) — 220 вольт на 400 герц. Есть разница? Тут сам чёрт ногу сломит. А реактор Джоре не сломался. У него просто кончилось топливо в подающих кассетах. Смени заправочные стержни, раскочегарь реактор, проложи новые энергошины к местам установки техники Джоре и пользуйся себе на здоровье и мощным реактором, и этой техникой! А его параметры были ого-го какими! Но размеры совпадали с имеющимися на борту родными реакторами фрегата, сделанными в Центральных мирах. И ничего тут удивительного нет. Я где-то слышал, что на посадочное место двигателя «Москвича 412» легко ставился мотор немецкой «BMW»-тройки, к примеру. Даже отверстия под болты совпадали. Эх, да что там говорить! Это диво уж не диво! А вот вам истинное чудо: лёгкое движение руки — и из консервных банок под тушёнку диаметром 76,2 мм легко вырастают снарядные гильзы полковой пушки 76-го калибра. Забавно, правда? Я уж боюсь подумать, что может получиться у этих кудесников из гильзы папиросного мундштука. Она, кстати, тоже весьма знакомого всем диаметра — 7,62 мм…

Так вот. Размер древнего реактора был чуть меньше теперешнего, а мощность — почти в три раза выше. И это понятно — старшие расы вновь создавали и восстанавливали свою технику с образцов Джоре, а подойти к ее рабочим параметрам не смогли и не сумели. Но и это понятно — представьте попытку ученых во времена Жюля Верна, например, воссоздать Большой адронный коллайдер по нашему проекту, видеофильмам и покрытому пылью недействующему образцу, а?

Подземное кольцо ускорителя Европа, безусловно, сделает. Руками каторжников. А что? Это привычно и обычно. Облицует подземные холлы и другие помещения разноцветным полированным мрамором из лучших итальянских и испанских карьеров. Руками мастеров. Это тоже привычно и понятно. А вот повторить аппаратуру… Даже имея перед глазами образец. Даже и не один. Не знаю, не знаю… Но — представим, что повторить сумели! Огромное, поднимающееся на два подземных этажа, выполненное из полированного вороненого металла с ярко горящими золотом надраенными медными виньетками… Нежно играющее хрустальную мелодию своими позолоченными звоночками… С чудесными, прохладными и бархатистыми на ощупь кнопками управления, сделанными из полудрагоценного, молочно-белого оникса… Чудо техники… Представили себе? Вообразили картинку?

Это калькулятор такой получился. Все, что смогли сделать лучшие немецкие ученые. Арифмометр «Rheinmetall AG», к примеру. Представляете? Вот так-то.

В нашем случае немного не так. Техника Джоре надёжнее, лучше, долговечнее, меньше размером. Но так же требует ремонта, естественно, и обслуживания. И еще одного — соответствующих объемов для размещения. Вот над этим я и ломал голову. С объемами решил просто, волевым командирским решением. Приказал ремдроидам разобрать и вынести на ограбленный эсминец-разведчик тренажёр «Ратник-6». Тем более, что Каон обещал подобрать мне что-то более продвинутое, но гораздо меньшего размера. Потом определил место и перенес в трюм вспомогательный реактор «Пилы», а на его место встал давно замолкший реактор с пункта дальней связи Джоре.

Эх, кто бы знал, чего мне стоило раскидать его, почистить, дать профилактику, заправить и снова запустить! Моих инженерных баз только-только хватило. Но справился. После этого разводка новых энергошин, установка шифровальной машины и блока дешифрации, многоканального сонара и рации древних проскочили на «раз-два»! А бронекапсулу Каона я разместил в самом безопасном месте «Пилы» — у себя под кроватью, в моей роскошной спальне. Там, где раньше у аристократов размещался любимый ночной горшок в цветочек…

Вот только после этих необходимых мелочей я и поставил перед Каоном вопрос: а куда лететь? И он зарылся в него по самую морковную ботву. Дело в том, что Каон был связистом, а не навигатором. Звездные карты в его распоряжении, конечно, были. Но это были не те оцифровки систем Вселенной, по которым пилоты водят космические корабли. Был такой анекдот в СССР, как наши земные пилоты взяли с собой в полёт игральные карты, пришлось выкручиваться и лететь по рисунку на пачке папирос «Беломорканал». Что-то сходное в этих ситуациях есть…

Но и это преодолели! Тут как раз в систему вывалилась обшарпанная посудина очередных мусорщиков. И пока я с интересом наблюдал за ними из-под маскировочного полога, Каон вместе с вновь включенным Шуркой пытались совместить свои данные из звездных атласов. За два дня они управились. Через два дня, несолоно нахлебавшись, с мусорной кучи убрались и невезучие мусорщики. Корабельное кладбище отогнало их прицельной стрельбой…

Теперь и мы могли, не опасаясь чужих глаз, отчалить от тихой пристани. Настало время клану Росс совершать свой первый прыжок в гиперпространство…

Настало, так настало… Прыгнули. Но не туда, куда вы так опрометчиво решили. Сначала мы прыгнули к одной планете Союза, вокруг которой крутилась крупная станция торгового флота. Там заправились, взяли воды, загрузили свежие продукты. Я проследил, чтобы Шурка скачал последние обновления «Звездного атласа», массу другого картографического материала и всякие иные нужные в полёте штучки. Сам наконец-то загрузил себе недавно купленную в «Нейросети» объемную базу по Джоре. Дошли и до неё руки. Я, вроде, теперь тоже джореманин. Или джорец. Даже глава самопального клана, во как! А, самое главное, теперь у меня в клане есть настоящий представитель исчезнувшей древней расы — управляющий кристалл Каон Росс с калькой человеческого сознания. Вот и настало время, после изучения очередного уровня инженерных баз, вплотную заняться изучением древней истории своего нового народа… Закончив все дела, мы отошли от станции, посовещались в три голоса, и «Пила» скакнула далеко за границы Фронтира Союза, в свободный, никем не посещаемый космос. Никем, кроме нас и архов, понятное дело. А я во время семидневного прыжка полез в капсулу, учить свою новую биографию, обязанности вождя и историю расы Джоре в целом и клана Росс в отдельности.

Куда прыгать нам было абсолютно фиолетово. Главное — скакнуть незаметно и подальше от любопытных глаз и возможностей шпионящей за космическими кораблями аппаратуры, чтобы нас не отследили. А потом Каон уже готовил свои предложения. Тоже, кстати, особо не разглашая мне частности и детали… Я ведь еще не стал действующим офицером клана. В общем, когда я вылез из капсулы, мы недвижимо висели «в далекой-далекой Галактике». Как говорилось гнусавым голосом в одном штатовском фильме.

— Ну, что, юные соклановцы, «Будьте готовы»! — Соклановцы, точнее, один видимый невооруженным глазом мичман Росс в офицерской пилотке и тёмно-синем флотском кителе с повязкой «РЦЫ» на левом рукаве недоуменно вылупился на меня. Шурку Балаганова видно не было. У него свой аватар пока отсутствовал. Непорядок, нахмурился я. Сачкует салага… Надо будет поправить товарища. — Чего уставился? Это приветствие такое: «Будь готов»! Ответ: «Всегда готов»! К труду и обороне, значится… И к приёму миски макарон по-флотски. Так, стоп! Что это — потом объясню! А теперь — «Будьте готовы»! Вот так-то! Это по-нашенски, по-флотски!

Я присел на ложемент и завязался интересный разговор. Искин Шурка поднял тактическую сферу, и мы то и дело иллюстрировали свои предложения наглядной агитацией из «Звёздного атласа».

Каон для начала предложил для посещения три точки. Это был узел связи отряда крейсеров, ремонтный завод и одна из баз флота.

— Это хорошо, мичман. А где это, покажи на картах? Пойдет… на самой отшибихе… Нетоптаные, можно сказать, дикие грибные места… А вот тут, гляди — полно отметок. Это места, где были найдены или старые объекты расы Джоре, или артефакты какие-то обнаружены. Гляди — больше всего в Центральных мирах, особенно в системах Федерации Галанте…

— Это и не удивительно, вождь! — Я раздраженно повернулся к фигуре мичмана. — Виноват, капитан-лейтенант!

Я машинально кивнул. Это уже легче. Почти пойдёт. Измучился я с этим Каоном. А если у нас что-то получится? Хоть на микрон задуманное сложится? Он просто заканифолит меня и в статую обратит своим культом личности! Вождь у нас в истории был всего один. Он же лучший друг физкультурников и железнодорожников. И мне до уровня товарища Сталина никак не подняться. Будь я хоть завлабом клана Росс, будь хоть негром преклонных годов, хоть… Хоть кем. Да-а…

— Это и не удивительно, капитан-лейтенант! Аграфы были прислугой Джоре. Когда из их расстрелянных систем ушли последние Джоре, на мертвые миры набежали эти карлики…

— Плотно так набежали. И откопали по подвалам не мало! Нам бы так…

— Ничего, капитан-лейтенант! Найдем и мы!

Однако это было смелое и ничем не подкрепленное заявление совершенно зеленого пока Индианы Джонса, снятого с маленького захолустного планетоида. Сокровища расы Джоре упорно не давались нам.

Мы прыгнули к базе флота. Вотще! Три дня мы просто зарывались носом в обломки астероидов, пытаясь найти эту базу по предполагаемым координатам, выданным нам мичманом Россом по его расчетам. Наконец нашли… Это были даже не обломки какие, а просто сплошняком шёл высыпанный как из ведра мусор — погнутые и пробитые взрывами остатки больших шлюзовых ворот, несколько дырявых бронеколпаков от автоматических пушек ПКО, неряшливые клубки драного силового кабеля и всё, собственно… Больше ничего не было. Все остальное было расстреляно, уничтожено, украдено и вывезено до нас. Мы утерлись, вздохнули и полетели к следующей точке.

Это было когда-то ремонтным заводом. Док частично остался. Не знаю, чем и из чего по нему стреляли. Но явно мощная штука. Сохранилась лишь часть дока, примерно с треть. Остального не было. Куда делась огромная металлическая конструкция в пустом, лишенном полевых грызунов пространстве — не могу сказать… На первый взгляд она просто растаяла. Как креманка мороженного на мраморном столике приморского кафе под лучами горячего южного солнца. Жилой станции дока в космосе просто не было. То ли её утащили, то ли она сошла с орбиты и упала на планету. Мне стало еще грустней. Из последних сил я улыбнулся и скомандовал прыжок в следующую систему. К узлу связи отряда крейсеров. Еще четыре дня в коконе гиперполя…

Маленькая станция была вроде бы на месте. Но нам ничего это не давало. Она тысячу лет как была пуста. Да-да! Как скорлупа тех орешков из сказки о царе Салтане. «А орешки не простые, всё скорлупки золотые, ядра — чистый изумруд; слуги белку стерегут…» Не знаю, кто и как стерег умную белочку, но она, зараза, слопала все изумрудные ядра, не оставив нам даже золотых скорлупок. Металлические конструкции пункта связи не годились даже на сдачу их пионерами в ближайший пункт приёма чёрных и цветных металлов. Ибо не было здесь поблизости такого пункта. Да и с пионерами была известная напряжёнка. Не было даже их духа на протяжении многих световых лет. Если только посчитать пионерами мой экипаж. Они, по крайней мере, могли правильно ответить на призыв «Будь готов»! Но у искинов не было тел.

У меня тело было. И я погнал его на станцию. Его и комплекс своих дроидов на «рыбьем скелетике». Ну и что? Тоскливо облазил пустые помещения, безнадежно постучал носком сапога скафандра по пустым емкостям из-под топлива, да с тоски скрутил с броняшки люка забытую табличку. Теперь она висит у меня в кают-компании. «Женский душ» написано на ней. Это мне мичман Росс перевел. Родного языка Джоре я ведь не знаю. Тоска, руки опускаются…

— Ну, что дальше делать будем, помощнички? Какие предложения будут? — сумрачно поинтересовался я. — Конечно, никто не ожидал сразу наткнуться на военкомат Джоре и поставить мне в военном билете отметку о призыве на военную службу, но три вытянутых подряд пустышки немного разочаровывают.

— Не могу согласиться с вами, капитан-лейтенант! Это не пустышки! Объекты найдены нами в расчетных точках. В несколько… э-э, нетоварном виде… э-э… Это да! Но эти объекты найдены. Найдем и другие.

— Подожди Каон! Не беги впереди паровоза. Ты указал нам первые три точки, мы их проверили и нашли объекты Джоре. Вроде бы, успех? Да! Но они пустые, эти объекты. И ни на миллиметр не приближают нас к решению поставленной перед нами задачи. Вроде бы, поражение? Нет! Значит, нам нужно сменить алгоритм поиска… Чего-то мы в упор не видим. А ну-ка, Шурка, верни на тактическую сферу значки найденных объектов и артефактов Джоре. Всех-всех! Я тебе сейчас скину копию базы по Джоре… и, вот еще… лови! — каталог артефактов с какого-то аукциона… Еще сам не читал… Получил? Обработай и дай в нужном масштабе на сфере.

Через минуту сфера едва заметно мигнула, и её масштаб уменьшился, а световое облако в Центральных мирах от обилия маркеров засияло еще ярче. Прибавилось разноцветных световых отметок и на периферии систем Содружества.

— Еще меньше масштаб, Шурка! Еще… еще дай немного… Во-о-т! Что и требовалось доказать, бойцы! Не там смотрим! Нужно идти решительно дальше, вглубь неисследованного космоса! Зачем? А погляди, мичман. Шурка, укрупни вот этот участок, пожалуй! И выстрой значки линейно, ничего, что нарушаются их истинные координаты! Это нам для наглядности нужно. Ну, видите? Да что же вы, слепые, что ли? Шурка, а ну, закрась вот эту ступень белым! А теперь эту… и эту… Что получается?

— Ступени! — ахнул мичман Росс. — Получается лестница! Раса Джоре пришла отсюда, из свободного космоса. А Центральные миры — это её стоянка, место для лагеря на долгом пути.

— Точно! Какое там расстояние между этими ступенями, экипаж? Тридцать-сорок световых лет? Вот вам и средняя дальность их прыжка, ребята… Как у нас на Руси была установлена ямская служба… А? А это почтовые станции такие — ям. Сорок-пятьдесят вёрст, — дневной переход курьера на коне или тройки, запряженной в санки, — и ставилась почтовая станция с конюшнями и постоялым двором для отдыха, смены лошадей, ночевки. Потом из большинства станций города и сёла выросли. Так и здесь. Смотрите — вот кто-то первым ушел в прыжок. Потом сообщил другим капитанам найденные координаты — и пожалуйста! Еще один, а потом — десяток, сотня. Вот и выросла ступенька на Пути… Надо искать следы там. Но нам на фрегате туда трудно будет добраться. Не наши возможности, слишком мала автономка…

Я немного подумал, глядя на мичмана. Он заинтересованно, но молча, смотрел на меня.

— Надо будет отзывать «Божью коровку». Делать из неё базу, заправочную станцию… Да, ты прав, мичман. Ям, короче говоря, надо из неё делать! А потом лететь и искать.

Но срочно вызывать «Божью коровку» мне не пришлось. Дело в том, что меня вдруг заинтересовал давным-давно выпрошенный у профессора Гамеша на планете Метафар буклет с аукциона артефактов Джоре. Я его загрузил на новый коммуникатор, когда его купил, но еще не просматривал. Просто не до него было. Более серьезных задач было полно. А сейчас выдалась свободная минутка. Пошел пообедал, пока два искина определяли наиболее перспективные сектора будущего поиска, а потом разлегся на роскошной шкуре луассы, кстати, оттуда же, из лесов Метафара, и от нечего делать бегло пролистал небольшой буклетик.

Вышел я в рубку, нахмуренный и мрачный, как Зевс с похмелюги. Только молниями не сверкал. А вот одного старого морщинистого рухвала готов был немедленно расстрелять как врага народа…

— Внимание, экипаж! Отставить заниматься хернёй! Срочно рассчитайте мне прямой маршрут на планету Метафар.

— А что там, капитан-лейтенант? На ней нет отметки о когда-либо найденных артефактах. С чем связано такое внезапное изменение наших планов?

— Никакого изменения планов нет, мичман Росс. Мы как искали, так и ищем забытые и утраченные объекты расы Джоре. А один артефакт все-таки нашелся на Метафаре. Вот, вы, кстати, не подскажете мне, что это такое?

И я, включив голографический дисплей, вывел на него увеличенное изображение новенькой, с фигурной чёрной ручкой и с хромированной металлической юбочкой хвостовика, зажигалки моего проводника и знаменитого туземного охотника Лямого.