— Ох, ну и отрава… — я недоуменно посмотрел на неказистую бутылку планетарки, стоящую на столе. Поверьте мне как истинному заведующему лабораторией по охране труда и желудка рабочего класса: тот семидесятиградусный самогон из зеленых шишечек, который я, бывало, потреблял в «Окраине» под аплодисменты заинтересованной аудитории из любопытствующих посетителей таверны, слетавшихся к моему столу как на цирковое представление, был намного лучше и чище этой гадости. — Ключница её делала, что ли… Из навоза, небось? Или из метилового спирта?

— Чего ты, Стас? — непонимающе уставился на меня мусорщик Брегге, тот, что помассивнее и с пятном старого ожога на руке. — Нормальная планетарка, у нас все её пьют…

— Не все, Брегге. Я уж точно не буду этот одеколон. Хватит, огуречный лосьон я уже однажды пробовал в казарме. Эй, бармен! — Я настойчиво помахал рукой. — Пришли-ка нам чего подороже и вкусом поинтереснее! Да живее, пока я тебе эту гадость через воронку в зад не влил… Отравитель, понимашь… Ну вот, это явно лучше будет. Разливай, Шимо, а ты рассказывай, рассказывай, не отвлекайся!

— Ну, я и говорю… Будем! Да-а, это другое дело! Орехом пахнет… — Брегге выпил и с интересом уставился на этикетку. Я пнул его ногой под столом и мусорщик продолжил. — Работаем мы, значит, бригадой, с распределением обязанностей и долями от них. Ну, значит, те, кто петрит в оружии, отключают на брошенных кораблях бортовые пушки и турели, другие — работают с искинами, третьи — снимают блоки управления, вкусняшки всякие из системы жизнеобеспечения, двигательного отсека, энергетического хозяйства. Это если наш инженер не решает восстанавливать какую-нибудь посудину для последующей продажи… В общем, после нас остается либо ободранный костяк корабля, либо отремонтированная нами лайба на продажу. Но это редко. Сам посуди — они же битые в хлам, обломки после боя… Но бывает и так, не часто, но бывает.

— А сюда продавать вы что привезли?

— Да всего и не упомнишь, Стас. У нас с Шимо были запчасти разные, некомплектные ремонтные дроиды с кораблей, скафы побитые. Немного, в общем. Но китов по восемьдесят мы взяли…

— А ты чё спрашиваешь, паря? У тебя же есть базы на спасателя и мусорщика. Сам попробуй, тогда и вопросов не будет… — проворчал немногословный Шимо, вычищая пластиковой ложкой розетку с морским салатом. — Или ссышь?

— Да нет, Шимо, не писаю тебе в компот я особо… Незачем, да и некогда мне пока было по могильникам шарить, базы я учил…

— А что у тебя, если не секрет?

— Не секрет. Врач, пилот в третьем и инженер в четвертом…

— Инженер в четвертом? Не шутишь? Слышь, паря, а давай к нам в стаю! Если ты инженер — как сыр в масле кататься будешь!

— Погоди ты, Шимо. Так ты, Стас, и впрямь инженер? Тут дело вишь в чем… У нас на станции склад небольшой есть. Ну, где мы свои находки перед продажей держим. Но не всё иногда удается отремонтировать и продать. А времени нет — надо опять уходить на кладбище кораблей. Так и копятся неликвиды, а выбросить жалко, немалые деньги ведь заморожены. Ты не глянешь? А в оплату себе что-нибудь подберешь, а?

Ответить я не успел. За спинкой стула Шимо незаметно проявился здоровяк, украшенный трехдневной щетиной, и положил могучие руки ему на плечи. Шимо дернулся было, но у него ничего не получилось.

— О чем щебечите, девушки? — Наглая, небритая рожа лучилась довольством. — Тут кто-то говорил о деньгах, кредиты и нам не помешают, верно ведь, парни?

Тут сзади раздался шорох, и мне на плечо лег ствол парализатора.

— Морду убрал. Руки на стол. Смотри вперед… — негромко посоветовали мне. Я дисциплинированно послушался. Впереди побледневший от страха и злости Брегге с ненавистью смотрел на небритого здоровяка. За спину мусорщика неуклюже протискивался пузатый абориген с телескопической дубинкой в руке.

— Ты кредиты там сам заработай, Легионер… На мусорной свалке. Там тебя давно уже плазменная турель ждет, совсем проржавела от тоски по тебе, бедная… — сквозь зубы прошипел мусорщик.

Здоровяк радостно захохотал.

— Пускай она тебя ждет, Брегге, а я уж как-нибудь без свиданки с турелью обойдусь. Тебя вот повидаю и возьму у тебя из кармана свой банковский платежный кристалл. Сколько там набежало, Брегге? А ну, давай под протокол: «Я такой-то и такой-то, добровольно передаю…»

— Ну, я, пожалуй, пойду. У вас тут, я вижу, встреча выпускников из камеры предварительного заключения, ребята, не хочу вам мешать… — начал я, медленно приподнимая над сиденьем зад и привычно разгоняя складки за поясом. Но только коснулся кончиками пальцев рукоятки ножа, как тотчас получил болезненный тычок стволом в почку и окрик: «Сидеть, плесень!»

Это меня немного обидело. Я, конечно, уважаю «благородную гниль» за вклад в производство вин, но не привык, чтобы меня называли пенициллином. В душе забурлило чувство гордости за изученную когда-то базу «Рукопашный бой» из арсенала десантников Империи Аратан по мягкому убеждению своих оппонентов в ошибочности занятой ими позиции. В частности — с парализатором за моей спиной.

Ххэк! Разворот, локтем левой руки в висок стоящего сзади челове… пожалуй, теперь уже трупа, судя по сухому бильярдному треску его бестолковки… но я не виноват! Он сам пришел! Продолжаем движение, перехват кисти начавшего заваливаться вправо тела, ствол на третьего гостя, стоящего с выпученными глазами и только начинающего разевать в крике пасть и поднимать дубинку. Негромкое жужжание парализатора, пасть исчезает, безвольную кисть выпустить, нож из пряжки — и оголовьем рукоятки прямо в кабаний лобешник небритого здоровяка! Хрясь! А вы что думали? Что десант на рукопашке оттачивает фуэте на пуантах? Вы немного ошибаетесь… Черт! Больно-то как! Потянул связки, к бабке не ходи. Ничего, медкапсула поправит. Брегге начал вставать, а Шимо только сейчас обернулся на грохот падающего Легионера. Здорово погуляли — вкусно выпили, душевно поговорили, азартно подрались. Все как у людей.

— Брегге, это что за хряк из чушатника? — убирая нож, спросил я.

В зале будто включили кино — пошел звук, и снова задергались, зашевелились фигуры. Мусорщик скользнул вдоль стола и, прицелившись, резко пробил тяжелым ботинком валяющейся туше по колену.

— Гляди ты — как упал он неудачно, прям коленом об пол… Легионер это. Главарь шайки отморозков, вымогающих у мусорщиков деньги.

— Ну и что? А чего вы сами у него не «вымогли»? Жизнь, например?

— Не получалось самим. Уж больно он хитрый. Бывший вояка, мать его. Сильный, решительный, опытный. Для него человека убить — раз плюнуть. И все под протокол делал, сволочь, — не подкопаешься. Так получается, что добровольно люди ему кредиты и находки передавали.

— Ну, ладно… А вот и охранка пожаловала. Ты их карманы успел обшмонать?

Налетевшим станционным смотрителям мусорщики рассказали многое. И вдобавок к записям камер охраны передали видео с нейросети. Мне тоже пришлось поделиться парой эпизодов. Претензий к нам не было — мы были хм-м… «пострадавшей стороной» конфликта. Учитывая труп за моим стулом и сломанное колено Легионера, как-то двусмысленно это звучит, но в Содружестве так. Можешь — напади и отними. Но не превышай «правила десятикратного превосходства» и по возможности не убивай. В любом случае окажи помощь. Не можешь — получишь в рожу, и отнимут все уже у тебя. У них и отняли… И оказали помощь. Двум из трёх. Впрочем, третьего тоже ведь утилизируют как-то? Значит — окажут последнюю услугу.

Бандитов упаковали и увезли. Причем одного конкретно в черный мешок упаковали. Я расплатился с помрачневшим барменом и выгнал своих цыплят из ресторашки. Тут свою программу показательных выступлений мы уже успешно откатали.

— Что ты там говорил о неликвидах, Брегге? Пошли, глянем одним глазом пока время и интерес у меня есть. Только учти, инженерной отметки в ФПИ у меня еще нет, только лечу за ней. Нет и ремдроидов под рукой. Все, что смогу — бегло оценить ваше барахло и дать пару советов, не больше того.

— И этого достаточно. Пошли, Стас.

Идти было далеко, несколько уровней вниз и на другую сторону станции. Поэтому вызвали такси. Мусорщик набрал на панели роботакси координаты своего склада, и мы понеслись к ближайшему транспортному подъёмнику. Вот интересно, а почему он называется «подъёмник» если мы спускались? Еще минут через десять мы выгрузились из гравиплатформы на темном, мрачном и грязном 6-м уровне станции, и Брегге подошел к металлической стене, украшенной множеством теряющихся во мраке ворот. Как в гаражном кооперативе картинка, только размером всё побольше. Принимая код, пропищал пульт на стене, с грохотом раскрылась дверь в воротах, и за нею вспыхнул ртутный свет. Пришли. Я с интересом зашел.

О гаражном кооперативе я уже говорил. Точно как в гараже. Грязно, темновато, воздух затхлый, какие-то железки кучами наваленные по стене, непонятные механизмы, конструкции под черной пленкой. Вот дурак, стоило надевать новый пилотский комбинезон.

— Слышь, Брегге, весь этот мусор перебирать я не буду. Ты, когда его сюда тащил, все же думал немного своей головой, рассчитывал на что-то. Вот теперь и крутись сам, а мне показывай самые дорогие находки, с которыми ты влип.

Мусорщик подумал, пожал плечами и пошел в темный угол.

— Иди сюда, Стас. Смотри! — И он широким жестом циркового фокусника, только что распилившего ассистентку, сдернул с огромного ящика укрывающую его пленку.

— О! А вот с этим я тебе точно помогу. Медкапсула общей терапии «Суонза-Лотт», производство конфедерации Делус, э-э… третьего, кажется… Да — третьего поколения. У них обычно летит тугоплавкая предохранительная перемычка… У тебя здесь медная пластина миллиметра два-три толщиной есть? Так, сгибаем её, еще раз сгибаем… подай-ка вон ту железку. Пару раз стукнем, распрямим и можно рискнуть поставить. У тебя тут подключиться есть где?

Я быстро поставил самопальную перемычку, накинул зачищенные концы кабеля на клеммы распределительной коробки и щелкнул тугим выключателем. Капсула негромко загудела, замасленная медная пластина нагрелась и слегка задымила сгоревшей грязью, а панель управления плавно расцветилась многочисленными желтыми и красными огоньками.

— Оп-па, а капсула-то пустая! Ни одного картриджа нет…

— Я знаю, Стас. Сам же и снял в прошлый раз. Пара минут поставить обратно.

— Вот поставишь — можно и продавать. Много не дадут, но под миллион кредитов стоит попробовать выставить. Точнее — до миллиона. Тысяч восемьсот — девятьсот. Сам понимаешь — третье поколение…

— Да ты что, Стас! У нас и третье поколение бегом пропрёт. Мы столько поднять и не рассчитывали! Шимо, слышь? Целых восемьсот тысяч, живем, мусорщик! Сразу надо…

— Погоди планы строить, Брегге. Ты капсулу продай сначала. Что у тебя еще есть?

У хомяка, как говорится, было. Оба мусорщика рванули с подъемником и гравитележкой к золотым залежам ржавого железа, но тут я им толком не мог помочь. Семь некомплектных и побитых взрывами ремонтных и боевых дроидов, два управляющих шкафа системы жизнеобеспечения с раздолбанных эсминцев, неисправные тренажеры для пилотов и десантников… Все это я не смог толком протестировать без необходимых инструментов и ремонтных комплексов. Но полуживые ремдроиды мне не подчинились — сертификата инженера и отметки в ФПИ и на нейросети у меня еще не было, хотя по мыслесвязи я и получал их рапорты о модели и спецификации. Но тут другое интересно. Пришел отклик от одного из тренажеров. Это меня заинтересовало.

— Все, коллеги. Больше я для вас сделать ничего не смогу. Вот этот хлам чините, он вполне ремонтопригоден. Потратьтесь на запчасти, и сможете его с выгодой продать. Будете в плюсе. А я, извините, пас!

— Да ты что, Стас! Большое тебе спасибо и за медкапсулу. Ты нам разом кучу кредитов прямо в карманы высыпал! Мы у тебя теперь в долгу. Ты, Стас, возьми себе что-нибудь, вдруг пригодится.

— Э-э, честно говоря, я бы взял вот этот неисправный тренажер для десантников, мужики… А то оказалось, что к драке я не совсем готов. Потянул мышцы, и сухожилия что-то болят. Нужны интенсивные нагрузки. Если удастся отремонтировать тренажер, то он меня быстро вернет в норму и подтянет физическое состояние.

— О чем речь, рукопашник! Конечно, бери. Куда тебе его оттащить?

— Седьмая причальная стойка, место Е-203. Только я у вас его не бесплатно беру. Семь китов хватит?

— Не суетись, Стас. Ты для нас гораздо больше сделал, парень. Твои семь китов — это ведь меньше одного процента от стоимости медкапсулы. Забирай эту хрень бесплатно, мы все равно её не сумеем отладить и продать. Если чем еще можем помочь — ты только скажи. И вообще, мусорщик, получай сертификат и давай к нам, а? А мусорную кучу мы тебе подберем, есть одна на примете…

И часа не прошло со времени моего возвращения на «Пилу», как я откопал в Галанете наименование планеты, где меня оценят и ждут. Это была шестая по численности населения планета Союза Калгари, знаменитая своими огромными верфями. А значит… ну, ну… давайте, шевелите извилиной… — yes-s-s, угадали! Вы молодцы, в самую точку! Крупные верфи требуют постоянного притока инженеров-конструкторов, инженеров-производственников, технологов и других категорий специалистов. Не лишними там будут и пилоты всех классов кораблей. Естественно, на Соммахе — это название планеты, кто не догадался, — располагались и солидные учебные учреждения, обеспечивающие постоянную потребность в кадрах. Вот туда я и решил рвануть, там проэкзаменоваться для меня труда не составляло.

Определившийся маршрут дал мне возможность отправить по гиперсвязи коротенькое послание для экипажа «Божьей коровки»: «Ближайшую декаду проведу в столице Соммаха. Сертифицирую инженерные и пилотские базы. Специальной встречи не требую, но если вы рядом — приглашаю на выпускной бал!»

Только вышел из центра дальней связи, как вновь пробудилась нейросеть. Искин Балаганов сообщил, что прибыла доставка — гравитележка с тренажерным комплексом. Что делать? Он бы еще спросил: «Кто виноват?» Что делать, что делать… Трясти надо! Точнее — крутить гайки. Так я Шурке и сказал — тренажер принять, пока разложить его на стояночной площадке из-за невозможности протащить неподъемный комплекс через трубу шлюзового перехода и недостатка свободного места в трюме «Пилы», выгнать всех ремдроидов, раскидать комплекс на узлы, отремонтировать и сделать из него конфетку. Потом в разобранном виде протащить на фрегат и собрать в трюме. А я уже бегу и спотыкаюсь. Споткнулся я как раз у дверей «Нейросети». Зашел туда и, после недолгих консультаций с давешней коммерц-девицей, очень дёшево приобрел новое программное обеспечение для моего тренажера «Ратник-6», что означает… да-да, вы не ошиблись, тренажер шестого поколения. Я уже боюсь — что эта мясорубка со мной может сделать…

Когда я пришел в бокс, работа была в самом разгаре. Шурка уже скачал из сети все особенности ремонта военного тренажера, да я еще перегнал ему обновленные программы и новые курсы тренировок, так что дела летели как санки под горку — со свистом и веселой суматохой. Сам командовать дроидами я пока не мог, да и не надо это было — все делал искин, точнее — целая их коллегия, ведь на «Пиле» теперь размещалась друза из трёх искинов десятого поколения ранга «Крейсер». И, поверьте, этого было сверхдостаточно! Дроиды муравьиной цепочкой таскали детали тренажера в трюм, а там уже собирали разобранную станину комплекса и навешивали отлаженные заново узлы. Много времени это не заняло, через пару часов все перетащили в трюм, где и продолжалось копошение, а я под пробки залил топливо, расплатился за стоянку, включил запись выхода на трассу разгона под протокол, прогудел: «Ту-туу!» и торжественно отчалил.

Впереди меня ждал трёхсуточный прыжок, время подтянуть базу «Судовые силовые установки» будет достаточно, потом пытки в моём новом тренажере после отлёжки в медкапсуле, а затем — экзамены по двум серьёзным отраслям знаний, фанфары, лавровый венок и новые отметки в карте ФПИ. Да, еще возможен фестиваль народного творчества с добровольцами «Божьей коровки» по случаю сдачи экзаменов. Как они там без меня? Успел уже соскучиться…