Последние усилия
Батяня опустил бинокль и спросил капитана Кузнецова, маскирующего взрывные устройства, расположенные на трех маленьких плотиках:
— Владимир, у тебя все готово? Долго еще?
— Первый пошел. — Кузнецов шестом столкнул плотик на середину речки, к всякому хламу, плывущему в беспорядке.
Потом он принялся забрасывать ветками второй плотик, время от времени поглядывал на часы и сказал:
— Ох и шарахнет, мужики. Как бы не зашибло кого взрывной волной.
Свешников принялся помогать ему с третьим устройством и заявил:
— А пусть нос свой во все углы не суют, целее будет. — Капитан критически оглядел ветки и траву, в живописном беспорядке набросанные на бревна, и констатировал: — Вроде не должны проверять. Маловат больно плотик для человека. Но кто этих туземцев знает. Днем они небось и водолазов используют, все речки обыскивают.
— При пираньях много не поищешь, обгрызут запросто, и водолазный костюм не спасет. — Андронова внесла свой посильный труд в общее дело, бросила поверх плотика какой-то остро пахнущий цветок. — Я вот до сих пор удивляюсь, как эти зубастые рыбки нас не погрызли. Ведь все время в воде бредем, порой и через реки переправляемся.
Свешников улыбнулся и сказал:
— Это как раз вполне понятно, Наталья Максимовна. Тутошние пираньи русский пот не все выдерживают. Особенно когда вторую неделю не моешься. Вот рыбешки и побрезговали на нас набрасываться, решили выбрать другой объект для пропитания.
Кузнецов в очередной раз глянул на часы, выждал несколько секунд, потом толкнул шестом следующий плотик и заявил:
— Второй пошел. Этот у меня с красочной иллюминацией. Будет нечто кошмарное. Особливо для неподготовленных персон.
Батяня убрал бинокль, хмыкнул и сказал:
— Владимир, ты лучше сразу нам все подробности поведай. Не хотелось бы чистить уши после взрыва или восстанавливать зрение.
— Да. — Свешников кивнул. — Лучше расскажи, Вован. А то в Сомали, помнится, неделю со слухом проблемы были.
— Нас не заденет, не переживайте, — заявил Кузнецов. — Дождь и расстояние заглушат звук и погасят вспышки. А вот тем, кто рядом окажется, да, не поздоровится.
— В прошлый раз ты тоже говорил, что ничего опасного, — заметил Никифоров. — А на деле оказалось, что твое представление очень даже потревожило барабанные перепонки. До сих пор временами комары в голове пищат, хотя уже пять суток прошло.
Кузнецов пожал плечами, неопределенно вздохнул.
— Да ладно, чего вы ко мне пристали-то? Нам придется через городок топать, а взрывы шарахнут почти в трех километрах от него. Так нас еще и стены прикроют от звуковой волны. Ничего страшного не произойдет. Главное, не прозевать момент и вовремя подготовиться…
— К чему именно? — Андронова прищурилась. — Все-таки есть опасность легкой контузии, так?
Кузнецов устало вздохнул.
— Наталья Максимовна, чего ты придираешься? Подготовиться следует к быстрому прорыву через городок, забитый толпами озадаченных, жутко перепуганных солдат и полицейских. Пока они станут гадать, что же такое на реке происходит, нам надо будет проскочить этот населенный пункт из конца в конец. Притом так, чтобы нас ни одна собака не увидела. — Капитан глянул на часы и схватился за шест. — Третий пошел. — Офицер расплылся в зловещей улыбке. — Этот особенно громкий. Я бы его вперед пустил, но боюсь, что остальные два заряда попросту повредятся от взрыва и не сработают.
— Эх, Вован! — Свешников смотрел, как течение выносило плотик на середину реки. — Если обманул насчет того, что с нами ничего не случится, то дома будешь мне неделю водку покупать.
— Да нормально все пройдет, Антон, не переживай.
— Я и не переживаю. Просто твои поделки напрочь нарушают все законы ведения военных действий. Это самое настоящее оружие массового поражения.
— Что умеем, то и клепаем, — заявил Кузнецов и отбросил шест в кусты. — Другому не научены.
Батяня еще раз проверил оружие, подождал, пока остальные проделали то же самое, потом немного постоял молча для некоей торжественности, что ли, и сказал:
— Пора. Осталось немного. — Майор Лавров глянул на скисшего программиста, который сидел молча все это время. — Соберись, Виктор. Скоро эти кошмары закончатся. С утра уже спокойней будет.
— Хотелось бы верить, — буркнул тот. — Очень даже.
— А ты верь. — Свешников подошел, вздернул его на ноги. — Не сомневайся, студент. В Москве потом девкам рассказывать будешь, как бодро бегал по Кордильерам от всей перуанской армии. Они не поверят, конечно, но ведь прислушаются. Вот и начало положено.
— Усатый, ты опять про девок?
— Молчу, Наталья Максимовна. Ни слова больше.
Через минуту на берегу разлившейся речки никого уже не было.
Полог откинулся. В палатку вошел улыбающийся янки, который уже в печенках у генерала сидел.
Прямо с порога, не переставая скалиться, он заявил:
— Генерал, почему меня не пускают к человеку, обнаруженному в сельве спящим? Я мог бы поспособствовать его пробуждению. Я в некотором роде специалист в таких вопросах.
Мартинес налил в кружку кипятка и буркнул:
— Без вас справимся, сами не маленькие.
Американец не отстал, а улыбка его малость поугасла:
— Пока вы будете ждать, генерал, русские уйдут в Бразилию. Нам нужно разбудить этого вашего бандита, допросить его и попытаться организовать перехват противника.
Мартинес грохнул кружкой по поверхности стола, расплескал кипяток, приподнялся и выдал:
— А что он вам расскажет? Об этом вы не подумали? Он и сам не знает ни хрена, так как русские с ним планами не делились, просто выследили его и взяли в плен. Вполне возможно, что они уже находятся где-то поблизости, к рассвету собираются достигнуть границы.
Американец вовсе погасил улыбку и сказал:
— Пошлите в сельву еще солдат, генерал. Пусть они там каждый метр перекопают, но найдут русских.
— Еще? А сколько народа можно слать в сельву? Люди толком не отдыхают, устали, промокли, все в грязи, да и непогода разгулялась. Посылать туда солдат я считаю бессмысленным. Там и так не протолкнуться.
— Иными словами, генерал, вы отказываетесь?
Мартинес набрал в легкие побольше воздуха, собрался наконец-то высказать наглому янки все, что он о нем думает. В этот момент со стороны границы что-то громыхнуло, да так, что земля вздрогнула.
Оба, штатский и генерал, мигом забыли о неприятном разговоре и поспешно выскочили из палатки, едва не столкнувшись на выходе.
Окраины этого населенного пункта мало чем отличались от таких же российских мест. Те же низкие изгороди, грядки, похожая планировка. Разве что фрукты-овощи не такие, но если не обращать на это внимания, то сходство практически полное. Того и гляди собачонка выскочит, начнет гавкать на похитителей огурцов. За ней нарисуется старый дед в ушанке, вооруженный ржавой берданкой с зарядом соли.
Десантники продвигались в глубь поселения, иногда затаивались и пропускали мимо отряды хмурых солдат. Они старались избегать раскисших дорог и улиц, освещенных электрическими фонарями. Офицеры сноровисто перепрыгивали через изгороди, перекидывали программиста, как мешок, и тут же замирали между грядок. Благо им было уже плевать на чистоту одежды.
Они дожидались наступления тишины и продолжали движение. Нечто подобное им приходилось совершать не в первый раз. Капитан Свешников даже упомянул, что в молодости так же ночами по огородам лазил в поисках закуски. Или к девкам наведывался тайком от их родителей.
Городок явно не спал, несмотря на позднее время. Повсюду ревели моторы бронетранспортеров и вездеходов на воздушной подушке, гортанно перекрикивались солдаты, заливались звонким лаем четвероногие друзья человека. Кто-то громко ругался и требовал беспрекословного подчинения. В небе гудели невидимые вертолеты.
Постепенно постройки становились выше и стояли теснее. Огороды и поля кончились. Заборы сделались плотнее. Они уже не просто разделяли владения, а обеспечивали некую защиту от посягательств на частную жизнь.
У десантников появилась возможность где-нибудь малость отсидеться, помозговать и дождаться, когда плотики с зарядами отплывут на достаточное расстояние. Потом капитан Кузнецов устроит фейерверк. Солдаты и полицейские дружно ломанутся в том направлении. Тогда-то группа Батяни сможет покинуть населенный пункт и уходить к границе с Бразилией.
— Вроде тихо. — Андронова перестала рассматривать через прицел какой-то двор. — Собак нет, на двери замок висит, перед ней большущая лужа. Совершенно чистая.
— Поищи другие двери, Наталья. Вдруг здесь несколько входов? — сказал Батяня и настороженно оглядел улицу в оба конца.
Он опасался, что на ней может внезапно появиться взвод солдат или армейский бронетранспортер.
— Тут же не Россия. Кто их разберет, этих перуанцев. Они вполне могут и через чердак домой заходить.
— Хорошо, Андрей.
На правом конце улицы замелькали фонари, послышалось дружное шлепанье ботинок по грязи.
Десантники поняли, что высматривать хозяев дома некогда, перемахнули через высокий забор, перетащили истерзанного программиста. Они притихли, ожидая, пока солдаты пройдут мимо, следили за ними сквозь редкие щели. Может, это просто обход городка, предписанный начальством. Или увидел кто из окон, как по огородам крадутся несколько неизвестных, весьма подозрительных личностей, да и сообщил об этом куда следует. Всякое бывает.
Но вроде пронесло. Солдаты протопали по улице и, недовольно ворча, скрылись в пелене дождя.
Батяня знаком показал, что следует внимательно осмотреть двор, проверить дом на наличие жильцов. Никифоров осторожно перебежал к входным воротам, проверил створки. Оказалось, что с улицы на них тоже висел замок. Хозяев явно не было дома. Ушли в гости или попросту уехали из городка.
Вламываться в дом было бессмысленно. Еще неизвестно, когда владельцы сюда пожалуют. Так что десантники аккуратно, стараясь не оставлять видимых следов, сковырнули замок на сарае и проникли внутрь. Они закрыли за собой входную дверь, зажгли ручные фонари и огляделись. Выяснилось, что беглецы попали в склад, забитый какими-то непонятными бочками, пустыми корзинами, садовыми инструментами и прочей хозяйственной мелочью.
— И хрен с ним. Главное, что тут сухо. — Лавров устало опустился на подходящую бочку, положил автомат на колени, глянул на Кузнецова и спросил: — Ну что, Владимир, не пора еще твои сюрпризы взрывать?
— Рано, Андрей. — Капитан извлек из кармана пульт дистанционного взрывателя и начал разворачивать пленку, защищающую его от влаги. — По речке много чего плавает, вполне вероятна и задержка. Минут пять надо выждать, а уж потом взрывать.
— А достанет пульт? Течение может и далеко унести плоты.
— Не беспокойся, командир. Эта штука и за десять километров достанет, тем более что речушка, судя по карте, тут делает изгиб. Все будет путем.
— Тогда ждем пять минут.
Свешников усадил программиста на бочку.
Андронова пожалела гения, вколола ему стимулятор и заявила:
— Потерпи, бедняжка. — Она едва не погладила его по мокрой взъерошенной голове. — К утру все изменится, спокойнее будет. Бананов поешь, апельсинов, на бразильцев посмотришь… или бразильянцев? Как правильно-то будет? — Наталья Максимовна задрала глаза к потолку, но тут же отмахнулась и сказала: — Плевать. Главное, что границу перейдем, а там уже и наши помогут. Еще неделя-другая, и дома окажемся.
— Скорей бы уж. — Виктор протяжно, тоскливо вздохнул, всем своим видом демонстрируя крайнюю усталость. — Месяц к воде не подойду, настолько промок. Нет, даже два!
— Это еще что. — Свешников прошелся туда-сюда, остановился перед программистом. — Вот, помню, в Анголе был четыре года назад. Мы там хмыря одного выслеживали. Так мне три недели пришлось сидеть в болоте и высматривать, когда же этот мутант соизволит мимо проехать. Я настолько размок, что думал, будто у меня ласты и плавники скоро отрастут. Приподымался каждый час из воды, проверял. Тоже клялся дома к воде не подходить несколько месяцев. А как этого урода поймали, на небо отправили, вернулись, так все свои зароки позабыл, едва на шашлыки выехали. Стакан, второй, третий, и стало мне плевать, что на улице начало апреля и все водоемы ледком покрыты. Приятели меня из воды два часа вытащить не могли. — Усатый капитан подошел к двери, прислушался, потом вернулся к программисту. — Не знаю, как с тобой дело будет обстоять, но думаю, что ты тоже купаться полезешь после первого стакана.
— Не полезу. — Виктор отрицательно замотал головой. — Да и не пью я стаканами.
Кузнецов поднялся, глянул на часы и известил боевых товарищей:
— Пора. Сейчас рванет, приготовьтесь.
Десантники бесшумно выбрались во двор. Программиста они оставили внутри сарая. Офицеры собирались посмотреть, что будет после взрыва, какая поднимется паника. Как только сработают остальные два заряда, им придется хватать своего подзащитного под микитки и волочь его к границе.
Кузнецов забрался на крыльцо дома и нажал кнопку на пульте.
В отдалении жутко громыхнуло, вздрогнула поверхность земли. В той стороне по небу разлилось зарево. Потом невидимая взрывная волна пронеслась над городком и малость изменила траекторию падения капель дождя.
Тут же взвыли несколько сирен, раздались перепуганные вопли, взревела моторами техника. В небе зарокотала пара вертолетов, разворачивающихся в направлении взрыва. Населенный пункт мгновенно превратился в растревоженный муравейник.
Капитан Кузнецов немного выждал и нажал вторую кнопку.
— Так, быстро все на ноги и грузитесь в машины! Живей! Майор, куда побежал? Ну-ка, стоять! В машину! Иди сюда, я сказал! — Генерал Мартинес бегал по городку и отдавал приказы подчиненным.
Второй взрыв заставил его действовать быстрее. Судя по всему, русские шутить не собирались. Генерал видел, что все изрядно вымотались, устали, но уж если противник пошел на прорыв совсем рядом с населенным пунктом, то следовало во что бы то ни стало остановить его. Надо взять этих парней живыми или мертвыми.
Сей факт особой роли не играет. Главное, предъявить президенту страны доказательство того, что в здешних делах замешана Россия, а тот пусть разбирается с этим как хочет.
Ну и шпион этот, русско-американский или американо-русский, хрен его разберешь, тоже должен быть остановлен. Приказ есть приказ. Потом этот тип будет отдан в руки надоевшему янки. Плевать, в каком именно состоянии.
— Чего сидим?! Живо по машинам! Я знаю, что вы сутки не спали, но соберитесь, вытрите сопли и задержите мне этих русских!.. Эй, лейтенант, а ты куда намылился? Ах, связь. Ладно, топай.
Солдаты ворчали на разные лады, пытались втолковать не в меру шустрому генералу, что в сельве сейчас только на катерах передвигаться можно, но Мартинеса это не впечатляло. Он сперва говорил, потом кричал, кулаком грозил, обещал отдать всех под трибунал, едва ногами не топал.
Мало-мало у него что-то получалось. Измотанные солдаты грузились на вездеходы и исчезали в пелене дождя.
Генерал вновь бежал по грязи, не обращая внимания на чистоту мундира. Он находил новых солдат, загонял их на машины и тоже отправлял в сельву.
Вдруг шарахнуло так, что с нескольких домов снесло крыши. Генерал еле удержался на ногах. Он во все глаза смотрел, как в стороне взрыва что-то мощно вспыхнуло, отчего ночь практически превратилась в день. Там ежесекундно что-то грохотало.
Мартинес кое-как успокоил разыгравшиеся нервы, перекрестился и вновь побежал по улице. Он готов был отлавливать всех, кого увидит, и немедленно отправлять в ту сторону, где творился полный беспредел. Выли сирены, захлебывались лаем собаки. Городок буквально встал с ног на голову. Вдобавок еще и дождь усилился.
— Так, ну-ка стоять! Кто такие, почему до сих пор здесь, а не в сельве?! Быстро на машины! Живей! Чего встали?
Но шестеро солдат, с головы до ног измазанные грязью, и не думали подчиняться грозному генералу. Да и одеты они были как-то не по уставу. Оружие непонятное. Среди них светловолосая женщина со снайперской винтовкой.
Тут Мартинес внезапно понял, что никакие это не солдаты, а как раз те самые русские, которых он должен был задержать во что бы то ни стало. Они навели на него оружие и затащили в какой-то двор. Генерал не стал сопротивляться. Он прекрасно понимал, что тем самым просто-напросто заработает пулю в лоб. Теперь Мартинес стоял у забора в окружении русских, чувствовал, как по его спине стекает холодный пот, и не знал, удастся ли ему встретить рассвет.
Наступало серое мокрое утро. Картина уже привычная. Грязи ощутимо прибавилось. Дождь и не думал прекращаться. Он наверняка зарядил на целый месяц, как это обычно бывает рядом с экватором.
Сельва превратилась в огромное озеро, забитое сором, травой, сваленными деревьями. Хорошо, что в нем повсеместно имелись броды и возвышенности. Иначе десантникам снова пришлось бы сооружать плот или добывать лодку.
Десантники не стали идти по маршруту, намеченному ранее. Вместо этого они двигались по основательно затопленным низинам. Мало ли что.
Генерал перуанской армии мог не так все понять и выслать вдогонку чертову уйму своих солдат. Но тот вроде оказался порядочным человеком. Преследования не было. Позади не ревели моторами вездеходы. В утреннем небе не реяли вертолеты. Не слышалась ругань уставших солдат.
Ночью, когда этот самый генерал неожиданно столкнулся с десантниками, они не стали его вырубать, вовремя разглядели погоны на плечах. Не будь там больших звезд, генерал очнулся бы с дикой головной болью от удара прикладом. А так обошлось.
Десантники побеседовали с ним вполне мирно, объяснили, что программист никакой не шпион. Его похитили бандиты, нанятые американцами, жаждавшими заполучить сведения, являющиеся государственной тайной России.
Генерал сначала не поверил, но потом поневоле вслушался в слова этих жутко усталых людей. Да, в их правоте его убедил еще и жалкий внешний вид Виктора. Настоящий шпион должен быть очень выносливым. Этот же тип едва мог шевелиться. Удивительно, что его сердце до сих пор как-то билось.
Теперь десантники подходили к границе с Бразилией. Единственное, чего они могли опасаться, так это атаки со стороны тамошних пограничников. Американцы не дураки. Они наверняка уже и там пытались договориться.
Впрочем, гадать не стоило. Чему быть, того не миновать. Бразилия вроде пребывает не в самых теплых отношениях со Штатами. Сей факт создает возможность перейти в эту страну без особых проблем.
Батяне хотелось бы верить, что им наконец-то удастся эвакуироваться. Свои должны помочь. Внешняя разведка не дремлет, прекрасно знает, что за группой спецназа охотятся многие. В Перу ее не поймали, значит, группа уже в Бразилии.
— Привал. До ночи. — Майор Лавров остановился и присел на ствол дерева, торчавший из воды. — Днем соваться на кордон смысла нет, засветимся только.
— Привал — это хорошо. — Виктор немного повеселел и плюхнулся прямо в грязь. — Очень даже. Надо сил набраться перед последним рывком.
Андронова подошла к программисту, критически оглядела его и поинтересовалась:
— Ты листья никакие не жевал, случаем? Что-то больно веселый.
— Нет, не жевал. Просто понимаю, что осталось немного.
Свешников выбрал место, присел и встрял в разговор:
— Да ладно тебе, Наталья Максимовна. Чего к человеку пристала? У него, можно сказать, открылось второе дыхание. Или двадцать второе, не важно. Наш студент знает, что скоро окажется дома, вот и выкладывается из последних сил. Тем более что ночью с перуанским генералом спорил и едва ему в рог кулаком не заехал. Он поневоле теперь ощущает себя крутым мужиком, которому море по колено, а раскисшая сельва — всего лишь небольшая грязная лужица, встреченная на пути.
Виктор слабо улыбнулся и заявил:
— А чего он твердил, будто я шпион? Похож я на агента?
— Ну, студент, америкосы могли много чего наплести этому генералу. Им ничего не стоило и сексуальным маньяком тебя обозвать. Дескать, ты у них в степях Аризоны двести девок изнасиловал, а потом еще и прирезал их с особо извращенной жестокостью. — Свешников пошевелил усами и поправился: — Ладно, не двести, это я загнул. Пусть хотя бы десяток. Перуанцам же по хрену. Они поверят в любые басни. Потому и искали тебя всем кагалом. Сказано, что шпион, значит, так оно и есть.
Андронова поморщилась, уселась и высказалась:
— Усатый, завязывай про девок. Опять начинаешь?
— Да я, Наталья Максимовна, просто привел пример подлости, в который раз проявленной со стороны американцев. Неужели ты считаешь, что наши заокеанские друзья имеют право врать так, как им угодно? — Капитан приступил с любимому занятию, спорам со старшим лейтенантом, иногда надевавшим юбку. — А если бы они сочинили, что, дескать, отважная террористка Наталья Максимовна Андронова захватила в плен пятерых мирных российских мужиков? Теперь она ведет их на продажу в Бразилию, на кофейные плантации. Что ты возразила бы на это, когда тебя окружила бы дивизия обманутых перуанцев, а? Им ведь не докажешь, что ты тут не при делах вовсе, а просто выполняешь задание Родины в составе группы спецназа.
— Усатый, отвяжись. В глаз дам! — заявила Андронова, на сей раз не желавшая вступать в перепалку. — Я знаю, что тебе только повод дай языком потрепать, будешь болтать без остановки. Завязывай. Лучше доставай из рюкзака съестное. Чего-то я проголодалась.
Свешников наигранно вздохнул.
— Вот злюка. Сразу в глаз. Могла бы поддержать беседу, программиста нашего обнадежить, что-то другое приятное сказать.
— Усатый, завязывай. Достал.
Батяне надоело это дело.
Он погрозил балаболам кулаком и заявил:
— Хватит! Нашли время. Давайте устраиваться на дневку. Нам тут сидеть до самого вечера. Понимаю, что у всех настроение приподнятое, но прошу учитывать, что мы еще не перешли границу и не запросили эвакуацию.
— Как скажешь, командир.
Немного передохнув, десантники принялись оборудовать укрытие для дневки. Они стаскивали в кучу ветки, кусты, целые деревья, поваленные непогодой. Через полчаса в затопленной низинке образовалась здоровенная груда всякого хлама, внутри которой и затаились беглецы.
Со стороны людей никак не разглядишь. Конечно, сидеть им приходилось в воде по пояс, но так это же не в первый раз. Не размокнут. Проверено. Благо торчать им приходилось не в заболоченной тайге ранней весной или поздней осенью, а вполне в нормальных условиях, в тепле.
Программист уснул сразу же, едва закрыл глаза, чем вызвал очередное одобрение Кузнецова. Дескать, уже и в воде дрыхнет, совсем адаптировался. Жаль, что он пошел в программисты. Спецназ потерял великого воина.
— Выпьешь, мистер капиталист?
— Я не пью, генерал.
— Ну и зря.
Рассвет генерал Мартинес встретил в обнимку с литровой бутылкой местного горячительного напитка, изготовленного из сахарного тростника или каких-то кактусов. Он мерно наливал эту бурду в крышку от термоса, опрокидывал махом, закуривал новую сигарету и прожигал хмурым взглядом американца, сидящего напротив.
Мартинес уже пять раз предлагал янки выпить, но тот отказывался. Может, он действительно не употреблял спиртного или привык в своей хваленой Америке жрать пятизвездочный коньяк и конкретное виски, а от местного пойла брезгливо отказывался. Не понять, короче. На этой хитрой, слащавой и улыбчивой роже ничего не прочитаешь.
— Составь мне компанию, капиталист.
— Я не пью, генерал. Повторяю это еще раз.
— Как хочешь. Дело твое.
Те сведения, которые генералу пришлось ночью услышать от русских, очень даже точно вписывались в истинное положение дел. То, что врал Мартинесу поганый янки, можно было считать правдоподобным объяснением беспредела, творящегося на территории Перу, только с очень большой натяжкой.
Но высказывать все это американцу генерал Мартинес не стал. Он понимал, что тот запросто открестится, позвонит куда надо, и генерала без церемоний прижмут новым приказом или же отправят в преждевременную отставку, лишь бы не ссориться с Америкой.
А как же! Основной торговый партнер, поставщик технологий, кредиты выделяет, прочее полезное. А тут какой-то генерал ретивый напился и американцу рожу набил, перед тем как послать его подальше.
Американец наконец-то не выдержал. Он уже добрый час сидел и смотрел, как генерал медленно, но верно заливался алкоголем. Через некоторое время этот полководец вообще упадет под стол вдрызг пьяным. Вместо того чтобы русских искать, сидит и хлещет эту мерзость.
— Почему поиски русских приостановлены, генерал? — осведомился янки.
Мартинес удивленно посмотрел на него:
— Как это приостановлены? Ищем. Все солдаты в сельве. Они заглядывают под каждый куст, лазают по грязи, ищут вашего шпиона. Что не так?
— Но почему вы сконцентрировали все поисковые отряды только в одном квадрате, генерал? Вдруг русские проскользнут в другом месте?
Генерал затушил окурок в банке из-под консервов, налил из бутылки в крышку термоса и сказал перед тем, как выпить:
— Не учите меня вести поиски в моей стране, мистер капиталист. Наставлять кого-то вы будете у себя дома.
Мартинес опорожнил емкость, стукнул дном о стол, дохнул перегаром, закурил новую сигарету.
В голове генерала постепенно все перемешивалось. Его праведный гнев готов был вылиться на улыбчивого американца. Скоро алкоголь затмит сознание. Плевать на то, что будет потом.
Янки получит по роже. Из штаба придет приказ об отставке. Вот и хорошо. Дома ждут внуки, счастливая старость и твердая уверенность в том, что проклятые гринго опять остались с носом.
Русские спасли своего похищенного программиста и теперь уже, наверное, переходят границу с Бразилией. Бог им в помощь. И ведь как ловко все провернули! Впятером положили три десятка головорезов, но туда им и дорога. Полицейских жалко, конечно, но такая у этих русских работа. Они выполняли приказ. Мартинес был военным человеком и очень хотел бы иметь под своим началом таких великолепных бойцов. Вот это подготовка!
— Пить будешь, капиталист?
— Генерал, сколько можно вам повторять, что я не пью?
— Не пьешь?
— Не пью.
— Ну и вали тогда из моей палатки, капиталист чертов, не мешай процессу. Очень уж мне твоя улыбчивая харя не нравится. А то сейчас схлопочешь!
Генерал Мартинес любил Перу и ненавидел Соединенные Штаты Америки. Особенно таких хитрых и изворотливых улыбчивых янки, для которых обмануть ничего не стоит. Он постепенно пьянел и уже подумывал, чем займется после отставки.
Если она, конечно, последует.
— Ну что, двинулись потихоньку. — Батяня глянул на часы, предварительно очистив их от грязи. — Скоро дома будем.
Десантники вылезли из укрытия, сооруженного на день, еще раз проверили оружие, вытащили из кучи мусора сонного программиста и осторожно двинулись к границе, до которой, по самым скромным подсчетам, оставалось около трех часов пути. Но это если идти посуху, не скрываясь. На деле же как бы эта дорога до утра не затянулась, а то и вовсе до завтрашнего полудня.
За весь день десантники несколько раз видели группки уставших солдат. Те брели обратно в городок и ни о каких поисках уже не думали. До постели бы добраться.
Дважды над головами спецназовцев проходил вертолет. Однажды мимо их убежища проехал вездеход на воздушной подушке, заляпанный грязью по самую кабину. Все говорило о том, что генерал внял словам десантников и мало-помалу сворачивал поиски, не обращая внимания на приказ и вмешательство штатовцев.
К вечеру сельва и вовсе затихла. Вернее, в ней просто не стало людей и поднялся обычный шум-гам. Обезьяны орали, несмотря на дождь, какое-то зверье злобно рыкало, птички верещали, прочая живность вопила на разные голоса.
Ближе к ночи дождь усилился, но это десантников не смущало. Чем хреновее погода, тем выше шанс проскользнуть в Бразилию незамеченными.
Батяне очень хотелось думать, что с той стороны границы их не встретит такое же количество народа с оружием. Хотя взрывы, устроенные Кузнецовым, должны были насторожить бразильцев. Это же самое настоящее ЧП! В непосредственной близости идет война. Они поневоле насторожатся и перекроют границу.
Впрочем, непогода вряд ли будет способствовать усилению их бдительности. Скорее наоборот. Бразильцы плюнут на все и носа на улицу не высунут до окончания дождей. Оно и к лучшему.
К пяти утра группа все-таки добралась до границы. Десантники, измазанные грязью с ног до головы, упорно шли вперед. Они тащили на себе программиста, как мешок, а порой и волоком. Виктор не возражал, старался не отставать и даже не пищал, когда его в очередной раз тыкали рожей в грязь.
— Перекур, — распорядился Батяня, достал карту, сверился с ней. — За этими холмиками граница. Посидим малость, понаблюдаем, а потом и дальше двинемся.
Никифоров снял рюкзак, достал заботливо сберегаемый спутниковый телефон, но увидел, что старший группы отрицательно качнул головой, и сунул обратно.
— Не время, Сергей. Потом отзвонимся. Нас по сигналу могут запросто вычислить. Американцы сейчас наверняка всю границу через спутники разглядывают. И часа не пройдет, как будут здесь, — проговорил майор Лавров.
Свешников поднялся на пригорок, вытянул шею, ничего не увидел, спустился обратно и пробубнил:
— А если они уже ждут нас?
— Сплюнь, Антон!
— Да я не об этом. Надо бы проверить, сползать. Может, там дивизия в засаде сидит и никак не дотерпит, когда мы нос высунем. — Свешников скинул рюкзак. — Давай я сползаю, командир, посмотрю, что там к чему.
Батяня внимательно посмотрел на него, кивнул:
— Полчаса тебе на все.
— Хорошо.
Андронова погрозила капитану пальцем:
— Не вздумай пленных брать, усатый. Нам с бразильянцами пока делить нечего, а на твои наглые выходки они могут и рассердиться.
Свешников расплылся в улыбке:
— Да все будет в ажуре, Наталья Максимовна, не беспокойся. Зачем мне бразильские мужики? Девки — другой разговор, а пограничники-то на кой ляд?
— Иди уже.
Капитан намотал ремень автомата на руку, неслышно перемахнул пригорок и растворился в темноте без единого шороха. Даже плеска воды не послышалось. При необходимости усатый десантник мог неслышно подкрасться даже к настороженному и предупрежденному часовому. Он на спор в части не раз такое проделывал.
Андронова проводила его долгим взглядом, отвернулась, многозначительно вздохнула, глянула на притихшего программиста и осведомилась:
— Ну что, бедняга, ты рад, что все скоро закончится?
— Да как сказать. — Виктор пожал плечами. — Чему радоваться-то? Анна мертва, я у разбитого корыта остался. Начинать все заново поздно. Да и на хрена вообще теперь жить? Разве что поставить перед собой цель — отыскать тех, кто виновен во всем этом.
Старший лейтенант Андронова кивнула:
— А хотя бы и так. Вернешься в Москву, оклемаешься, жить начнешь с чистого листа. Америке опять навредишь, только уже много сильнее. Начальство свое упросишь, дабы разобралось в этом темном деле. Оно обязательно должно тебе помочь.
Кузнецов переместился поближе и проворчал:
— Только в Колумбию или в соседние с ней страны больше не суйся. В следующий раз мы можем и не прийти на помощь. Похоронят тебя где-нибудь в сельве, едва выпытают все, что ты знаешь.
Виктор так резко замотал головой, что аж брызги полетели во все стороны.
— Нет, я сюда больше ни ногой! Ни за какие миллиарды!
— Вот и правильно.
С пригорка донеслось предупреждающее покашливание. Капитан Свешников вернулся неожиданно быстро. Он спустился с пригорка, озадаченно почесывая затылок, то и дело оглядываясь.
— Что с тобой, усатый? — полюбопытствовала Андронова. — В чей-то переваренный ужин рукой вляпался? Или сразу усами?
— Да ну тебя, Наталья Максимовна, с твоими насмешками. — Свешников все еще сохранял озадаченный вид, ткнул рукой в том направлении, откуда только что пришел. — Там это… наши сидят. Ждут. Говорят, что уже устали.
— В смысле? — Кузнецов чуть автомат не выронил. — Там же Бразилия, Антон. Откуда наши взялись?
Батяня поднялся, заинтересованно глянул в ту сторону.
— Точно наши, Антон?
— Сто процентов, командир. Одного я даже знаю, учились вместе.
Майор улыбнулся.
— Ну, тогда совсем другое дело.
Десантники опять вздернули Виктора на ноги, но тащить его на себе им не пришлось. Он нашел в себе силы двигаться самостоятельно. Едва ли не впереди всех рванул в речку.
