Из сборника «Здравствуй, дедушка» (1962)

В детской книжке, которую он любил чтобы ему читали вслух, особенно нравится ему одна картинка. Не знаю почему. Ничего особенного я в ней не нахожу. Просто тележка мороженщика, а рядом с ней мальчик, он наполняет огромный рожок. Двое детишек терпеливо ждут своей очереди.

В некотором отдалении девочка постарше спешит сюда же.

Вот и все.

Картинка иллюстрирует рассказ об одном мальчике, который строит планы на будущее. Больше всего ему хотелось бы стать мороженщиком, и он легкомысленно обещает, что всего за десять центов будет накладывать огромные порции. Прочитав этот рассказ не однажды от начала до конца, я понял, что вышеупомянутая картинка просто-напросто показывает, как все это будет.

Другим угадать ее значение труднее.

А приходится. Стоит к нам кому-нибудь заявиться, как мой внук, питающий необъяснимую страсть к этой картинке, немедленно тащит книжку, раскрывает ее, тычет пальцем в тележку мороженщика и требует:

— Рассказывай!

У гостя нет ни времени, ни возможности заглянуть в текст, чтобы выявить смысл, вложенный автором в злосчастную картинку. Получается как бы импровизация, всякий раз поражающая меня своей неожиданностью.

Откуда они это берут?

У психологов есть такой прием: они показывают своей жертве картинку неясного содержания и предлагают объяснить, что на ней изображено. Это называется ассоциативный тест. Пессимист, видящий все в черном свете, непременно сочинит мрачную драму, тогда как неисправимый оптимист на той же картинке углядит какой-нибудь веселый сюжет. Тележка мороженщика выполняет в моем доме функции такого теста.

Сузе, милая, безалаберная наша приятельница, которая отлично умеет управляться с мужчинами, но с деньгами не в ладах, и квартира ее больше смахивает на походную палатку, так вот, эта Сузе, когда внук взобрался к ней на колени, сказала:

— Видишь, мальчики хотели купить мороженого, но, когда пришли, оказалось, что мороженщика нет. Он сидит в трактире и тянет пиво. Ладно, думают мальчики, тогда мы сами положим себе мороженого, пусть ему будет хуже. Так они и делают, видишь? Вон и девочка спешит сюда, ей, конечно, тоже хочется полакомиться даровым мороженым. Ведь таким образом они сберегут монетки, которые лежат у чих в кармашках, и купят себе потом шоколаду.

В этом вся Сузе.

А тому, кто пожелал бы составить себе представление о Йаапе, злобном родственничке моей жены, которому трудно пришлось в молодости и который считает себя обделенным судьбой, предлагаю ознакомиться с его толкованием этой картинки.

— У одного мальчика полный рожок мороженого, видишь? Это богатый мальчик. А два других мальчика бедные. Думаешь, он их угостит? Как бы не так! Он все сожрет сам. Сюда же бежит мать богатого мальчика. Она могла бы купить бедным мальчикам мороженого. Но она этого не сделает. Потому что слишком жадная.

Обратите внимание: для Йаапа эта картинка — пример политического искусства.

А как-то забрел к нам будущий студент, юноша, явно насмотревшийся фильмов ужасов. Он без колебаний заявил следующее:

— Большой мальчик положил в мороженое страшный яд и теперь бесплатно угощает других детей. Дети поедят мороженого и умрут, понятно? Молодая женщина вдалеке — мать этих детей. Она хоть и хромает, но спешит изо всех сил. Только, увы, она прибежит слишком поздно, дети успеют уже поесть мороженого…

Даже выслушав такую версию, я не вмешиваюсь. Ведь для моего внука эта картинка как для нас «Гамлет» — самые несуразные интерпретации словно растворяются, соприкасаясь с ним, исчезают без следа. А произведение искусства все так же сияет неувядаемой красотой.