Сверкающая эмблема в чьих-то белых пальцах, на которой были видны рельефные позолоченные весы, меч, американский кондор с распростертыми огромными крыльями и надпись большими буквами «Министерство юстиции», медленно проплыла перед глазами Шеридана и Франклина.

Они оба сейчас сидели на простеньких пластиковых стульях, спрятав колени под крышку длинного стола. Прямо напротив них стояли три человека: женщина и двое мужчин.

Шеридан сидел с невозмутимым видом. У Франклина сильно болела правая ключица, и он беспокойно ерзал на стуле, пытаясь определить, не повредили ли ему чего-нибудь, когда затаскивали в фургон. Пощупав свою руку, он поморщился.

— Чем вы занимались в Довингтоне? — спросила женщина. — Что за игру вы оба затеяли?

— А что за игру затеяли вы? — неожиданно выпалил Франклин еще до того, как Шеридан успел открыть рот. — Кто вы такие?

Женщина спрятала эмблему министерства юстиции в карман своего пиджака и достала ламинированное удостоверение.

ФБР.

— Спецагент Патриция Меланктон. Вместе со мной… — Кивком головы она указала на двух мужчин, сопровождавших ее везде и всюду, — агенты Колби и О'Рурк. Вы сейчас находитесь на допросе в нашем отделении в Олбани.

Одетая в прекрасно сидевший на ней строгий фэбээровский костюм темно-серого цвета, длинноногая, с распущенными светлыми волосами и полными губами, Патриция вряд ли потерпела бы какие-нибудь фривольные взгляды со стороны своих коллег-мужчин. Спецагент Меланктон, несомненно, была человеком настолько решительным и высокомерным, что даже сам директор ФБР, разговаривая с ней, чувствовал себя маленьким клерком.

Колби и О’Рурк были одеты во все черное. Два эдаких молчаливых крепыша.

Шеридан улыбнулся:

— Патриция Меланктон… Мы с вами не виделись с того самого бурного совещания третьего февраля. — Он повернулся к Франклину. — Я вам рассказывал об этих троих. Они прибыли на военный аэродром в Шеффилде в то самое утро, когда были обнаружены двадцать четыре трупа. Режим строгой конфиденциальности, изъятие материалов расследования и трупов — это все их рук дело.

Улыбка Шеридана стала еще чуть-чуть шире.

— Мы, должно быть, находимся на верном пути, раз уж вы появились таким вот образом! — воскликнул полковник.

Женщина в знак согласия медленно кивнула.

— Вы обладаете сильной хваткой, если дело касается расследования, Стью Шеридан. Вы умеете добиваться результатов.

— А вы что, знакомы с моим послужным списком, раз уж так легко признаете мои заслуги? — едко спросил полковник. — Отмечать чужие заслуги отнюдь не свойственно вашим коллегам из ФБР.

Она снова кивнула — все в той же сдержанной манере.

— Дело в том, что мы уже два месяца следим за каждым вашим шагом, полковник. Мои люди следуют за вами по пятам с тех самых пор, как вы ездили в Стюарттаун поговорить со старой тетушкой Эми Остен, — сказала Меланктон.

Шеридан перестал улыбаться и вытаращил глаза на спецагента. Ему все это время даже в голову не приходило, что за ним следят! Более того, полковник был уверен, что это он отслеживает действия ФБР!

Меланктон присела наискосок от него — одной ягодицей — на край стола и уперлась рукой в бедро.

— Благодаря вам мы получили ранее неизвестные данные о личности двадцати четырех погибших. Что ж, спасибо. Вы действовали быстро и продуманно. Вы, полковник Шеридан, прекрасный профессионал. Возможно, единственное, что вы должны были бы сделать, но почему-то не сделали, — так это проверить, не следит ли за вами кто-нибудь.

Помещение, в котором происходил разговор, было просторным, но плохо освещенным. Стены со звукопоглощающим покрытием обеспечивали возможность высококачественной аудиозаписи допросов задержанных. В двух стенах имелись большие стекла — своего рода фальшивые зеркала, скрывающие от допрашиваемых тех, кто наблюдал за ними во время допроса, находясь по ту сторону стекла. Однако сейчас внутреннее освещение этих примыкающих маленьких помещений было более ярким, чем в большом помещении, и поэтому «маскировка» не функционировала. Присмотревшись, Франклин увидел сквозь эти стекла, что в соседних комнатках никого нет. Никто за ним и Шериданом не наблюдал. Получалось, что их допрос был чем-то исключительным.

У Франклина стало спокойнее на душе, когда он узнал, что находится в руках ФБР. Поначалу он опасался, что его схватили сообщники Бена Боза и что его жизнь теперь зависит от прихоти этого человека.

— Как бы там ни было, — продолжала Меланктон, — вы поступили правильно, когда проигнорировали увещевания Айка Грэнвуда после вашего разговора с ним в феврале. Мы все в результате только выиграли.

Шеридан пожал плечами.

— Я рад, что сумел вам чем-то помочь… Теперь ваша очередь, не так ли? — полковник произнес эти слова довольно агрессивным тоном. По всей видимости, его злило, что фэбээровцы так легко сумели «взять его за жабры». — И что сейчас, собственно, происходит? — резко спросил он. — Что это за методы? Вы могли нас покалечить.

— По-моему, все предельно ясно, — возразила Меланктон. — Вы, полковник, совершенно незаконно попытались вмешаться в одно из проводимых нами расследований.

— Какое именно? Расследование относительно двадцати четырех трупов, найденных на строительной площадке в лесу Фартвью Вудс?

Меланктон подняла глаза вверх и взмахнула рукой, словно пыталась остановить поток вопросов со стороны человека, несущего всякую околесицу.

— Двадцати четырех трупов? — усмехнулась она. — Эти трупы для нас — всего лишь второстепенная деталь. Можно сказать, мелочь. Единственное, что нас действительно интересует, так это Бен Боз. И вы, надеюсь, об этом уже догадались.

Среди талантов Патриции Меланктон числилось и умение делать красноречивые паузы. Они прекрасно оттеняли произносимые ею фразы.

Из всех присутствующих в помещении людей в разговоре участвовали только полковник и женщина, являвшаяся спецагентом ФБР. Ее коллеги лишь молча слушали, а преподаватель литературы размышлял над резкими поворотами судьбы, которые ему в последнее время довелось пережить. Еще несколько дней назад Фрэнк мысленно поздравлял себя с тем, что ему, возможно, посчастливится быть непосредственным свидетелем проведения полицейского расследования, а теперь все его надежды совершенно неожиданно рухнули!

Меланктон положила на стол перед Шериданом и Франклином лист бумаги. Фрэнк сразу же его узнал: это был список десяти самых разыскиваемых в США преступников — с их фамилиями, именами, фотографиями, антропометрическими данными, а также сведениями о совершенных ими преступлениях и вознаграждении, назначенном властями за их поимку.

— Я не стану вам ничего объяснять, — сказала Меланктон, обращаясь к Шеридану. — Вы и сами прекрасно знакомы с этим списком ФБР.

Шеридан машинально кивнул.

— Однако существует и другой список. В нем фигурируют преступники, которых мы разыскиваем с таким же рвением и такой же решимостью, однако… однако в этом случае мы не хотим, чтобы общественности были известны их имена и лица, а еще меньше — чтобы эти преступники сами узнали, что мы их разыскиваем! Этот список — секретный. Его мы называем «черным списком», а тех, кто в нем фигурирует, можно было бы назвать «самыми-самыми разыскиваемыми».

Меланктон перевернула лежавший на столе лист. На его обратной стороне были фотографии и напечатанные жирным шрифтом личные данные всего лишь троих человек. Она показала пальцем на одного из них. Это был Боз.

Шеридан молча переждал очередную паузу Меланктон. Под Франклином скрипнул пластиковый стул, когда он придвинулся ближе к столу, чтобы получше рассмотреть секретный список.

— Да, Боз в этом списке, — сказала Меланктон, не отводя глаз от фотографии писателя. — И мы возимся с ним вот уже целых двенадцать лет!

Снова последовала выразительная пауза. Франклин и Шеридан переглянулись: для них это был своего рода момент истины. Хотя и по совершенно разным причинам, они оба внутренне обрадовались тому, что этот момент наступил.

— За эти двенадцать лет, — продолжила Меланктон, — он сумел прикончить семерых агентов ФБР. Семерых!

Во взгляде Меланктон появилось выражение суровой решимости, столь свойственной этой женщине.

— У нас, сотрудников ФБР, с этим человеком теперь личные счеты! Вы меня понимаете, полковник… Проводимые расследования, несмотря на все наши усилия, неизменно заканчивались провалом, причем все более и более унизительным. После гибели семи наших коллег все ФБР горит желанием поквитаться с этим типом. Кому из полицейских не приходилось сталкиваться с подобным? А вы, Шеридан, нарушаете федеральное законодательство, предпринимая незаконные действия и пытаясь вести собственное расследование. Тем самым вы рискуете сорвать расследование, проводимое ФБР. За это неуместное любопытство я вполне могу вас арестовать.

Меланктон взяла со стола лист бумаги и еще раз взглянула на фотографию Боза. Смотревший на нее в этот момент Франклин так и не понял, что было в ее взгляде — то ли зачарованность, то ли презрение…

— Этот мерзавец укокошил четыре десятка невинных людей — и только ради того, чтобы собрать материал для своих гнусных книг.

Она спрятала в карман пресловутый «черный список».

— А какое он имеет отношение к тем двадцати четырем трупам? — спросил полковник.

Меланктон выпрямилась и, повернувшись к своим подчиненным, протянула руку. Колби поспешно сделал шаг вперед и передал ей увесистую картонную папку и магнитофон.

— Что касается двадцати четырех погибших, полковник Шеридан, то Боз, вопреки вашим изначальным предположениям, не был ни их духовным наставником, ни товарищем по какой-нибудь секте, ни организатором интернет-форума, посвященного самоубийствам. Он этих людей попросту похищал.

Она открыла картонную папку: внутри нее лежали фотографии жертв с их антропометрическими данными.

— Эти двадцать четыре человека, трагически погибшие возле вашего города, не являлись ни собратьями по секте, ни заложниками. Боз использовал их в качестве «подопытных кроликов».

Меланктон показала полковнику хронологическую таблицу, напечатанную на трех длинных листах бумаги. В этой таблице были помещены данные за период, охватывающий около двух десятков лет: огромное количество имен, названий населенных пунктов, адресов.

— Чтобы понять, кто он на самом деле, нужно обратиться к самому началу и вспомнить некоего Стивена Клиффорда, пропавшего без вести в августе 1984 года.

Шеридан почесал подбородок, напряженно о чем-то размышляя.

— Не пытайтесь его вспомнить, полковник, — сказала Меланктон. — Его нет среди ваших двадцати четырех. Молодой Боз в те времена работал над персонажем романа, который должен был погибнуть от голода и жажды. Боз знал о «правиле трех»: три недели без еды, три дня без воды, три минуты без воздуха, — но ему хотелось наглядно убедиться в том, что это действительно так. Поэтому он похитил Стивена Клиффорда — безвестного юношу двадцати двух лет, ехавшего куда-то через город Мобил, штат Алабама, — и поместил его в точно такие же условия, в которых оказался герой его романа: «подопытный кролик» сидел взаперти в камере без воды и пищи. Боз внимательно следил за мучениями своей жертвы, умирающей от голода и жажды. Он наблюдал за агонией Стивена, делая при этом записи в своем блокноте. К несчастью, первая книга Боза была очень хорошо воспринята читателями и ему даже присудили литературную премию. Вы только представьте, какой ценой была достигнута правдоподобность повествования!

Меланктон кончиками пальцев расправила складку на своей юбке и продолжила:

— Этот роман имел для Боза огромное значение: молодой писатель нашел свой метод работы. Точнее, один из своих методов. Он стал похищать «живой материал» для своих литературных изысканий. Чаще всего это были впечатлительные женщины, поклонники его творчества, начинающие писатели-романисты, люди, занимавшие у него деньги, — в общем, все, кого он мог как-то завлечь и заставить себе подчиняться. Выбор у него был большой. Найденные на стройплощадке у автострады двадцать четыре трупа — лишь завершающая часть длинного списка.

— И вы все это знали? Знали и не арестовали его?

Франклин едва не перешел на крик. Однако Меланктон и глазом не моргнула.

— Лично вам, Франклин, я тоже кое о чем расскажу. Бен Боз, возможно, не ахти какая величина в литературе — вопреки тому, что он сам о себе думает, — но он просто гений во всем, что касается совершения преступлений. Этот убийца — самый первый из преступников подобного типа, с которыми когда-либо сталкивалось ФБР. У него, попросту говоря, хватило ума нарушить последовательность, в которой обычно совершаются убийства. Я имею в виду, что обычно убийца выбирает себе в первую очередь жертву, так сказать, объект посягательства, а затем раздумывает над тем, каким образом убить ее, исходя из своих предпочтений, но при этом не угодить в полицию. Боз же поступает совсем по-другому: он начинает с конца, а именно с алиби.

— Алиби?

— Да. Он готовит для себя алиби, еще даже толком не зная, какое именно преступление он собирается совершить. Боз первым делом думает о том, как полностью себя обезопасить, и лишь затем, исходя из собственной неуязвимости для полиции, начинает раздумывать, кого он мог бы убить и каким образом. Его главный козырь — никогда не вести себя так, как поступает обычный убийца-рецидивист. Он ведь убивает не из жажды крови и не из сексуальных побуждений. Его мотив — это его книги. Он убивает, чтобы писать свои романы. Поэтому у Боза нет ни определенного метода, ни устоявшейся последовательности действий, которые повторялись бы из раза в раз. Иначе говоря, у него при совершении убийств нет собственного почерка. Автору детективных романов не следует предлагать своим читателям одну и ту же историю дважды. Сцены преступлений должны быть полны различных неожиданностей. Характер жертвы, оружие, место совершения преступления — все это должно постоянно меняться. Боз сделал это требование главным принципом своей работы. Именно поэтому у Боза отсутствует какой-либо определенный modus operandi, и у него, как у преступника, нет уязвимых мест.

Меланктон пристально посмотрела на Фрэнка, и тот внутренне сжался от ее холодного взгляда.

— Мы до сих пор не арестовали его, Франклин, потому что он очень хитрый человек и умеет искусно плести интриги, запутывать следы, водить за нос полицию. А еще потому, что он никогда не убивает два раза одним и тем же способом. К тому же Боз, попросту говоря, отнюдь не дурак. Несмотря на все наши усилия, нам никогда не удавалось заполучить против Боза ни одной достаточно веской улики, на основании которой можно было бы предъявить ему официальное обвинение. Не было у нас ни одного независимого свидетеля, ни одного вещественного доказательства — в общем, абсолютно ничего. Когда за ним устанавливалась слежка, он каждый раз ухитрялся удрать. Один раз он даже умудрился использовать в качестве алиби тот факт, что за ним в определенное время и в определенном месте следили полицейские!

Патриция снова сделала паузу. Франклин, ошеломленный услышанным, молчал. Шеридан, прищурив глаза, мрачным голосом произнес:

— Мы нашли место, в котором он держал тех двадцать четырех человек…

— Я знаю, — сказала Меланктон. — Заброшенная электростанция в Тафтонборо. Да, именно там он проводил свои последние «эксперименты». Некоторые из его «подопытных кроликов» находились в его власти более десяти лет: сидели взаперти в каморках, словно лабораторные крысы. Нам известно, что Боз в восьмидесятые годы специально заразил одного мужчину СПИДом, чтобы изучить тогда еще малоизвестные симптомы этого недуга. А еще он изнасиловал женщину и впоследствии, нарушив медицинским способом выделение материнского молока, оставил ее одну рожать на бетонном полу камеры, в которой она была заперта. Ребенок умер прямо у нее на глазах. Нам стало известно, что он пытался воздействовать на шлюху с помощью гипноза; что он отдал одного из похищенных им мужчин на съедение голодным собакам, чтобы посмотреть, как именно они начнут его пожирать; что он подвергал молодого человека воздействию тока, посадив беднягу на электрический стул, купленный на одной из распродаж в Техасе. Все эти «эксперименты» Боз снимал на видеокамеру и вел записи, чтобы запечатлеть достоверные подробности, которые он затем — с большим самодовольством — воспроизводил в своих романах. Все, что вышло из-под его пера и впоследствии было опубликовано, он проверил на практике.

По мере того как Меланктон описывала злодеяния, совершенные Бозом, ее голос становился все более и более суровым.

— Что касается двадцати четырех трупов, которые вы обнаружили возле Конкорда, то эти люди, по-видимому, были последними из его «подопытных кроликов». По какой-то пока еще неизвестной причине он решил от них избавиться. Боз, можно сказать, «сжег свои корабли», но, опять же, таким способом, который должен был помочь ему в написании очередного романа. Он разыграл из этой бойни самопожертвование членов секты, коллективное самоубийство… Судя по всему, у него теперь есть материал, чтобы написать роман «Клуб самоубийц»!

Итак, все встало на свои места. Боз вытворял как раз то, в чем его заподозрил Шеридан. Последовала еще одна продолжительная пауза, безусловно, самая выразительная из всех. Два «янычара» по-прежнему невозмутимо стояли позади спецагента Меланктон, а сама Патриция все так же сидела на краю стола. Ее рассказ потряс Шеридана и Франклина до глубины души. То, что Бен Боз оказался таким жутким убийцей, — это еще полбеды: они и сами об этом догадывались. Но ведь Боз, кроме того, в течение многих лет водил за нос самое могущественное сыскное агентство США! И это было невероятно!

— Неужели и в самом деле ничего нельзя сделать? — робко пробормотал Франклин.

Меланктон усмехнулась.

— Добро пожаловать в реальную жизнь, уважаемый преподаватель литературы! — Она положила фотографии обратно в папку и отдала ее Колби. — Итак, джентльмены, я выложила вам все начистоту. Теперь все-таки ответьте на мой самый первый вопрос: что вы делали в Довингтоне?

Меланктон распорядилась принести воду и стаканы. Шеридан и Франклин медленно выпили воду, собираясь с мыслями. Франклину — по его просьбе — дали обезболивающее средство и противовоспалительный крем.

Помедлив, Шеридан приступил к объяснению:

— Все, что вы рассказали нам о Бене Бозе, я и сам представлял в общих чертах.

— Я знаю, — спокойно произнесла Меланктон и нажала клавишу магнитофона, находившегося на столе. Послышался голос полковника:

Это был разговор Шеридана с Франклином в доме полковника, записанный сотрудниками ФБР с помощью подслушивающего устройства.

Вслед за высказыванием Шеридана последовала реплика Франклина:

Шеридан и Франклин переглянулись. Полковник сумел достойно выдержать этот удар. В конце концов, он и сам стал бы заниматься подслушиванием чужих разговоров, если бы это потребовалось для его расследования. Поэтому он совершенно спокойным тоном продолжил:

— Мне было понятно, что, будучи полицейским, я вряд ли смогу подобраться к Бозу так, чтобы он ничего не заподозрил. Поэтому мне пришлось искать подходящего человека. Мой выбор пал на Фрэнка Франклина.

Меланктон, мельком взглянув на Фрэнка, одобрительно кивнула.

— Хитроумный ход, — признала она. — Преподаватель литературы. Автор книги… — Однако ее одобрение на этом и закончилось. — Ваша попытка все равно бы провалилась, — едва сдержав ухмылку, заявила она. — Мы уже прибегали к подобной стратегии: мнимые журналисты, женщины, норовящие пробраться к Бозу в постель, восторженные читатели, расторопные издатели — в общем, целый арсенал всевозможных ловушек! Ничего не сработало. Боз — человек крайне недоверчивый. Друзей и знакомых у него очень мало, да и живет он один, словно отшельник. Сидит у себя дома, как в бункере.

— А может, — не унимался Шеридан, — ваши лазутчики выглядели не так убедительно, как Франклин? Сегодня утром в Довингтоне он бросил в почтовый ящик Боза конверт с экземпляром своей книги и просьбой о встрече. Эта идея пришла в голову ему самому. Фрэнк написал Бозу, что хочет посвятить ему главу в своей новой книге. Это и есть наша приманка.

Слова полковника, похоже, ничуть не впечатлили Меланктон. Она безапелляционно произнесла:

— Боз на нее не клюнет!

На лицах Шеридана и Франклина появилось разочарование.

— От вас сейчас требуется только одно, — жестко сказала Меланктон. — Вы не должны больше вмешиваться в эту историю. Забудьте про нее. — Спецагент повернулась к начальнику полиции: — Шеридан, на вашем рабочем столе и так полно материалов расследований, сроки проведения которых уже прошли. Займитесь лучше ими. А вы, Франклин, возвращайтесь к своим студентам и больше их не покидайте. Мне пришлось подробно рассказать вам о проводимом нами расследовании только потому, что я знаю: полковник, потратив на свое расследование уже около двух месяцев, не откажется от него, даже если мы будем угрожать ему. Теперь же вам обоим известно, как тут обстоит дело. Дайте нам самим спокойно завершить свою работу. Боз отправил на тот свет семерых наших агентов… Поэтому разобраться с ним должны именно мы… Ваша задача теперь — хорошенько держать язык за зубами. Если вдруг вздумаете болтать, то наши методы вам известны… Я не из тех, кто станет мириться с нежелательными партнерами.

Меланктон снова сделала паузу. Но не успел Шеридан открыть рот, чтобы попытаться ей возразить, как у Фрэнка зазвонил мобильный телефон.