Глава 3
ДВОРЦОВЫЕ БУДНИ
— Прости меня, прости за все… За любовь, которая привела тебя сюда, за бурное течение, в которое окунул с головой, за врагов, которые стали и твоими, за пережитую боль…
Дэн говорил, а я улыбалась, потому что была счастлива. Впервые после перемещения положительные стороны перевесили весь негатив, свалившийся на мою голову. Шли третьи сутки после въезда в столицу и покушения, окончательно уложившего меня в постель. Строгий больничный режим подразумевал освобождение от всяких дел, включая одевание, и полный запрет визитов. Первые сутки я в основном спала и была этому рада, потому что каждое пробуждение означало волну боли и тошноты. Потом приспособилась: если не шевелиться вовсе, то волна не приходила и можно было рассматривать обстановку и расписной потолок. Вскоре в поле зрения появлялся один из лекарей (их, кажется, было трое… или четверо; я их немножко путала), движением своих рук смягчал боль и призывал сонливость.
При очередном пробуждении я обнаружила стоящего над собой Дэна и очень обрадовалась. Говорить нам запретили, да я бы и не смогла, — любой звук отдавался гулкой болью в голове, но глаза выражали многое. «Машенька, любимая моя, какое счастье, что ты вернулась! Тебе очень больно?» — громовыми раскатами прозвучали в голове его мысли. Рядом появился господин Тиан и жестом попросил короля на выход. Тот безропотно подчинился. Его глаза, полные сострадания, я потом видела во сне.
На вторые сутки тошнота сошла на нет и боль поутихла, так что я смогла двигаться и даже поесть. С утра принесли цветы от Дэна, сам он заходил трижды, но больше не пытался мысленно поговорить, только гладил мою руку. Но и так его все равно выпроваживали через пять минут. А сегодня я чувствовала себя значительно лучше и готовилась к новым подвигам. Режим тишины отменили и даже позволили встать. За окном был такой яркий день, что захотелось выйти на свежий воздух. Господин Тиан счел это хорошим признаком и разрешил прогулку в маленьком дворике прямо за стеклянной дверью, оказавшемся большой террасой. Сюда и примчался Дэн, которого обрадовали хорошей новостью. Он говорил, просил прощения, а я счастливо улыбалась, потому что уже рассмотрела из своего уютного уголка стены и башни здания и прониклась мыслью, что нахожусь во дворце, а значит, все-таки достигла цели и даже жива.
Известия я получила… разные, но одно радовало: королеве Хеннад пришлось спешно покинуть пределы Лаэнтера, потому что народное мнение было однозначным: покушение — дело рук сиртанцев. Ту группу, которую я видела перед самым ударом — а это оказались не кто иные, как члены посольства, — толпа едва не растерзала на месте. Под усиленным конвоем их препроводили под арест, и Дэн лично отправился к королеве с обвинениями… которые она с гневом отвергла за нелепостью выбранного способа убийства.
— В ходе беседы я рекомендовал ей не выходить из своих покоев до предварительных результатов расследования. Официальное обвинение не выдвигалось, потому что это означало бы фактически объявление войны.
А расследование меж тем выявило любопытнейшие моменты. Нападающих было трое, из них живьем никого не задержали. Маг, которого я видела, в общей неразберихе ушел телепортом, а еще прилетели два арбалетных болта. Первый экранировали Тени, а второй один из них поймал своей грудью… Жить будет. Труп одного из арбалетчиков в настоящее время изучают, по всем признакам это уроженец Лаэнтера; второй тип благополучно скрылся. Оба перехода по горячим следам удалось отследить, в настоящее время по ним пущены лучшие маги.
— Значит, сиртанцы ни при чем?
— Судя по всему, нет, но люди уверены в обратном.
— Тогда кто?
— Фанатики культа дроу, — злобно скривился Дэн. — Мы думали, что за время войны их перебили, поэтому сейчас важно не потерять этот слабый след. Если мои предположения верны, это серьезно. Как только ты оправишься, начнешь изучать защитную магию.
— А послы? Разве можно их так?
— Видишь ли… есть одна тонкость, которая не позволяет списать степень их участия до нуля. Тот поясок с защитой, что был на тебе, способен выдержать удар много большей силы. Пробить его либо ослабить до уровня обычной защиты возможно лишь с помощью очень мощного артефакта. Классом не ниже моего Раэл Танна. Нам известен только один человек, у которого такой артефакт был. Чтобы доказать свою невиновность, королева Хеннад должна воззвать к суду Союза Четырех. Однако она не торопится.
— А ты?
— Я за тебя любого сотру в порошок, но… прости, надеюсь, после путешествия по изувеченной войной земле ты меня поймешь. Мне хочется избежать столкновения. До конца расследования решительные действия предпринимать чревато. Поэтому королева в срочном порядке отправилась восвояси, а члены делегации до сих пор находятся под арестом.
Я задумалась. Печально это все и страшно. Как тут у них с правосудием, не знаю, у нас убийцы имели бы все шансы уйти безнаказанными. По сам факт покушения на мою жизнь не внушает радости. Плата за возвышение неизбежна. Наверное, все власть имущие обречены постоянно ждать удара. И Дэн знал, что нас ждет. Недаром первый телохранитель у меня появился, так сказать, по умолчанию. Засветил свой интерес к девушке — готовься ее защищать. Бедный мой, всю жизнь так. Я с нежностью провела по его волосам. Прислуга видит, и черт бы с ней.
— Дэн, у тебя тут… — Горло сжал спазм, а уж давненько его не было.
Среди волос блестели серебряные ниточки.
— Что? А-а, седина. Меня три дня убеждали, что твоя жизнь вне опасности.
— А кто-то говорил, что это я все близко к сердцу принимаю. Я ведь ненадолго отключилась, а потом спала под полным контролем лекарей. Спасибо им.
— Ненадолго?! Ты в первый раз проснулась на четвертые сутки.
— А сейчас какие? Разве не третьи?
— Душа моя! Неделя прошла по-вашему. Воскресенье у тебя сегодня!
В этот день случилась еще одна занятная встреча. Дэн ушел о чем-то договариваться с лекарями, а ко мне пришла Элианель.
Принцесса (или герцогиня, не знаю, как правильно) за минувшие годы стала куда серьезнее и взрослее. Во взгляде сквозили озабоченность и… раздражение? Начало встречи вышло нескладным: сестра моего возлюбленного нервничала.
— Ваше высочество. — Элианель склонила в приветствии голову. Я не успела встать, как она остановила меня: — Не поднимайтесь, вам тяжело. Его величество попросил меня зайти оценить ваше состояние.
— Здравствуй, Элиа. Мы ведь были на «ты» когда-то? Глупо и бессмысленно теперь, когда мы породнились, говорить друг другу «вы».
— Да, ты права. Это глупо, — согласилась принцесса, но полностью скрыть удивление не успела. Дэн не сказал ей о нашем браке на той стороне! Что же случилось у них, что прежде такие близкие люди теперь относятся друг к другу с прохладой? — Как тебя устроили, соответственно ли заботятся?
— Все хорошо. Самочувствие отличное и отношение прекрасное. К тому же мне здесь нравится. Обстановка очень приятная.
— Это покои нашей матери, — отвела взгляд Элианель. — Здесь много лет никто не жил, так что все несколько устарело. Их приготовили для тебя по особому распоряжению короля. После свадьбы переберешься в апартаменты королевы.
Это в которых вторая жена Дэна умерла родами? Нет уж, спасибо. Я лучше тут останусь.
— У вашей мамы замечательный вкус…
Хотела сказать «был», но вовремя спохватилась. О ее смерти известий вроде как не поступало, вполне возможно, что мать Дэна здравствует и поныне.
— Отец все обещал ей, что со временем она переедет, но так и… Что-то мы совсем не о том. Позволишь посканировать себя?
— Даанэль не доверяет лекарям?
— Скорее он предпочитает подстраховаться. А поскольку сам в лекарском деле смыслит мало, обратился ко мне как к сведущему человеку. Во время войны я занималась реабилитацией воинов, имеющих магические ранения.
Элианель дождалась, когда прислуга выйдет, и подступила ко мне. По итогам обследования она сказала, что состояние удовлетворительное и лечение, на ее взгляд, выбрано верно.
Потом мы пили чай. Я чувствовала, что принцесса что-то хочет мне сообщить, но никак не решится, и не торопила ее.
— Мамин сервиз, — тихо сказала она, когда принесли чайничек, вазочки и чашки. Тонкий розовый фарфор был чудесным: при нагревании на стенках чашек проступали витые разноцветные узоры. Я уже много всякой посуды тут навидалась — фамильного серебра, громадных блюд, массивных и наоборот, невесомых тарелок и чашек, а такой еще не встречала. — Эльфийская работа. Я хотела забрать его, а Данэй не дал, сказал, что здесь все должно остаться как было, вдруг мама вернется. И хорошо, что не дал, мои покои сильно пострадали от пожара перед самой войной, а здесь все уцелело. Говорят, дроу так и не вошли в эти комнаты… Прости, что-то нахлынуло.
Принцесса надолго замолчала, и тогда я набралась смелости задать мучающий меня вопрос:
— Элиа, что у вас с братом случилось? Почему вы так отдалились друг от друга?
Она не ответила, а лишь поджала губы и спросила:
— Маша, ты знаешь о пророчестве?
Судя по напряженному тону, сейчас мне сообщат нечто.
— Котором?
— О его пророчестве. Ты в него веришь? Веришь, что ты избрана для короля судьбой?
— Пришлось. Его доводы были очень убедительны.
— Когда Данэй уезжал за тобой, я не верила, что из этой затеи что-то выйдет. Но вот ты здесь. Как ему удалось убедить тебя отправиться за ним после смерти двух жен при таких обстоятельствах…
Элианель наблюдала за моей реакцией — знаю ли я об этих печальных фактах.
— Мои обстоятельства были не лучше.
— Значит, ты уверена, что проклятие судьбы тебя не коснется? — Принцесса пристально посмотрела мне в глаза и наконец улыбнулась — по-настоящему, искренне. Наклонилась вперед и пожала мне руку: — Я рада. Желаю большого счастья. И… роди ему скорее наследника.
Этот странный разговор запал мне в душу. Что Элианель хотела сказать? На что намекала? И эта фраза о наследнике. Ведь принцесса — мать единственного наследника и больше кого бы то ни было заинтересована в том, чтобы таковой оставаться. Надо срочно поговорить с Дэном и выяснить, что за кошка пробежала меж ними. Иначе можно изойти подозрениями. Ни Элианель, ни ее муж не спешили до сих пор в проявлении родственных чувств. Что-то не хочется вместо семьи обрести кровных врагов. А Дэн им доверяет. О герцоге он отзывался в положительном ключе и сестру вот попросил посмотреть меня.
Господин Тиан наотрез отказался пускать ко мне еще кого-то, даже короля:
— После этих визитов вы расстроены. Несмотря на обещания, августейшие персоны не очень-то следовали моим рекомендациям. А вам до завтра крайне необходимо восстановить душевное равновесие.
— Завтра что-то намечается?
— Большой праздник, на котором вам непременно захочется побывать.
Я скисла. Знаем мы их праздники. Опять толпа, опять речи, крики, здравицы.
— А разве покой не является вашим главным предписанием?
— Думаю, к завтрашнему дню я со спокойной совестью смогу сказать, что вы здоровы.
М-да, у них тут почти как у нас — больничные короткие. Если выжил, тебя с любыми травмами поднимут на ноги за три дня.
— Не огорчайтесь. Его величество сказал, что этот праздник придется вам по душе. По секрету мне сообщили, что всех нас ждет сюрприз.
— Какой? — заинтересовалась я.
Лекарь только развел руками: на то он и сюрприз, что готовится в режиме абсолютной секретности.
Ночью я впервые осталась одна в своих апартаментах. Лекари и сиделки свернули пост, так что спальня открылась мне во всем великолепии. Пастельных тонов стены с растительным орнаментом, воздушные шторы с перламутровыми переливами, легкая резная мебель — все идеально дополняло друг друга, наглядно отображая образ прежней хозяйки — нежной, веселой, молодой. И сны под шелковым невесомым балдахином должны сниться соответствующие. Так думала я, укладываясь в постель.
Явленная реальность не просто оправдала ожидания, но принесла тепло и настоящее отдохновение душе. Во сне была Даан’Элия. Я узнала это место с полувзгляда — такое щемяще-родное ощущение возникло в груди при виде поляны с яркими цветами, серебряного ручья, впадающего в полноводную реку, и части фруктового сада, где одновременно цвели и плодоносили черешни, персики и алая элиника. Как я скучала! Среди деревьев порхали и на все голоса пели птицы. Ветер шумел в кронах, шелестел листвой и гнал волны по разнотравью.
— Не зря я отменил твой больничный режим? — обнял меня со спины Дэн, губами прижимая прядку на виске.
— Быть рядом с тобой, здесь, — лучшая терапия.
Пару минут мы упоенно целовались, восполняя долгие дни вынужденного воздержания. Потом вспомнили, что данный мир немного обитаем.
— А где Нэль? — поинтересовалась я.
— Не знаю. Очень странно, что он не явился тебя встречать. Ты у него до сих пор на особом счету. Может, ходит по гостям. Сейчас проверим.
Любимый округло взмахнул руками, отчего горизонт свернулся в шар, и мы взглянули на мир со стороны. Я, признаться, — ошарашенно, Дэн — веселясь от моей реакции. Шар стал шариком, который от быстрого движения его пальцев крутился и делился на сегменты, показывая разные картинки в каждом из них. «Полистав» пейзажи, король хмыкнул.
— Что происходит? — поинтересовалась я. — Что ты делаешь?
— Ищу хранителя.
— Да? Не думала, что возможно… вот так. И что? Нету?
— Есть. Но о-очень занят! — усмехнулся любимый, указывая пальцем в краешек проекции.
На передний план выдвинулись густая трава и зеленый кузнечик, над которым завис пинцет с крохотной белой ленточкой. Зазубренная нога на наших глазах оказалась ловко зафиксирована жесткой соломинкой и перемотана полоской тончайшей ткани.
— Операция в полевом госпитале. Не будем мешать.
— Нэль такой же, как и прежде, — не сдержала я улыбки. — Вижу, здесь ничего не изменилось.
Дэн развернул пространство Даан’Элии, вновь погрузив нас в него:
— Кое-что все же изменилось. Но лучше увидеть своими глазами. Идем?
Мы совершили экскурсию по знакомым и незнакомым местам. Впечатления были… смешанные. Очень приятно вспомнить о своих маленьких приключениях и убедиться, что полная сила Дэна как хозяина здесь поистине безгранична. Выйдя из сада к берегу, мы полюбовались дождем из маленькой тучки, прицельно поливающей посевы в поле. Дэн поманил труженицу, тающую на глазах, и та послушно двинулась к нам. Чуть поколдовав, он уплотнил летунью, подвернув края и вытряхнув брызги воды, так что приблизилась она уже компактным облачком.
— Экипаж подан, сударыня! — торжественно пригласил меня король следовать за ним.
Сам влез, уютно провалившись в белоснежную поверхность, и мне предложил отринуть известные с детства законы природы.
А на ощупь она… я понимаю, что это сон и в реальности так не бывает, но под ладонями ощущалось нечто, похожее на теплую мягкую шерсть, которую хоть и можно пропускать сквозь пальцы, но она все же имеет края и уплотняется к середине. Страшно не было, было весело.
Мы быстро оказались над землей, восседая на кудрявом облачке, которое поднялось выше собратьев и заложило вираж, спускаясь ближе к поверхности. Пролетело вдоль реки, над мельницей, над пастбищем со стадом коров и овец, нырнуло под дымчатые конструкции Туманного моста, спланировало с обрыва водопада по радужным брызгам и наконец вынесло нас к огромному замку, возвышающемуся в центре… города. По улицам сновали люди.
— Что это? Откуда столько народу? — удивилась я.
— Элиа натащила умирающих из госпиталей. Тех, кто потерял тело, но чью душу она успела переправить сюда. Я говорил, что это плохая затея, но сестра упорно продолжала это делать. Мне было совершенно не до того, Нэль отказался устраивать здесь филиал Лаэнтера и брать бразды правления в свои руки. Поэтому у них тут все запутанно. То вече, то выборный совет. Потом приходит кузнец, старейшина по праву, и разгоняет эту самодеятельность. Хранитель стал кем-то вроде божества, к которому обращаются с особыми просьбами. Хотя он и без того обеспечивает их всем необходимым. Элиа устраивает свидания с родными, а я выступаю в роли великого Творца, о котором все знают, но которого не решаются побеспокоить.
Мы опустились на одну из башен замка, потому как Дэн обмолвился, что в городе не появляется во избежание ненужного ажиотажа. В замке, окруженном рвом и обнесенном крепостной стеной, любимый пообещал интересную экскурсию. Пока мы спускались по винтовой лестнице, подробно просвещал:
— Вход сюда ограничен — территория хранителя. Здесь он творит. По настроению пускает любопытствующих в галерею, а сам внимательно наблюдает за их реакцией. Впрочем, людям всегда нравится. Тогда Нэль выбирает, кому подарить очередной шедевр, и телепортирует его прямиком в дом счастливца. По-моему, удовольствие от процесса получают обе стороны.
Мы вышли в коридор, а из него попали в череду больших залов. Этаж был полностью завешан картинами.
— Ух ты! Это все его?
— Да, Нэль достиг в искусстве примечательных успехов.
— Очень здорово!
Я пошла, разглядывая пейзажи и сюжетные композиции — яркие, солнечные, от которых улыбка непроизвольно трогала губы.
В торце последнего зала была дверь, от нее будто ареол света исходил.
— Здесь святая святых — мастерская художника, а в ней — действительно достойные твоего внимания полотна. — Дэн прикоснулся к створке, приглашая войти.
Не успела я даже взгляд кинуть за дверь, как что-то застелило глаза. Зрение прояснилось только спустя минуту. Только стояли мы уже не в каменном зале замка, а в исходной точке — среди цветущего сада.
— Что это, Дэн? Почему мы здесь?
— Ух ты! Похоже, хранитель категорически против того, чтобы мы посещали мастерскую, — иронично заломил он в ответ бровь.
— Нехорошо вышло, надо было спросить разрешения.
— Мне? С чего бы? Я там регулярно бывал, и далеко не всегда с ним. Мы вернемся, я тебе хотел показать одну вещь.
— Не надо. Ты бывал, но не я.
— Думаешь… О-о-о! Ладно, в другой раз. Тогда… куда бы ты еще хотела сходить?
Я чуть не сболтнула, что мечтаю искупаться, но раз Нэль за нами бдит, будет ли ему приятно видеть это? По той же причине мы сознательно не шли дальше поцелуев. Не хочется мне, чтобы над нами кто-то свечку держал. Особенно Нэль.
Поэтому мы просто валялись в траве, и Дэн учил меня формировать из облаков разные фигуры и образы. Не скажу, что прогресс был полный, но нечто собакоподобное под конец мне удалось сделать.
Утром, едва открыв глаза, я поняла, что за окном что-то не так. Освещение какое-то… особое. Чувство узнавания росло по мере приближения к балкону. Выглянув наружу, я ахнула: насколько хватало глаз, все было покрыто ровным ковром сверкающего голубоватого снега.
Моя утренняя команда, впервые за последние дни явившаяся одевать меня, находилась в возбужденно-приподнятом настроении. Только и разговоров было, что о не виданном здесь в таком количестве снеге и об обещанных королем загадочных увеселениях по случаю дня зимнего солнцестояния — Поворота к лету, как говорили в народе, или, по-нашему, Нового года. Смена года по их календарю происходит на двадцать третий день зимы. А нынче в мою честь праздновать его решили совершенно нетрадиционным способом и особо пышно. Ай да Дэн!
Завтракали мы в узком семейном кругу — по местному обычаю. И тут меня ждали сюрприз и, кажется, разгадка вопроса о взаимоотношениях моего мужа и его сестры. Камнем преткновения был четырехлетний принц Илан — сын Элиа. Эта мелкая козявка, наряженная в бархатный камзол, короткие штанишки и расшитый драгоценными камнями берет, имела кинжал в ножнах на боку, милую мордашку и острый язычок. Мы встретились в переходе между покоями по дороге на завтрак.
— Доброе утро, ваше высочество, — обратился к мальчишке Дэн после его смешного, но старательно исполненного поклона. — Позвольте представить вам мою невесту, вашу будущую королеву — княжну Гертаэсскую Марию.
Ребенок удостоил вниманием только низ моего подола, поднял невинный взгляд на короля и выдал:
— Зачем вы нас знакомите? Все равно она скоро умрет.
Я совершенно опешила от таких слов, дамы дружно охнули, а Дэн побелел и резко спросил, хватая мальчика за плечо:
— Кто вам это сказал?
— Никто.
— За кем вы повторяете эти слова? Имя!
Принц оглянулся в поисках поддержки на свою свиту, но взрослые хранили гробовое молчание.
— Всем известно, дядя, что ваши королевы долго не живут.
Дэн побелел еще больше, перехватил мальчишку за руку, сделал мне знак следовать за ними и направился к двери, из которой только что вышел принц.
— Итак, Илан, я жду.
Мальчик, набычившись, молчал.
— От кого вы наслушались подобных гадостей обо мне и ее высочестве?
Сопение усилилось. Дэн выждал минутку и вкрадчиво добавил:
— Ты ведь не хочешь огорчить свою матушку?
— Нет! Дядя, ты обещал!
— Да, но своим молчанием ты вынудишь меня нарушить обещание. Сказанные тобой слова столь ужасны, что не могут остаться без последствий. Докажи свою невиновность и скажи, от кого слышал подобное. Иначе наказанной окажется твоя мать. Ты ведь этого не хочешь? Ты знаешь, как она любит тебя и ждет каждой возможности побыть с тобой.
— Не хочу-у! — разревелся принц и сразу превратился в обычного ребенка.
— Дэн, ты слишком строг с ним. Мальчик еще мал, чтобы осознать серьезность сказанного, — ринулась я на защиту. — Мало ли что он ляпнул.
— Илан — не просто ребенок. Он наследник престола. И с младых ногтей должен осознавать, что его слова и поступки могут иметь далеко идущие последствия. К тому же он гораздо более развит и смышлен, нежели другие дети его возраста. Так что сказанное им вряд ли можно списать на случайность. Так, Илан?
— Наследник? А как же твоя уверенность в том, что вскоре у нас появятся свои дети? Это был блеф?
— Конечно нет.
— Тогда твои доводы устарели, — намекнула я. — Думаю, родители воспитают мальчика не хуже дяди.
— Резонно, — неохотно признал Дэн. — Но имена тех, кто наговаривает на тебя, пусть все же скажет. Это важно.
Через десять минут шаткий мир был восстановлен. «Распущенные перед дамой нюни» подобраны, слезы вытерты заботливой королевской рукой, имена, среди которых ни одного известного мне, озвучены. У меня принц громко попросил прощения и шепотом добавил:
— Вы не скажете маме?
Я пообещала, что буду молчать, и принц с надеждой спросил:
— Значит, мы с ней поедем на санях в замок искать подарки под елкой?
— Илан! — возмутился король. — Мы же договаривались устроить сюрприз для ее высочества!
— Ой! — искренне огорчился мальчик. — Я случайно.
Завтрак прошел в праздничной обстановке. И ни единого слова о происшествии. Элианель с любовью смотрела на сына, сидящего по правую руку от короля, а тот нетерпеливо ерзал, дожидаясь окончания трапезы. С герцогом Лисэйтом же все оказалось настолько банально, что я от собственной глупости и невнимательности едва не застонала. Этот титул принадлежал Дэйтону. Ну надо же, а? За две недели путешествия я даже не сопоставила элементарные факты. Ведь слышала, как к нему обращаются «ваша светлость», видела, как лебезят перед ним… Нет, в разведку со мной нельзя.
После завтрака Дэн преподнес мне великолепную шубу — белую с черными крапинами по воротнику, манжетам и подолу. У меня от восторга дыхание перехватило — такая она была красивая. Вкупе с меховыми же рукавицами, сапогами по типу сибирских унтов, только изящнее и до колен, и шапкой наряд смотрелся очень выразительно и был рассчитан на хороший такой мороз. Оказалось, что мы до вечера уезжаем в загородную королевскую резиденцию, где меня ожидает главный сюрприз.
На свиту мое появление произвело впечатление. Непонятно только, нарядом моим восхитились или просто радовались, что жива-здорова. Видимо, эту загадку мне теперь разгадывать до конца дней — рады люди мне или льстят моему статусу. Открываться и «слушать» окружающих мне строжайше запретили до тех нор, пока не освою защитные техники. Дэн не сомневался, что моя душа нараспашку в злополучный день въезда в столицу сыграла на руку нападавшим.
Поездка вызвала бурный восторг. Сани, запряженные тройкой лошадей, промчали нас по центральным улицам. На главной городской площади, запруженной народом, стояла огромная ель настолько правильной пирамидальной формы, что я сразу спросила:
— Искусственная?
— Натуральная, — рассмеялся Дэн. — Маги обещали укоренить ее тут насовсем.
Рядом с площадью высился ледяной замок, со второго этажа которого спускалась огражденная резными перилами горка. Люди встречали нас с восторгом и немым обожанием в глазах. Кажется, не зря я терпела мучения, любимой королевой быть гораздо приятнее, чем просто королевой.
— Что мы должны делать? — уточнила я, пока подъезжали.
— Открываем народное гулянье и едем дальше — веселиться.
Боже, тут и Дед Мороз есть! Бьюсь об заклад, борода у него настоящая и посох волшебный! Я от детского желания проверить подлинность белоснежной бороды прикусила край рукавицы — так и подмывало. Где же это Дэн настоящего Деда Мороза взял? Веселье нахлынуло волной.
Залпы со всех сторон выстрелили в воздух разноцветьем блестящего конфетти, нас повели к ледяному дворцу, где под общим восхищенным вздохом толпы появились серебряные салазки. И мы помчались с горки. То, что народ еще не видывал своего монарха летящим с ледяной горки, — это точно. Счастье было всеобъемлющим.
— Отставить раскрываться! — выдохнул мне в ухо Дэн, крепко придерживая за талию.
Укатились мы на точно рассчитанное расстояние, потому что в конце ледяной дорожки нас уже поджидали сани, чтобы везти дальше. Оглянувшись, я заметила около Деда Мороза внушительный красный мешок, из которого он одну за другой доставал игрушки и вручал столпившимся детишкам. Те вопили от радости, танцевали и что-то кричали.
— На всех не хватит подарков — слезы будут, — озаботилась я.
— Там на всех хватит. Это же настоящий Дед Мороз, — успокоил Дэн. — Как он тебе?
— Шикарен! И горка первоклассная. И вообще все очень здорово!
— Я рад, что тебе нравится. Боялся, что забуду что-нибудь существенное.
Главный сюрприз дня поджидал меня в загородной королевской резиденции. И это был действительно Сюрприз с большой буквы. Там я тоже увидела елку, горку и целый ледовый городок, даже каток в полном моем распоряжении был, потому что никто не отважился выйти на лед. Дэн шутливо пригрозил, что заставит указом освоить катание на коньках. Шутка шуткой, но ко мне начали подходить люди и просить дать уроки катания. Тренера себе нашли. Пришлось обещать. И все же это ерунда в сравнении с завершением праздника. По мере наступления темноты вокруг зажигались огоньки, разгорающиеся все ярче. Такую фишку я тут уже видела, делалось это магически. И вот в разгар всеобщего веселья в центр вышел Дэн, музыка стихла, голоса тоже, и он обратился к собравшимся:
— Этот день встречи Поворота к лету мы провели по обычаям мира моей несравненной и горячо любимой невесты — княжны Марии. Надеюсь, вы оценили наши старания, княжна?
— Все просто замечательно! — уверила я.
— Тогда затаив дыхание вручаю мой главный подарок вам.
Огоньки вокруг погасли, и в воцарившейся темноте Дэн продекламировал:
— Раз, два, три… елочка, гори!
Елка расцветилась гирляндой огней, и в первый миг я не сообразила, что здесь нужно считать подарком. А потом… в полной тишине я подошла к елке и присмотрелась к огонькам:
— Электричество?! Как, откуда?
Дэн взмахнул рукой, и окна дворца осветились ярким теплым светом.
— Тебе нравится? Наша первая электростанция в действии.
— Это настоящее чудо! — кинулась я в его объятия. — Спасибо за подарок!
Закончился день не менее чудесно. Пока все любовались завораживающе красивым фейерверком, на добрые полчаса расцветившим небо экзотическими цветами и животными, мы по-тихому сбежали на каток. Однако, трезво оценив свои возможности, отказались от первоначальной затеи и перенесли ее на потом. Поскольку кататься в моем наряде было проблематично, мы перебазировались в ледяной городок, где можно было затеряться в снежном лабиринте и украдкой целоваться, опасаясь разве что случайных свидетелей. И это еще не все. Пользуясь всеобщим праздничным настроем и намерением отмечать до утра, мы договорились о ночном свидании.
— Господин Тиан, конечно, потребует от тебя соблюдения режима после магической травмы, так что прояви должное великодушие и отпусти всех догуливать. Будь одна, — напутствовал Дэн.
На ночевку остались в загородном дворце, очень уж хотелось продлить чувство причастности к родной цивилизации. Электричество в городе должно было появиться только к свадьбе, а тут и светильники с выключателями и регулировкой, и даже розетку я нашла. На радостях дала задание Эрдалу добыть мой ноутбук. Тот только уточнил: можно завтра или обязательно сегодня? Уважаю! Милостиво разрешила не торопиться до утра.
Ночью Дэн пришел через потайную дверь, скрытую шторами и мороком. Я даже вздрогнула, когда зеленая с золотыми кистями портьера шевельнулась и из-за нее показался Дэн, приложивший палец к губам. Честно говоря, я уже час ходила по комнате, прислушиваясь к шорохам за дверями и недоумевая, как он собрался пройти незамеченным через стражу. Ее-то никто гулять не отпустил. Никогда бы не пришло в голову, что в наружной стене может скрываться тайный ход.
— Стены дворца гораздо толще, чем кажутся, да и планировка кое-где совсем не та, что указана на схемах, — пояснил любимый, когда убедился, что мы одни. — Вот только беда с этими тайными ходами — обязательно перепачкаешься, — добавил он, когда я сняла с его рукава паутину.
Говорили шепотом, наглухо закрыв полог над кроватью. И про сегодняшний праздник, и про перспективы электричества, и про будущую свадьбу. Я, правда, надеялась на несколько иное времяпрепровождение, но дальше поцелуя коленки дело не зашло, хоть Дэн и заверил меня, что безумно скучает.
— Нельзя нам сейчас, — вздохнул он. — Любая невеста перед свадьбой неприкосновенна. На тебя такое охранное заклинание наложено, что покусившемуся обеспечено половое бессилие на очень долгое время. Давай уж потерпим, чуть больше месяца осталось.
— А снять его ты не можешь?
— Я мог бы… попросить мага временно его нейтрализовать, и он бы повиновался. Но не стану. Хорош я буду, если обращусь с подобной просьбой.
— На той стороне мы оба были хороши. А если об этом поползут слухи?
— Слухов не будет. Все, кто отправляется в ваш мир, дают магическую клятву о неразглашении. А высшие силы на нашей стороне. Так что бояться нечего.
Пришлось смириться и довольствоваться тем, что доступно. Учитывая, что эта ночь была первой за все время пребывания в новом мире, когда мы вживую смогли пообщаться наедине, не так уж мало. Все же вчера в Даан’Элии была… сказка. Прекрасная, нереальная… полет души. Здесь темно, за дверью стража, если застукают, ничего хорошего не жди. Оттого все приобретает особый смысл. Оттого мурашки по коже и сердце стучит. Полежать и пошептаться, тесно прижавшись друг к другу, было настоящим счастьем.
Утром Дэн попытался аккуратно выскользнуть из моих объятий:
— Мне пора.
— Который час?
— Два.
Это по-нашему около пяти утра. Меня раньше местных трех не будили.
— Ты так рано встаешь?
— Дела не ждут, а я еще на тренировку собирался.
— А мне можно?
— Что именно, дела или тренировку? — улыбнулся Дэн, зарываясь носом в мои волосы.
— И то и другое.
— Дел тебе своих хватит, а тренировку придется на катке устраивать. У нас уже с десяток заказов на коньки.
— Сейчас я буду капризничать.
— Начинай, хочу посмотреть.
Я приподнялась. Капризничать, глядя снизу вверх, неудобно — неубедительно получится.
— Тренировки на катке возможны при двух условиях: одном объективном, другом субъективном.
— Давай субъективное, знать о твоих желаниях — моя святая обязанность.
— Хочу, чтобы ты тоже ходил на эти тренировки, лучше, конечно, индивидуально. Чтобы не ронять достоинства перед подданными.
— Я подумаю, как выкроить время. Разве что по утрам, взамен физических упражнений.
— Значит, ты согласен? — обрадовалась я.
— В принципе да. А второе условие?
— Сущая ерунда. Мне нужен спортивный костюм.
— Э-э-э…
— Речь не идет о костюмах нашего образца, но одежда должна быть удобной и не стеснять движений.
«И еще это мой единственный шанс ввести в обиход женские брюки».
— Хорошо, я поговорю с портным. Сегодня вряд ли — с утра бумаги, потом Государственный совет и комитет по финансам. Завтра, возможно.
— Давай так. С портным я сама поговорю, тем более что тебе некогда. Мы все подготовим, и ты убедишься, что модель в рамках приличий. На самом деле тут всего два варианта: укорачивать юбку или соорудить штаны.
Дэн прикусил губу:
— Только пусть это будет не слишком радикально.
— Обещаю. Мы возьмем за основу амазонку.
Мой возлюбленный король просветлел ликом:
— Я уже говорил, что ты у меня умница?
Секретаря я ждала с особым нетерпением. До его прихода успела принять душ, по местной традиции льющийся с расписного потолка. Сегодня я, запрокинув голову, любовалась пейзажем с барашками. Подозреваю, что художник в обоих дворцах работал один и тот же. Во всяком случае, манера схожая. Надо у Дэна спросить.
Парикмахера, счастливого тем, что волос, по его мнению, наконец наросло нужное количество, то есть до кончиков пальцев опущенных рук, я попросила остаться, чтобы показать ему кое-что интересное. Эрдал выполнил-таки мой заказ, принеся ноутбук на бархатной подушечке, и я с материнской гордостью продемонстрировала собравшемуся узкому кругу, что такое техническая цивилизация. Значок Сети грустно возвещал, что Интернет до нашего захолустья покуда не добрался, но я без него найду чем удивить народ. Главное, по неосторожности не засветить какую-нибудь жутко неприличную себя на пляже. Папки с юмором и модами мы обошли стороной, а вот плетение кос произвело должное впечатление на моих зрителей.
— Ну как, господин Эри, сможете повторить? — с дальним прицелом поинтересовалась я.
«Башни», «драконы» и «венцы» мне успели поднадоесть. Судя по фанатично загоревшимся глазам цирюльника, с прическами дело двинется быстрее, чем с модой на одежду. Да здравствует прогресс!
Обратно во дворец мы прошли порталом. Господин Тиан, поджидавший меня на осмотр, попытался испортить настроение напоминанием о предстоящем периоде болезней, и мы долго торговались насчет ежедневного расписания занятий на катке. В итоге сошлись на двух сеансах в день но тридцать слоев каждый. Лекарь выглядел не слишком довольным, но мне некогда было искать объяснение его поведению. Я потирала руки в предвкушении убиения сразу двух зайцев: первое занятие давало возможность вполне законно общаться с мужем, которого мне так не хватало, второе играло на мои революционные планы. Уверена, дамы быстро оценят преимущества зауженных и разрезанных надвое юбок, которые мы позаимствуем у наездниц. Глядишь, к лету купальные костюмы можно будет упростить без особых проблем. Кстати, говорят, во дворце есть бассейн. Надо узнать, как заполучить его в пользование. Нет, в моих покоях тоже есть водоем, который ванной трудно назвать, но я хочу полноценно плавать.
Папка Эрдала стремительно пухла от записываемых идей и памяток. Я сегодня явно в ударе. Надо чаще встречаться с Дэном но ночам, энергии потом на полцарства хватит. Успешное испытание электросетей породило множество дальнейших желаний на эту тему. Некоторые из них упирались в отсутствие лаэнтоязычной техники, но было кое-что и универсального назначения. Например, приличный фотоаппарат и принтер к нему. Ну и до кучи прочая офисная техника. Вдруг мне приспичит скопировать в дворцовой библиотеке пару страниц.
После завтрака начались занятия. Первым уроком был письменный язык, потом история и риторика. Следом пришли трое седобородых магов. Меня проэкзаменовали, с прискорбием отметив скудость магических навыков, и распределили нагрузку по обучению основам магии и отдельно — по защитным техникам. При всех безграничных возможностях магии немалая часть ресурсов тратилась на защиту от внешних воздействий, потому как у врагов та же магия в арсенале. Поэтому и при обучении главное внимание уделялось защите. Урок проходил при закрытых дверях и при полном отсутствии посторонних. Перво-наперво мне велели тренировать постоянный контроль за эмоциональной оболочкой, доходчиво объяснив, что это хорошая лазейка для нападения. Сжать — раскрыть, успеть сжать при угрозе, успеть раскрыть-сжать для исходящего воздействия. К концу занятия болели кисти рук и слегка кружилась голова.
Переодевшись к обеду, я едва не уснула, пока ловкие пальцы парикмахера экспериментировали с новой прической. Результат мне понравился. Вплетая жемчуг и ленты, господин Эри соорудил три цветка из волос на затылке, ниже переходящих в три широкие ажурные косы, соединяющиеся на уровне лопаток в одну, скрепленную внизу драгоценной безделушкой.
Дэн встретился мне у дверей обеденного зала и лично проводил к столу, сочувственно заглянув в глаза и спросив, как мои дела. Я ответила, что зверски проголодалась, а так нормально. Сделав прилюдный комплимент моей прическе, король обеспечил ей пристальное внимание. Присутствующие дамы, нарушив этикет, ели меня заинтересованными взглядами. Лишь две из них проявили редкостное пренебрежение. Герцогиня Тэо в общении всегда держалась с высокомерием, даже когда приходила на доклад по делам благотворительного фонда, а графиня Ликаэ считалась первой законодательницей мод и всякие нововведения, исходящие от кого бы то ни было, кроме себя любимой, встречала со снисходительной улыбочкой. Ее я считала наиболее опасной соперницей на поприще женской моды и не раз ломала голову, как бы склонить на свою сторону. Вчера она так нахваливала мою шубку, что я было подумала, что ключик к потрохам сей модницы наконец подобран. Ан нет. Ладно, мы еще посмотрим, кто кого. В конце концов баснословному богатству мужа графини можно противопоставить административный ресурс. Данное орудие не очень этично и потому приберегалось мной для крайнего случая, но, если таковой наступит, будет применено в борьбе за правое дело.
Обед подавали обильный, учтя магические затраты, и Дэн периодически сигналил прислуге подложить мне еще добавки. В итоге я съела чуть не вдвое больше остальных присутствующих, только тогда он удовлетворенно кивнул. В качестве дижестива мужчинам предложили «Драконью кровь» — крепленое чернильной густоты вино, а женщинам — темно-красный ликер из элиники. Теперь бы поспать, но тут это почему-то не принято. Распорядившись о не менее плотном ужине для моей ценной персоны, супруг повел меня (ну и свиту, конечно, куда ж мы без нее) на экскурсию по дворцу. Кстати, актуально. Вряд ли бы я сейчас самостоятельно нашла дорогу в свои апартаменты.
Начав увлекательное путешествие по новому дому с двусветного парадного зала, мы прошли до южного крыла, где размещались королевская библиотека, читальный кабинет при ней, а также дворцовая канцелярия. Пройдя но пути две картинные галереи: галерею Славы, блестящую позолотой рам и генеральских наград на портретах, и галерею Династии, содержащую генеалогическое древо моего супруга во всей красе, я поняла, что сегодня просто физически не получится охватить все уголки и даже просто пройти по всем этажам этого невообразимо прекрасного дворца. Столько здесь всего примечательного, фантастического, изумляющего мой малоискушенный взгляд обывателя из двадцать первого века. Все те дома и замки, где мы побывали за время путешествия с северных окраин королевства до столицы, не шли ни в какое сравнение с королевским дворцом Вианны. Еще в пути фрейлины хвастали, что равных ему нет ни в одной стране мира, теперь я убедилась в этом сама.
Перед библиотекой располагался витражный зал, громадные окна которого повествовали о далеком прошлом этого мира: об изгнании дроу, об эльфийском избрании наследников, о воцарении и процветании людей. Эпичные картины, с нуля восстановленные после пожара и войны. Поскольку рассказывал лично король, затаив дыхание слушали все. Судя но лицам, кое-что из услышанного наши спутники сами узнали впервые. Легенда о расселении людей по миру не противоречила общественной исторической парадигме, с которой я как раз сегодня знакомилась на уроке истории, но имела любопытные нюансы. Так, происхождение королевского перстня Раэл Танна до сих пор не выяснено наверняка, но предполагалось, что он создан некогда могущественным магом из тайного Эльфанского ордена. Остальные три кольца якобы создавались по образу и подобию первого, но Дэн саркастически заметил, что таковая версия существует в каждой из стран, имеющих окольцованного правителя.
— На витраже перед эльфами преклоняют колено четверо — избранные ими наследники, вожди четырех племенных союзов людей. И получают они из рук благодетелей некие дары — эти самые Танны, призванные защитить народы от вторжения темных эльфов, буде таковое случится. Персоны вождей с тех пор обрели особый смысл, и потомки людей до сих пор преклоняются перед священной королевской властью. Недавняя война против заклятого врага человечества стала живым доказательством: падение королевской власти обернется истреблением людского рода под корень.
Вернувшись к себе во власти впечатлений, я села писать письмо родителям. Эрдал сказал, что сейчас собирают корреспонденцию для отправки через несколько дней в наш мир. Магические Врата открывали но расписанию три раза в сезон. Поскольку двумя словами описать новую жизнь было невозможно, дело растянулось на целую свечу. Да еще на портного пришлось прерваться. Отношения у нас сложились неплохие, так что договориться о модернизации амазонки в спортивную одежду удалось быстро. Результат я надеялась получить не позднее завтра после обеда.
К вечеру меня зазнобило, и господин Тиан пригрозил переносом бракосочетания, если я немедленно не отправлюсь в постель. На мои просьбы не оставлять сиделку, он нахмурился:
— Я не могу спрогнозировать ход болезни, лучше, чтобы при вас кто-то был.
«Будет, господин лекарь! — захотелось воскликнуть мне. — Муж при мне будет! Он и согреет, и утешит, и на помощь позовет, если поплохеет». Дэн сегодня тонко намекал на повторение прошедшей ночи.
— Я настаиваю на своей просьбе. Вам известно, что я не привыкла к посторонним по ночам.
Господин Тиан кашлянул и перешел на русский:
— В таком случае передайте его величеству, что у вашего охранного заклинания еще и сигнальные нити подключены. При попытке взлома звенеть будет не только у мага, но и у стражи.
Я онемела.
— А-а…
— Ваше высочество, то, что вы влюблены, не заметит только слепой. А я лекарь и уже некоторое время наблюдаю вашу пару. Когда вы вместе, у вас магические токи в организме выглядят иначе. Вот как сегодня утром, например. Это неплохо, даже, наоборот, идет на пользу вашему здоровью. Я не осуждаю, но предупреждаю: против вас играют, причем играют по-крупному. Не сделайте ошибки. На кону много больше, чем ваше личное благополучие. Помните, что в ваших руках судьбы мира.
Эк его понесло. Впрочем, может, и прав господин лекарь. С чего только он взял, что Дэн полезет снимать с меня заклинание? И вообще, откуда знает о тщательно охраняемой тайне короля — о его магических способностях?
— А вы считаете, что Раэл Танн способен выполнять любые прихоти владельца, даже снимать с невест охранные заклинания? — невинным голосом осведомилась я.
Легенда о всемогущем перстне, дававшем во время войны владельцу самые невероятные способности, была официальной, призванной объяснять непосвященным, откуда у короля магический дар, которым он отродясь не владел. Исцеляющее прикосновение королевского перстня широко известно. Господин Тиан на провокацию не поддался.
— Байки о могущественных артефактах хороши для народных масс, но не для лекаря, который своими глазами видел, как его величество заживлял порванные связки и мышцы на ноге своего друга. Великим лекарем его не назовешь, но как травматолог он неплох. А по косвенным признакам — и помимо медицины сведущ в магии. Но вы можете быть спокойны, никто из близко общавшихся с королем во время войны никогда не озвучит своих догадок.
В общем, много интересного каждый раз приносил визит моего лекаря.
Дэн тоже удивил. Проснулась я глубокой ночью от шелеста бумаги. Дэн сидел в кресле с карандашом в руках и придирчиво сравнивал меня с изображением на листе.
— Ты тут давно? А что же не разбудил?
— Господин Тиан сказал, что ты недомогаешь, и намекнул, что целебный сон нарушать нельзя. Но я не мог отказать себе в удовольствии хоть просто посмотреть на тебя.
— Слушай, он все знает! И про наши встречи, и о твоих способностях. Еще он говорил… — Я не закончила, потому что Дэн уже целовал меня.
— У меня над столом висит календарь, и я с особым удовольствием вычеркиваю в нем каждый прошедший день. Во время медового месяца мы наверстаем ушедшее время сполна. Никто нам не помешает, клянусь! Как я этого жду, не представляешь.
— Очень даже представляю. Сама жду не меньше.
— Как ты себя чувствуешь? А то бы я тебе кое-что показал.
— Да в общем неплохо. Показывай.
— Для этого придется встать и совершить одни предосудительный поступок.
— Я готова.
Накинув теплый парчовый халат с меховой оторочкой и погрузив ноги в мягкие домашние туфли, я прошествовала к дальней стене, от которой был отодвинут диван. Дэн открыл дверь, удачно замаскированную под одну из ниш, в изобилии имевшихся в комнате, и мы очутились в смежном помещении, где главенствовала огромная кровать под черным балдахином. Постель была разобрана, но пустовала, а рядом на мягком пуфике спала, свернувшись клубком, большая белая собака. Ярким рыжим пятном выделялся один ее бок. Присмотревшись, я ахнула от ужаса: пятном была Варька. Две остроухие головы повернулись в нашу сторону.
— Ну вот, разбудила, — укорил Дэн. — Так мило спали.
— А он ее не съест? Я-то думаю, где моя Варвара постоянно пропадает!
— Март, ко мне, — скомандовал Дэн, хлопнув себя по бедру. Пес подошел, вопросительно посмотрел на хозяина. — Это твоя хозяйка. Слушаться и защищать будешь как меня.
Теперь внимательный взгляд переместился на мою персону. Процедура знакомства завершилась вилянием хвоста и подачей лапы. Варька, видя такое, нагло отпихнула головой приятеля и попросилась на руки. Мол, не забывайте, кто тут главный.
Семейство в сборе.
После святая святых — королевской спальни мы прошли через гардеробную, чайную и обеденную комнаты, где захватили бутылку вина и вазу с фруктами. Дэн предупредил, что дальше надо соблюдать полную тишину, потому что помещение игровой смыкается с общественной половиной апартаментов, а там проходит турнир на кубок герцога Лисэйта. На цыпочках мы миновали игровую с двумя разграфленными круглыми столами в окружении кресел — за дверью слышались голоса и смех — и через короткий коридор вышли к витой лестнице, ведущей в не менее личное помещение — мастерскую художника.
— Закрой глаза и не подглядывай, — предупредил Дэн у входа.
Внутри пахло краской и было чуть прохладнее, чем снаружи. Мы обогнули несколько препятствий, зацепили что-то легкое и деревянное, но Дэн успел его поймать, и прошли, казалось, до дальнего закоулка. Рука, направлявшая меня, наконец остановилась, зажглись дополнительные свечи, последовало разрешение открыть глаза, и я обнаружила себя стоящей перед большим полотном в золотой раме.
— Вот она — моя «Весна», — тихо выдохнул Дэн, отступая вбок, чтобы одновременно видеть меня и изображение на холсте.
Первое, что приковывало внимание при взгляде на картину, — это лицо: большие доверчивые глаза, нежный румянец щек, чуть приоткрытые в улыбке губы и россыпь веснушек на носу. Тонкая витая прядь, волосинка, зацепившаяся за ресницы. Я и не я. В остальном фантазия художника воспарила в невообразимые выси: золотые волосы оплетены белыми ромашками, обнаженного плеча касается сиреневый вьюнок, коих вокруг несчетно, гибкий стан полускрыт травами и цветами, стройные ноги блестят каплями росы. Любовно прописана каждая травинка, каждая жилка под кожей. Образ дышит молодой бурлящей силой, приостановившейся лишь на мгновение. Рука, поднятая к небу, совершенно случайно привлекла пролетавшую мимо пичугу. Сейчас все придет в движение, и юная Весна побежит навстречу солнцу.
— Маша, ты так многозначительно молчишь. Я уже нервничаю. Все настолько плохо? — отвлек меня от созерцания картины голос.
— Знаешь, я не великий ценитель живописи, но это потрясающе! Ты сильно польстил мне. Я никогда не была такой… красивой и трогательной одновременно.
— Глупышка моя. Ты была еще прекраснее, а это лишь твой образ из моих грез. Тот набросок, что я рисовал с натуры, во время войны сохранить не удалось. Поэтому писал по памяти. Тебе нравится?
— Очень! А другие что говорят?
— Те считаные единицы, что видели, хвалят. Даже предлагали выставить в галерее. Я отказался. Пожалуй, можно будет повесить ее в спальне. Как думаешь?
— Лучше в кабинете.
— Нет, в кабинете много посторонних бывает, а это слишком личное, для души. В другой раз придем сюда днем. При естественном освещении и впечатление меняется.
Ночной этот разговор за бокалом вина в странной мастерской, где царил особый творческий порядок — рамы строго в одном углу, холсты, кисти и краски прибраны, лишь одинокий мольберт да палитра солнечных оттенков выбиваются из общей гармонии, — дал мне понять, как глубоко в свою душу позволил заглянуть мой любимый. По его словам, ни вторая, ни тем более первая его жена не удостоились чести бывать здесь. Кроме горстки ценителей да сестры с мужем, никто при дворе и не знал об этом месте. Здесь было совсем немного картин. Не все даже — кисти самого хозяина.
— Предыдущая студия сгорела со всем содержимым, — объяснил Дэн. — А теперь времени нет.
Что за холст стоит на мольберте, закрытый покрывалом, показывать супруг категорически отказался.
— Это подарок, тем более что до завершения еще долго.
— Заразился у Нэля? — намекнула я на тайные работы хранителя, которые тот пожелал скрыть от меня.
Только любимый как-то не так понял мои слова. Засмущался, прикрыл салфеткой яркую палитру и только потом нехотя признался:
— Может быть.
Понял, что ляпнул лишнее, и решил реабилитировать свою честь художника:
— Не только я. Это, кстати, взаимно. Когда он увидел «Весну», загорелся написать свой вариант.
— И как?
— Я как раз хотел показать результат в его мастерской, чтобы ты сравнила. Теперь вот думаю, не из-за картины ли он нас не пустил.
— А на твой взгляд? Только честно.
— Честно? Моя лучше.
На следующий день я убедилась, что безмятежность и спокойная уверенность в нашем будущем, которую дарил мне Дэн, даются ему нелегко.
День проходил под знаком бумажных хлопот. Я находилась в официальном королевском кабинете, чтобы подписать документы на вступление в полноценное владение княжеством Гертай. Здесь же присутствовал назначенный казенной опекой правитель дел княжества, который должен был передать мне полномочия, кратко отчитаться, ввести в курс дел и в дальнейшем консультировать при надобности. Кроме него, были секретари и юристы, представители казначейства и Дэйтон. В общем, полна коробочка. Впервые я тут оказалась одна среди десятка мужиков. Все невероятно предупредительные, основное внимание даме. Пока я не села, покорно ждали стоя. Потом терпеливо разъясняли разные тонкости, отвечая на мои вопросы. В итоге я сделала вывод, что в княжество придется ехать самой, чтобы во всем разбираться на месте. Ну и вроде как моя вотчина, надо бы наведаться.
На очереди стояло придание юридического статуса моему благотворительному фонду. Для этого в приемной ждала герцогиня Тэо. После обеда на общественной половине королевских апартаментов мы должны были перейти к последней, важнейшей части бумажных дел, а именно к подготовке брачных документов.
Секретари практически не сидели, периодически выходя в приемную, подавая бумаги и справки. В очередной приход Таллар принес запечатанный конверт и положил перед Дэном, что-то шепнув. Печать под королевской рукой рассыпалась сизым облачком, глаза пробежались по строчкам, и на лицо легла тень.
Откинувшись на спинку кресла, король окинул цепким взглядом присутствующих:
— Господа, прервемся.
Господа недоуменно переглянулись и начали подниматься.
— Герцог, господин министр, останьтесь. Эрдал, проводите княжну, — последовали отрывистые указания. — Таллар, срочно вызовите остальных членов Малого совета.
В то время как народ потянулся к противоположному от приемной выходу, меня через неприметную дверцу за колонной персонально вывели в уютное помещение с зажженным камином и креслами. Рядом стоял столик со сладостями, куда расторопная прислуга еще принесла сухих закусок и вина. О, тут и книжки есть.
Пока я оглядывалась и соображала, что дальше, услышала неразборчивые голоса из кабинета. Если немножко усилить магически… жаль, моя магия тут бессильна. Говорили не на лаэнте, и довольно эмоционально.
Я успела пожевать оливок, сыра и орехов, полистать томик баллад, заложенный деревянным резным ножом для бумаг, когда услышала свое имя, точнее, фамилию. Нет, титул. В общем, говорили про княжну Гертаэсскую, то есть про меня. Я вторично навострила ушки.
— …безусловно, мила, но вы делаете ошибку. Такого щедрого и выгодного предложения Лаэнтеру никогда не поступало и, уверен, никогда не поступит. Вы же слышали, королева сожалеет о сем неприятном инциденте и клянется, что не желала княжне смерти. Ваше величество, я призываю вас, одумайтесь! Этот брак не только не несет выгод, но даже вреден. Подобный мезальянс…
— Господин Гербиан, полегче. — Голос Дэйтона был тих, но с нотками предупреждения.
— Вы настроите против себя соседей, когда перед нами прекрасная возможность укрепить международное значение Лаэнтера! Союз с Сиртаном принесет беспошлинные перевозки с юга. Морские порты, вина, мрамор…
Я стояла вплотную к дверям и уже тихо тянула створку на себя. Профиль Дэна, открывшийся в шелку, выражал лишь спокойствие. Было ощущение, что он внимательно и даже благожелательно слушает доклад, положительное решение по которому не подлежит сомнению. Сердце екнуло.
— Вы высказались? — поинтересовался он, когда дяденька иссяк в перечислении благ, которые принесут женитьба короля и объединение соседних Лаэнтера и Сиртана. — А что мы скажем народу и княжне Гертая? О нашей свадьбе известно всему королевству.
В поле моего зрения мелькнула пухлая рука: мол, из-за такой ерунды не стоит беспокоиться.
— В качестве компенсации Гертай получит материальное вознаграждение. Или магическое. Говорят, у них там до сих пор плохо с местами Силы. А народ примет вашу волю. Монарх не обязан давать отчет в своих действиях простолюдинам.
— Тогда последний вопрос: ее величество королева Хеннад не боится разделить судьбу своих предшественниц?
— Ее величество уверена, что сиртанские маги способны снять с вас это проклятие и обеспечить…
— Достаточно. Герцог Лисэйт, ваше мнение?
— Думаю, преемник господина Гербиана в Сиртане должен быть дополнительно проинструктирован о возможностях сиртанских магов, дабы вовремя распознать попытку перевербовки.
На лице Дэна появилась холодная усмешка, не предвещающая ничего хорошего.
— Действительно. Господин Лигау, озаботьтесь. Господина же посланника препроводите к дознавателю. Надеюсь, результаты будут уже после обеда.
Для себя я сделала вывод: за широкой спиной мужа хорошо, но неплохо бы облегчить ему труд. Пора включаться в большую политику. Кажется, я знаю, какой подарок преподнести ему на свадьбу… Для начала закажу кое-что из нашего мира. Надеюсь, Николай Андреевич не будет болтать, чем интересуется будущая королева, и просто передаст просьбу Юрке с Наташкой. Главное, чтобы те не проговорились родителям, не то пане вздумается с больным сердцем примчаться мне на выручку.
