ГЛАВА 3

Сев в машину, я позвонила на мобильник Кате Кочневой, Аниной подружке.

— Да, — очень тихо и осторожно ответила девушка.

— Катя? — уточнила я.

— Да, это я, — дрожащим голосом ответила она. — А вы кто?

— Я — частный детектив Татьяна Иванова. Занимаюсь расследованием убийства твоей подруги, Ани Шевельковой. Мы могли бы сегодня с тобой встретиться?

— Да, наверное, могли бы, — согласилась Катя.

— Отлично, ты где сейчас находишься?

— Дома.

— Это в каком районе?

— Я напротив университетской библиотеки живу, — растягивая слова, пролепетала Кочнева.

— Ясно, там еще рядом есть кафешка «Домино», да?

— Ну, есть. А что?

— Вот давай в ней и встретимся, в половине шестого. Не возражаешь?

— Нет. Только как я вас узнаю?

— Я — блондинка в бежевой ветровке.

— А если там будет несколько блондинок в бежевых ветровках? — с какой-то обреченностью в голосе осведомилась Катерина.

— Такое действительно возможно. — Я немного подумала и решила, что не стоит тратить время на переодевание в более экстравагантный наряд. Надо использовать подручные средства. — Пожалуй, я надену в качестве ободка для волос солнцезащитные очки с кожаными дужками. А тебя как узнать?

— Я тоже блондинка, только ветровка у меня салатового цвета, — голосом «умирающего лебедя» выдавила из себя Кочнева.

— Договорились, — сказала я и отключилась.

В назначенный час я сидела за столиком в небольшом уютном кафе «Домино» и листала меню, периодически поглядывая на дверь. Катя немного запаздывала. Когда на пороге появилась хрупкая девушка с короткими светлыми волосами и стала оглядывать зал, я сразу догадалась, что это она. Катерина почему-то заострила взгляд на полной женщине в светло-коричневой куртке, сидевшей у окна и безнадежно высматривавшей кого-то на улице. Хотя никаких очков, которые должны были служить дополнительным опознавательным знаком, у нее не было, моя свидетельница направилась к окну.

— Катя! — позвала я ее и помахала рукой.

Девушка вздрогнула, остановилась, посмотрела в мою сторону, мило улыбнулась, прошла к моему столику и робко опустилась на краешек стула. «Ну и тихоня! — подумала я. — Или в тихом омуте черти водятся?»

— Я вас представляла себе как-то иначе, — сказала она, а потом добавила фразу, которую я сегодня слышала уже несколько раз: — Мне до сих пор не верится, что Ани больше нет. Уж не знаю, смогу ли я вам чем-то помочь… Я в шоке от случившегося…

Катя на самом деле выглядела подавленной и растерянной. Но не исключено, что она сознательно пыталась произвести на меня такое впечатление. Я не спешила сразу засыпать ее вопросами, а подвинула к ней меню.

— Спасибо, я наизусть знаю весь ассортимент. Здесь очень вкусная и недорогая пицца. — Девушка немного оживилась. Несмотря ни на что, аппетит ее не покинул.

Я сделала знак официантке. Когда она, получив заказ, отошла, я обратилась к Кате:

— Ты была самой близкой подругой Ани, так?

— Да, мы познакомились на вступительных экзаменах и как-то сразу сдружились. Вчера, когда Анюта не пришла на первую пару, я сразу же почувствовала, что с ней что-то случилось. Я пыталась внушить себе, что она просто проспала и немного опаздывает. Но когда Аня не пришла и на семинар по истории, я стала разыскивать ее по всем телефонам. Мобильник ее был включен, но Аня мне не отвечала, тогда я позвонила на домашний телефон. — Девушка рассказала мне все то, что я уже слышала от стриптизера. — Потом я говорила с милиционером, он попросил меня представиться и оставить свои координаты. Сегодня я беседовала со следователем…

— О чем именно?

— О чем меня спрашивали, о том я и рассказала. Впрочем, я ничего толком не знаю.

— Катя, я все время повторяюсь, но от этого никуда не денешься. Скажи, ты знала, что Аня недавно вышла замуж?

— Нет, но я была в курсе, что она нашла какой-то источник доходов. Понимаете, у Шевельковой возникли большие проблемы с финансами. Раньше ей родители регулярно присылали деньги на проживание, еду и прочие нужды, а потом у них там, в Дольске, неприятности случились, и Анюта глухо села на мель. Она стала такой дерганой и раздражительной… Это и понятно: стипендия у нее хоть и была повышенная, но это ведь сущие крохи, на них не проживешь, вот Аня и стала искать подработку.

— Понятно, и где же она работала?

— Чаще всего в фирме «Стрекоза», промоутером. Знаете, это когда на улицах или в магазинах людям дают продукты попробовать или просто раздают флаеры и рекламные листовки… Платят за это неплохо, но подобные акции нерегулярно проводятся, и потом, у них еще есть фейсконтроль. Иногда нужны очень высокие девушки, от метра семидесяти пяти и выше, а иногда — полные… Вот, например, для рекламы новой кондитерской Шевелькову не взяли, — под вкусную пиццу девочка наконец-то разговорилась, — им нужны были девушки с аппетиными формами. Еще Аня объявления расклеивала, бесплатные газеты по домам разносила, но все равно этого на жизнь не хватало. Она занимала деньги — у меня, у своей тетки, но долги нарастали как снежный ком. Я даже перестала ей помогать в финансовом плане, потому что поняла: она мне не отдаст. Точнее, мне родители это подсказали. У них жизненного опыта больше…

— Они в чем-то правы, долги и дружба — вещи не очень-то совместимые, — согласилась я.

— Знаю. Мы с Анюткой даже отдалились друг от друга. Правда, потом снова сблизились, она ведь по характеру замкнутая, кроме меня, у нее подруг не было. Но все пошло уже не так, как прежде. Я поняла, что Шевелькова мне многое недоговаривает. Таинственной она стала какой-то, еще более скрытной. Но с финансами у нее все наладилось. — И Кочнева замолчала.

— А как ты это поняла?

— Очень просто. Однажды Анька пришла на занятия, такая счастливая, и отдала мне все сполна. Я думала, она сама мне расскажет, что да как, а она молчала, словно воды в рот набрала, но вся светилась от счастья. Я, конечно, не выдержала и спросила, откуда у нее бабки появились. Шевелькова отмахнулась, а потом сказала, что вытащила счастливый лотерейный билет. Как мне ни хотелось узнать, в чем дело, она даже и не думала посвящать меня в свою тайну. Анютка не только прекратила жаловаться на материальные трудности, но стала одеваться в дорогих бутиках, посещать элитные салоны красоты. Она даже имидж сменила, стала такой гламурной! Если честно, то я ей даже начала завидовать. Мне-то все это не по карману было. Мои родители — бюджетники, мы многого себе позволить не можем, — принялась оправдываться моя собеседница, и я, оценив ее скромный «прикид», ничуть в этом не усомнилась.

— Катя, неужели ты не пыталась узнать, откуда у Анны появились средства к существованию?

— Пыталась, но безуспешно. Она сразу замыкалась в себе, и все.

— Ладно, с этим ясно. А скажи-ка мне, Катя, был ли у Шевельковой молодой человек?

— Нет, — отмахнулась девушка и приступила к поеданию очередного куска пиццы.

— А почему? Она ведь была такой симпатичной, к тому же родительский контроль над ней не довлел…

— Насчет контроля — это как сказать! У Анюты в Тарасове тетка живет. Она такая дотошная! Своих детей нет, вот она Аню и пыталась «строить». А что касается парня, то Аньке как-то не везло с ними. Те, кому она нравилась, ее не интересовали. Вообще-то она в Сашку Хлебникова из параллельной группы вроде была влюблена, но он об этом даже не догадывался. У него есть девчонка, тоже в универе учится, но на другом факультете.

— Ясно. Да, Катя, вспомни, пожалуйста: ты звонила подруге позавчера днем, предлагала ей куда-нибудь сходить?

— Нет, не звонила. Мы же на занятиях виделись. И потом, у нас вчера два семинара было, к ним надо было подготовиться, — сказала Катя, и я поняла, что Аня разговаривала по телефону с кем-то другим. Уж не с убийцей ли?

— А с остальными квартирантами у Ани проблем не было? Может, она ссорилась со стриптизером или зубной врачихой?

— Нет, ни о чем таком она мне не говорила. Да и когда им было ссориться? Тетя Лида всегда на работе, придет, быстро поужинает и спать ложится, а Игорек — тот как летучая мышь: днем отсыпается, а ночью трудится. Мы даже как-то ходили в «Наутилус», посмотреть на него. Он Анне сделал пригласительные билеты в клуб, на две персоны.

— Да? — удивилась я. — И как впечатления?

— Круто! Смелые там мужчины, совершенно без зажимов, и Игорь в том числе. Фигура у него потрясная. — Катя слегка покраснела и потупилась.

Я решила перевести разговор в другое русло и спросила:

— Катерина, может, у тебя есть какая-то версия о том, кто убил Анну? Пусть нелепая, корявая…

— Да, я пыталась строить версии, — призналась девушка, — буквально на пустом месте. Знаете, что мне пришло в голову? Может, Аню какой-нибудь прежний квартирант убил? Допустим, у него остались ключи от квартиры, он зашел с целью ограбления и…

— Хорошая версия, но неправильная. Анна была самой первой квартиранткой, до нее там посторонние люди не жили, — сказала я и достала из сумки отчаянно вибрирующий телефон. — Извини, Катя, мне надо поговорить кое с кем… Да, Володя, слушаю.

— Таня, тут такое дело… В общем, Сивоплясов покинул Дольск. Мой человек его там не застал. Родители говорят, что он поехал домой… Понимаешь, у нас тут оперативная разработка по другому делу, и мы никак не можем переключиться на Сивоплясова. Ты не могла бы его встретить по месту тарасовской регистрации? — попросил Кирьянов, а потом добавил не без скепсиса: — Если, конечно, он вернется в город…

— Конечно, могла бы, — тут же согласилась я. — Ты по-прежнему думаешь, что это он?

— Почти уверен. Даже родители не могут подтвердить его алиби на момент убийства Шевельковой. Сказали, что он весь тот вечер шатался по городку, встречался со школьными друзьями, но это еще предстоит проверить.

— Ясно, я прямо сейчас поеду на Соляную, — сказала я и увидела, что Катенька таращится на меня во все глаза и внимательно вслушивается в каждое мое слово.

— Таня, конечно, я не должен затыкать твоим телом амбразуру. Но, понимаешь, у нас, как всегда, кадровый голод и куча нераскрытых дел, — начал оправдываться Кирьянов. — Ты ничего особенного не предпринимай, просто потусуйся там, выясни, вернулся ли вдовец домой или подался в бега. Кстати, у него черный «Мерседес».

— Какой номерной знак? — уточнила я.

Кирьянов назвал мне номер, а затем назидательно заметил:

— Таня, если уж ситуация примет опасный поворот — звони, мы что-нибудь придумаем, как-нибудь перераспределим силы…

— Ладно, Володя, не волнуйся, все будет хорошо. — И я отключила телефон.

— Татьяна Александровна, я невольно подслушала ваш разговор, — сказала Катя. — Вам назвали имя человека, убившего Аню?

— Нет, это лишь одна из версий, которую мне предстоит проверить. Катя, если ты что-нибудь вспомнишь, то, пожалуйста, позвони мне по этому номеру. — Я положила на стол свою визитку. — А сейчас извини, мне надо бежать.

— Да, я, конечно, позвоню, но можно мне задать вам один вопрос?

— Да, конечно.

— Татьяна Александровна, а кто вас нанял? Муж, да?

— Нет. А почему тебя это волнует?

— Ну, просто интересно… Мне в милиции о ее муже сказали, и я всю голову сломала насчет того, кто это и не он ли Аньку задушил. Кстати, это было моей второй версией. Но если он вас нанял, значит, он — не убийца. Точно не он?

Я загадочно улыбнулась, расплатилась за пиццу и быстрым шагом направилась к выходу. Уж очень мне не терпелось поскорее встретиться с Николаем Сивоплясовым и задать ему несколько откровенных вопросов. Не знаю, что имел в виду Володька, когда посылал меня к своему подозреваемому номер один. Кажется, он был уверен, что я смогу ограничиться одним наружным наблюдением. Какая наивность с его стороны!

Во дворе интересующей меня девятиэтажки на Соляной улице стоял «Мерседес» Сивоплясова. Я пристроила свою «девяточку» рядом и, прежде чем выйти из машины, дала себе несколько минут на размышления.

Итак, сын бывшего директора Дольского цементного завода, едва не угодившего за решетку, сразу после школы приехал в Тарасов, получил здесь образование и со временем стал заместителем управляющего консалтинговой компании. Неплохой карьерный рост для глубокого провинциала. Но что же ему мешало создать нормальную семью? Неужели все дело в том, что бедная студентка ему не ровня? В это с трудом верится, потому что Николай — человек самостоятельный и состоятельный. Тем не менее он женился на Ане, но сделал из этого тайну… Три месяца он поддерживал ее материально, а что получал взамен, неизвестно. Пока — неизвестно.

За сутки до убийства молодой, пусть и фиктивной, жены он уехал из Тарасова, вроде бы навестить родителей. И вернулся обратно, когда тело Анны еще не предали земле. Будь он причастен к ее смерти, позаботился бы о лучшем алиби. Но, судя по словам Кирьянова, он этого не сделал. Со слов его родителей, Николай просто гулял по городку, навещал старых друзей. Кстати, это еще может подтвердиться, просто у опера не хватило времени найти этих самых друзей.

В любом случае взять кратковременный отпуск, чтобы навестить родителей, — это еще не криминал. Удирать из Тарасова навсегда Сивоплясов, кажется, не собирается. Машина, на которой он только что колесил по загородной трассе, чистая, словно она только что вышла с конвейера. Значит, Николай по возвращении в Тарасов заехал на автомойку. Вряд ли он стал бы это делать, если бы чувствовал, что у него земля горит под ногами, а потому требуется срочно взять все ценные вещи из квартиры и заметать следы.

С моей точки зрения, все выглядело вполне благопристойно. Сивоплясов вернулся в Тарасов в плановом порядке, а вовсе не потому, что он испугался опера, прибывшего по его душу из областного центра в Дольск. Скорее всего они просто разминулись. Узнал ли Николай о смерти жены? Не исключено, что он уже в курсе. Наверняка слухи о ее трагичесой гибели уже поползли по маленькому городку.

Значит, так, Таня, тебе надо идти к вдовцу и представляться, как есть, — частным детективом. Придумывать какие-то легенды ни к чему. Это может только навредить делу.

Исполненная решимости, я вышла из машины, хлопнула дверцей и зашла в подъезд, предварительно подобрав шифр к кодовому замку. Через несколько минут, поднявшись на лифте на седьмой этаж, я оказалась перед дверью двадцать девятой квартиры. Моя рука потянулась к кнопке звонка. Сразу же после переливчатой трели послышался классический вопрос:

— Кто там?

Я ответила невпопад, вопросом на вопрос:

— Здесь проживает Сивоплясов Николай Петрович?

— Да, а вы кто?

— Я пришла к вам по поводу Анны Шевельковой…

После нескольких тягостных секунд дверь отворилась. Моему взору предстал молодой человек лет двадцати восьми — тридцати, одетый в спортивный костюм престижной фирмы. Обаятельным красавчиком я бы его не назвала, но грубая мужская красота во всем его облике присутствовала.

— Так, девушка, кто вам дал мой адрес? — строго спросил мой визави. — Ну, я вас слушаю!

Мне так и хотелось сказать ему: «Не нукай, не запряг!» Но я понимала, что сразу после этой фразы дверь передо мной захлопнется.

— Может быть, вы все-таки позволите мне войти? Говорить о смерти вашей жены через порог как-то не очень удобно. Да, кстати, я — частный детектив, — с чувством собственного достоинства сказала я и заметила, что произвела нужное впечатление на Сивоплясова.

Он опешил — взгляд его сразу потерял былую уверенность. На лице отразилось смятение. Николай мучительно искал под своей черепной коробкой ответ на вопрос: впустить меня или нет? Наконец он мотнул головой, следовательно, вопрос решился в мою пользу.

— Ну хорошо, заходите, но я ждал скорее милицию, чем вас. Честно говоря, я даже не знал, что в Тарасове есть частные детективы.

— Вы ждали милицию? — переспросила я, сраженная откровенностью Сивоплясова.

— Да, я был в Дольске, навещал родителей и сегодня услышал там об этой трагедии. Признаюсь, меня не оставляла мысль, что это какая-то ошибка.

— Увы, — я развела руками, — Анна Константиновна Шевелькова была задушена.

— Черт знает что! Кому она помешала? Почему ее убили? Вы мне можете что-нибудь объяснить? — забросал меня вопросами вдовец.

— Николай, я только сегодня начала заниматься расследованием этого убийства…

— Ну да, конечно, вы же детектив. — Сивоплясов почесал за ухом. — Вы еще и меня, наверное, в чем-нибудь подозреваете? Кстати, кто вас нанял? Я знаю, что у Аниных родителей денег на похороны скорее всего нет… Подождите, девушка, а вы случаем не шантажистка? А я уши-то развесил…

— Меня зовут Татьяна Иванова. Можете посмотреть мою лицензию, вот. — Я покопалась в сумке и достала соответствующий документ, который был внимательно изучен вдовцом. — Ну, удостоверились в том, что я пришла к вам по долгу службы, а не из каких-либо корыстных побуждений?

— Более или менее, — сказал он, отдавая мне лицензию. — На кого вы работаете, если не секрет?

— На квартирную хозяйку Анны, госпожу Скиданову.

— Это, конечно, странно, но Анюта говорила мне, что Светлана Юрьевна — женщина, влюбленная в закон. Наверное, ей могло стукнуть в голову попытаться самостоятельно докопаться до истины. Ладно, Татьяна Александровна, извините, что я подверг вас этому допросу…

— Ничего, Николай, я все понимаю. Бдительность никогда не бывает излишней.

— Проходите, пожалуйста, в комнату. — Сивоплясов показал мне рукой, куда именно надо идти. — Разговор нам, я так чувствую, предстоит непростой.

«Да уж, — подумала я про себя. — Тебе еще крупно повезло, что Киря попросил меня встретиться с тобой. А мог бы послать сюда своих ребят. Они живенько заломили бы тебе руки и доставили бы в камеру предварительного заключения».