Глава 6
Наутро мои глаза наотрез отказывались видеть то, что предлагало им зеркало. А отображалась там я – рыжая, лохматая метиска, слишком яркая и запоминающаяся, чтобы продолжать расследование. Не так уж много на улицах Тарасова встречается девушек с южным тель-авивским или дамасским загаром.
Я забралась в ванну и отмокала там добрых полчаса.
Ах! Как я себе льстила, надеясь после пятикратного использования высококачественного геля и шампуня вернуть былой вид! Проклятый гель для загара въелся в кожу намертво.
Я все еще стояла в пенистой рыжей воде под душем, когда интуитивно, каким-то шестым чувством догадалась, что звонит мой мобильник.
Проклиная заумного Белла – создателя первого телефонного аппарата, своих знакомых – негодяев, не дающих хорошим людям заниматься нужными делами, и Светку, вымазавшую меня чудодейственной ваксой, я вылезла из ванны и пошлепала по холодному полу на звук мобильника.
Телефон отыскался в кармане белого пиджака.
– Да! – рявкнула я в трубку.
– Танюха! Ты что такая злая? – застрекотал в аппарате веселый голос Ленки. – Угадай, куда я сейчас иду?
– На занятия, – брякнула я.
– А вот и нет.
Тут я вспомнила, что Ленка собиралась встретиться с красавчиком ДиКаприо и что этот самый красавчик сорвал в казино куш.
Да мне его сам бог послал! Вдруг он знает Льва Яковлевича или вхож в круг игроков подпольного клуба?
– Ну, тогда наверняка на свидание, – ласково пропела я в трубку.
– Угадала. Красавцев мне снова звонил и через час будет ждать меня у цирка.
– Правильно, Ленок! Деньги надо забрать. Я тебя подстрахую.
– О’кей, – против обыкновения, Ленка согласилась со мной не споря. Может, уже поумнела?
Обмотавшись огромным махровым полотенцем, я бросилась к шкафу. Привычные джинсы, джемпер. Теперь высушить волосы феном.
Ну, хоть с ними-то все в порядке – медовый оттенок исчез без последствий. В общем-то, и лицо посветлело, но поверить, что я не посещала хотя бы солярий, было трудно.
Ленку я заприметила на площади у цирка еще из салона «девятки». Позабыв о своих злополучных приключениях, она, как мартовская роза под действием аспирина, расцвела от комплиментов молодого сероглазого красавца.
Как выяснилось, это и был «ДиКаприо».
Спрашивать при Красавчике, вернул ли он Ленке деньги, было не слишком удобно, поэтому я промолчала, а лишь скосила глаза на сумку подруги.
Ленка сразу догадалась о моем намеке и ласково погладила по сумке ладонью.
Чтобы окончательно загладить вину, Красавцев пригласил нас в ресторан.
Есть не хотелось, но обольститель «ДиКаприо» настоял, чтобы я хоть что-нибудь заказала. Я выбрала салат «По-тайски», кофе и порцию мороженого. Вечно безденежная Ленка долго изучала меню. От изобилия блюд с диковинными названиями у бедняжки в зобу дыханье сперло, и, не поскупившись на чужие деньги, она заказала чуть ли не половину ассортимента.
Салат оказался слишком острым, и, ковырнув несколько раз вилкой, я отодвинула тарелку в сторону.
Красавчик держался безукоризненно: ловко орудовал столовыми приборами, пытался завести светскую беседу и рассыпался как ни в чем не бывало в комплиментах.
Вскоре обожравшаяся Ленка почувствовала, что ее неудержимо тянет освободить кишечник, и легкой трусцой припустилась к выходу.
Когда подруга оставила нас вдвоем, я наконец завела разговор на нужную тему.
– Похоже, ты хорошо знаком с игровым бизнесом казино? – заметила я.
– Признаться честно, не совсем тебя понял, – отставив в сторону фужер с вином, недоуменно приподнял брови Красавцев.
– Ну как же! А сорванный в казино банк?
– Ах, ты про это. Было дело.
– Я хочу кое-что у тебя узнать.
– Весь во внимании...
– Вчера в «Пиковой даме» я обратила внимание на одного джентльмена в очках. Его зовут Лев Яковлевич. Можешь про него что-нибудь сказать?
– Любопытно, чем он мог привлечь твое внимание?
– У меня есть на то свои причины.
– В этом я не сомневаюсь. Так что бы ты хотела о нем знать?
– Насколько мне известно, Лев Яковлевич – профессиональный игрок, и, кроме казино, он посещает какой-то тайный игорный дом.
– Слышал что-то подобное, но конкретно ничего сказать не могу. Во всяком случае, пока. Тебе информация нужна срочно?
– Очень. Но это еще не все. Я хочу, чтобы ты не только узнал, но и помог мне внедриться в подпольную организацию игроков.
– Что? – усмехнулся Красавцев. – Внедриться?
– Вот именно. Мы должны попасть в это логово, обчистить карманы мошенников и прижать их к ногтю!
– Мы? – недоуменно воскликнул Красавцев.
– Ну да, – произнесла я будничным тоном, словно речь шла о невинной шалости в стенах родной школы.
– Так ты хочешь, чтобы мы ограбили подпольный клуб?
– Не ограбили, а обчистили кое-кого во время карточных игр.
– Здорово. А почему ты решила, что я соглашусь?
– Потому что в противном случае я буду тебя шантажировать. И если ты мне откажешь, то окажешься за решеткой.
– Это за какие же грехи? – прыснул от смеха Красавчик.
– Можно подумать, ты сам не знаешь. Кто втирался в доверие к наивным особам и вымогал у них деньги?
– Ха! Когда это было! К тому же я все вернул.
– Можешь не беспокоиться, я что-нибудь еще придумаю. Тем более с милицией у меня очень близкие отношения.
– А может, и нам сначала имеет смысл подружиться и перейти на более близкие отношения? – не унимался Красавцев.
– Ничего, сойдет и так.
– Жаль. Вообще-то ради такой красотки я готов на все. Только не пойму, как ты надеешься обыграть профессионалов и шулеров?
– А это уже моя забота. Можешь не забивать себе голову.
– Ладно. Договорились. Дай мне время до вечера, – пообещал Красавцев.
Я сказала, что буду ждать его ровно в двадцать ноль-ноль у цирка, где мы и обсудим детали.
Вскоре в зале ресторана появилась Ленка. Выглядела она, мягко говоря, неважно. Глядя на ее лицо, можно было подумать, что в этот миг она не способна воспринимать окружающую действительность: в глазах поселилась паника, губы дрожали, руки тряслись.
Все, катастрофа! Моя подруга опять куда-то влипла!
Я так и застыла с дурацкой улыбкой на лице, чувствуя, как горячая волна медленно опускается от затылка к ногам.
– Сумку украли! – завыла подруга.
– Уф, – выдохнула я. – Ну и росомаха же ты, Ленок! А это что болтается? – ткнула я пальцем в Ленкину сумку, мирно висевшую на спинке стула.
– А в ней все деньги! – продолжала рыдать подруга, не прислушиваясь к моим словам.
Точно чокнулась!
Я подцепила сумку и втиснула Ленке в руки.
– На, держи!
Ленка плюхнулась на стул, прижала ценный атрибут к животу и как ни в чем не бывало продолжила трапезу.
«Ничего, это пройдет, это всего лишь шок», – подумала я.
Действительно, через несколько минут Елена отодвинула тарелку и заявила, что больше не может смотреть на еду.
Красавцев расплатился за обед и пообещал отвезти подругу домой.
У меня же до вечера оставалось еще два неотложных дела.
Во-первых, я намеревалась посетить спортивный клуб, который усмотрела из окна кабинета рекламной компании «Зебра». Возможно, кто-то из девушек, посещающих занятия шейпинга, видел сцену убийства или случайно обратил внимание на присутствующих в кабинете людей. Вообще-то в клуб надо было зайти еще вчера, просто у меня вылетело это из головы.
Во-вторых, я собиралась нанести визит одному моему знакомому – Виктору Ивановичу Валентинскому – и подобрать из его диковинной коллекции шпионских прибамбасов что-нибудь полезное для предстоящего карточного турнира. Этот человек был поистине талантлив и изобретателен, но слава и почет обходили его стороной в силу скромного характера и замкнутого образа жизни. Поэтому Виктор Иванович был известен лишь узкому кругу клиентов, и его уникальные изобретения пользовались спросом только у тарасовских частных детективов, как профессионалов, так и любителей.
Так как побеседовать я намеревалась с девочками из вечерней группы шейпинга, а до вечера было еще далеко, то, естественно, первым делом я отправилась в гости к Валентинскому.
Мне не пришлось пускаться в далекое путешествие. Нужная улица пролегала неподалеку от ресторана, именно на этой улице располагался дом Виктора Ивановича. Я не забыла заскочить по пути в магазин и купить фруктов. Что ни говори, а для нормальной работы мозга нужны витамины, тем более что моему приятелю уже перевалило за шестьдесят.
Конечно, Виктор Иванович себя стариком не считал, в душе он оставался беспечным юнцом студенческой поры и вел себя соответственно.
Его не слишком волновала проблема продовольствия. Валентинский мог несколько дней подряд сидеть на хлебе или сухарях, не замечая, что холодильник давно пуст, мог целый день ничего не есть, склонившись над чертежами своего нового изобретения. Придя с улицы, он, порой не раздеваясь, прямо в пальто, усаживался за микросхемы и только потом соображал, отчего ему неудобно припаивать транзисторы и сопротивления. В кабинете Валентинского царил кавардак, но тем не менее он точно знал, где и что у него лежит. О его привычках и странностях можно рассказывать часами, но все это ерунда по сравнению с чудесами и фокусами, которые он демонстрировал при помощи своих изобретений. Различной конфигурации подслушивающие устройства, растворяющаяся в воде фотокамера, рентгеноскопические очки и правдивые леденцы – это только часть арсенала его коллекции, которую простые смертные могли видеть лишь в приключенческих фильмах. Даже дверь его квартиры представляла собой нечто особенное, так как изображение посетителей передавалось по камере наблюдения прямо к рабочему столу изобретателя.
* * *
Раскрыв настежь дверь, Валентинский встретил меня стихами.
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
Волнениям любви безумно предаваться;
Спокойствие любви я строго берегу
И сердцу не даю пылать и забываться...
Когда-то в одну из наших предыдущих встреч мне довелось заслужить особое расположение Виктора Ивановича. Великий тарасовский изобретатель обнаружил во мне родственную душу и удостоил меня предложением руки и сердца. Получив деликатный отказ, он, видимо, в глубине души остался уверен, что рано или поздно я одумаюсь и скажу наконец «да».
– Пушкин? – улыбаясь, спросила я.
– Великий поэт! Входите, мой ангел, потолкуем.
Я втиснулась в узенькую прихожую, где для двоих просто не было места.
– Раздевайтесь, душечка, – засуетился хозяин, каким-то чудом умудряясь подхватить мою куртку.
Валентинский провел меня в гостиную, которая служила ему спальней, кабинетом и лабораторией, а по совести говоря, напоминала большую свалку.
Рабочий стол прижался к самому окну. Заваленный папками, журналами, проводами и микросхемами, он находился на одном уровне с широким подоконником, где также валялись книги, чертежи, железки, измерительные приборы, рабочие инструменты и прочий нужный хлам. Со стульями было еще хуже – они играли роль бельевого шкафа и до потолка были завалены одеждой. Валентинский взмахнул в воздухе покрывалом, накинул его на диван, приготовив таким образом аэродром для моего приземления.
– Давайте-ка, Танюша, я угощу вас чайком, – потирая ладони, предложил Виктор Иванович. – Как думаете, не помешает?
– Не помешает, – ответила я, чтобы не обидеть старика, и последовала за ним на кухню. Там отыскала чистое блюдо и выложила фрукты.
– Это лишнее, душенька. Зачем же тратиться?
В веселых глазах Валентинского заиграли плутоватые огоньки:
– А ведь у меня тоже есть для вас, Танечка, подарок. Давно я его приготовил, да все никак не отдам. Дозвониться, знаете ли, не мог. Теперь вижу, вы в теплых краях побывали? Очень хорошо, чудесно...
– Что за подарок? Неужели один из шедевров вашего изобретения? – мне уже не сиделось на месте.
Валентинский заулыбался:
– Терпение, душенька, терпение. Скоро я вам его покажу.
Он разлил по чашкам чай, поставил на стол сахарницу и, смачно причмокивая, принялся хлебать кипяток.
Наконец чаепитие закончилось, и мы вернулись в кабинет. Изобретатель распахнул створки пыльного секретера, где хранились все шпионские штучки, и достал крошечную коробочку, в каких обычно преподносят ювелирные украшения.
Я с замиранием сердца открыла крышку и увидела внутри изящный кулон, выполненный в форме черной кошки.
– Что это? – рассматривая зверька, спросила я.
– Резонансный улавливатель. Я назвал его «Черная кошка в темной комнате».
– Как интересно! Не томите же, Виктор Иванович, рассказывайте скорее о принципе его работы.
– Не забираясь в дебри строгих научных определений, весь процесс основан на резонансной частоте прибора. Приближение частоты внешнего гармонического воздействия (скажем, сердца) к частоте одного из собственных колебаний системы в этом кулоне вызывает резкое возрастание амплитуды установившихся вынужденных колебаний. Другими словами, кулон начинает вибрировать с определенной частотой, тем самым указывая, что рядом находится объект. Таким образом, даже при полной темноте по биению сердца можно определить местонахождение человека.
– Невероятно! – восхищенно воскликнула я. – Ни за что бы не подумала, что в таком крохотном зверьке таится столько силы. А как же настроить черную кошку на чистоту сердца нужного человека?
– Просто прикоснуться к нему.
– И все? А если я потом нечаянно задену кого-то еще?
– Резонансный контур прибора настроится на чистоту другого человека.
– Вы меня прямо-таки заинтриговали. Так и хочется попробовать кошку в деле.
Кулон меня действительно заинтересовал. Я даже начала подумывать, а нельзя ли при помощи этого устройства каким-то чудным образом выиграть в покер или блек-джек. Вот если бы он определял не резонансную частоту сердца, а масть и достоинство карт противника...
– О чем вы задумались, Танюша?
Я поделилась с Виктором Ивановичем своими мыслями.
– Вы играете в азартные игры? – удивился старик.
– Если бы! В том-то и дело, что не играю. В покере и блек-джеке я полный профан.
– Ну, ничего. Сейчас мы эту проблему мигом решим. Верните-ка мне, душенька, кулон.
Я с растерянным видом положила кошку на стол. Неужели старик обиделся? Но, к моему облегчению, тарасовский Кулибин тут же приступил к очередному изобретению, а вернее, к доработке моего кулона.
Тоненькой часовой отверткой, точно хирург, он вспорол моей кошке брюхо и выудил оттуда крошечную микросхему. Водрузив на глаза очки с десятикратными увеличительными линзами и вооружившись пинцетом, Виктор Иванович приступил к операции под названием «Вторая жизнь черной кошки».
Я же тихо сидела на диване и фантазировала, что изобретатель придумает на этот раз. Может, вставит в глаза зверьку видеокамеру или специальные линзы, просвечивающие плотный картон?
Через полчаса Виктор Иванович скрепил две половинки кулона и вернул его мне.
– Начнем испытание? – потирая руки от нетерпения, предложил Кулибин.
– Начнем, – согласилась я.
– Видите, Татьяна, вот эти тоненькие, как волосок, проволочки? Они играют роль, так сказать, своеобразной антенны. Достаточно одну из них прикрепить к интересующему вас объекту, и кулон настроится на его частоту. Теперь принцип работы прибора немного изменен. Я применил метод, сходный с методами статической радиофизики по выделению слабого сигнала из шумов, который гарантирует вам выигрыш. Резонансная чистота прибора будет меняться от чистоты биения сердца вашего противника по игре. Вам ведь известно, что когда человек возбужден или расстроен, его сердце начинает биться учащенно, что, несомненно, отобразится на вибрации кулона.
– Потрясающе! – от радости я вскочила с дивана и бросилась на шею Виктору Ивановичу.
– Проволоку, проволоку! – потребовал изобретатель.
Я прикрепила тонкий волосок к рубашке Валентинского и приложила кулон к груди, тут же почувствовав быстрые ритмичные удары его сердца.
А ведь он возбужден! Не стоило бросаться старику на шею, чего доброго еще случится инфаркт!
– Ну что, чувствуешь? – с трудом выдыхая слова, спросил Виктор Иванович.
Я покраснела до корней волос и смущенно кивнула. Самое лучшее в данной ситуации – уйти отсюда подобру-поздорову. Жаль, конечно, разочаровывать старика, но жизнь есть жизнь, и смотреть на нее надо реально.
Простившись с влюбленным изобретателем, я выбралась на улицу и еще долго (пока не села в машину) чувствовала резонансную частоту его сердца.
Следующим пунктом моей остановки значился спортивный клуб, и я направила лыжи, вернее колеса, в его сторону.
Оборудован спортивный клуб был по высшему разряду: внизу на небольшой территории размещались солярий, салон красоты и бар, а на втором этаже залы – один для занятий аэробикой и шейпингом, второй с тренажерами. Нижний этаж меня не интересовал совершенно – все его окна выходили на противоположную от рекламной компании сторону, стало быть, и очевидцев здесь быть не могло. А вот второй...
Приветливая регистраторша объяснила мне, что сейчас в зале идут занятия по программе сжигания жира и коррекции фигуры, а в половине восьмого начнется степ-аэробика.
В зал во время тренировок заходить строго запрещалось, поэтому мне было предложено скоротать время в баре или подождать окончания занятий в вестибюле.
Я выбрала второе. Разделась в гардеробе и поднялась наверх.
Народу в вестибюле было много. Девушки и молодые женщины, желающие записаться на занятия аэробикой, ждали тренера, чтобы выяснить, в какой группе и по какой программе им заниматься.
Как обычно к концу зимы, в Тарасове началась массовая истерия по поводу плоских животиков, подтянутых поп и прочих мелких недостатков. Что тут поделаешь, женщины остаются женщинами, а за весной придет лето с купальниками и голыми животами.
Дверь в тренировочный зал была приоткрыта, и из нее доносилась ритмичная музыка. Десятка полтора женщин разной комплекции весело скакали по залу, повторяя движения тренера – маленькой тетки с громким властным голосом. Лицо тетки я не видела, так как она все время стояла спиной к двери, но ее подтянутой накачанной фигуре могли бы позавидовать многие.
Присутствующие в вестибюле дамы – группа поддержки – с нескрываемым восторгом следили за счастливчиками, уже приступившими к занятиям.
– Давно занимаются? – спросила я у одной из них.
– Пятнадцать минут, – не отрывая взгляда от зала, ответила дама.
Прошло пять минут.
Женщины продолжали скакать, однако веселая улыбка сползла с большинства лиц танцующих, и теперь вокруг тренерши махали ногами и долбили платформу пятнадцать мазохисток с лицами убийц. Пол под ногами дрожал – казалось, еще чуть-чуть, и обрушатся стены. Что там стадо бизонов по сравнению с батальоном мрачных теток, решивших привести себя в порядок.
Тренерша даже не вспотела:
– Продолжаем! Еще активнее! Мах, степ, мах, захлест! Не снижаем темпа!
Ряды желающих записаться на шейпинг женщин потихоньку стали редеть.
Прошло еще пять минут. Наконец тренер решила пощадить несчастных.
– Берем коврики...
Группа поддержки с облегчением вздохнула. Но не тут-то было!
– Начинаем упражнения на пресс! – скомандовала тренерша.
Лица занимающихся в зале женщин приняли выражение мольбы: «Верните нам степ-платформу, мы хотим умереть стоя!»
Корпус вверх, вниз, вверх, вниз...
– Спины ровнее! Раз, два, раз, два...
В зеркалах отразились попы всех цветов и размеров, а лица одного цвета – ярко-малинового, словно пасхальные яйца.
Это уже не борьба с апельсиновой коркой, это – антицеллюлитный джихад!
Еще пятнадцать минут.
Группа стала похожа на отряд зомби – пошатывающиеся фигуры, растрепанные волосы и горящие глаза.
– Занятие окончено.
В вестибюле остались лишь пять самых стойких.
Как только горластая тетка-тренер скомандовала отбой, я влетела в душный зал, не давая ни малейшего шанса стойким дамам из фойе отвлечь ее глупыми разговорами о проблемах лишнего веса.
Тренерша наконец обернулась.
– Надежда! – воскликнула я. – Неужели это ты?
– Татьяна? – расплылась в улыбке горластая тетка и разом потеряла всю свою важность. – А ты совсем не изменилась!
Ну, конечно! Последний раз мы встречались с Надеждой лет десять назад, если не больше.
– Зато ты как раз изменилась! – подхватила я, увлекаемая хозяйкой зала в ее кабинет. – Была скромной, малоподвижной пампушкой, а теперь настоящая культуристка! Вот уж никогда бы не подумала, что встречу здесь тебя.
– В жизни и не такое бывает, – заявила Надежда.
Как выяснилось, будучи еще старшеклассницей, Надя по уши втрескалась в своего соседа по даче Мышкина. Надо отметить, что и парень-то был не ахти: раздраженный тип, мечущийся по жизни в поисках собственного «я» (в свои двадцать восемь лет он был еще студентом), к тому же старше нас, школьниц, на двенадцать лет. Но самое обидное, что на пухлую Наденьку он не обращал никакого внимания, а однажды жестоко над ней посмеялся, заявив, что при таком весе вообще нельзя есть. Надя долго лила слезы, перестала нормально питаться, стала плохо спать. Все вечера она проводила дома за телевизором, стесняясь показаться даже в компании сверстников.
Пересмотрев все фильмы в ближайшем видеопрокате, в один прекрасный день Надежда отправилась на тарасовскую толкучку, где почти даром приобрела кассету с «Американской аэробикой». Слово «аэробика» Надя никогда раньше не слышала и приняла предлагаемый комплекс упражнений за художественный фильм. По дороге домой Надежда долго рассматривала товар, где с картинки на нее смотрела эффектная шатенка с лучезарной улыбкой. В душе девчонка ей очень завидовала!
Вот так все и началось. Надежда втянулась и уже дня не могла прожить без ритмичной гимнастики под музыку. Через полгода она так преобразилась, что мужчины штабелями ложились у ее ног, а Надежда с гордым видом перешагивала через них.
– А как же Мышкин? Неужели он так и не обратил на тебя внимания? – удивилась я.
– Мышкин уехал в Питер. Отец пристроил его в следующий институт – экономический. Там он, похоже, взялся за ум, благополучно окончил высшее учебное заведение и женился. Потом, правда, вернулся в Тарасов, стал соучредителем «Тарбанка», но я к тому времени уже вышла замуж и особо им не интересовалась. Хотя слышала, что недавно его сын попал в какую-то криминальную историю – то ли убил кого-то, то ли зарезал. Ой, что это я все о себе! – вдруг переключилась на мою персону Надежда. – Ну а ты-то как? Давай рассказывай.
– Расскажу как-нибудь потом, – искренне пообещала я. – Не обижайся, время поджимает. Я ведь к тебе по делу пришла.
– Что же ты сразу не сказала? Говори, что за дело? Чем смогу, помогу.
– Тогда пошли, – потянула я за собой Надежду обратно в спортзал к широкому окну. – Ты по каким дням работаешь?
– Каждый день две вечерние группы веду. У меня один выходной – воскресенье.
– Значит, в прошлый понедельник около восьми вечера ты находилась в клубе?
– Конечно, а что случилось-то?
– Ты, наверное, уже слышала, что в рекламной компании напротив вашего клуба убили директора?
– Ой, мамочки! – вскрикнула громкоголосая Надежда. – Неужели насмерть?
– Ну, конечно. Так вот, из окон этого зала очень хорошо просматривается кабинет, где все и произошло.
Надежда вытянула шею и, с опаской, словно за стеклом на уровне второго этажа мог находиться убийца, посмотрела в окно.
– Возможно, кто-то из девушек стал случайным свидетелем или обратил внимание на происходящие в кабинете события, – продолжила я.
– Куда уж им по окнам смотреть. Изо дня в день показываю одни и те же движения, и то ничего не видят. Да ты зайди в раздевалку и спроси. Нужная тебе группа наверняка уже собралась в полном составе.
Мы отправились в раздевалку, где я задала девушкам вопросы. Однако положительных ответов, как и предполагала Надежда, не получила.
Я уж совсем было отчаялась, но Надя вдруг спросила:
– Когда, ты говоришь, убили этого директора, в понедельник?
– Да.
– Занималась тут у меня раньше одна девушка. Правда, не в составе основной группы, а на велотренажере. У девчонки были какие-то проблемы со здоровьем, и врач порекомендовал ей велоспорт. Вообще-то для занятий на тренажерах у нас есть специальный зал, но для нее сделали исключение и принесли спортивный снаряд сюда. Очень эта девочка стеснялась заниматься с парнями. Я еще тогда подумала, что у нее комплекс, как у меня десять лет назад. В общем, пожалела я девчонку. Велосипед поставили к окну, чтобы не мешал. Вот она каждый день сюда и приходила. Правда, толку от таких ее занятий, я думаю, было немного. Девчонка все больше сидела без движений, глядя в окно. На мои замечания она отвечала, что устала и ей надо немного отдохнуть. Но, в конце концов, это не мое дело. Деньги она заплатила, вела себя тихо, так что... Зато запросто могла что-нибудь заметить. Правда, она уже несколько дней не приходит на тренировки, но, может быть, завтра появится?
– Ты уверена, что в понедельник она еще была здесь?
– Точно не скажу.
– А разве ты не отмечаешь посещаемость в каком-нибудь журнале?
– Отмечаю, но только состав основной группы. А девчонка вроде как сама по себе была. Знаешь, а ведь это можно узнать в регистратуре – тренировки-то платные, а с бухгалтерией у нас полный порядок!
– Как ее звали?
– Инга. Фамилию не знаю, только имя запомнила.
– А выглядит как?
– Такая невысокая, стройная, очень симпатичная. Волосы длинные, темные, как шоколад.
Зал активно заполнялся девушками. Из вестибюля меня прожигали глазами стойкие дамы из группы поддержки. Я наспех попрощалась с Надеждой и спустилась в регистратуру.
Приветливая регистраторша полистала странички журнала и любезно сообщила мне, что Инга Семенова последний раз посетила спортклуб в понедельник, занималась в зале аэробики с девятнадцати и уехала около двадцати часов на своем красном «Пежо».
В регистрационном журнале я успела прочитать адрес Инги и решила обязательно с ней повидаться.
К цирку я подъехала точно в назначенное время.
– Привет, напарница! Хочу сообщить тебе приятную новость! – в приподнятом настроении встретил меня Красавцев.
– Тебе удалось что-то узнать?
– Обижаешь – не только узнать, но и договориться о встрече с хозяином подпольного игорного дома. Короче, по выходным шулеры собираются на «явочной хате» у местного авторитета Грекова. «Явочная хата» – только условное название, на самом деле это огромный особняк с бетонным ограждением и охраной, куда пропускают только приглашенных. Это настоящий подпольный игорный дом, и законы там действуют волчьи. Деньги принято отдавать сразу; редко, но все же принимают расписки. Суммы в игре крутятся бешеные, за один раз можно проиграть больше полумиллиона! Ну что, дальше продолжать?
– Как тебе удалось все это узнать?
– Есть у меня кое-какие каналы. Навел справки о Льве Яковлевиче Мышкине, позвонил, встретился.
– И он так просто согласился прийти?
– Больших трудностей здесь не потребовалось. Можно сказать, что я его слегка заинтриговал.
– Ты его случайно не шантажировал?
– Совсем чуть-чуть. Все мы не безгрешны, и Мышкин в том числе.
– Ладно, пойдем в машину, расскажешь. Что понапрасну ноги морозить?
Мы уселись в «девятку», и Красавцев начал рассказ.
Год назад Лев Яковлевич Мышкин являлся одним из учредителей коммерческого «Тарбанка». Он был женат и имел единственного сына – избалованного тунеядца и шалопая, достигшего к тому времени совершеннолетия.
«Тарбанк» приносил неплохие доходы. Кроме обычных финансовых пятен, которые можно отыграть едва ли не в каждом втором банке – аферы с кредитами, покупка валюты по заниженному курсу, перекачивание денег через офшорные зоны и всевозможные операции, позволяющие банку выйти в десятку лучших, Мышкин с партнерами умудрялся прокручивать бюджетные средства. Отстегивая сильным мира положенную сумму, соучредители банка жили размеренно и спокойно, а их женам и детям всегда хватало на хлеб с маслом и черной икрой в придачу. И жить бы семье Мышкина в сытости и достатке еще долгие годы, если бы шалопая-сынка не угораздило попасть под статью.
Началось все с того, что на свое совершеннолетие Мышкин-младший потребовал от отца снять для себя квартиру и оборудовал ее под шалаш любви. Там он и пропадал ночами в шумной компании друзей и подруг. А поскольку большинство отечественных самцов считают, что некрасивых женщин не существует, а бывает мало водки, то Мышкин стал запасаться водкой.
Потом появились наркотики. И вскоре произошло то, что и должно было произойти. Напившись до поросячьего визга и одурманив головы наркотой, ребята повздорили, а утром обнаружили одну из подруг мертвой с ножом в груди. Начались хождения по судам и прокуратурам. Сына Мышкину удалось отмазать – связи, слава богу, имелись. Но за эти полгода парень приобрел стойкий иммунитет к одурманивающим синтетическим веществам – другими словами, превратился в наркомана.
Лев Яковлевич отправил сына лечиться за границу, в Швейцарию, куда на банковские счета регулярно переводились его легкие деньги. Следом уехала жена. Лечение в лучших швейцарских клиниках оказалось делом дорогостоящим, к тому же Мышкины не привыкли себе ни в чем отказывать. Деньги на швейцарском счету таяли с неимоверной скоростью, и к концу года банкир был вынужден продать часть акций.
Сейчас Мышкин на мели и того и гляди распрощается с занимаемой должностью. Но афишировать Лев Яковлевич свое положение не желает, поэтому продолжает посещать казино. У Грекова не был давно – больше месяца. Ставки в подпольном игровом клубе высокие, а с финансами у него туго. В общем, припугнул я банкира слегка, он и сдался. Хотя думаю, что подпольному обществу и лично господину Грекову давно все известно, – закончил свой рассказ Красавчик.
Интересно, не тот ли это Мышкин, о котором мне рассказала Надежда? Скорее всего – тот, и Красавчик действительно ничего не придумал. Плохо одно – Мышкин давно не был на «явочной хате» у Грекова и не играл последнее время с Прокопьевым-младшим в карточные игры, а значит, мне все-таки придется доводить задуманное мероприятие по внедрению в подпольный клуб до конца.
– Когда вы встречаетесь с Грековым? – спросила я.
– Мышкин будет ждать меня сегодня в «Пиковой даме». К полуночи туда подъедет Греков. Только думаю, тебе пока не стоит светиться, я пойду на встречу один. Если удастся договориться с Грековым об игре на «явочной хате», поедем туда вместе.
Я согласилась. Светиться действительно не стоило, тем более что вчера я там участвовала в боевом турнире. Ну, кто же пригласит в подпольный игровой клуб каратистку?
– С нетерпением буду ждать твоего звонка, – напомнила я и протянула Красавцеву визитку.
– Как только, так сразу! – пообещал мне новый знакомый.
Летящей походкой он скрылся из вида, я же продолжила свой марафон в поисках нужных свидетелей и очевидцев.