Глава 5
Я смело распахнула дверь и, стуча каблучками, поднялась по небольшому лестничному пролету.
На площадке перед входом в фойе очень эмоционально беседовали между собой парень и девушка.
– С чего ты взяла? – возмущенно обратился молодой человек к подруге.
– Мы договорились, что больше ты в казино ни ногой! Разве это не вранье? – укорила его спутница.
– Да пойми ты, я обещал Сисикумо, что выйду сегодня на ринг!
– Мне ты тоже много чего обещал! – не унималась девушка. – Или мы сейчас уходим вместе, или можешь забыть меня навсегда.
– Всю жизнь об этом мечтал! – выкрикнул парень.
– Мечты сбываются! – съязвила подруга.
Однако ни один из них не тронулся с места. Увлекшись разборками, молодые люди не обращали на меня ни малейшего внимания и, похоже, даже не заметили, как громко хлопнула закрывающаяся за мной дверь.
На входе в игровой зал необходимо было регистрироваться, то есть всем новичкам иметь с собой документы, удостоверяющие личность. Я объяснила дежурившему амбалу, что собираюсь устроиться на работу. Тот пожал плечами, буркнул, что в казино вроде бы никто не требуется, но все же проводил меня к кабинету управляющего. По табличке на двери я поняла, что буду иметь дело с Турищевым В.С.
«Что наша жизнь? Игра!» – подумала я и медленно открыла дверь кабинета.
Управляющий «Пиковой дамы» оказался довольно интересным брюнетом примерно тридцати пяти лет. Он посмотрел на меня с откровенным любопытством, по достоинству оценил мою стройную, лишенную недостатков фигуру, после чего спросил:
– Вы ко мне?
– К вам.
Взгляд у него был умный и проницательный, а чистый высокий лоб – без единой морщинки. Дорогой костюм, спортивное накачанное тело. Не было сомнений, что немалую часть времени Турищев проводит в тренажерном зале.
Наконец управляющий предложил мне присесть.
– Как вас зовут? – вместо стандартной фразы о цели моего визита вдруг поинтересовался он.
– Маргарита Валерьевна.
– А если без отчества?
– Маргарита.
– Как в романе... – произнес управляющий и отчего-то смутился. – Турищев, Вячеслав.
Интуитивно я почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, еще немного, и вместо работы Турищев предложит мне провести с ним романтический вечер, тем самым безвозвратно погубит все мои планы.
Я уже открыла рот, чтобы сообщить ему о том, что я желаю устроиться на работу, как в дверь кабинета кто-то постучал, и на пороге появился жилистый старичок в белом кимоно, лысый, с седой козлиной бородкой, очень смахивающий на японца. Лицо его, безликое и плоское, не выражало ничего и казалось застывшей маской.
– Алигото. Добрий вечер, господин Турисев, мадам, – заговорил старичок. – Я не помесаю?
Мне показалось, что сейчас он сложит ладони лодочкой и начнет раскланиваться перед управляющим, но этого не произошло. Японец протянул вперед маленькую желтую ладонь, пожал Турищеву руку и замер в стойке «хейсоку дачи».
– В чем дело, Сисикумо? Вижу по лицу, что-то случилось, – встревожился управляющий.
– Случилось, господин. Совсем плохие дела. Некому выходить на риньк.
– Снова Волков не вышел?
– Волков болеть, Семенов уйти.
– Куда?
– Совсем уйти, больсе не приходить.
– Так... – Турищев задумался.
– Я могу заменить одного из парней, – вдруг выпалила я.
Сбоку раздался сдержанный смешок. Это очень тихо, по-крысиному хихикнул японец и тут же замер с прежним безликим выражением лица.
Турищев взглянул на меня и тоже расхохотался.
– Ну, ты меня развеселила, девочка. Меня аж слеза от смеха прошибла! Очень ценю твой юмор, Маргариточка, но бои без правил – это не совсем подходящее занятие для юной леди. С твоими данными только вышагивать на подиумах, иметь богатых покровителей и наслаждаться жизнью у бассейна какого-нибудь дорогого отеля в Средиземноморье.
Я поднялась с кресла.
– Где можно показать свое мастерство? – спокойно и уверенно спросила я.
В кабинете воцарилось молчание. Однако длилось оно недолго.
Хитрый японец, или косивший под японца обрусевший кореец, быстро смекнул, что женщина, участвующая в шоу с парнями, – это сенсация и хорошая приманка для ротозеев, которая привлечет в казино толпу новых игроков. Хотя, возможно, ничего подобного Сисикумо не думал, а просто решил поставить выскочку на место или ухватился за соломинку, чтобы залатать брешь в бойцовском составе.
Как бы то ни было, японец снял свои дорогие очки, вышел на середину комнаты и, расставив ноги на ширину плеч и наклонив корпус вперед, принял стойку всадника. Без очков он казался гораздо моложе и совершенно не походил на старика.
Я поняла, что Сисикумо приглашает меня на поединок.
На своих каблуках я оказалась выше японца на целую голову. Сисикумо не двигался, давая мне возможность начать наступление первой. Японец явно не воспринимал меня всерьез. Откуда ему, бедному, было знать, что у меня черный пояс по карате?
Я сосредоточилась на расслабленных мышцах плеч Сисикумо, сделала рывок вперед и резко ударила ребром ладони в область ключицы. Японец удержался на ногах, даже сумел обхватить меня вокруг пояса, намереваясь совершить бросок. Единственное, что я могла предпринять в этой щекотливой ситуации (так как все еще находилась в узкой, мешающей движениям юбке), – ударить его согнутым коленом в пах. Прием, конечно, запрещенный, но ведь и бой у нас без правил. Нечего было хихикать у меня за спиной!
Сисикумо ослабил хватку, подогнул колени и согнулся от боли.
– Ну, ты даешь, девочка! – восхищенно воскликнул Турищев.
Японец с трудом выпрямился, сконфуженно поклонился и, прикрывая руками ноющее место, выскочил за дверь.
– Кажется, Сисикумо не очень удачно пошутил, – продолжая улыбаться, признался управляющий. – Где ты научилась так драться?
– Брат натренировал, – не моргнув глазом, солгала я. – Скажите, Вячеслав, так я зачислена в штат?
Я ожидала, что Турищев тут же согласится на выгодное предложение, и мне наконец выпадет возможность продолжить расследование. Однако после моего вопроса лицо управляющего стало серьезным, брови слегка сдвинулись, а пальцы принялись отстукивать по столу что-то вроде барабанной дроби. Все это напоминало некую прелюдию перед основательной поркой, как в далеком детстве.
Я терпеливо ждала, скромно опустив глаза. Наконец он перестал барабанить, взглянул на меня и вежливо поинтересовался о цели моего визита.
– Это и есть цель, – пожала я плечами.
– Ладно, пошли, Амазонка, – снизошел до моей мольбы Турищев. – Умеешь ты уговаривать. Один бой твой! Потом отдохнешь, выспишься, а завтра сама решишь, надо ли тебе это.
Турищев повел меня в специальное помещение под громким названием «Бойцовский клуб», где, разминаясь на ковре, уже толкались трое парней. Это, конечно, не было «додзе», но ведь никто и не обещал, что я буду участвовать в соревнованиях по карате. Зато для особо азартных посетителей, желающих насладиться зрелищем мордобоя, все условия были соблюдены. Площадка для проведения турниров находилась на небольшом возвышении. Вокруг так называемого ринга располагались удобные кресла, а у входа стоял фуршетный столик с бесплатным пивом и сигаретами в стаканчике.
– А вот и наши чемпионы, – бодро произнес Турищев, заводя меня в раздевалку. – Как настроение, ребята? Хочу вам представить вашу новую коллегу. Девушку зовут Маргарита, сегодня она будет участвовать в нашем шоу. Так что прошу любить и жаловать.
Чемпионы, до конца не врубившиеся, в качестве кого я намерена принять участие в шоу, отреагировали на мое появление с восторгом и заверили Турищева, что уже в меня влюблены.
Управляющий велел выдать мне кимоно, затем отвел в сторону Сисикумо, которого я поначалу в раздевалке даже не приметила, и намекнул, чтобы во время поединка со мной ребята сильно ногами и кулаками не махали, а больше работали на публику.
– Поставь девочку в паре с этим долговязым Степашкиным. Хорохорится он много, а толку все равно никакого. В общем, чтобы после шоу Марго была цела и невредима – отвечаешь за нее головой, – услышала я распоряжения Турищева.
Сисикумо вежливо кивал, соглашаясь с указаниями шефа.
В душе я поаплодировала японцу, умеющему с таким достоинством держаться. Он вел себя так, словно ничего не произошло и его «мужское достоинство» не было задето.
Зато ребята после выдачи мне боевого костюма притихли и настороженно посматривали на учителя в ожидании объяснений.
– Володя, – после ухода Турищева обратился к парню Сисикумо, – ты выходить на ринкь первый и проводить бой с Марго.
– Почему я? – возмутился Степашкин.
– С Марго надо драться ты.
– Я что, похож на клоуна? С девчонкой драться не буду! – заявил Степашкин.
– А может, ты просто трусишь? – вступила я в разговор.
Степашкин метнул на меня яростный взгляд. Из уважения к своему наставнику Сисикумо он произносил ругательства в мой адрес беззвучно, одними губами.
– Похоже, ты просто не отработал технику приемов джиу-джитсу, а может, и вовсе не знаком с учениями тайной даосской школы Шоу-Дао и не владеешь секретами энергетического управления навороченных шоу-даосских ударов? – продолжила я наступление. – Если так, то тебе не стоит беспокоиться, я попрошу противника посильнее.
– Да ты... Ну, держись! – не выдержал Вовчик.
– Вот и отлично! Встретимся на ринге.
Ругаться со Степашкиным и другими парнями я не собиралась. Однако другого шанса остаться в команде у меня не было.
Сисикумо сказал, что состязания начнутся через полчаса.
Я подумала, что вполне успею выпить чашечку кофе в баре и таким образом морально подготовлюсь к предстоящему бою.
– Что ни говори, а все бабы – стервы! – услышала я уже у двери.
– Считай это разминкой перед боем! – заметила я.
За стойкой бара сидели две девушки и потягивали из трубочек какой-то энергетический коктейль. По всему было видно, что в «Пиковой даме» они давно – девушки были сильно пьяны и разговаривали чрезвычайно громко.
Примерно через пять минут мне во всех подробностях стало известно об их проблемах и планах.
Оказалось, что одна из них недавно рассталась с богатым любовником и в казино пришла, чтобы подцепить себе нового спутника.
– Ну, выставила ты его на свежий воздух за дверь, ну подобрал его кто-то. Что ты переживаешь? Радуйся, что отделалась от старого, жадного придурка, – убеждала ее подруга, по всей вероятности, очень интересующаяся кошельками партнеров.
– А где же я возьму молодого и богатого? – расстроенно спросила первая девушка.
– Вон окунек плывет, нравится?
– Это тот упитанный со вздутым брюшком и прозрачными выпуклыми глазками?
– А что?
– Скользкий он какой-то. Такого не удержишь...
– Чепуха! Просто ты пытаешься начинать разделку живых окуней с головы. Это неправильно, моя дорогая. Прежде всего надо лишать их плавников. И куда они денутся?
– Ну, не знаю... – в отчаянии девушка даже не замечала приколов подруги.
– Тогда обрати внимание на гуся! – не унималась та.
– Думаешь, он мне подойдет?
– Сначала надо убедиться, что это действительно жирный, никем еще не ощипанный экземпляр. Тогда уже можно начинать осторожно его потрошить, стараясь не раздавить желчный пузырь и не спугнуть птицу. Закончив обработку, крылышки подогнуть к спине, ножки заправить в пустой кармашек! – хихикнула подруга.
– Да ну тебя! Я серьезно, а ты...
– Ладно, не дергайся. Вот Годзилла освободится, попрошу его познакомить тебя с каким-нибудь богатеньким бизнесменом или банкиром. Он знает всех постоянных игроков клуба.
Вроде бы ничего такого девчонка о Годзилле не сказала, но в голосе ее слышалось уважение и восхищение. Интересно, кто он и что такого сделал, что она так прониклась к нему?
Допив свои коктейли, подруги направились в сторону туалета. Повинуясь внезапному импульсу, я двинулась следом за ними. Очень уж меня заинтересовал их всезнающий Годзилла.
Однако, к моему разочарованию, в туалете девушки приступили к обсуждению темы мужиков и способов контрацепции и делали это с необыкновенным азартом, совершенно не обращая внимание на мое присутствие. Вернее, жаловалась и проклинала женскую долю и мужское малодушие только одна из них, вероятно, совсем недавно прервавшая нежелательную беременность. Вторая же только хитро улыбалась и с прищуром смотрела на свою подругу.
– Ну, ты, мать, даешь! – произнесла наконец та, что улыбалась. – Я смотрю, у тебя прямо-таки талант создавать проблемы на пустом месте!
– Тебе этого не понять! – обиделась первая.
– Естественно! Потому что эту проблему я решила на пять лет вперед, и теперь у меня не болит голова о ежедневном приеме контрацептивов.
– Это как?
– Ты про «Мирену» что-нибудь слышала?
– Нет.
– «Мирена» —это надежный и удобный метод контрацепции. Кстати, один из самых безопасных на сегодняшний день. В течение пяти лет можешь не думать о беременности. Да и критические дни будут проходить быстро и безболезненно.
– Раз все так круто, то наверняка потребует суеты...
– Да будет тебе! Весь труд – прийти к врачу.
«Что правда, то правда», – подумала я. Может, девица и перебрала с алкоголем, но «Мирену» упомянула весьма кстати. Я и сама использую эту систему.
Тем не менее здесь я находилась совсем по другому поводу. Меня интересовал Годзилла, а о нем подруги почему-то забыли. Поэтому, стоя перед дилеммой – «быть или не быть?», – я решила, что «не быть», и отправилась переодеваться.
Началось боевое шоу.
Публике меня представили как Амазонку Марго, Степашкин вышел на ринг под псевдонимом Гладиатор. В зале установилась напряженная тишина. Ошеломленные появлением в «Бойцовском клубе» женщины, зрители не сводили глаз с площадки.
Мы стояли друг против друга. Сисикумо подал команду к началу боя.
Степашкин не заставил себя долго ждать и выполнил потрясающую вертушку в прыжке. Я отскочила. Степашкин повторил прыжок, вращая ногами, словно вертолет лопастями.
Вообще, цель атаки карате – вывести противника из боя, по возможности одним ударом, но разочаровывать публику мне не хотелось. Поэтому я решила прозондировать почву и некоторое время удачно пресекала все атаки Гладиатора, тем самым быстро сбив весь его настрой.
Победа в таком виде спорта, как карате, заключается в вольности и незакомплексованности. Направлять это оружие против противника – моя отработанная тактика. Набор четко регламентированных ударов и блоков атакующего дает возможность противнику предугадать эти движения, и... опасность угрожает тому, кто бьет! Бой – это отсутствие акта повторения пройденного.
Степашкин об этом не догадывался и попался в ловушку, которую я соорудила из того материала, что он предоставил. При очередном полете прыгуна я волнообразно изогнулась и ударила его локтем по щиколотке. Противник отлетел к канатному ограждению и медленно сполз с помоста.
В зале произошло движение: один из посетителей, наблюдавший сражение из дальнего угла зала, рванулся к арене, бесцеремонно расталкивая мощными плечами ошеломленную публику. Подхватив Степашкина одной рукой за ворот куртки, другой – за широкие штаны бойцовского костюма, он несколько раз качнул парня и как тряпичную куклу забросил обратно на ковер.
– Давай покажи ей, на что ты способен! – прогремел он.
Зрители захохотали. Стоявший на четвереньках боец с полуспущенными штанами имел карикатурный вид.
– Вот клоун! – выдавила сквозь смех средних лет женщина.
– Точно! – согласился кто-то из толпы.
Зал развеселился не на шутку.
Один из бойцов, не выдержав такого унижения одноклубника, дернулся было на арену, но Сисикумо сделал шаг вперед, загораживая дорогу, и тот остановился.
Рефери объявил мою победу и увел хромающего Гладиатора с ковра.
Не успела я спуститься с помоста, как ко мне подскочил тот самый боец, не умеющий держать в узде свои эмоции.
– И откуда ты такая шустрая взялась на мою голову? – весьма недружелюбно спросил он.
– Из твоих кошмарных снов! – ляпнула я.
– Значит, слушай сюда, папуаска: или ты принимаешь следующий бой со мной, или вали отсюда к такой-то матери!
– Принимаю, – согласилась я.
Как только рефери заявил об окончании очередного сражения, мы вышли на ковер.
Как назло, в эту минуту в зал вошли трое ребят из моего подъезда. Я знала их как облупленных – каждый день встречалась с ними на площадке своего этажа, где они стайкой курили и травили анекдоты скучными зимними вечерами.
Все, мне конец! Сейчас они меня узнают и заложат. И полечу я из казино на все четыре стороны.
Ребята почти вплотную подошли к авансцене и с любопытством уставились на меня.
– Классная телка! – донеслось до моих ушей.
– Кого-то она мне напоминает.
– Наоми Кэмпбелл?
– О, вспомнил, нашу Иванову!
Я старалась не обращать на болтунов внимания, словно вовсе не была с ними знакома.
– Ну, скажешь тоже! – возразил первый. – Иванова блондинка, а эта рыжая и загорелая.
– Точно. К тому же Танька худая, как селедка, а у этой грудь куртку распирает.
– У Ивановой тоже распирает так, что будь здоров!
– Эх, жалко ее все-таки...
– Кого?
– Да телку эту. Сейчас ей ребята всю шкурку испортят.
Я с облегчением вздохнула. Кажется, пронесло! Спасибо тебе, Светулечка!
Не обращая внимания на жестикуляцию Сисикумо, мой партнер по боевому искусству что-то прошептал на ухо растерявшемуся судье и легкими толчками в спину подогнал его к центру площадки. Тому ничего не оставалось, как объявить о начале поединка и назвать имена бойцов.
Я была готова к чему угодно, но только не к тому, что сражаться мне предстояло с... Годзиллой.
Вот и завела дружеские отношения! Удачно познакомилась!
Но где наша не пропадала!
Годзилла был готов к бою на все сто. По сравнению с Гладиатором внешне он выглядел более убедительно: парень оказался собранным, подвижным и психологически настроился меня убить.
Не знаю, какой вид борьбы был взят у него за основу (скорее всего, прежде занимался боксом), но работать он предпочитал вблизи – наносить сокрушительные удары и принимать такие же на руки, плечи, если надо, держать их корпусом, головой. Я же, напротив, привыкла к бесконтактному ведению боя.
Годзилла ринулся в атаку, бешено меся воздух. Я отпрыгнула, обозначив удар ногой в бок, отпрыгнула еще, спасаясь от неумолимо надвигающихся шатунов, взмахнула ногой во второй раз и снова была вынуждена отскочить.
Нереальные отмашки могли бы его насторожить, если бы у него было чуть больше ума. Но Годзилла просто не обращал внимания – подумаешь, укус комара – и пер вперед, стремясь достать жалкую каратистку хоть один раз.
Я не могла остановить шквал ударов и только отпрыгивала и уклонялась. Возможно, на соревнованиях судья присудил бы мне высокие баллы, а может, и победу, но зрителям я казалась беззащитным кузнечиком, на которого вот-вот наедет асфальтовый каток.
Ну, все, хватит!
Я в очередной раз подпрыгнула, со всего размаха ударила пяткой в грудь, одновременно с приземлением выбросила раскрытую ладонь в лицо. Ошеломленный крепыш потерял ориентир и получил кулаком в ухо, после чего, как оглушенный бык, повалился на колени.
Сразив врага, я замерла в исходной позе. По лицу катились крупные капли пота.
Зал аплодировал. Публика шумно обменивалась впечатлениями. Однако мне этот балаган и ненужная победа не доставляли ни малейшей радости. Не обращая внимания на восторженные возгласы и реплики, я направилась в раздевалку.
Мои мысли переключились на продолжение расследования. Надо будет дождаться окончания состязаний и все-таки попробовать поговорить с Годзиллой о Прокопьеве-младшем.
– Маргарита, не против ли ты провести оставшийся вечер в «Пиковой даме»? – прервал мои размышления Турищев.
– С удовольствием, как только приведу себя в порядок.
– Тогда через двадцать минут я буду ждать тебя у входа в игровой зал, – подмигнул мне управляющий.
* * *
Игровой зал оказался просторным и тем не менее уютным, создающим ощущение легкости и покоя. В зале стоял гул, производимый множеством голосов. Плотными кучками посетители группировались вокруг игровых столов, над которыми возвышались строгие джентльмены в черных пиджаках и бабочках.
Никто не обращал на меня внимания, все были чем-то заняты и, ведомые какими-то неуловимыми мне импульсами, переходили от одной кучки к другой. Я почувствовала облегчение оттого, что в этой толпе могу чувствовать себя совершенно свободно.
Вячеслав поинтересовался, приходилось ли мне прежде играть в казино, и, получив отрицательный ответ, с покровительственным видом повел меня на экскурсию по игровому залу.
Я протиснулась сквозь первую же кучку и увидела огромный стол с барабаном. Это была рулетка. Таких столов в зале было не менее шести. И вокруг каждого стола колыхалась своя плотная толпа игроков. Я не увидела здесь никого из знакомых и облегченно вздохнула. Изображая перед Турищевым самое обычное ротозейское любопытство, я наблюдала за происходящим.
Заметив мой интерес, Вячеслав принялся объяснять мне смысл игры в рулетку. Он оказался очень простым.
С моей логикой и математическим складом ума мне не составило труда тут же в уме вычислить вероятности выигрыша при произвольных ставках и какую долю от общей суммы поставленных денег в среднем забирает себе казино.
Вот это фабрика денег! Каждые десять-пятнадцать минут рулеточный стол покрывается толстым слоем жетонов на сумму порой много больше ста тысяч рублей, и весомая часть этого богатства идет в пользу казино. Неужели этого недостаточно, чтобы из-за отсрочки долгов оставить человеку жизнь?
Однако рулетка меня интересовала мало, а к игрокам, испытывающим истинное возбуждение от взгляда на скачущий по вращающемуся барабану шарик, я чувствовала обыкновенную жалость.
В стороне от столов с рулеткой я обнаружила совсем другие столы, за которыми мужчины и женщины играли в карты.
«Вот оно!» – решила я и принялась внимательно следить за игроками.
Самой мне в казино ни в одну из карточных игр играть не доводилось, поэтому я не постеснялась спросить у Турищева, как называется игра и какие тут правила. Он охотно мне поведал, что это блек-джек и напоминает он игру в «очко».
– Разрешается ли игрокам играть в долг? – как бы между прочим спросила я.
Турищев не понял моего вопроса, решив, что во мне проснулось желание присоединиться к играющим, а наличных денег у меня нет.
– Подожди минутку, я скоро, – шепнул управляющий и куда-то удалился, не иначе как за жетонами.
– Как же, разрешат они тебе поиграть на свои бабки, жди! У них тут порядки строгие, – проворчал стоявший за спиной мужчина. – Догонят и еще добавят!
Я задумалась. У кого же тогда регулярно одалживал деньги Прокопьев?
Турищев действительно вернулся с жетонами.
– Вот, Маргариточка, возьми.
– Да что вы! Я вовсе не это имела в виду, – начала оправдываться я.
– Не пойми меня превратно – это твои бонусы за победу на ковре, – выкрутился Вячеслав.
Он что-то шепнул крупье, и вскоре я без всякой очередности очутилась за столом.
Игра действительно напоминала «очко».
В опасном подростковом возрасте мы резались во дворе соседнего дома в это самое «очко» все ночи напролет.
Было и существенное отличие. В блек-джеке все картинки имеют одинаковый вес – по десять очков, и, таким образом, интрига игры сильно закручивается от того, что тяжеловесные карты – десятки и картинки – могут настигнуть игрока с очень высокой вероятностью. Было и еще одно отличие: туз в блек-джеке мог принимать по желанию два значения – единицу или одиннадцать.
В отличие от рулетки, блек-джек вызвал у меня неподдельный интерес. Эта игра была, несомненно, красивее хотя бы тем, что крупье вытягивал карты из специального ящичка с невообразимой ловкостью, и уже одно это вызывало восхищение.
Я поставила на кон два жетона.
Первая же ставка оказалась знаменательной – ко мне пришел блек-джек, а это означало несомненный выигрыш с приплатой еще вполовину ставки.
В голове зазвучали фанфары, и я с радостью поставила весь выигрыш. Фанфары затрубили во всю мощь, когда я получила две картинки, а крупье смог набрать всего девятнадцать очков.
«Вот это игра! Как легко можно приумножать состояние!» – метнулась в голове шальная мысль.
Интуитивно почувствовав опасность, я осторожно поставила минимум, называемый почему-то «Луи». Инстинкт оказался к месту, ибо я сделала перебор. Фанфары уже не звучали, но оптимизм мой не угас. Так с переменным успехом продолжалась моя игра.
Однако, как ни увлекателен был блек-джек, посматривать на дверь «Бойцовского клуба» я не забывала.
Примерно через час из помещения клуба потянулся в игровой зал народ. Соревнования закончились. Теперь мне необходимо было отцепиться от Турищева и побеседовать с Годзиллой. Я поднялась из-за стола, сгребла в кучу жетоны, которых оказалось в два раза больше, чем принес мне управляющий, и попросила Турищева обменять их на деньги.
Он поспешил исполнить мою прихоть, а я отправилась разыскивать Годзиллу.
Боксера я узнала не сразу, в строгом костюме, при тусклом освещении в баре он выглядел намного старше и интеллигентней.
– Привет! Ты не против составить мне компанию? – вежливо поинтересовалась я.
– Это ты? – с некоторым изумлением в голосе спросил Годзилла.
– Я.
– Что ты тут делаешь?
Годзилла оказался на редкость любопытным.
Действительно, что я здесь делаю?
– С тобой разговариваю, – пояснила я, решив на всякий случай изобразить круглую дуру. Ну, какой с дураков спрос?
– И чего тебе от меня надо?
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Это хорошо. Я уж было заподозрил, что ты зазнаешься. – Годзилла явно был настроен дружелюбно. – А вообще-то ты молодец, уважаю девчонок, умеющих за себя постоять.
Он протянул мне банку пива, и мы дружно закурили.
– Ты знаешь, а я ведь сюда не за славой пришла.
– За деньгами?
– Можно сказать и так. Мне один человек большую сумму должен. Слышала, он в «Пиковой даме» часто бывает, вот я и решила здесь потусоваться, выследить должника.
– А что за мужик-то? Я тут практически всех знаю.
– Прокопьев. Слышал про такого?
Годзилла, услыхав фамилию Алика, аж присвистнул.
– Не повезло тебе, детка. Можешь о долге забыть навсегда.
Детка состроила морду кирпичом и, фыркнув, спросила:
– Это еще почему?
– А убили его. Был человек, и нет!
– Ты спятил? – наигранно удивилась я.
– Если бы. Говорят, прямо в офисе собственной фирмы.
– Кто говорит?
– Думаешь, он только тебе бабки задолжал? В карты Прокопьев играл по-крупному. Знаешь, какие ставки делал? За одну-две ночи мог полмиллиона просадить или поднять.
– А кому он еще задолжал?
– Какая тебе разница, все равно уже ничего не вернешь.
– И что же мне делать?
– Ничего, – пожал плечами Годзилла.
Я поняла, что просто так из Годзиллы информацию вытянуть будет сложно. Конечно, он тупит во время проведения боя, но языком трепаться с кем попало не любит. А не попробовать ли мне надавить на жалость?
– Вот досада, – вздохнула я. – Хотела навариться, а тут такое... Через три дня брат из командировки вернется. Что я ему скажу?
Годзилла молчал, потягивая из баночки пиво.
– Может, мне подфартит в покере или блек-джеке? Только за три дня много не поднимешь, а то и вовсе последнее потеряешь. Казино обыграть невозможно.
– Не скажи. Когда против тебя сидит дилер – это то же самое, что играть с автоматом, чистая математика! И чтобы грамотно играть против казино, достаточно выучить десяток таблиц, связанных с вероятностью в той или иной ситуации. Вот когда между собой играют люди – это да! Тогда необходима интуиция, стратегия, психология, как во всех играх.
– Так я тебе и поверила! Если бы это была правда, казино бы разорилось.
– А про черную карту слышала?
– Это еще что?
– Речь в основном идет о блек-джеке – язве всех казино. Дело в том, что при определенном наборе оставшихся в колоде карт у игрока вероятность выигрыша выше, чем у дилера. «Счетчик» – человек, который помнит все вышедшие карты, – в этот момент повышает ставку и берет верх. Разумеется, он не нарушает правил, но какое казино устроит такой изобретательный посетитель? Кстати, черная карта тут у многих игроков, так что к блек-джеку их близко не подпускают.
– И как дилер догадывается, что против него играет «счетчик»?
– Элементарно: любитель делает всегда примерно одну и ту же ставку. А «счетчик» маневрирует – то ставит два жетона и проигрывает, то двадцать и выигрывает.
– Прокопьев тоже попал в черный список?
– Спрашиваешь!
– И что же, «меченые игроки» вынуждены каждый раз менять казино?
– Как бы не так! У всех казино мира круговая порука. Они сообщают друг другу имена «счетчиков».
– Ну вот, а ты говоришь, математика, таблицы...
– А что я? В конце концов, существуют подпольные игорные дома.
– Слышала. Только там наверняка собираются какие-нибудь бандиты, играют краплеными картами и шельмуют.
– Вот навыдумывала! Видишь рядом с покерным столиком мужчину в очках? Он что, похож на бандита?
– Нет, – призналась я.
Мне очень хотелось расспросить Годзиллу об этом мужчине, подпольном игорном доме и многом другом, но откуда ни возьмись появился Турищев, и я замолчала. Годзилла тоже умолк, потом поднялся и покинул зал.
– Вот ты где! Я подумал, что ты ушла.
– Собиралась. Уже, наверное, поздно?
Я покрутила головой в поисках часов, но вспомнила, что во всех игорных заведениях часы отсутствуют, так же как и окна, чтобы игрокам невозможно было понять, сколько времени они провели за игрой.
– Час ночи, – подсказал мне Вячеслав.
– Как вы определили? – удивилась я.
– По правилам нашего казино блек-джек останавливают ровно в час ночи. Видишь, игроки покидают стол?
Действительно, стол опустел. Кто-то из игравших переходил к другой кучке людей, кто-то торопился к кассе, некоторые уходили домой. Заинтересовавший меня мужчина в очках тоже направился к выходу.
– Ой! – воскликнула я. – Мне давно пора домой.
Турищев расстроился, принялся извиняться, что не сможет меня проводить, так как должен остаться в казино.
Я успокоила его, сказав, что приехала на машине, и пулей выскочила из зала.
Очкарика я настигла на улице, когда тот уже садился в такси.
– До завтра, Лев Яковлевич, – крикнул ему на прощание круглолицый джентльмен.
– До завтра, до завтра, – буркнул себе под нос очкарик и захлопнул дверцу такси.
Итак, в Тарасове существует подпольный игорный дом. Если Прокопьев страстный любитель покера и блек-джека – играл (как заявил Годзилла) по ночам, а казино в час ночи азартные карточные игры прекращало, стало быть, он вполне мог посещать нелегальное игорное заведение. Возможно, именно там Алик и задолжал кому-то крупную сумму денег, а значит, убийцу надо искать в подпольном казино.
Имя одного из игроков подпольного «Лас-Вегаса» мне известно – это Лев Яковлевич. Стало быть, действовать надо через него.
Что ж, надо признать, что план «А» не провалился, но и не дал мне достаточно информации, поэтому придется поднапрячь мозги и придумать план «Б».
Домой я вернулась около двух часов ночи. Глаза слипались от усталости, ноги гудели от высоких каблуков. Я завела будильник на девять утра и завалилась спать.
