Глава 8
— Ты здесь, Таня? Отзовись!
Я не верила своим ушам.
— Кто там?
— Это я, Володя…
— Володя? Как ты здесь оказался?
— Погоди, я попробую открыть ворота.
Каким образом Володя нашел меня? Это просто невероятно.
Снаружи слышался скрежет. Мой спаситель колдовал над замком. Получится ли?
Получилось. Половинка ворот со скрежетом открылась, и я увидела неясный силуэт. Было темно.
— Ты где?
— Володя!
Я буквально упала в объятия молодого человека и застонала от боли, случайно коснувшись обожженного места.
— Надо уходить, Таня. Лучше быть подальше отсюда.
— Да-да, сейчас. Мне нужно найти мою сумочку.
— Где она?
— Надо посветить чем-нибудь.
— Здесь должен быть свет. Но лучше его не включать. Я достану спички.
Зажегся маленький огонек.
— Скорее. Ищи сумочку.
По дороге сюда я не выпускала мою драгоценность из рук. Когда негодяи приматывали меня к стулу, они отобрали сумочку и бросили в какой-то угол.
— Не можешь найти?
— Ничего не вижу.
Чиркнула другая спичка.
Я споткнулась о тот самый стул, на котором выдержала жуткую пытку. Чуть не упала.
— Нашла!
Я подобрала сумочку, и мы выскочили из гаража.
Володя аккуратно прикрыл ворота.
— Так будет лучше.
Я терпеливо ждала.
— Куда теперь?
— Здесь проходят железнодорожные пути. Если повезет, сядем на электричку. Быстрее доедем до города. Платформа должна быть недалеко.
— В какую сторону пойдем?
— Погоди…
Володя прислушался.
— Что случилось?
— Слышишь? Звуки автомобиля. Кто-то едет сюда.
Мы увидели свет фар, которые осветили поворот внутри гаражного массива, затем автомобиль вырулил в тот проезд, где находились мы с Володей.
— Скорее! Бежим отсюда!
Володя схватил меня за руку, и мы помчались прочь, стараясь не попасть в зону света фар. Пробежав немного, Володя остановился.
— Мы теряем время. Надо забраться на крышу гаража. По насыпи мы сможем выбраться на железнодорожный путь.
Володя подсадил меня. Я ухватилась за край железобетонной плиты и оказалась на крыше. Спасибо Володе, он буквально закинул меня наверх.
— Давай помогу, — я протянула руку, стоя на коленях у самого края.
— Не надо, я справлюсь!
Володя подтянулся, заработал ногами и стал влезать на поверхность, покрытую рубероидом. Он закинул ногу наверх и оказался рядом со мной.
— Уходим? — я взяла его за руку.
— Погоди, давай посмотрим…
Мы распластались на шершавой поверхности, которая еще не успела остыть после теплого солнечного дня. Я приподнималась на локтях, чтобы не коснуться ожога.
— Что там?
— Сейчас…
Автомобиль был один. Он остановился напротив того самого гаража, куда меня привезли Серж и его напарник. Двигатель продолжал работать, фары не стали выключать. Из автомобиля выскочили люди и распахнули ворота гаража.
— Это они… — прошептал Володя.
— Давай уходить отсюда, — умоляюще протянула я.
Мне казалось, что мы в еще большей опасности, чем раньше.
— Пошли…
Володя увлек меня за собой, и мы стали взбираться по насыпи.
— Осторожно, здесь рельсы, — предупредил меня мой спаситель.
— А где останавливается электричка?
— Чуть подальше.
Мы перешли через пути и зашагали по краю насыпи.
— Как ты нашел меня?
— Заметил, как тебя посадили в машину. Я был почти рядом, но ничего не мог сделать.
— Меня запихнули в салон, бесцеремонно, как мешок с тряпками.
— По-другому они не умеют.
— Что было дальше?
— Я поймал машину и поехал следом.
— А потом?
— Близко подойти я не смог, осторожничал. Ждал, пока они уедут.
Я не стала рассказывать Володе про пытку паяльной лампой. Как-нибудь потом.
— Молодец, что сумел открыть ворота.
Володя засмеялся:
— С замками я на «ты». Если бы не был тем, кто я сейчас, стал бы взломщиком.
Мимо нас пронесся пассажирский поезд. Наверное, из Москвы.
— Далеко еще?
— Осталось немного.
Мы пришли на платформу, где должен был останавливаться электропоезд. Я постоянно оглядывалась назад. Мне казалось, что сейчас из темноты выскочат гоблины Германа Петровича и накинутся на меня.
— Пусто здесь. Пассажиров нет.
— Пассажиры сидят в электричке. Едут с дач. Здесь самая середина пути. Уже не дачи и еще не город.
Поезд подошел минут через двадцать. Мы сели в полупустой вагон.
— Осторожно, двери закрываются.
* * *
Мы сошли на вокзале.
— Первый раз в жизни ехала без билета, — призналась я.
— Ничего страшного, — сказал Володя. — Главное, что мы живы.
Мой ожог всю дорогу не давал мне покоя. Я стойко терпела боль, которая не желала стихать. Я мечтала только об одном — добраться до дома.
— Я предлагаю сходить в травмпункт. Окажут квалифицированную медицинскую помощь, — посоветовал Володя.
Я задумалась. Не хотелось тратить время на посещение больницы. Тем не менее Володя был прав.
* * *
— Как же вы, девушка, умудрились так обжечься? — подозрительно вопрошал дежурный врач, бодренький старичок с небольшой лысиной, в роговых старомодных очках.
— Так получилось.
Интересно, что он подумал, увидев мою разодранную блузку с отлетевшими напрочь пуговицами.
Я не хотела рассказывать о жутком испытании, которое выпало на мою долю. Пусть думают что хотят.
Старичок обработал больное место мазью, умело наложил повязку и стал записывать мои данные.
Затем я поблагодарила за помощь и распрощалась с симпатичным врачом.
В коридоре меня ждал Володя.
— Все хорошо?
— Да, спасибо тебе.
— Поедем домой?
— Если проводишь меня, буду весьма признательна.
— Конечно, провожу.
Чтобы доехать до дома, пришлось взять такси. Водитель согласился на ту небольшую сумму, которую мы могли предложить, и довез нас самым коротким путем.
Мы с Володей распрощались у самого подъезда. На всякий случай он тщательно проверил, нет ли чего подозрительного вокруг.
— Все чисто, — весело провозгласил он. — До самой квартиры можно идти спокойно. Дом спит.
Ну и слава Богу.
Прежде чем достать ключи и открыть дверь, я достала карты.
Валет червей.
Валет пик.
Восьмерка пик.
Первые две карты «перевернутые», третья — «прямая».
Снова комбинация с двумя вальтами. Против меня затеваются интриги. Ничего нового я не узнала.
«Прямая» восьмерка пик указывает на то, что вследствие этих интриг меня посетит болезнь или беспокойство. Если я буду осторожна, то их можно будет избежать. Главное — не рисковать.
Я стояла перед дверью своей квартиры и не знала, что предпринять. Заходить в дом или не заходить? Ошибаются карты или желают предупредить меня?
Я осмотрелась. Все как обычно. Ничего подозрительного. На бетонном полу не видно никаких следов. Впрочем, следы — не моя специальность. У Густава Эмара, например, следопыты умеют читать следы даже по гладкой поверхности камня. Они могут рассказать о тебе все по стертому отпечатку. Они находят нужный след спустя годы. Вот это квалификация!
Я не умела делать всего этого. Наверное, положение пылинок, осевших слоем возле моей двери, могло рассказать о многом. Только не мне.
Я стала ругать себя, хотя не была ни в чем виновата. Страх нанес мне такой сильный удар, что я боялась подходить даже к собственной двери.
Я прижалась ухом к гладкой поверхности и стала прислушиваться. Долго стояла и слушала гнетущую тишину. Может, я зря отпустила Володю? Да нет, все хорошо.
Я достала ключи и вставила их в замочную скважину. Открывать или нет? Будь что будет!
Я решительно повернула замок и распахнула дверь, немного задержавшись на пороге. Если меня ждут, то пусть дадут войти в квартиру.
Было тихо.
Я включила свет в коридоре и, не снимая обуви, прошла в комнату.
— Добро пожаловать!
Мое сердце бешено застучало. Вспыхнул свет, и я увидела Германа Петровича, сидевшего на диване. Его гориллы были тут же.
— Не бойся, девочка, проходи смелее. Это ведь твой собственный дом. Я медленно повернула голову к двери. Может, попытаться сбежать? Наверное, поздно.
— Садись, — продолжал Герман Петрович. — Я хочу поговорить с тобой.
Я промолчала. Только едва кивнула и уселась на стул, настороженно глядя на бандитов.
— Во-первых, я хочу принести извинения за непочтительное отношение к даме. Признаюсь, я был неправ. Меня ослепил гнев, и я жалею, что поддался этому чувству. Это была минута слабости, и мне стыдно за нее. Мы готовы компенсировать моральный ущерб.
Герман Петрович достал из кармана портмоне и вынул стодолларовую бумажку.
Он положил деньги на журнальный столик.
— Можно считать инцидент исчерпанным?
Я настороженно кивнула. Странное начало. Такого в моей практике еще не было. Или я со страху забыла?
— Теперь у меня к вам есть деловое предложение. Буду откровенным до конца. Простите, что я не учел этики вашего дела. Действительно, права клиентов надо соблюдать. Я тоже хочу стать вашим клиентом.
Чувство недоверия во мне продолжало нарастать.
— Почему бы и нет? У меня есть деньги, у вас — талант. Я хочу воспользоваться вашим талантом за мои деньги. Я предлагаю вам сотрудничество. Вы будете заниматься уже порученным вам делом, а я как бы войду в долю. Что вы молчите?
— Я слушаю.
Мой голос звучал хрипло и неестественно.
— Я вижу, что вы мне не верите. Это вполне объяснимо. Итак, буду откровенным. Девочка Настя, которую вы разыскиваете в данный момент, чтобы возвратить ее родителям, украла у меня деньги. Очень крупную сумму.
— Почему бы вам не обратиться в милицию? Кража — это серьезно.
Герман Петрович поморщился.
— Вы бы на моем месте не стали этого делать. Милиция загружена делами. Их беспокоит организованная преступность. Какое им дело до бизнесмена с его личными проблемами.
Я криво усмехнулась:
— Может быть, причина в другом? Эти деньги не обозначены в декларации о доходах?
Серж и Алеша переглянулись. Герман Петрович сделал многозначительное выражение лица и продолжал:
— Может быть. Дело совсем не в этом. Но я хочу отдать должное гибкости вашего ума. Мне нравятся такие женщины.
Приятно слышать.
— Можно узнать, о какой сумме идет речь?
Герман Петрович замялся. Он не торопился отвечать на мой вопрос.
— Это великая тайна?
Тот вздохнул:
— Вы правы. Нужно доверять друг другу. Пятьдесят тысяч долларов.
У меня отвисла челюсть.
— Да-да. Для Штатов это не Бог весть какие деньги, но для нашей страны — огромная сумма. И я не желаю ее терять.
— Такие деньги на дороге не валяются, — согласилась я, — немудрено, что они привлекли внимание девчонки, которая не смогла бы заработать такую сумму за всю свою жизнь.
— Согласитесь, Таня, что со стороны Насти было очень нехорошо поступить со мной таким образом. Я делал для девочек все, что мог. Отказа им не было ни в чем.
— Можно задать вам один вопрос?
— Да, пожалуйста.
— Почему вы решили покровительствовать девушкам? Другими словами — заботиться о них. Вы меня понимаете?
— Конечно. Я ждал этого вопроса. В двух словах об этом не расскажешь, но я попытаюсь.
— Если можно…
— Конечно, можно. Ради Бога…
Вот уж не поверю православной лексике этого урода.
— Я уже немолод. А с годами в душе человека появляется сентиментальность…
— Которая так хорошо сочетается с жестокостью. Извините, что перебила вас.
— Ничего, пожалуйста. Появляется сентиментальность, даже излишняя чувствительность…
— Это от нервов. Простите еще раз.
— Я рад, что у нас получается такой живой разговор. Кстати, может быть, нам выпить что-нибудь? Сережа сбегает.
По лицу Сержа было непонятно: радуется он такому предложению или нет.
— Спасибо, я не пью.
Старая сволочь. Еще предложишь выпить на брудершафт?
— Как хотите. Мое дело предложить. Однако вернемся к нашему разговору.
— О сентиментальности.
— Да-да. Хочется обратить свою чувствительность на юное, хрупкое существо.
— И вы обратили внимание на Настю.
— Вы правы. И на подругу Насти, Аллу. Поверьте, ничего корыстного в моем поведении не было. Многие деловые люди занимаются меценатством, благотворительностью. У меня по этому поводу несколько иные мысли. Я ясно излагаю?
— Вполне.
— И вот произошла такая неприятность. Одна из девочек, которой я полностью доверял, присвоила мои деньги и исчезла. Это была выручка за партию товара.
— Каким образом Насте удалось взять эти деньги?
— Их привез человек, с которым мы заключили сделку. Я поступил глупо, не положив чемоданчик в сейф. Я оставил деньги в комнате и отлучился буквально на минуту. Вернувшись, я обнаружил, что Настя ушла, а вместе с нею ушел чемоданчик. Мы кинулись следом, но тщетно.
— А деньги не мог взять кто-нибудь другой?
— У меня была такая мысль. Однако сбылись мои самые худшие предположения. Сомнения оставались до недавнего времени.
— Почему до недавнего?
— Потому что если родители начали поиски ребенка, то это — серьезно. С такими деньгами в нашей стране можно неплохо устроиться. Купить недорогую квартирку в каком-нибудь городе, начать собственное дело. Девочка вполне могла решиться на это. Сидит теперь где-нибудь в провинции…
— Наш город — тоже провинция.
— Простите, я забыл. Кстати, мы с вами живем в крупном областном центре, в три раза превосходящем Тамбов, например. Так что, понятие «провинция» — весьма условно. Мы — провинция относительно Москвы, но у нас тоже есть богатые люди. В сравнении с нашим городом, некоторые населенные пункты России можно считать провинцией.
С такими доводами нельзя не согласиться.
— Ну хорошо. Чего же вы хотите от меня?
— Чтобы вы продолжили поиски Насти, но уже и от моего имени. Я хочу вернуть свои деньги, только и всего.
— Только и всего?
Герман Петрович рассмеялся:
— Неужели вы думаете, что я буду наказывать глупую девчонку? Все глупости совершаются по молодости. А молодость — это не грех. В молодости мы совсем другие. Даже если она что-нибудь потратила на себя — простим ей. Видите, как я снисходителен.
Не верю я в эту снисходительность.
— Я хочу услышать ваш ответ.
Да, ситуация. И желудок заныл не вовремя.
— Я думаю, что мне придется принять ваше предложение.
Танюша, Танюша, тебе бы в дипломаты податься…
— Вот и отлично. Сообщите ваши условия.
Я пожала плечами.
— Десять процентов от найденной суммы вас устроят?
Пять тысяч долларов? Неплохие деньги.
— Я согласна.
— Отлично. Теперь мои условия. Вы не должны утаивать от меня какую-либо информацию. Вовремя сообщать об изменениях в ходе расследования. А главное — держать в полном секрете все, что услышали от меня. Если вы хоть кому-то обмолвитесь о нашем договоре и его деталях — мне придется наказать вас. Простите, законы бизнеса порой очень жестоки.
— Мне все понятно. Постараюсь оправдать ваше доверие.
— Вот и хорошо. Верните мне мои деньги, и я отблагодарю вас.
Я с готовностью кивнула головой. Теперь у меня два клиента. Только один из них мне совсем не нравится. Даже больше. Меня от него просто тошнит.
— И еще. Мои ребята обеспечат вашу охрану.
Я побледнела.
— Вот этого делать не надо.
— Почему? Бывают всякие ситуации. К тому же это будет своеобразным контролем с моей стороны.
— Вы мне не доверяете?
— Почему вы так думаете? Просто хочу спокойно спать.
— Я тоже. Я очень заинтересована в том, чтобы заработать пять тысяч долларов, поэтому буду стараться и без помощи ваших мальчиков. К тому же они могут спугнуть свидетелей.
Герман Петрович задумался.
— Возможно, вы правы. Придется строить наши отношения на полном доверии. Будем надеяться, что мы останемся довольны друг другом.
Будем.
— Что ж, извините за поздний и неожиданный визит. Мне с самого начала нужно было повести себя именно таким образом. Теперь я понял, что имею дело с человеком, которого нелегко убрать с пути.
Я вяло улыбнулась. Ну и прохиндей!
— Кстати, как вы умудрились выбраться из гаража? Это сверхспособности или вам помогал кто-нибудь?
Мне снова стало не по себе.
— Это мои профессиональные секреты.
Герман Петрович снисходительно улыбнулся.
— Браво, браво. Вы — сильная девушка. Я хотел бы иметь вас в числе своих друзей.
Я бы тебя тоже поимела. Только по-другому.
Господи, прости мне мою вульгарность. Просто этот человек мне очень неприятен. Иногда бывает, что сорвешься.
— Всего доброго. Вот вам мои реквизиты.
Он протянул карточку.
Входная дверь громко хлопнула. Это Серж не рассчитал свои усилия. После таких посещений придется ремонт делать.
Они ушли. Я осторожно поднялась со стула, чтобы не потревожить больное место, и пошла в ванную комнату.
