Глава 16 Чудовище женского пола

Я проснулась утром в гостиничном номере и сразу все вспомнила. Пошевелила плечом: боль еще осталась, но не такая, как вчера. Да и вообще самочувствие было куда лучше. И это все благодаря Славке Банникову.

Я повернулась в надежде увидеть спящего Сергея, но его почему-то не было. И тут я услышала тихие голоса. Они раздавались из гостиной. Слабый аромат кофе подсказал мне, что мужчины давно встали и уже успели заказать завтрак.

Я взглянула на часы: восемь. Неплохо.

Завернувшись в простыню, я, делая вид, что никого не вижу, молча прошла мимо Сергея и Славика, которые ели какую-то кашу, и зашла в ванную. Там умылась и отлепила две ленты пластыря, на котором держалась повязка. Взглянула на рану и поняла, что если буду целый день бегать, скакать и нервничать, то она не закроется никогда. Все-таки она еще кровоточила. Я расстроилась ужасно. У меня так много было запланировано на этот день… Поход в театр, визит к Волостнову, библиотека…

Я присоединилась к завтракающим и высказала свои опасения по поводу раненого плеча.

— Я тоже хотел тебе посоветовать отлежаться.

— А если убийца, которого я ищу, уедет из города?

— Тогда почему он не сделал этого, скажем, вчера?

Я не хотела говорить им о моей страшной догадке. Все это надо было еще доказать.

— И все-таки, Славик, что, если ты мне сделаешь еще пару укольчиков, я посплю часа два, а потом поеду по своим делам?

— Рана серьезная, а ты вчера переутомилась. Смотри сама. Что проку от моих слов, ты все равно сделаешь так, как сочтешь нужным.

Он был прав. И все-таки уколы сделал. Перевязал плечо, приложив к ране мазь, которая должна была способствовать быстрому заживлению.

— Попей витамины, — посоветовал он мне напоследок, перед тем как уйти. — С микроэлементами.

Сергей, дождавшись, когда Славик уйдет, подсел ко мне и обнял.

— Сережа, ты слышал, что доктор сказал о витаминах?

— Слышал. Потому я здесь.

— Ты с микроэлементами? — рассмеялась я.

— Нет, я с МАКРОэлементами.

…Спустя час он ушел, а я позвонила дежурной по этажу и попросила ее принести мне свежие газеты. Вот оно. Объявление. Крохотное, в рамочке. Там всего несколько слов и никаких объяснений. Правильно, если тебе не нужно, то и не обратишь внимания. «КЛУБ „ГУИНПЛЕН“, каждую пятницу в 18 часов. Звонить по тел. 25-13-00».

Все правильно, я встречала это объявление в газетах почти каждый день, но почему-то думала, что речь идет либо о детском клубе любителей, скажем, творчества Виктора Гюго, либо о публичном доме. Поскольку подобного плана объявлений было еще с десяток: «Кристина», «Вероника», «Досуг с нами», «Массаж», «Мария» и т. п.

Я набрала номер и затаила дыхание.

— Клуб «Гуинплен». Вас слушают, — ответил мне приятный девичий голос.

— Девушка, я правильно поняла название этого клуба?

— У вас проблемы?

— Да…

— Наш клуб объединяет людей, которые считают себя некрасивыми. Вы это имеете в виду?

— Да.

— Тогда приходите сегодня вечером, как раз пятница… Мы будем вам рады. Если вы захотите стать членом нашего клуба, вам придется внести небольшой вступительный взнос в размере десяти тысяч рублей. Эти деньги пойдут на соки и пирожные. По средам у нас работает психолог, он поможет вам избавиться от комплексов. Приходите, вы не пожалеете. Если же у вас нет денег, то ничего страшного, взнос можно будет внести в течение недели. Наш клуб помогает решать и эти вопросы.

— Вы имеете в виду трудоустройство? — я даже перестала дышать.

— Конечно. Члены нашего клуба работают бригадами в швейных мастерских, обучаются скорняцкому делу и стараются постоянно держаться вместе. У нас есть даже несколько супружеских пар, которые познакомились в нашем клубе.

— Девушка, спасибо вам большое. А где вы находитесь?

— Улица Радищева, дом 23, входите в арку и увидите там дверь. Мы будем ждать вас. Если хотите, я вас запишу.

— Запишите, конечно. Мария Латынина.

Я положила трубку. Мне все еще не верилось в удачу. Неужели я нашла звено, которое связывало бы все эти убийства? Но кто, кто стоит за всем этим? И что ему надо от безобидных уродов?

До шести оставалось еще девять часов. Валяться в постели я не собиралась. Поэтому оделась, спустилась вниз, отыскала ресторан и еще раз плотно позавтракала. Манная каша, которую заказали для меня мои мужчины, меня как-то не вдохновила. Я попросила официанта принести мне мясное ассорти, баранье жаркое, салат и две чашки горячего кофе с молоком. Мне надо было хорошенько подкрепиться, потому что я и представления не имела, где и когда мне удастся поесть в следующий раз. Можно было, конечно, выпить бокал хорошего красного вина для восстановления сил и улучшения крови, но я была за рулем. Поэтому пришлось ограничиться кофе.

Перед тем как поехать в драмтеатр, я позвонила в налоговую полицию и попросила пригласить Золотарева.

— Ваня, можно я к тебе сейчас подъеду?

У Ивана Золотарева, начальника отдела по валютным операциям, был отдельный кабинет. Сам же Ваня был похож на хрупкого очкарика и говорил тоненьким голоском:

— Таня, какими судьбами?!

— Ванечка, у меня очень мало времени, а вопрос крайне важный. Можно, я в двух словах?

— Как всегда, спешишь? Ну давай, выкладывай свои проблемы.

— Фирма «Сократ». Кто был ее учредителем?

— Подожди, сейчас схожу к ребятам, они быстренько посмотрят по таблицам.

Он вернулся с распечаткой.

— Васильев? Ну скажи, я угадала?

— Да.

— Это все. Спасибо. — Я чмокнула застенчивого Золотарева в щеку.

В машине у меня было время подумать.

Я так и предполагала, что это Эдик взял деньги из кассы и подставил свою свояченицу. А потом убрал директора, чтобы спокойно присвоить эти деньги. Бедная Соня, она и представить себе не могла, что живет под одной крышей с убийцей.

Итак, история семейных отношений Соня — Саша — Эдик мне была ясна теперь полностью. Но, как говорится, справедливость восторжествовала: завещание составлено повторно, причем на имя Веры Холодовой. Теперь акции «Криптона» перейдут в достойные руки.

Я представила себе, что происходило сегодня ночью в квартире Саши и Эдика, когда они обнаружили пропажу акций. Вероятно, на меня началась еще одна охота.

Я вдруг вспомнила о папках с документами, которые выкрала — иначе не назовешь — из их секретера. Остановила машину, достала документы и, бегло просмотрев их, поняла, что потеря такого количества важных бумаг тоже не пройдет для Эдика бесследно. Поэтому я, недолго думая, вышла из машины и сунула всю эту кипу документов в мусорную урну. Пусть помучается над восстановлением. Будет знать, как обманывать людей.

На этом мои отношения с семьей Васильева заканчивались. Они же сами хотели, чтобы завещанием и акциями занималась только я. Боялись огласки. Так вот, все вышло по-ихнему, причем совершенно для них бесплатно. И никакой огласки. Да они просто молиться на меня должны. А Эдик и пикнуть не посмеет, поскольку для него я беременна от самого губернатора. Знал бы губернатор, что творится в его губернии…

Ехать в театр было еще рано. Я отправилась в библиотеку. Прошла в отдел искусства и, увидев уже знакомую мне голубоглазую библиотекаршу, попросила дать мне последний номер журнала «Киносценарии».

— А вы знаете, что в Тарасов сегодня приезжает Марк Бэрд?

— Кто? — Я чуть не выронила журнал из рук. — Американский режиссер?

— Об этом вчера по местному радио говорили. В кинотеатре «Центральный» будет на днях проходить просмотр американских фильмов, и наша мэрия, зная о приезде Бэрда, решила организовать в американском представительстве нечто вроде презентации в честь гостя…

— И когда же все это произойдет?

— Кажется, завтра.

Это была очень интересная информация.

Я села в кресло и, как вчера, углубилась в чтение журнала. Вернее, читала-то я сценарий Волостного.

Надо отдать ему должное — сценарий был написан мастерски. Это была хорошо сделанная мелодрама с сильными чувствами, насыщенная действием и в конечном счете вышибавшая слезу. Речь шла о классическом любовном треугольнике. Мужчина разрывался между двумя красивыми женщинами и никак не мог выбрать одну из них. Действие разворачивалось в российской провинции. Профессионально выписаны были диалоги, в которых сквозили ирония и сарказм. По ходу дела высмеивался быт россиян, их нравы, лень, особой неприглядностью отличались сцены, связанные с пьяными оргиями… Хотя в общем фильм был как будто о любви. Да, именно фильм. Сценарий был написан настолько захватывающе и интересно, что у меня создавалась полная иллюзия просмотра фильма.

Итак, одна из главных героинь фильма умирала от передозировки наркотиков, а герой-любовник оставался в объятиях своей второй возлюбленной. Непонятно было только одно: почему сценарий назывался «Клуб „Гуинплен“». Очевидно, я пропустила что-то в самом начале. Я принялась листать и наткнулась на название этого клуба. Ничего особенного. Просто главные герои — мужчина и его любовницы — познакомились в этом клубе. И никакого объяснения, почему этот клуб называется именно «Гуинплен». А ведь у Гюго — это несчастный урод с обезображенным компрачикосами лицом, с разрезанным от уха до уха ртом. «Человек, который смеется».

— Девушка, у меня к вам огромная просьба. — Я достала из сумки деньги и положила их на стол. Довольно большую сумму. — Как вы думаете, этот журнал стоит таких денег?

— Вы хотите взять его домой, почитать? Теперь это можно. Но только за меньшую сумму. С вас полторы тысячи всего. Так что уберите остальное. Только принести вы должны завтра утром. Это непременное условие. Журнал в одном экземпляре.

— Спасибо вам за все.

Она и сама не знала, какую услугу мне оказывает. Но когда-нибудь узнает… Да хотя бы завтра вечером. Ведь она наверняка придет в кинотеатр «Центральный».

Вот теперь было самое время ехать в драмтеатр.

Я вызвала знакомого гримера, Стаса, и сказала, что мне нужно срочно с ним поговорить.

— Что опять случилось? — спросил он, закрывая за нами дверь и предлагая мне занять место в кресле перед большим зеркалом. — Снова головоломки? Кого на этот раз ты будешь разыгрывать? Преступника или воздыхателя?

— Понимаешь, Стас, меня вроде бы опять собираются убить. Я уже несколько дней спокойно не спала. Смотри. — Я отогнула воротник куртки и показала ему забинтованное плечо, которое уже стало бурым от крови. Лучше бы я ему ничего не показывала. Только расстроилась. Значит, уколы не помогли и кровотечение не прекратилось. Вообще-то так можно и умереть.

— Э, подруга, да ты снова, похоже, куда-то сильно влипла… Говори, кого из тебя сделать?

— Чудовище женского рода.

— Возраст?

— Возраст оставь мой. И постарайся изменить верхние веки и ноздри.

Я всегда удивлялась этому таинству перевоплощения. Буквально через сорок минут на меня из глубины зеркала смотрела такая страшная девица, что у меня волосы встали дыбом. Ноздри Стас выполнил классно — они казались раздутыми и придавали лицу некую мужеподобность. А набрякшие веки делали глазки маленькими, почти свинячьими.

— Жаль, что не могу оттопырить тебе уши, — вздохнув, проронил Стас и отошел в сторону, чтобы полюбоваться на свое творение.

— Уши мне могут оттопырить и без тебя или вообще отрезать и сложить рядом с отрубленной головой.

Он посмотрел на меня с удивлением.

— Что, все так серьезно? Ты хотя бы пистолет с собой носишь?

Я достала маленький дамский пистолет, которым не далее как вчера убила рыжеволосого детину в зеленых джинсах и черной майке, и содрогнулась от воспоминания. Как же это получилось, что я ни разу за все это время не вспомнила о том, что убила человека. Что поделать, привыкаешь ко всему. А Рыжий… Я бы его убила еще несколько раз, он вполне заслуживал этого…

— Ты не хочешь меня поцеловать? — Я приблизила свое отвратительное, в «угревой сыпи» лицо и расхохоталась, увидев, какую реакцию вызываю у мужчины. — Если так, то ты добился поставленной задачи. А теперь будь другом, принеси мне какое-нибудь женское платье из костюмерной. Самое обычное. До завтрашнего дня…

Я оставила Стасу гонорар, которого хватило бы на покупку подержанного автомобиля, поблагодарила его и, больше не пытаясь соблазнить своей гнусной рожей, вышла из театра. Да, я уже с первой минуты пребывания на улице поняла всех уродов на свете. На меня оборачивались, показывали пальцем, дети с открытым ртом пялились мне вслед. Какой-то совершенно невменяемый алкоголик пригласил меня выпить с ним в ближайшей пивной. Но когда поднял голову и всмотрелся в мое лицо, шарахнулся в сторону и, как мне показалось, сразу же протрезвел. Я взглянула на часы. Половина шестого.

ПОРА.