Глава 8

Киря обещал, что его ребята оставят мою машину возле театра на стоянке. Там я и нашла свою красавицу. Ласточку мою.

Я катила по отходящему ко сну городу мимо гаснущих огней спальных кварталов, мимо замерших до утра заводов. Кое-где попадались прохожие, спешащие домой. Стайки молодых ребят, развлекающихся в меру своих способностей и возможностей. Ехала и думала, что заставило Анжелу стать убийцей. Хладнокровно лишить жизни человека. А ведь она мне показалась такой хрупкой и беззащитной. Наверное, все мужики вокруг одержимы желанием охранять и спасать ее. Даже Никита. И я попалась, как дурочка. Поверила. Даже не стала проверять ее алиби.

Я никак не могла успокоиться, не находила себе места. Мало того, что Анжела — убийца, а Кочерян — ее сообщник. Она еще и меня подставить пыталась. Экспромтом, так сказать. А уж про полного дурачка Никиту я и не говорю.

Мотив. У любого преступления должен быть мотив. Если, конечно, убийца не помешанный. Что получает Анжела после смерти Лилианы?

Любовника — раз. Да, пожалуй, за Кочеряна можно и побороться. Тем более что он и сам был не против. Роль — два. Хоть я оказалась в гуще театральных событий всего пару дней назад, я уже имею кое-какое представление об актерском тщеславии. Анжела могла так и остаться дублершей, ни разу не появившейся на сцене. Смерть Лилианы — для нее это не только желанная роль, но и скандал. А в мире шоу-бизнеса скандал — один из двигателей успешной карьеры. Еще четыре дня назад о существовании Анжелы никто не подозревал. А сегодня о ней пишут во всех газетах.

Что же делать? Мне нужно ее признание, только как его добиться? Разве что как-то подтолкнуть к нему… А что, это мысль. Просто сдать эту парочку Кире — слишком легко для них обоих. Между прочим, шишка у меня на затылке побаливает до сих пор. Неприятные ощущения, которые я сполна прочувствовала в камере под подозрением в убийстве, останутся со мной надолго. В список следует внести блуждание по катакомбам театра, предательство Кочеряна. Терпеть не могу, когда меня выставляют полной дурой. Да еще пытаются воспользоваться мной. Нет, голубчики. Я вам покажу всю свою ведьмину натуру. Не будите спящую собаку, так, кажется, говорят англичане. Тем более если собака умнее, быстрее, сильнее вас. Тьфу, опять меня на животных потянуло. Наверное, собаку завести надо.

Количество кофе в заветной баночке уменьшалось с катастрофической быстротой. Хорошо я с Кочеряна успела содрать причитающийся гонорар. Такое у меня в первый раз — чтобы мне платил тот, кого я поймала. Ну, с Никиты вряд ли что получить можно. Ну да ладно, для души полезна благотворительность.

Стоп. То ли волшебный кофе подействовал, то ли я такая умная. В голове сам собой сложился план. И Никита должен сыграть в нем главную роль. Я не торопясь допила кофе и позвонила на конспиративную квартиру. Надеюсь, действие успокоительного прошло. Я набирала номер раз за разом, раз за разом… Его, кажется, только пушкой разбудить можно.

Я с облегчением вздохнула, когда наконец услышала в трубке щелчок.

— Алло! — раздался сонный голос Белкина.

— Ник, ты спишь? — как можно нежнее произнесла я.

— Ага, я с тобой во сне разговариваю. Уже нет. — Чувствовалось, что Никита успокоился, отошел после потрясений, обрушившихся на него за последние двадцать четыре часа. Молодой организм все-таки, здоровый.

— Ник, ты хочешь знать, кто убил Лилиану и пытался убить тебя?

— Шутить изволите? Тань, меня сегодня уже в третий раз пытались прикончить. А ты еще спрашиваешь.

— Не обижайся, я просто сама под впечатлением того, что узнала. Приеду и все расскажу. Там осталось что-нибудь пожевать? Есть хочу, умираю.

— Омлет подойдет?

— Все, что угодно.

Подъезжая к дому, я уже точно знала, как будут развиваться события.

По квартире разносился аромат кофе и еще чего-то вкусненького. Никита выглядел отдохнувшим и каким-то другим. Более мужественным, что ли? Не знаю. Мы молча поели, закурили. Собравшись с мыслями, я начала:

— Помнишь, ты говорил, что в театре никто не знал о вас с Лилианой? Так вот: ты ошибался. Кое-кто знал. Я разговаривала со всеми. И только один человек упомянул о каких-то слухах. Это был… Кочерян.

Никита удивленно посмотрел на меня.

— Да, Кочерян знал. Он догадывался о том, что у Лилианы интрижка. Нанял детектива, вас сфотографировали.

— Не понимаю… Зачем ему было нужно тянуть с нас деньги? И убивать зачем? Ну, морду набил бы…

— Погоди, не перебивай. К тому времени у Арарата уже была новая любовница, существование которой он скрывал от Лилианы. Ты не догадываешься, кто она?

Никита пожал плечами:

— Нет.

— Это твоя подружка Анжела. Между прочим, именно она убила Жиндареву. Кочерян и Анжела вместе решили избавиться от вас. Смотри, что получается. Лилиана уходит со сцены, Арарат получает деньги и возможность отомстить. Анжела приобретает роль, славу, деньги. Я думаю, что суммы, которые вы передавали шантажисту, — у Анжелы. Кочерян собирался удрать с деньгами своих компаньонов. Выяснилось, что у него уже давно проблемы. Тебя тоже собирались убить — чтобы свалить всю ответственность за смерть Лилианы на тебя.

Никита ошарашенно смотрел на меня, пытаясь переварить услышанное. Ему понадобилось минут пять, чтобы прийти в норму.

— Ну-у, суки! — дальше последовала непереводимая игра слов.

Я дала ему возможность выплеснуть все накопившееся. Мне как раз нужно было вот это его настроение — злая решимость. В американском футболе тренер перед игрой с сильным соперником возбуждает в игроках злость. Для этого все хором скандируют: «Разорвем противника, размажем по земле, раздавим. Мы — победим, мы — сила, мы — звери!» Даже самый робкий начинает после пяти минут такого тренинга чувствовать себя «супербизоном». То же самое происходило у меня на глазах. Никита превращался в настоящего мужика. Только на сколько его хватит? Не превратится ли в самый неподходящий момент карета в тыкву?

— Ладно, слушай меня внимательно. Все, что я тебе рассказала, — это предположения, основанные на интуиции и логике. Никаких улик и доказательств у нас нет. Эта сладкая парочка может остаться безнаказанной, если мы не заставим их играть по нашим правилам. Придется тебе стать участником этой пьесы.

Никита согласился без всяких возражений. Я посмотрела на часы. Двенадцать. Да, Киря мне голову оторвет за столь «ранний» звонок.

— Кирьянов, миленький, только не ругайся. Мне нужна твоя помощь и еще парочка крепких ребят, — без остановки, боясь, что он меня прервет, затараторила я, как только Володька снял трубку. — Ты… не спишь? — вежливо поинтересовалась я в конце.

— Поспишь тут…

Я не хотела объяснять Кирьянову детали операции. Зачем ему лишние проблемы? Когда получится, тогда и узнает. Преждевременная радость — это не радость. Тем более что придется действовать не совсем в рамках закона.

Киря, умница, не стал ничего уточнять. Он просто спросил, куда, во сколько и сколько.

Ну что ж, приступаем к операции «Разоблачение». Никита набрал номер Анжелы:

— Анжела, добрый вечер, вернее, ночь. Извини, я тебя разбудил, наверное? Это Никита. Понимаешь, я ждал тебя, но на меня напали.

Анжела спросонья или действительно как великая актриса ответила:

— Никита, ты где? Что случилось?

Никита с трагическими нотками в голосе ответил:

— Случилось, Анжела. Я знаю, кто убийца.

— Кто?

— Приезжай в театр, давай встретимся в малом репетиционном зале. Он на ночь не запирается. Я тебе все расскажу. Давай встретимся через два часа.

Никита попрощался с Анжелой и передал телефон мне. Я позвонила Арарату:

— Доброй ночи, Арарат Багдасарович, извините за такой поздний звонок. Но я звоню по очень важному делу. Я догадалась, кто убийца. Прошу, приходите в театр. Встретимся в репетиционном зале через час.

Я не стала углубляться, простилась и бросила трубку.

Ну, теперь дело в везении. Только бы все сложилось удачно, только бы Киря сумел убедить прокурора.

В театр мы попали гораздо раньше назначенного срока. Репетиционный зал я выбрала потому, что он был самым удобным, на мой взгляд, местом для засады. Минут через пятнадцать подъехал Киря с ребятами. Если бы я не знала об их присутствии, ни за что не догадалась бы. Мы стояли внизу, а они сидели в комнатке осветителей наверху. Огромные окна давали возможность не только наблюдать за происходящим сверху, но и отчетливо все слышать. В случае чего снайпер мог свободно вмешаться, если бы возникла опасность для моей жизни.

Главное, чтобы Никита не подвел. Сеанс одновременной игры начался. Меня не было при объяснении Никиты и Анжелы, но я прекрасно знала, о чем идет речь. Ведь автором пьесы была я сама. Никита признался Анжеле, что он был любовником Лилианы. Случайно он узнал, что у Арарата есть любовница. Ради нее Кочерян решил освободиться от Жиндаревой. Нашел исполнителя, заказал и… Для пущей убедительности Ник дал Анжеле прослушать запись моего разговора с Араратом. Парочка технических приемов (спецы из управления могут сотворить просто чудо) — и обыкновенный треп на балконе превратился в крутое порно. Когда я прослушивала эту запись, то совсем ее не узнала. И Анжела поверила, подумав, что Кочерян кинул ее. Обманутая женщина — страшная женщина. На это я и рассчитывала.

Тем временем мы с Араратом играли вторую часть спектакля. Я рассказывала ему историю расследования, сообщила и версию. Никита был любовником не только Лилианы, но и Анжелы. По их плану Анжела должна была соблазнить Кочеряна, убить Лилиану и свалить всю вину на Арарата. Конечно же, Арарат тут же решил все свалить на Анжелу. Он сделал вид, что поверил мне, сказал, что сам недавно узнал об этом. Сказал, что Анжела стала его шантажировать смертью Жиндаревой. Потребовала денег, главные роли.

— Ты же понимаешь, что я ни в чем не виноват. Если бы убийцей был я, мне незачем было бы заказывать это расследование. Анжела — это маленькая тварь, ей все мало. Она требует с меня деньги. Никита — ее сообщник, они прислали мне фотографии и сказали, что теперь у меня есть повод для убийства — ревность. Таня, я у них на крючке.

Арарат был убедителен как никогда. Ему бы самому на сцене играть, такой талант пропадает. Анжела, оказавшаяся благодаря стараниям Никиты в нужный момент в нужном месте, услышала обличительную речь Арарата. Нервишки у девушки оказались все же слабее, чем нужно. С воплем она выскочила в зал, набросившись с кулаками на Арарата. Они забыли и про меня, и про Никиту. Поливая друг друга грязью, сыпали обвинениями. Я слушала это и думала: давайте, давайте, все, все расскажите. Чтоб у судьи никаких вопросов не возникло.

Я молила только об одном — чтобы Кире удалось все записать, а его ребятам все услышать. И главное, чтобы они вовремя выступили, до того как…

Не знаю, каким образом (интуиция у Кочеряна была звериная) Арарат понял, что все происходящее — хорошо отрежиссированный спектакль.

— Заткнись, дура! — рявкнул он Анжеле. — Она хотела нас столкнуть, и ей это удалось. Все это игра. Неужели ты думаешь, я мог поступить с тобой так?.. Твое признание вины — и мой приговор, не забывай об этом. А теперь придется кончать и этих двоих, свидетели нам не нужны.

Анжела замолчала и с ненавистью взглянула на меня. У нее было такое лицо, что мне страшно захотелось оказаться далеко-далеко отсюда. Арарат достал из кармана пистолет и приказал Никите подойти ко мне. Затем кинул Анжеле веревку и заставил ее нас связать. Пока Анжела это делала, как могла, Арарат закрыл дверь репетиционного зала на ключ.

Он что, прямо тут нас убивать собрался? Интересно, где он раздобыл оружие? В номере я его не видела. Только теперь это уже неважно. Смотри-ка, он и правда собрался меня убить. Вот сволочь, убивать женщину, с которой хотел переспать. Да, впрочем, о чем это я? С Лилианой он спал и все равно убил.

Арарат понял, о чем я думаю.

— Ты слишком умная, детка, а жаль. Прости, но оставить тебя в живых я не могу. Сама виновата. У тебя могло быть все, что пожелала бы. А ты выбрала плохой конец. С другой стороны, умирать лучше красивой и молодой, чтоб не мучиться по поводу старческих морщин и отвислой кожи.

«Эстет, твою мать. Прямо философ», — пронеслось в моей голове. Развязал бы ты мне руки, я бы тебе показала…

Арарат наклонился и поцеловал меня. Я не выдержала такой наглости и лягнула его ногой. И тут же пожалела об этом. Кочерян со всего размаху ударил меня по щеке. Ого! Теперь, наверное, синяк будет. Киря, Киря, ты где? Пора бы вам с ребятами спуститься уже. А то не успеете.

Наконец-то я услышала шум и возню возле дверей. Кочерян услышал ее тоже. В его уме сразу сложилось два плюс два:

— Стерва, значит, ты знала заранее, чем дело обернется.

Я услышала голос Кири, барабанившего в дверь:

— Кочерян, немедленно откройте дверь, вы окружены, сопротивление бессмысленно.

— Ага, а ты попробуй взломай ее. Пока ты сюда попадешь, я их как щенков перестреляю. Не торопись, начальник… Дай им пожить еще пару минут.

Кочерян заметил движение в окне, снайпер сверху был виден превосходно. Арарат кинулся к стене и отключил свет. В зале стало темно. Хоть это мне на руку, и я попыталась освободиться. Мне бы минут пятнадцать, узел оказался не таким уж тугим. Опыта у Анжелы маловато в таких делах. Уж я бы ее так завязала…

— Начальник, если ты сейчас не уберешь своих хмырей, получишь два трупа.

Вот это да! Выходит, я совсем его не знала. А я-то наивно считала себя хорошим психологом. Что Арарат чужими руками мог убрать Лилиану, я не сомневалась. Но такого… А двери не так просто вышибить. Толстые, дубовые, старинные. В старину все делалось на совесть. Стреляй — не прострелишь, а снести только тараном или взрывчаткой можно.

— Кочерян, не сходите с ума. Вы не тронете их.

— Не сомневайся, я все равно к вам в руки живым не сдамся. Так хоть с собой их прихвачу, все не так обидно будет.

С Анжелой, не ожидавшей такого поворота событий, началась истерика. Она надеялась остаться безнаказанной, а теперь… Тем более что Лилиану-то убивала она. И она кинулась к Арарату, пытаясь вырвать оружие. Зачем?

— Не реви, идиотка. Быстро на сцену, уйдем через люк.

Потом повернулся и приказал нам с Никитой:

— Живо вперед, на сцену. Не вздумайте что-нибудь выкинуть. Башку прострелю.

Дура, как я могла пропустить такое? Вернее, откуда я могла знать про люк. Чаще надо в театры ходить! Тогда буду знать. Честное слово, если мы выберемся отсюда живыми, стану заядлой театралкой…

Как бы Кире дать понять, что мы покидаем сцену?.. Черт, аллегории в голову лезут дурацкие.

Лестница, ведущая вниз, была крутой и какой-то шаткой. Спускаться без рук было довольно тяжело, я боялась оступиться и упасть. Если я сломаю ногу, не смогу идти, Кочерян не будет церемониться со мной. Мы шли практически в полной темноте. Где это мы?

Впереди показалась маленькая дверь, Арарат толкнул ее — закрыто. Он выругался, приналег плечом. Дверца не поддалась. Кочерян подозвал Анжелу и тихо что-то начал ей говорить. И в этот момент я освободила руки. Осторожно дотронулась до Никиты и помогла развязаться ему.

«Никогда не поворачивайся к противнику спиной» — законы жанра. Вероятно, Кочерян не любил смотреть детективы и не знал этого. Не повезло ему! В общем, мне хватило нескольких минут, чтобы его скрутить. Никите потребовалось столько же, чтобы разобраться с Анжелой.

Я никогда не забуду удивленное лицо Кири и его ребят, когда мы возникли у них за спиной, живые и невредимые. Наверное, в первую секунду он тоже подумал про привидение… Анжелу с Араратом увезли, отпираться было бессмысленно. Даже без магнитофонной пленки им можно было предъявить парочку других обвинений. Среди которых — покушение на убийство, захват заложников и кое-что еще по собственным темным делишкам Кочеряна. Но это уже из другой оперы.

Дома, лежа в горячей ванне, я подумала: «Все обошлось, конечно, я сдержу свое обещание. Но становиться заядлой театралкой — это уж слишком. Но хотя бы раз в полгода ходить в театр обещаю. Только не на „Призрак оперы“. Хватит с меня призраков.»