Глава 12

Первое, что мы с Ленкой сделали утром, так это смотались в психбольницу, чтобы повидаться с выздоравливающим Сашенькой. В девушке, изображенной на фотографии, которую мы ему показали, он легко признал ту женщину, которая помогала Свистунову спасать его драгоценную жизнь от мерзкого бульдога.

— Она, точно вам говорю. Только тут она помоложе. Но она такая же красивая. О-очень симпатичная женщина.

На показания душевнобольного опираться, конечно, не имеет смысла. Если дело дойдет до суда, этот свидетель окажется совершенно бесполезным в силу своего психического нездоровья. Его подтверждение было нужно только мне. Теперь самое главное, чтобы Роман Николаевич никуда не успел уйти из дома.

— Тань, а может, теперь надо просто показать эту фотографию Любке Стружкиной с ее другом ситным и инвалиду. Я имею в виду Матвеева.

— Нет, Лен. Если алкаши до сих пор ее не узнали, то вряд ли смогут опознать по фотографии. Они видели ее мельком, в парике и наверняка загримированную. Надо сделать так, как я говорю. И идти ва-банк. Ты, кстати, тот платиновый парик подруге вернула?

— Не-а. А когда бы я успела? Уже третий день ношусь с тобой в поисках преступницы.

Я усмехнулась про себя. Ленка хороша — мол, мы пахали. Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Зачем обижать подругу? Пусть тешит себя мыслью, что она — главное лицо в сложном расследовании.

— Вот и отлично. Может, он нам еще пригодится в крайнем случае. Звони Роману, как договорились. — Я протянула ей мобильник, достала пачку сигарет и закурила.

— Роман Николаевич? Это Елена Михайловна.

Вам срочно, прямо сейчас, необходимо прийти в школу. Нет-нет, не волнуйтесь. Ничего страшного.

Просто одно недоразумение возникло. Надо выяснить кое-что. Сможете?.. Вот и хорошо. Я вас жду в семнадцатом кабинете. — Ленка отключила мобильник.

— Тань, а если она вместе с ним выйдет? — вдруг заволновалась подружка.

— Мы подождем, когда она удалится по своим делам.

— А если она решит пойти вместе с ним в школу?

— Вряд ли. А если все же пойдет, то мы придумаем что-нибудь. Не бойся.

Мы сидели в моей «девятке» рядом с автобусной остановкой, куда должен сейчас подойти Роман Николаевич, чтобы отправиться в школу.

Наконец Калякин появился. Вид у него был такой, словно он несет на плечах невидимый мешок с тяжеленным грузом.

Выскочив из машины, Ленка окликнула его.

Роман Николаевич увидел ее и остановился.

В его глазах читалось непонимание:

— Вы же сказали…

— Так надо. Садитесь в машину к Татьяне Александровне. Она хочет с вами поговорить.

Он сел в машину и таким же непонимающим взглядом посмотрел на меня. А Ленка нырнула в аптеку. Не торчать же ей на улице — холодно, и дождь опять моросит. Присутствовать же при разговоре ей не следовало. Она и сама это прекрасно понимала.

— Здравствуйте, — наконец выдавил он из себя.

Я кивнула в ответ:

— Здравствуйте, Роман Николаевич. Курите. — Я протянула ему пачку «Мальборо».

Он дрожащими руками вытянул сигарету, наклонился к зажигалке и затянулся.

— Странно все как-то. Разве нельзя было просто зайти ко мне в квартиру?

Я отрицательно покачала головой:

— Увы. Мне страшно жаль огорчать вас. Но придется сказать, что иногда люди, которые кажутся очень близкими, совершают ужасные поступки.

Я не буду ходить вокруг да около. Роман Николаевич. У меня есть основания подозревать вашу хорошую знакомую, Ираиду Сергеевну Антонову, в убийстве вашей жены.

Он посмотрел на меня так, будто я только что сообщила ему о его собственной скорой смерти.

И долго не мог вымолвить ни слова. Потом его прорвало:

— Нет, нет и еще раз нет! Ираида не могла так поступить! С чего вы взяли? Что вы такое выдумываете?

— Я знаю, вам неприятно слышать это. Тем более что Ираида Сергеевна для вас отнюдь не чужой человек. Ведь так?

Он потупил взор. Признаваться в том, что Ираида ему теперь больше чем знакомая, он, разумеется, не собирался.

— В какой-то степени вы тоже виноваты в случившемся, — продолжила я. — Вы сами дали ей повод надеяться на то, что когда-нибудь она сможет стать вам самым близким человеком. Разве я не права?

Он вновь посмотрел на меня. В его глазах я прочла немой вопрос.

— Так получилось, что я узнала о ваших отношениях. Извините. Но выходит, вы предали в какой-то степени свою жену.

— Это было всего один раз. Случайно. Я тогда поссорился с Настей и встретился с Ираидой.

Я остановила его монолог жестом руки. Зачем мне слушать то, что я и так знаю? Но он продолжал, сменив тему:

— Неужели это правда, Татьяна Александровна? И вы можете представить доказательства?

— Пока нет. Во всяком случае, не слишком веские. И тут я надеюсь на вас, как бы это ни было для вас тяжело. Ведь, согласитесь, убийца должна понести наказание.

И я рассказала об опознании Ираиды соседом Эммы Замотыриной, о том, что когда-то Антонова так же, как его, пыталась заарканить Староверова, владельца страховой компании. Но Романа мои слова мало убедили. Пришлось продолжить рассказ о моих открытиях.

— Ваше имущество, вы говорили, застраховано в «Фортуне», не так ли?

— Так.

— Я там была. Никакого договора с вами в компьютерах «Фортуны» я не обнаружила. К вам пришли с крадеными бланками. Агент, который заключал договор на страхование имущества, на самом деле уже трудился на «АКСС». И вместе с липовым «фортуновским» бланком он подсунул на подпись вашей жене настоящий «акссовский». Вероятно, ее кто-то отвлекал в тот момент. Думаю, не кто иной, как Ираида Сергеевна. Анастасия Васильевна и не ведала, что подписывает не договор страхования жизни, а, по сути дела, собственный смертный приговор. Антонова ведь знала историю про сгоревшую машину? Так? — Знала.

— Вот потому ей и пришлось позаботиться о липовых «фортуновских» бланках.

— Как-то это все… неубедительно, Татьяна Александровна. Я просто не могу вам поверить. Не могу. — Он обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, как маятник.

— Хорошо, с одной стороны, когда так доверяешь людям. Только не все достойны доверия.

Я считаю, что Ираида Сергеевна относится именно к этой категории. Она убила Настю, чтобы занять ее место. Причем не упустила случая еще и обогатиться за счет ее гибели. Вот так.

— Боже мой! — Он продолжал раскачиваться, а из глаз его вдруг потекли слезы. — Получается, что это я Настю убил? Я сам… своими собственными руками… убил… свою Настю… Не может быть… — Калякин говорил с паузами, удивленно и потерянно, отказываясь верить в то, что постепенно становилось ему очевидным.

Я пожала плечами:

— Что спорить? Давайте попробуем добыть доказательства вместе. А если это не получится, просто припрем ее к стенке и вынудим сказать правду.

Он вдруг с силой ударил кулаком по коленке:

— Если все, что вы сказали, — правда, то я задушу ее вот этими руками. — И Роман уставился на свои жесткие рабочие ладони.

— А вот это ни к чему, — вмешалась я в ход его мыслей. — Наоборот. Пока вы должны сделать вид, что ничего не знаете. Я понимаю, это трудно. Но придется взять себя в руки.

Калякин встрепенулся и заговорил более твердым и спокойным голосом:

— Что от меня требуется?

— Вы сможете справиться со своими чувствами?

— Да, постараюсь.

— Надо очень постараться. Иначе никто и никогда не сможет ничего доказать. А теперь слушайте внимательно. Сейчас вы отправитесь домой.

Ираида еще у вас?

— Да. Она сегодня свободна.

— Вот и отлично. Отвлечете ее внимание и снимете слепки с ключей от двери ее квартиры. Потом выйдете на минутку, ну, например, за хлебом или за сигаретами. Слепки отдадите мне. — Я порылась в сумочке, достала кусочек воска, протянула его Калякину. — Доказательства я надеюсь найти там.

Уточняю, что я их найду, если повезет. А если не повезет, то нам придется поступить несколько иначе.

А еще лучше, если все будет в комплексе. Слушайте дальше. Когда я найду или же не найду улики, подтверждающие ее виновность, я вам позвоню. Сразу после моего звонка вы отправите детей гулять, если они дома, и заведете с ней вот такой разговор… — Я изложила ему все, что он должен говорить. — А сейчас объясните свое быстрое возвращение тем, что, не дождавшись автобуса, перезвонили в школу, и Елена Михайловна сообщила вам, что все уже утряслось и приезжать нет необходимости.

— Постараюсь сделать все так, как вы сказали.

— Не постараетесь, а очень постараетесь. И у вас обязательно получится. Помните, что от вашего поведения зависит, будет ли наказана убийца вашей жены.

— А! — Ленка энергично потерла одну ладонь о другую. — Холодно-то как, черт возьми. Неудобно было долго в этой аптеке торчать. Я думала, что ваш разговор быстрее завершится. Ну как, Тань, Роман Николаевич не потерял сознание?

— Слава богу. Не совсем уверена, правда, что он сейчас не испортит все.

— Да ну-у. Не должен. Это же в его интересах.

Поехали быстрее, а то у меня через три часа уроки начнутся.

— Подожди. Сейчас Калякин принесет слепки.

Калякин появился минут через пятнадцать.

— Удалось? — коротко поинтересовалась я.

— Да. Получилось. Только у меня с языка так и рвется сказать все, чему вы меня научили, прямо сейчас. — Не время. Потерпите немного. Я вас заклинаю! Иначе вы все испортите.

— Я постараюсь, — в третий раз пообещал Калякин.

— Сигнализации в квартире у Антоновой нет?

Роман Николаевич отрицательно помотал головой.

— Ну вот и отлично.

Ключи мне изготовил мой давний знакомый мастер всего за четверть часа. Пришлось, конечно же, раскошелиться как следует. Что поделаешь? Работа такая. Многих жертв требует.

Квартира Антоновой располагалась на третьем этаже девятиэтажного дома на Казачьей. Мы поднялись по лестнице. Ленка осталась на площадке.

На всякий случай. На стреме, как выражаются воры, стоять. А я проникла в квартиру Антоновой.

Парика «под блондинку» обнаружить не удалось. От него Ираида, видимо, уже избавилась. Зато магнитофон был спрятан на антресолях в обуви.

То ли она просто пожадничала, то ли думала провернуть нечто подобное еще когда-нибудь. Я извлекла из полиэтиленового мешочка осколок, тот, который мы с Ленкой нашли на чердаке, и приложила его к расколотому корпусу. Он, голубчик! Что и требовалось доказать. Я положила магнитофон на то самое место, откуда его вытащила, и поспешила продолжить осмотр.

Отыскалось и еще кое-что интересное. В бельевом шкафу на нижней полке, в самом уголке я увидела блестки от майки. Зря Ираида такой гардеробчик себе на момент убийства выбрала. Знала бы, что эти чертовы чешуйки и после трех генеральных уборок в квартире все еще будут попадаться то тут, то там, она бы еще трижды подумала. Магнитофон, .показания инвалида, чешуйки — а экспертиза обязательно подтвердит, что они идентичны тем, что имеются на чердаке дома, — это уже кое-что. А потом в парике и с гримом ее могут опознать и те самые алкаши, у которых моя Ленка столь бесцеремонно конфисковала кукурузу. Думаю, что теперь у официального следствия будет вполне достаточно фактов.

Не стоит уточнять, что действовала я в перчатках. Не первый год замужем, как говорится.

Теперь двигаем дальше.

Виктор Иванович прежде всего поинтересовался судьбой осиновых поленьев, но я разочаровала его тем, что сообщила о бессонной ночи.

— Я же почти не прилегла сегодня. Просто с ног валюсь. Я к вам на минутку буквально. Мне необходимо то принимающее устройство, с помощью которого вы слушали Калякиных.

— Танечка, не разочаровывайте меня. Вы не имеете морального права так бездарно распоряжаться собственным здоровьем.

Я только рукой махнула.

— Я потом с лихвой восполню. Давайте прибор.

— Танечка, потерянное вернуть невозможно.

Берегите себя, голубушка.

Я пообещала быть паинькой и умчалась. Подбросила Ленку до школы и отправилась к дому Романа Николаевича. Извлекла из сумочки сотовый и набрала номер Калякина. Трубку взял он сам.

— Можно начинать. Я поблизости. Теперь я на сто пятьдесят процентов во всем уверена — нашла то, что искала. В том числе и магнитофон.

«Ну что, Таня дорогая, — сказала я себе. — Приступаем к завершающему этапу».

И надела наушники.

— Ида, а ты знаешь, сначала я просто догадывался. А потом кое-кто мне все рассказал.

Судя по голосу, Калякин держался молодцом, хотя волнение прорывалось в интонациях. Небольшая пауза. Потом раздался голос Ираиды:

— О чем ты? Я не поняла.

— О Насте. Я знаю, что это ты ее из окна вытолкнула. Но я знаю также, что ты это сделала ради меня. Я тебе даже благодарен. Если честно, то у нас с ней в последнее время далеко не все было гладко.

Да ты и сама знаешь.

— Ты что говоришь, Роман? Ты спятил?

— Я не спятил. Инвалид из дома напротив давно следил за Настей. Она ему нравилась. И он видел, как ты положила магнитофон на окно, пробормотав: «Вот так, Настюха, а ты думала, что переиграла Ирку». Он тебя узнал, хоть на тебе и был парик.

— Роман!

— Не перебивай меня, пожалуйста. Я о многом передумал. И решил, что все правильно. Это судьба. Я не держу на тебя зла и люблю по-прежнему.

Меня сейчас другое волнует. Если мы предъявим страховой полис, то я попаду под подозрение.

— Ты не попадешь под подозрение. Во-первых, тебя не было в городе. А во-вторых, ту девушку, которую все считают убийцей, никто и никогда не сможет отыскать. Я об этом позаботилась. И все знают, что Настя советовалась со всеми подряд по поводу нее.

— Значит, это все-таки правда? И это ради меня? Ради меня и моих детей ты рисковала собой?

Я уже поднималась по лестнице. Пора ставить точку.

Дверь была открыта, как мы и договаривались с Романом Николаевичем. Я тихо толкнула ее и вошла.

Наушники я сняла уже в прихожке. Женщина стояла ко мне спиной и пока меня не видела. Зато меня увидел Калякин и буквально завопил:

— Татьяна Александровна! Таня! Вы правы! Это она! Она убила мою Настю. И думает, что я обрадуюсь этим деньгам!

Антонова замерла. Она была обескуражена.

— Присядьте, Ираида Сергеевна, — вежливо обратилась я к ней.

Женщина опустилась на стул, не в силах вымолвить ни слова.

Калякин бросился в комнату, притащил оттуда страховой полис.

— Вот что я сделаю с этой бумажкой! Смотри!

Смотри! — Он принялся с ожесточением рвать полис на мелкие кусочки. Я попыталась отнять у него документ, но он довольно грубо оттолкнул меня, продолжая высказывать все, что наболело:

— Ты из-за денег убила мою жену. Оставила двоих детей без матери! А спросила ты меня, нужны ли они мне, эти деньги? Вот что я сделаю с ними. — Он бросил клочки прямо в лицо Антоновой. Мелкие бумажки повисли на блестящих каштановых волосах Ираиды, упали на колени, а она продолжала сидеть и молчать. Потом вдруг сказала:

— Вы ничего не сможете доказать.

— Еще как сможем, — вступила я в разговор. — Вы же не выбросили тот магнитофон. А чешуйки от майки до сих пор остаются на нижней полке в бельевом шкафу Алкоголики, живущие этажом выше, и инвалид, который видел вас в бинокль и слышал ваш голос, тоже подтвердит, что это вы выбросили свою бывшую одноклассницу, Настю Калякину, из окна. А кроме того, вот пленка с вашим голосом, где вы только что сами признались в преступлении.

— Я никого не убивала.

— Включить запись?

— Не надо.

— Тогда садитесь и пишите от руки признание, а я пока позвоню в милицию.

К сожалению, я оставила мобильник в машине.

Посему и направилась в зал, чтобы позвонить в милицию.

И тут произошло непредвиденное. Антонова внезапно кинулась бежать из квартиры. Зачем она это сделала, до сих пор не пойму. Уже дозвонившись до дежурной части, я услышала шум. Бросив трубку, побежала на кухню.

Роман поднимался с пола:

— Она как фурия. Даже среагировать не успел.

Я выскочила вслед за Ираидой на лестницу. Но звук ее шагов раздавался уже снизу.

Когда я вылетела во двор, то перед подъездом увидела лишь растерянного мужика, который держал в одной руке крышку от автомобильного бензобака, а в другой канистру — У меня только что угнали машину, — потрясенно произнес он, когда я затормозила перед ним. — Я хотел бензина в бак добавить. А тут эта баба… Она угнала мой «Москвич»! Надо срочно позвонить в милицию!

— Куда она поехала?

— Туда. — Мужик головой показал направление, в котором скрылась Антонова. Я кинулась к своей «девятке» и тут вспомнила, что сумочка с ключами осталась в квартире Калякина. Вот черт!

— Какой номер у вашего автомобиля?

— Е 335 OX.

Я бегом понеслась на четвертый этаж.

Ираида гнала машину на предельной скорости, хотя еще не придумала пока, что, собственно, делать. Необходимо в первую очередь избавиться от улик. Магнитофонная запись не улика для суда.

Они ничего не смогут доказать. Ничего! Прежде всего надо успокоиться и взять себя в руки. Сейчас она уничтожит магнитофон и вычистит как следует полку бельевого шкафа.

Или лучше скрыться? На первое время есть где перекантоваться. А там посмотрим. Ну и лопушина же она — не уничтожила магнитофон сразу. Но кто мог подумать, что дело так повернется. Ведь все шло гладко. Судьба была к ней благосклонна. Еще немного, и у нее наконец все было бы так, как она задумала: муж, семья, деньги…

Ираида рассчитала точно. Она знала, что в тот роковой день Калякина собиралась мыть окна.

У Насти вообще была странная привычка — составлять себе план на день грядущий в письменном виде. И в обязательном порядке, с точностью до последней буквы, его выполнять. Нужно было лишь дождаться момента, когда Настя начнет мыть окно именно в спальне. Тогда она не услышит, как в квартиру войдет Ираида, открыв дверь своим ключом. Знала Ираида и о Натальиной привычке торчать по вечерам на балконе. Для нее и была заготовлена магнитофонная запись Настиной «ссоры» с Эммой.

Пьянчужку Замотырину Иде не жалко, собаке — собачья смерть. Да и остальных тоже не жалко. И Настя, и Алик, и Юрий в какой-то мере повинны во всех ее несчастьях, в ее несложившейся жизни.

Ради Романа и его детей она все это задумала и организовала. Ведь изначально он принадлежал ей.

Семнадцатилетней девочкой считала, что любовь — на всю жизнь. И вот в выпускном классе появилась Настя. И все изменилось. Мир рухнул.

Роман думать забыл о существовании Иды Антоновой. А она по-прежнему продолжала любить. И надеялась, что сумеет его вернуть.

Однако пути их надолго разошлись. Притупились прежние чувства, появились другие мужчины, которые почему-то тоже не смогли увидеть в Ираиде спутницу жизни. Ее сердце все больше озлоблялось.

А потом, как подарок судьбы, встреча с Калякиным. Недавно, около года назад. Роман был не очень трезв и обижен на весь мир, поскольку поссорился со своей драгоценной Настей. Ираида пригласила его в гости. Он согласился. И у них все было. Значит, не умерли его юношеские чувства!

Значит, помеха — только его жена. Именно тогда Ираида поняла, что Роман — ее единственный шанс создать семью.

Своих детей она иметь не могла, и Настины дети заменят ей тех, которым не суждено было родиться. Сдружившись с Калякиной, она начала придумывать самые невероятные планы.

А потом встретила бывшего однокурсника Староверова, оскорбившего в студенческие годы ее лучшие чувства. Ей вообще не везло с мужчинами.

В каждом знакомом она с первого мгновенья видела потенциального мужа и строила свои отношения с ним с этой позиции. А мужчины, как известно, не любят, когда посягают на самое святое — их свободу.

Теперь Староверов высокомерно отказал Ираиде в возможности попробовать свои силы в настоящем деле. Челночный бизнес, конечно, помог ей крепко стать на ноги, но это же не то, мелочь. Значит, надо придумать что-то такое, чтобы получить Романа, с которым столько связано, Настиных детей и богатство, чтобы поставить Староверова на колени и вынудить сделать ее своим партнером.

Очень кстати подвернулся Свистунов, с его тайными наклонностями и жадностью. Только в его смерти ее греха нет. Жизнью Юрия распорядился сам господь.

Ирония судьбы в том, что все эти люди встретились ей почти одновременно.

Чуть было не нарушил планы частный детектив, которого нанял Староверов. Но ей удалось его перекупить. Он даже продал Юрию часы с сюрпризом, чтобы тот мог постоянно знать о дальнейших намерениях главы компании «АКСС». Правда, впоследствии слишком много знавшего Волкова пришлось «отправить в полет». Но что поделаешь? Не оставлять же шустрому детективу лазейку для шантажа.

Ираида поклялась себе, что у нее будет в жизни все — добрый, покладистый муж, деньги и дети, которым она сможет уделять гораздо больше внимания, чем в свое время ей уделяла подлая мать. Но у нее были только деньги, причем заработанные тяжело, ценой ужасных унижений.

Она сделала все, чтобы изменить свою жизнь и сделать ее именно такой, о которой мечтала. Весной она планировала «обнаружить» страховой полис, который спрятала сама…

Ираида Сергеевна с силой швырнула окурок сигареты в открытое правое окно Ветер подхватил его. Тлевшая сигарета, описав полукруг, угодила прямо в открытый бензобак…