Глава 8
Я остановила машину, не доехав два дома до того, в котором жил Лисовский, и вытащила из сумочки мобильник. Самый простой способ выяснить, есть ли кто-нибудь дома, — позвонить. Конечно, если трубку не сняли, это еще не гарантия того, что квартира пуста, но лучше, чем ничего. А если трубку снимут, то ты получаешь точную информацию. На этот раз трубку сняли.
— Алло? — раздался женский голос.
«Ага, это его мама, — подумала я, — выяснить бы еще, дома ли отчим…»
— Добрый день. Позовите, пожалуйста, к телефону Андрея Викторовича.
— Его нет. Он на работе.
— А когда будет?
— Вечером.
Я пробормотала какие-то извинения и нажала на сброс. Так, значит, Елизавета Павловна дома одна. Интересно, она собирается сегодня куда-нибудь идти? Но ее не спросишь, а просто ждать очень невыгодно, вдруг она так никуда и не соберется, что же мне тогда, до утра тут сидеть? Хорошо было бы как-нибудь выманить женщину из дома… Идея! Я знаю как! И я набрала номер Данилова.
— Веня, это снова я, — заговорила я, едва он снял трубку. — Скажи, ты вещи Лисовского уже отдал родственникам?
— Нет еще.
— Слушай, позвони сейчас его матери и скажи, чтобы она пришла их забрать. Ну и со своими договорись, чтобы выдали. Хорошо?
— А зачем тебе это?
— Какая разница? Нужно. А рассказывать очень долго. Так могу я на тебя рассчитывать?
— Ладно, можешь, — вздохнул Данилов. — Тем более что вещи-то ей и правда пора возвращать.
— Вот именно, — подтвердила я. — Тогда пока.
— Погоди, Таня, я тебе вот еще что хотел сказать. Ближайшие часа два-три мне не звони. Я со своей группой выезжаю на задержание, нам нужно будет тихо в засаде сидеть, так что я свой телефон выключу. Тебе от меня в ближайшее время больше ничего не понадобится?
— Да вроде бы нет, — сказала я. — А в случае чего сама управлюсь, не впервой.
— Тогда пока, — ответил Данилов и отключил телефон.
Я взяла сумку, вылезла из машины и, поставив свою «девяточку» на сигнализацию, направилась к дому Лисовских. Подойдя к нужному подъезду, я нашла удобное место за домиком на детской площадке. Мне оттуда подъезд был виден прекрасно, а меня заметно не было. Ждать пришлось довольно долго, но терпение — одно из самых важных профессиональных качеств частного детектива, и я им владею в полной мере. Примерно через полчаса я наконец дождалась — из подъезда вышла мать Лисовского и, пройдя вдоль дома, свернула за угол. Для гарантии, на случай, если она что-нибудь забыла и вернется, я выждала еще десять минут, а потом покинула свое укрытие, зашла в подъезд и быстрым уверенным шагом поднялась на второй этаж. В таких случаях очень важно действовать решительно, тогда и вероятность того, что тебя кто-то заметит, намного меньше. Люди обращают внимание не столько на лица, сколько на поведение незнакомцев. Если ты уверенно, никого ни о чем не спрашивая, заходишь в подъезд и идешь, куда тебе нужно, то почти наверняка никто тебя не запомнит. Но стоит только начать мяться, осматриваться и рыскать по сторонам глазами, все — пиши пропало.
У двери нужной мне квартиры я остановилась, порылась в сумке и вытащила оттуда универсальную отмычку, конфискованную мной в свое время у одного матерого домушника. Обращалась я с этим инструментом, конечно, не так умело, как его прежний владелец, но на такой простенький замок, какой стоял на двери квартиры Лисовских, моего умения должно было хватить. Так и оказалось. Дверь я открыла через полминуты и тихо скользнула в полумрак пустой квартиры. Ага, вот коридор, дальше будет та комната, в которой я разговаривала с Елизаветой Павловной, она мне сейчас не нужна. А нужна мне, кажется, вот эта.
Я осторожно толкнула рукой дверь, расположенную слева по коридору. Дверь не поддалась. Я снова взялась за отмычку, но оказалось, что она вовсе и не нужна — дверь просто плотно прилегала к косяку и нужно было посильнее надавить.
Комната оказалась небольшой и довольно захламленной. В дальнем углу под самым потолком располагалась кровать на высоченных ножках. Я уже пару раз видела такие, неглупая придумка, очень хорошо экономит место. Под такой кроватью можно поставить письменный стол или еще что-то. С кровати до самого пола свисали какие-то занавески, заслоняя находящееся под ней пространство. Интересно, что там было у Александра Лисовского?
Я подошла. Отдернула одну из занавесок и сразу поняла, что здесь и располагалась фотолаборатория Саши. Я не очень хорошо знала названия и назначение всех хитрых устройств, стоявших в темной «комнате» под кроватью, но ошибиться было нельзя. Так, теперь запоминаем, как что лежит, и беремся за обыск.
Осмотр фотолаборатории отнял у меня совсем немного времени. Конечно, я осмотрела ее не слишком досконально, но искомое обнаружилось не сразу. В нижнем ящике стола лежал незапечатанный бумажный конверт с толстой пачкой фотографий, похожих на ту, что нашли в кармане Лисовского. Только здесь хранились по большей части еще более откровенные и неприличные сюжеты. Я не считаю себя ханжой, но, когда я их просматривала, мне было неловко. Кажется, я даже слегка покраснела.
Сложив снимки обратно в конверт, я перевернула его и прочитала на лицевой стороне: «Кочневу Святославу Игоревичу. Ул. Горького, 71/79, оф. 913».
«Все ясно, — подумала я. — Конверт адресован отцу Жанны. Только почему Александр хотел свою „бомбу“ ему на работу послать? Чтобы Жанна не перехватила? Хотя это уже детали…»
Я достала из конверта один из снимков и сунула его в сумку. Затем я тщательно уничтожила все следы своего пребывания и вышла из квартиры. Спускаясь по лестнице, я обдумывала ситуацию. В целом все было ясно. Лисовский сначала фотографировал Жанну, потом, проигравшись в карты, начал ее шантажировать, но совершил классическую ошибку шантажиста — оказался слишком жаден и попытался получить деньги второй раз. В самом деле, если у тебя есть негативы, то можно напечатать сколько угодно комплектов фотографий и каждый раз говорить, что этот комплект — последний. Жанна, видимо, поняла, что Лисовский от нее не отвяжется, и оказалась достаточно решительной для того, чтобы принять меры.
Непонятно лишь одно — как она сумела нанести такой сильный удар, как тот, которым был убит Лисовский? Все же она весьма хрупкая девушка. Хотя, с другой стороны, она могла сделать это не сама, а руками Олега, на которого, судя по всему, имела большое влияние. То, что они утром проснулись лежа не в том порядке, в котором заснули ночью, говорит об этом же. Скорее всего парочка уходила ночью «гулять», чтобы окончательно согласовать план. Только как же мне теперь все это доказать?
Ясно одно: нужно ехать к Жанне и поговорить с ней. А вот что именно ей говорить — вопрос непростой. Пожалуй, пока не стоит давать девушке понять, что мне уже все известно. И бросать ей в лицо обвинение тоже напрасный труд, ведь доказательств достаточных для суда, у меня пока нет, большая часть улик — косвенные. А лучше всего, пожалуй, мне стоит сделать вид, что я подозреваю только Олега, да и то до конца в его вине не уверена. Мимоходом задавая вопросы, нужно будет дать девушке понять, что у меня на руках многие улики — перчатка, фотография, а также порядок, в котором они с Олегом лежали ночью и утром. Спросить, почему они с ним не легли на диван. А уж тогда… Тогда Жанна наверняка захочет поговорить с Олегом. Хотя бы для того, чтобы рассказать ему о нашем разговоре и предупредить, что именно говорить ему, чтобы их показания совпали. И если мне удастся оставить у нее дома «жучок» и записать их разговор, то я узнаю все то, что мне до сих пор неизвестно, и получу запись их разговора, которая будет весомым доказательством. С ее помощью можно будет попытаться заставить Олега признаться. В конце концов, если на преступление его толкнула Жанна, то он всего лишь исполнитель.
Эту мысль я продумывала уже сидя за рулем своей «девяточки» и поворачивая ключ в замке зажигания. «Хоть бы только Жанна дома оказалась, — подумала я, выворачивая со двора, — не хватало мне ее по всему городу разыскивать».
Адрес Жанны был записан у меня в блокноте — улица Волжская, дом семь. До Волжской улицы я добралась за двадцать минут, дом номер семь найти оказалось тоже несложно. Это был двухэтажный коттедж за высоким зеленым забором. «Ничего домик, — подумала я, вылезая из машины, — наверное, папа у Жанны и правда богатый». Рядом с калиткой виднелся домофон. Я нажала кнопку звонка, и через несколько секунд мужской голос спросил:
— Кто это?
— Татьяна Иванова, горпрокуратура. Мне нужно поговорить с Жанной Кочневой.
Мой собеседник замялся. Я услышала какой-то невнятный шепот — похоже, охранник закрыл микрофон рукой и с кем-то советовался.
— Вы слышите меня? Мне нужна Жанна Кочнева. Она дома?
— Да. Заходите, — отозвался голос из домофона.
Через несколько секунд раздался негромкий писк разблокированного замка, я потянула за ручку, дверь открылась, и я вошла во двор. Двор был большой и ухоженный. Несколько клумб с цветами, цветная плитка, деревянная беседка с несколькими лавочками и столиком. Да, здесь явно живут неплохо. Едва успела сделать два-три шага, как откуда-то сбоку появился здоровенный парень в камуфляже.
— Я вас провожу, — сказал он, не потрудившись поздороваться.
Я холодно кивнула и пошла за ним. Мы вошли в дом, поднялись на второй этаж, прошли по коридору и остановились в большой комнате, похожей на гостиную.
— Подождите здесь, сейчас Жанна Святославовна выйдет, — парень кивнул мне на одно из кресел и удалился.
Я села в кресло и окинула взглядом помещение, в котором оказалась. Комната была просторная, ощущение пространства подчеркивалось еще и тем, что мебели в ней было мало — несколько кресел, кожаный диван да большой стол с несколькими задвинутыми под него стульями. На стенах висели картины, то ли абстракционистского, то ли другого, но в том же роде толка, в искусстве я не очень разбираюсь. Подумав, что пока я здесь одна, самое время поставить «жучок», я залезла в сумку, вытащила косметичку, достала зеркальце и сделала вид, что внимательно изучаю свое лицо. Незаметно вынутый из косметички вместе с зеркальцем «жучок» оказался на полу около моих ступней, и я небрежным движением ноги задвинула его под кресло. Даже если здесь есть скрытая камера и охранник за мной наблюдает, он не увидел ничего подозрительного, а «жучок» под креслом не найдут до следующей уборки.
Прошло несколько минут. Жанна не появлялась, и я начала испытывать легкое раздражение. Ну надо же, как тут все: коттедж, охранник, Жанна Святославовна, да еще ждать ее извольте! А я, между прочим, не пуговицами вразнос торгую! Рассердиться, что ли?
Но в этот момент, прервав мои мрачные размышления, в комнате появилась Жанна. Она вошла через дверь, расположенную позади меня, и я не сразу ее заметила.
— Здравствуйте, — раздался за моей спиной ее голос. — Толя сказал, что вы пришли ко мне. Но ведь мы с вами уже разговаривали, и я рассказала все, что знаю.
Девушка обошла кресло, в котором я сидела, и устроилась напротив. На первый взгляд ее лицо выглядело совершенно безмятежным, но в глубине глаз плескались сомнение, подозрение и опаска. «Отлично, — подумала я, — значит, ты далеко не так спокойна, как хочешь казаться. Вот и отлично».
— У меня возникли кое-какие новые вопросы, — сказала я. — Это совершенно нормально, расследование ведь не стоит на месте, я постоянно получаю свежую информацию, и мне нужно ее подтверждать, опровергать или дополнять. Вот и приходится снова беспокоить тех, с кем я уже общалась.
Я старалась говорить мягко, спокойно и при этом мило улыбаться. Пусть Жанна поверит, что ее я ни в чем не подозреваю и понятия не имею про шантаж. Например, я ни слова ей не скажу об обнаруженных в сумке Лисовского отпечатках ее пальцев. Но несколько неприятных вопросов ей задать обязательно надо, чтобы девчонка занервничала, но пока думала, что я не сделала из улик соответствующих выводов. Пусть думает, что я подозреваю только Олега. Кстати, не исключено, что она мне его сдаст. А тогда, получив показания против него, я легко сумею расколоть парня и заставить его свидетельствовать против Жанны. Так обычно и бывает: каждый из соучастников преступления начинает спасать свою шкуру и топит другого, а в результате тонут все. Хотя, если Жанна и не сдаст Олега, тоже ничего страшного. Я придумаю другой ход.
— Понятно, — сказала Жанна, явно немного успокоившись. — Ну, тогда спрашивайте.
Я несколько секунд молчала, думая, с чего именно начать. Пожалуй, сейчас уже не имеет смысла долго ходить вокруг да около, нужно сразу переходить к сути.
— Скажи, пожалуйста, Жанна, ты не замечала ухудшения отношений между Олегом Зотовым и Лисовским в последние месяца два? Мне все, с кем я разговаривала, говорили, что их дружба дала трещину. Это так?
Вопрос явно был Жанне неприятен. Но я специально построила его так, чтобы она не могла отделаться простым «нет». Если бы Жанна сказала, что ничего такого не замечала, то она противоречила бы показаниям всех остальных, а этого ей делать наверняка не хотелось.
— Да вроде было что-то такое. Но я особого внимания на их взаимоотношения не обращала.
— А из-за чего произошло охлаждение? — продолжала давить я.
— Ну… я не знаю… Мало ли…
— А я вот слышала, что они друг к другу тебя ревновали.
— Может, и так, — неохотно ответила Жанна. — А что я тут могла сделать?
— Да я тебя ни в чем и не упрекаю, обычное дело, — успокаивающим голосом произнесла я. — Просто мне важно знать, был ли у Олега мотив.
— Мотив? У Олега? — вскинулась Жанна. — Он-то тут при чем? Он же…
— Подожди, — перебила ее я, не дав договорить. — У меня вот еще какой вопрос. Когда вы проснулись, Олег лежал не там, где был, когда вы засыпали. Когда вы ложились, он устроился между тобой и диваном, а когда утром вас разбудила Сотникова, он оказался с другой стороны от тебя. Он что, вставал ночью? Или ты не слышала?
Я умышленно говорила об этом как о доказанном факте, но давала Жанне возможность сказать «не слышала», что было бы куда лучше, чем если бы она ответила «нет». В глазах Жанны мелькнул страх, смешанный с досадой, и я окончательно уверилась, что Эльвира и Артем мне не соврали. Все ясно: Жанна с Олегом вставали оба, а когда снова ложились, им было не до такой мелочи, в каком порядке лечь. Мелкая ошибка, одна из тех, без которых не обходится ни одно преступление, а для сыщика главное — ее не пропустить, заметить.
— По-моему, он не вставал, — начала Жанна, но я снова ее перебила, направляя разговор в нужное мне русло:
— Ну как же не вставал, если утром оказался лежащим не на том месте. Может быть, ты просто не услышала? Ты спишь крепко?
— Да, — тут же ухватилась за предложенную возможность объяснения Жанна.
— Вот видишь, — кивнула я. — Наверное, ты просто не слышала. А жаль. Если бы ты могла это подтвердить, то моя работа сильно бы облегчилась.
— А вы что, подозреваете Олега? — почти с ужасом в голосе спросила Жанна.
— Пока еще я не уверена, — постаралась немного успокоить ее я. Мне сейчас были опасны обе крайности — и если она совсем испугается, и если останется совершенно спокойна. Нужна была золотая середина. — А скажи мне, пожалуйста, вот что, — сказала я, — почему вы с Олегом легли спать на пол? Ведь тогда диван был свободен, Эльвира с Соней еще на кухне сидели. Зачем вам было ложиться на пол, если можно было с комфортом устроиться на диване? Чья это была инициатива, Олега или твоя?
Я снова давала девушке возможность свалить все на Олега, и Жанна тут же ею воспользовалась:
— Вообще-то… да, его. Он сказал, что у него остеохондроз и что ему полезно спать на жестком.
На сей раз Жанна совершенно точно врала — глаза ее забегали. Но я сделала вид, что принимаю все за чистую монету, и кивнула:
— Ну да, я так и думала. И последнее. Жанна, мне неудобно задавать тебе такие вопросы… но сама понимаешь, работа…
Я достала из сумки фотографии и протянула ей.
— Их нашли у Лисовского в кармане. Откуда они у него взялись?
Жанна покраснела и отвела глаза.
— Жанна, не стесняйся, ты взрослый человек и сексуальные пристрастия — твое личное дело, — сказала я. — Меня интересует другое: вас Лисовский фотографировал?
Жанна замялась. Я прекрасно понимала затруднительность ее положения. Она думала, что о шантаже мне пока ничего не известно, и всей душой хотела, чтобы я ничего и не узнала. И она прекрасно понимала, что раз кончик этой ниточки оказался у меня в руках, то я начну ее разматывать и о шантаже могу догадаться. Поэтому ей, по всей видимости, очень хотелось сказать что-нибудь вроде того, что фотографировал не Лисовский, а фотографии она Саше просто подарила. Но в то же время Жанна не могла не понимать, что на такой лжи ее поймать — проще простого. Об увлечении Лисовского фотографией известно многим, дома у него могли остаться негативы, о них она наверняка знает, к тому же есть вторая девушка, запечатленная на фотографии, которую можно найти и расспросить. Вот и выходит, что здесь лгать ей никак нельзя. Я ждала, когда Жанна поймет это, и не торопила ее. Через несколько секунд она заговорила:
— Да. Но не подумайте, это еще до того было, как мы с ним… — Она замолчала, не подобрав нужных слов.
— Жанна, ты совершенно не обязана мне ничего объяснять, — сказала я. — Повторяю: твои развлечения твое личное дело. Просто, поскольку нашли эти снимки в кармане убитого, мне было важно выяснить, откуда они у него взялись. Ведь они могут быть как-то связаны с преступлением.
Я еще какое-то время разливалась соловьем, чувствуя, что цель достигнута. А потом задала несколько незначительных вопросов про Олега и стала прощаться. Жанна пошла меня провожать, и, когда мы спускались по лестнице, я, сделав вид, что споткнулась, схватила ее за рукав — вроде бы для того, чтобы удержаться на ногах. Жанна не обратила на это маленькое происшествие никакого внимания, а я спрятала довольную улыбку. В рукаве халата Жанны обосновалась иголочка-«жучок». Я прикрепила его на тот случай, если разговаривать с Олегом она будет в другой комнате, не в той, откуда мы только что вышли и где остался лежать первый «жучок».
Жанна проводила меня до самых ворот, я на ее глазах села в машину и укатила по дороге. Но уехала я совсем недалеко, аккурат до первого поворота. А там остановилась и быстро нацепила наушники.
Мне повезло, и я успела услышать конец разговора Жанны с Олегом:
— …Только побыстрей! Ты что, не понимаешь? Какие еще дела?! У нас серьезные проблемы. Это не телефонный разговор, приезжай скорее. Да. Жду.
Я удовлетворенно хмыкнула. Все идет по плану. Теперь нужно дождаться Олега и записать их с Жанной разговор. Я проверила, нормально ли работает миниатюрный магнитофон, соединенный с приемником, и вставлена ли кассета. Удостоверившись, что все в порядке, я откинулась на спинку сиденья, завела руки за голову и стала спокойно ждать, поглядывая на дорогу.
Ждать мне пришлось довольно долго — видимо, Олег ехал издалека. За время ожидания я не услышала в приемнике ничего интересного. Жанна ни с кем не разговаривала и вообще вела себя тихо. Но спустя примерно сорок минут наушники «ожили». Сначала в них раздался какой-то писк, затем голос охранника, сообщающего Жанне, что пришел Олег, потом голос Жанны, велевшей немедленно его впустить.
Я нажала кнопку «Запись» на магнитофоне и приготовилась внимательно слушать. Примерно через минуту я услышала звук шагов и мужской голос:
— Привет. Ну, говори, что стряслось-то?
— Олег, у нас серьезные проблемы! — послышался взволнованный голос Жанны. — Сейчас ко мне приходила та баба из прокуратуры… Ну, помнишь, которая приходила утром в Димкину квартиру?
— Ага.
— Так вот она, похоже, тебя подозревает.
— Как меня?! А Серега?
— Я не знаю, почему она решила, что Серега не виноват, но она уже про все догадывается! Она мне показала две фотографии. Из тех самых, понимаешь? И сказала, что их обнаружили в кармане Сашки! Откуда они могли там взяться? Ты же говорил, что его обыскивал.
— Ну да… — голос Олега звучал растерянно. — Не было у него в карманах никаких фотографий. Что-то эта баба тебе наврала, наверное.
— Одна из фотографий была вся в крови засохшей испачкана и продырявлена. Ты ему в нагрудные карманы заглядывал?
— Да, — ответил Олег после небольшой паузы.
Все ясно, в один карман он заглянул, а во второй, где нож торчал, нет.
— Значит, плохо смотрел! Ты понимаешь, как ты нас подставил, придурок? Там, на одной из фоток, вместе со мной Светка. Если эта баба с ней поговорит, она может узнать про то, что Сашка с нее деньги требовал. А там уж догадаться про меня — раз плюнуть.
— Ну и что? Это же не доказывает… — он не договорил, Жанна перебила его:
— Не доказывает? Это же мотив! Она тогда поймет, что у меня был мотив.
— А почему ты говоришь, что она меня подозревает?
— Спрашивала про тебя, вот почему. Кстати, еще одно. Ты не помнишь, как мы легли, когда… — она запнулась, — когда вернулись? Она сказала, что кто-то заметил, что мы лежали не в том порядке. Ну, в смысле…
— Я понял, — резко сказал Олег. — Черт. Точно.
На несколько секунд он замолчал, а потом разразился длиннющим предложением, в котором приличными были только предлоги. Смысл же столь свободного изречения заключался в том, что виновата во всем Жанна. Жанна ответила Олегу в том же стиле, и минут пять из наушников слышались одни визгливые обвинения. Да, ничего себе, дружная парочка…
Наконец они выдохлись, и еще через несколько секунд Олег уже почти спокойным голосом произнес:
— Ладно, хватит лаяться. Толку с того все равно нет. Жанна, нужно решать, что делать будем. Главное, нам с тобой говорить одно и то же и твердо стоять на своем. Нужно или придумать, что я ночью буквально на две минуты выходил в туалет и ты видела, когда я ушел и когда пришел. Или говорить, что в таком порядке и лежали. Свидетелей, которые могут подтвердить, что это не так, не может быть больше двух.
— Давай скажем, что ты в туалет выходил.
— Не-ет, не пойдет, — сказал Олег таким голосом, будто не он только что предложил этот вариант в качестве одного из возможных объяснений. — Я ведь раньше говорил, что не выходил никуда, и если теперь изменю показания, то от меня уже не отстанут. Да и ты, кстати, подтверждала, что я не вставал.
— Я могла спать и не слышать.
— А если ты спала и не слышала, то как ты тогда подтвердишь, что я уходил в туалет на две минуты? Не-ет, давай стоять на том, что уже сказали. Спали, не вставали, а те, кто говорит, что мы лежали не так, врут. Или показалось им. Договорились?
— Ладно. Только, Олег, есть еще одна вещь… Я сказала, что именно ты предложил лечь не на диване, а на полу, потому что у тебя остеохондроз и тебе нужно спать на жестком. Когда тебя про это спросят, ты должен будешь подтвердить мои слова.
— А зачем ты такое сказала?! — злобно спросил Олег. — Это же твоя идея была!
— Ну, я растерялась…
— Ясно. Как на меня валить, так ты не растерялась!
— Да что ты разорался! В конце концов, убил-то ты!
— Не ори, дура! — резко понизив голос, грозно прошипел Олег. — Убил, говоришь, я? Вот как разговор пошел? А кто мне деньги за это дал, не припоминаешь? Кому это вообще нужно было, чтобы папеньку на выборах не прокатили и он с тебя голову за твои сексуальные выкруты не снял? Ты что, думаешь, в случае чего я сяду, а ты чистенькая останешься? Фигушки! Если уж на то пошло, то я всего лишь исполнитель, а заказчик ты! Или надеешься, что тебя папаша отмажет? Не отмажет, поверь мне! Сам сядет, денежки-то ты мне его дала, не чьи-нибудь!
Я подумала, что ребятишки окончательно дозрели, раз начали валить друг на друга, лишь бы самим выйти сухими из воды.
А страсти в комнате Жанны накалялись. Из жуткого скандала, услышанного мной, я поняла следующее. Лисовский действительно шантажировал Жанну. Она начала настраивать против него Олега, но одних только ее женских чар оказалось недостаточно, чтобы заставить его пойти на убийство. Тогда в ход пошел еще один весомый аргумент — деньги. Правда, сколько именно она парню заплатила, я не узнала, точной суммы они не называли. Более того, из сумбурных взаимных обвинений «сладкой парочки» я выяснила, что в историю каким-то боком замешан Жаннин отец и что он был в курсе насчет фотографий.
Вот это меня по-настоящему озадачило. Если Жаннин отец все узнал, то чем Лисовский Жанну мог дальше шантажировать? Правда, Олег говорил что-то про выборы… Да и от Артема с Эльвирой я что-то такое слышала насчет того, что отец Жанны пытается пролезть в большую политику. Не тут ли собака зарыта?
Я так увлеклась этой мыслью, что чуть не пропустила момент, когда Жанна с Олегом прекратили скандалить и снова заговорили более или менее спокойно. Видимо, поняли, что пока им выгоднее держаться вместе, что если потонет кто-то один из них, то он неминуемо потянет за собой второго.
— Ладно, что именно я хотел на полу лечь, я подтвержу, — сказал Олег. — А ты поговори с отцом, пусть он на всякий случай найдет хорошего адвоката. И скажи ему, что, если его будут про фотографии спрашивать, пусть не моргнув глазом отвечает, что обо всем прекрасно знал. Тогда уцепиться будет не за что, получится, что шантажировать тебя было нечем, а значит, никакого мотива и шантажа не было.
— Папа сам разберется, что ему говорить, — огрызнулась Жанна. — Не дурнее тебя. Ты, кстати, деньги куда-нибудь подальше спрячь, а то, если найдут, будет дополнительная улика — где столько денег взял?
— Тут ты права. Сделаю, — сказал Олег. — Прямо сейчас и сделаю, поеду домой и спрячу.
— Ты не дома прячь, а отвези куда-нибудь, где точно не найдут.
— Куда? Что мне их, на дачу отвезти и под деревом закопать, что ли?
— Ну, на дачу не надо, конечно, а вот к кому-нибудь из друзей. Хотя нет, не надо. Не нужно, чтобы кто-то еще про деньги знал. Привози лучше ко мне, я спрячу.
— К тебе?! Ну уж нет.
— Ты что, мне не веришь?
Олег промолчал, проигнорировав вопрос подружки.
— Я лучше их к бабке отвезу. У нее в книжном шкафу стоят собрания сочинений всяких классиков, туда никто не сунется. Там и спрячу в какую-нибудь книжку.
— Ну, можно и в книжку, — протянула Жанна. — Ладно, езжай и постарайся побыстрее управиться, а то эта баба из прокуратуры тебя уже, наверное, ищет. Кстати, отключи мобильник, чтобы она тебя не донимала.
— Да, правильно. — Олег ненадолго затих, видимо, возился с телефоном, а потом снова послышался его голос: — Ладно, я пошел. Я тебе часов в десять вечера позвоню.
— Только ни о чем таком по телефону ни слова, — сказала Жанна. — Мало ли…
— Ладно. Все, пока.
— Пока.
Судя по звукам, Олег направился к выходу. Я быстро соображала. Сейчас он поедет сначала домой за деньгами, а потом к бабке, деньги прятать. Отлично, вот как раз на пути к бабке я его и возьму, а деньги, которые будут при нем, послужат еще одной дополнительной уликой, как справедливо заметила Жанна. Я уже подняла руку и приготовилась снять наушники, но тут в них снова послышалось нечто интересное.
— Здравствуй, папа, — послышался голос Жанны.
— Привет, — отозвался низкий мужской голос. — Здравствуй, Олег. Ты уже уходишь?
— Да, — отозвался Олег. — До свидания.
— Папа, а ты сейчас никуда не уходишь?
— Нет. А что? — Голос старшего Кочнева стал настороженным. — Что-то случилось?
— Подожди пять минут, сейчас я провожу Олега, и мы с тобой поговорим.
— Хорошо. Я тебя подожду наверху.
«Так, — подумала я. — Пришел отец Жанны. Сейчас они будут разговаривать. А роль отца мне пока непонятна. Что он знает, чего не знает, и вообще насколько он в этом деле замешан. Их разговор очень бы нужно подслушать, случай такой удобный. Вот только… Микрофон на халате у Жанны, и стоит ей переодеться, как я потеряю возможность слушать. Но если я останусь слушать ее разговор с отцом, то упущу Олега. А там очень подходящий для задержания случай. Эх, что же делать? Пополам ведь не разорвешься. Как жалко, что до Данилова сейчас не дозвониться. Хотя… Может, он уже вернулся со своего задержания?»
Я быстро вытащила телефон и набрала Венькин номер. После нескольких длинных гудков в трубке раздался механический голос:
«Абонент не отвечает или временно недоступен. Абонент не отвечает или…»
Так, значит, Данилов еще не освободился, придется управляться самой. Принять решение следовало как можно скорее, пока Олег не вышел из дома. Как только он выйдет, нужно будет или ехать за ним, или оставаться здесь. Я прикусила губу и сжала кулаки. И то важно, и это важно. Что же делать? Бросила бы косточки, да времени нет. Если бы можно было кого-то оставить здесь…
И тут меня осенило. Я схватила свой маленький магнитофончик, мгновенно сменила в нем кассету, нажала запись и выскочила из машины. Ну, где же его спрятать? Ага, вот! Я метнулась к стоящим у дороги мусорным бакам, приподняла какую-то грязную коробку, лежащую рядом с ними, и сунула приемник и магнитофончик под нее. Отлично! Очень сомнительно, чтобы кто-то под эту коробку сейчас полез, мусороуборочные машины обычно ездят ранним утром или поздним вечером. Кассеты в магнитофончике хватит на полтора часа, уж за это время Жанна с отцом поговорить успеют. А я потом вернусь сюда и заберу свою технику вместе с записью их беседы. И совершенно незачем сидеть здесь самой, умная машинка сама все запишет. Просто, как все гениальное!
Я выглянула из-за угла и увидела Олега, выходящего со двора Жанниного дома. Ага, ушел. Вот и отлично, теперь — за ним.
Я вернулась в машину и медленно тронулась с места. Парень, похоже, собрался ехать на общественном транспорте, значит, мне предстоит нелегкая задача — не привлечь к себе внимания, но и не потерять его. Следить за человеком, передвигающимся на общественном транспорте, из машины — задача трудная и неблагодарная. Обгонять едущий с черепашьей скоростью троллейбус или автобус нельзя, ехать так же медленно, как они, тоже — это сразу привлекает внимание. А если клиент пешком пойдет, то и вовсе кошмар. «Девятка», едущая со скоростью пешехода, — это нонсенс. Вот и приходится пускаться во все тяжкие, рискуя потерять наблюдаемого, делать большие крюки, останавливаться у каждого светофора, припарковывать машину в неположенных местах и вообще проявлять бездну изобретательности. К счастью, в делах такого рода я обладаю весьма богатым опытом, и поэтому мне обычно удается сделать все безукоризненно. Не стал исключением и этот случай.
Олег жил довольно далеко, но мне удалось проследовать за ним до самого Молочного переулка, в который он свернул, выйдя из автобуса. Соваться вслед за ним в переулок я не стала, рассудив, что, во-первых, там он меня точно заметит, а во-вторых, выходить из переулка он все равно будет там же, где и входил. Другого выхода из него нет, этот район я неплохо знаю. Так что можно просто подождать его здесь. Так я и поступила.
Правда, все-таки пришлось немного понервничать. Минут через десять после того, как Олег скрылся в переулке, мне пришла в голову неприятная мысль. А что, если его бабка живет здесь же? Тогда он преспокойно отнесет к ней на квартиру деньги, а я его и не увижу. Правда, в разговоре с Жанной Олег совершенно точно сказал «отвезу к бабке», из чего можно было сделать вывод, что она живет не в двух шагах от его дома.
Мои размышления прервало появление Олега. Он вывернул из переулка и побежал к автобусу, как раз в тот момент подъехавшему к остановке. Я было дернулась с места, но тут же снова опустилась на сиденье. Олег успел впрыгнуть в автобус, а лезть за ним в салон и брать за жабры там мне совершенно не хотелось. Да и лучше, пожалуй, будет взять парня около дома бабки. Но взять надо — лишнее подтверждение истинности магнитофонной записи не помешает.
Я покатила вслед за автобусом, снова проявляя высший пилотаж наружного наблюдения. На сей раз Олег ехал не так долго. Через пять остановок он вылез из автобуса и свернул в проход между двумя пятиэтажками. Я моментально остановила машину, выскочила из нее и бросилась за ним. Если он успеет войти в квартиру бабки, там мне его уже не достать. Я свернула за угол, увидела Олега, подходящего к одному из подъездов дома, и прибавила скорости, чтобы успеть перехватить его. Олег начал подниматься по ступенькам крыльца, я была шагах в двадцати от него, и тут раздался мощный рык мотора и визг покрышек. Спокойно стоявшая напротив подъезда серая «Хонда» — я еще успела мимоходом удивиться, откуда взялась в этом захудалом районе такая крутая машина, — рванула вперед и, едва не сбив меня, вынеслась со двора. А когда я снова подняла глаза на Олега, то увидела, что он медленно оседает на крыльцо, словно у него подкосились ноги. Я кинулась к парню и успела подхватить, когда он стал падать с крыльца на землю.
Олег не шевелился, а на руках я тут же почувствовала что-то теплое и липкое. Мгновенно все поняв, я опустила Олега на землю и приподняла веко. Зрачок не сужался. Поздно. «Скорую» можно не вызывать.
Вокруг слышались крики, от соседнего подъезда ко мне, размахивая руками, бежала какая-то бабка — начиналась обычная суета, которая всегда бывает в таких случаях. Я аккуратно, стараясь не испачкаться в крови, достала телефон, набрала «02» и, дождавшись равнодушного «Алло?» дежурного, сказала:
— На улице Слонова во дворе дома номер семнадцать произошло убийство. Если можете, постарайтесь сообщить о происшедшем капитану Данилову, как только он приедет с операции.
«Хорошо, что все произошло в Ленинском районе, — подумала я. — Данилов сможет взять это дело без лишней канители».