Глава 6

Темно-синий «Рено Меган» припарковался рядом с моей «девяткой» минуты через две после того, как я заглушила мотор, остановившись на Театральной площади около главного корпуса Научной библиотеки. Выйдя из машины, я не спеша докурила сигарету и пересела в басмановскую иномарку. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Вдовец первым отвел взгляд, словно мальчишка, уличенный во лжи.

— Откуда вы узнали о том, что у меня нет алиби? От следователя? — спросил Андрей Георгиевич.

— Это профессиональная тайна. — Выдавать Веронику, которую он недолюбливал, я не собиралась.

— У вас не должно быть от меня тайн, — назидательным тоном сказал Басманов, изучая глазами приборную панель, словно никогда раньше не видел ее.

— И у вас тоже не должно быть от меня тайн, — со всей серьезностью сказала я своему клиенту, откровенно рассматривая его профиль.

— Вы не адвокат, а частный детектив, — заметил Андрей Георгиевич. — Дело в том, что я хочу, чтобы вы вели свое независимое расследование, не опираясь на материалы официального следствия. Оно ко мне относится предвзято, на то есть свои основания, уж поверьте мне…

— Я как раз иду своим путем и со следователем, невзлюбившим вас, пока не пересекалась. Но если понадобится, то я свяжусь с ним. Андрей Георгиевич, лучше сами расскажите о том, что пытаетесь скрыть!

— Что вы себе позволяете! — возмутился мой клиент. — Это просто неслыханно! Я вас нанял, и вы же еще меня обвиняете в убийстве собственной жены.

— Я вас ни в чем не обвиняю, а только пытаюсь найти ответы на вопросы, которые меня интересуют, — как можно мягче сказала я.

— Какие, например? — спросил Басманов после некоторой паузы и бросил на меня беглый настороженный взгляд.

— Почему вы испугались пригласить меня к себе?

Мне казалось, что Андрей Георгиевич будет отмалчиваться или юлить, но он ответил достаточно бойко:

— Я собираюсь выставить свою кандидатуру на выборах мэра, поэтому моя репутация должна быть безупречной. Что подумают обо мне соседи, если увидят, что через несколько дней после смерти супруги ко мне пришла молодая красивая девушка? Я — человек публичный, а потому каждый мой шаг на виду. Всем не станешь объяснять, что вы — частный детектив, а «черные пиарщики» сразу толкнут эту информацию в СМИ, да еще приукрасят самыми пикантными подробностями. Кстати, именно мой основной соперник, он же сосед, и надоумил следователя поинтересоваться моим алиби.

— А где вы на самом деле были в момент убийства?

— Конечно, дома. Где же еще? Я отвез жену в салон красоты и вернулся домой. Ко мне никто не приходил, а у домработницы был выходной… В начале одиннадцатого позвонил Владимир Валентинович со страшным известием, и я сразу же выехал туда. — Руки, которые Басманов держал на руле, задрожали, и он спрятал их, сложив на груди. — Мы еще Наташу не похоронили, а следователь уже стал задавать мне дурацкие вопросы.

— Какие? — сочувственно спросила я.

— Почему не был на банкете? Кто меня видел? Никто! Почему-то никто не видел, как я вернулся домой! — грозно крикнул он. — Татьяна, я нанял вас, чтобы настоящий преступник был поскорее найден и с меня сняли все подозрения. Мне сейчас совсем ни к чему скандалы, и мне очень-очень тяжело без Натальи… Вам что-нибудь удалось выяснить?

— Я пока не знаю, по какой причине Наталья ушла с вечеринки, но почти уверена, что преступник напал на нее где-то по пути, а не в гараже. — Я внимательно наблюдала за реакцией Басманова, в искренности которого все еще сомневалась. Он смотрел сквозь лобовое стекло куда-то вдаль, при этом его правая скула нервно подергивалась. — Наталья, наверное, смогла вырваться, но сломала каблук и порвала платье. Естественно, в таком виде она не могла ехать домой и, вероятно, решила укрыться в гараже, но там-то злоумышленник ее догнал и через порог нанес смертельный удар ножом.

— И откуда же вы это все взяли? — Басманов окончательно потерял самообладание. — Бред какой-то! Вы хоть сами понимаете, что несете чушь? Если бы все было так, то наверняка нашлись бы свидетели. Нет, все происходило в гараже, только преступник тщательно убрал за собой все следы.

— Андрей Георгиевич, вы так уверенно мне возражаете, словно сами там были и все видели.

— И вы туда же! Похоже, мне надо искать другого детектива! — Щеки Басманова побагровели, а ноздри стали неестественно раздуваться.

Мне показалось, что он набросится на меня с кулаками и вышвырнет из своего «Рено». Я отдавала себе отчет, что с клиентами надо быть повежливее, но не смогла удержаться от замечания:

— Попробуйте обратиться к другому сыщику, но я уверена, что ему тоже позвонят и скажут, что вы сами убили свою жену.

— Что? — вскрикнул Басманов, широко открыв рот.

— Да, именно так. Дыма без огня не бывает. Кто-то уверен, что Наталью… — Я многозначительно замолчала.

— Я же говорил вам, меня хотят очернить. — В словах Басманова был явный испуг. — У меня очень большие шансы победить на выборах. Против меня началась настоящая война.

— Может быть, и Наталью убили для того, чтобы вас подставить. — Подобное предположение внезапно пришло мне в голову, и, хотя оно было совершенно абсурдным, я его озвучила.

— Нет, это уж слишком! — Чиновник долго качал головой, а потом стал сбивчиво говорить: — Честно говоря, я предполагаю, почему моя жена оказалась в гараже и кто ее мог убить. Это не имеет никакого отношения к предстоящим выборам. Мне не хочется верить, что это так. Я надеюсь, что все-таки заблуждаюсь, поэтому хотел, чтобы вы сами все выяснили, без моей подсказки… А на нет и суда нет…

— О чем это вы, Андрей Георгиевич?

— Нет-нет, ни о чем. Это только предположения. Лучше сами попытайтесь установить истину.

— Раз уж заикнулись, то почему бы не поделиться со мной своими догадками?

— Вы же меня подозреваете! Разве поверите мне?

— Во-первых, вас я подозреваю не более чем кого-либо другого, а во-вторых, буду работать над вашей версией, какой бы неправдоподобной она ни казалась.

— Спасибо, за мои же деньги вы очень снисходительны ко мне. — Басманов развернулся ко мне всем корпусом и спросил, глядя прямо в глаза: — Объясните: зачем бы я стал вас нанимать, если бы сам был виновен?

— Чтобы отвести от себя подозрения. Ход смелый, нелогичный, но человек, уверенный, что не совершил нигде ошибки, может на такое решиться.

— Спасибо за комплимент! Только я свою жену не убивал, а сделал это, скорее всего, Егоров, ее бывший одноклассник, — все-таки проговорился Андрей Георгиевич. — Знаете, он преследовал Наташу, доставал своими звонками и угрозами…

— Что он от нее хотел? — Я сделала вид, что впервые слышу об этом человеке.

— А как вы думаете, что может хотеть мужик, который надоедает замужней женщине своими звонками?

— Ну уж, наверно, не убить ее!

— Вы плохо знаете народ, Татьяна. Этот парень из неблагополучной семьи. Отец сидит за кражу, мать — алкоголичка. А сам он — отвергнутый неудачник.

— Вы не слишком жалуете свой электорат.

— Я называю вещи своими именами. Это не мой электорат. Такие люди, как Егоровы, не ходят на выборы. — Басманов прикрыл лицо рукой и буквально выдавил из себя: — Знаете, я не удивлюсь, если Наталья договорилась встретиться с ним в гараже, чтобы поговорить, а он вообразил себе совсем другое, а когда понял, что ему ничего не обломится, убил ее.

— Интересно, а нож он с собой на всякий случай принес или в гараже что-нибудь подходящее нашел?

— Что? Нож? Не знаю. Я высказал только свое предположение, а вы над ним работайте.

— То есть милиции вы о своих подозрениях ничего не говорили?

— Нет. Кстати, по телефону вы сказали, что у вас есть версии. Кроме меня, вы еще кого-то подозреваете? — натянуто улыбаясь, спросил Андрей Георгиевич.

— В фирме «Тарпластмет» есть один работник, который стоит на учете у психиатра…

— Час от часу не легче! — воскликнул Басманов, вложив в свои слова всю горечь, переполнявшую его душу. — А вы еще спрашиваете, почему я туда не пошел!

— Я с ним сегодня общалась: очень спокойный и вежливый молодой человек, хотя, конечно, не слишком умный. О его психическом недуге сразу не догадаешься, я узнала об этом потом. Тогда-то мне в голову и пришла мысль… Допустим, он последовал за Натальей, потому что на него нашло временное помутнение, напал на нее… а потом как ни в чем не бывало вернулся на банкет. Завтра я собираюсь вплотную заняться разработкой этой версии.

— Значит, среди сотрудников «Тарпластмета» есть псих? И меня вы ставите в один ряд с ним. Замечательно! — с едкой усмешкой сказал Басманов. — Не понимаю, почему я не разрываю с вами контракт. Ладно, Татьяна, работайте. Завтра ближе к вечеру позвоните мне на сотовый, договоримся о следующей встрече.

— Хорошо. До свидания. — Я открыла дверцу и вышла из «Рено».

Встреча с клиентом разубедила меня в его виновности процентов на девяносто девять, но один процент все-таки оставался и, словно маленький червячок, точил меня изнутри. Я села в свою «девятку», одолеваемая каким-то смутным предчувствием, и поехала домой.

«Интересно, что чувствовала Наталья Басманова перед своей смертью? — задумалась я. — Например, в тот момент, когда она делала маникюр в салоне красоты „Джулия“? О, да ты, Таня, становишься не в меру сентиментальной! С чего бы это? И Андрюша своими байками о грязных технологиях соперников сумел очень быстро тебя убедить в своей невиновности. Один процент сомнений — это ведь так близко к нулю!»

Тем временем я подъехала к своему дому, вышла из машины, потом вдруг вспомнила, что забыла в «девятке» сигареты, метнулась назад, и в этот момент мимо моего левого уха что-то просвистело. Доли секунды хватило на то, чтобы понять: в меня стреляли и промахнулись, только потому что я вдруг шагнула обратно к машине, а снайпер этого движения предугадать не мог. «Наверное, стреляли из той девятиэтажки. Неужели сейчас будет второй выстрел?» — мелькнуло в моей голове, но я спокойно открыла дверцу, нагнулась, взяла пачку сигарет, снова закрыла «девятку» и легкой непринужденной походкой направилась к своему подъезду.

Второго выстрела не последовало, может быть, потому, что во двор неожиданно вывалила целая толпа тинейджеров. Поднимаясь по лестнице на свой этаж, я поняла, что меня больше не интересует, что чувствует человек перед смертью. Теперь я это знала, хотя, наверное, не могла бы выразить словами.

Переступив порог собственной квартиры, неустрашимая Таня Иванова все-таки потеряла самообладание. Да, признаюсь, меня запоздало охватил панический страх, поэтому я закрылась на все замки и зашторила окна. Мысли, одна тревожнее другой, теснились в моем мозгу. Усевшись в свое любимое кресло и выкурив одну за другой несколько сигарет, я вдруг поняла, что страх перешел в злость, в решимость поскорее изобличить убийцу. Покушение изменило мои планы: теперь даже временно забыть о расследовании я не могла.

Вероятно, я была близка к разгадке, если возникла необходимость отправить меня на тот свет. Все слишком прямо указывало на Басманова, и это мне не нравилось. Неужели мой клиент на самом деле был таким лицемерным человеком: нанял меня не для того, чтобы раскрыть преступление, а, напротив, чтобы ввести всех в заблуждение?

С самого начала его поведение было нестандартным. Еще никто не назначал мне первую встречу так, как это сделал Андрей Георгиевич, — на рабочем месте и через секретаря, будто дело касалось его профессиональных интересов, а не семейных. Возможно, Вероника была права, когда говорила, что он хотел пустить людям пыль в глаза — все знайте, что я нанял частного детектива, а значит, не убивал жену! Что ж, для публичного человека, который хочет стать мэром, но замешан в убийстве собственной супруги, это красивый ход, но недальновидный. Детектив-то может оказаться неглупым и начать его подозревать. Следующий шаг — избавиться от детектива, а это — новое преступление. Нужно оно Басманову? Не нужно, но иного выхода нет, если он вдруг просчитался и его красивый ход дал не тот результат, который бы ему хотелось.

А если все-таки за убийством Натальи и покушением на меня стоит не Андрей Георгиевич? Кто же тогда? Возможно, тот, кто звонил мне по телефону и дал наводку на Басманова. Во всяком случае не придурковатый Лева Казинец. Для него разыграть такую партию — высший пилотаж, на который он не способен в силу своих ограниченных умственных способностей. Что касается Николая Егорова, то он оставался для меня пока «темной лошадкой». Но что существенно — обо мне он, скорее всего, не имел ни малейшего понятия, поэтому покушаться на меня никак не мог.

В общем, все подозрения обратились снова на Басманова. Его «отмазка» насчет соперников по предвыборной гонке, которые хотели его любыми способами очернить, совсем не «катила». Я могла бы понять, если бы наша фотография появилась в какой-нибудь «желтой» газетенке с подписью: «Не прошло и недели после смерти жены, а Басманов завел себе подружку». Но вот покушение — это уже из другой оперы!

«Убивают тех, кто много знает. Неужели я знаю достаточно о смерти Натальи, чтобы отправиться вслед за ней? Меня спасла чистая случайность: забытая в машине пачка сигарет да внезапно появившиеся подростки, иначе лежать бы мне около собственного дома с пробитым лбом. Жуть какая! — От этой мысли меня передернуло. — А вот Наталью ничего не спасло… За что же ее убили? Может быть, она тоже много знала? Например, какой-нибудь компромат на мужа. А как Андрюша разнервничался, когда я сказала, что преступник сначала напал на Наталью где-то по дороге от „Тарпластмета“ к гаражу! Просто выдал себя с головой. Ничего, я его выведу на чистую воду!»

Время перевалило далеко за полночь, и я стала разбирать постель. Утро, как говорится, вечера мудренее.