Глава 11
Перекусив в первом попавшемся бистро, я поехала дальше, в фирму «Тарпластмет», чтобы разузнать, не отлучался ли Лева Казинец с вечеринки. Честно говоря, я плохо представляла себе, с кем лучше поговорить на эту тему, все-таки Лева был родственником директора, а мои вопросы могли натолкнуть на определенные выводы.
Впрочем, когда начинаешь планировать все до мелочей, обдумываешь каждое слово, как правило, все идет наперекосяк. Жизнь порой преподносит такие сюрпризы! Вот не думала — не гадала, а встретилась сегодня с Громушкиной и сразу выяснила, кто так рьяно пытается направить мое расследование по ложному пути: Запорошин Роман Афанасьевич, давний недруг Басманова.
«Подумать только — меня, Татьяну Иванову, частного детектива с незапятнанной репутацией, хотели сделать орудием в этих гнусных политических играх! Этого не будет никогда! В лепешку расшибусь, но выясню, кто убил Наталью Басманову!» Я остановилась около «Тарпластмета» и решительно открыла дверцу своей «девятки».
Колокольчик звонко оповестил о том, что я вошла в здание. Из-за выставочного образца металлической двери показался уже знакомый мне менеджер, но, завидев меня, он состроил недовольную мину и снова скрылся из вида. Рассматривая пластиковые окна, подвешенные в воздухе на тросах, я потихоньку приближалась к лестнице на второй этаж.
— Туда вход воспрещен, — послышалось за моей спиной.
Оглянувшись, я увидела испуганное лицо менеджера. Нетрудно было понять, что мой вчерашний визит не прошел бесследно: кого-то он сильно озаботил, и впредь меня здесь видеть не хотели. Несколько секунд я решала, что же мне делать: идти напролом или попытаться что-то выяснить у этого симпатичного молодого человека. Пожалуй, я бы выбрала второй вариант, но вряд ли менеджер выставочного зала мог ответить на мои вопросы. Тем более что он работает в фирме недавно и не всех сотрудников знает по именам. Поймет ли он, что меня интересует Лева Казинец? Знает ли он, что творится наверху? Короче, я решила любыми путями подняться на второй этаж и поговорить с самим директором, если тот, конечно, окажется на месте.
Сделав вид, что отказалась от своей затеи, я переключила свое внимание на самую дорогую из представленных здесь металлических дверей: еще вчера ее заоблачная цена бросилась мне в глаза. Бдительность молодого человека вроде бы притупилась: он принялся расхваливать молодой супружеской паре надежность замков двери среднего класса. Едва он повернулся ко мне спиной, как я тихонько попятилась назад и мышкой прошмыгнула на лестницу.
— Я же вам сказал, туда нельзя! — крикнул он мне вдогонку. — Там служебные помещения. Немедленно спуститесь вниз!
Похоже, ничего другого и не оставалось, потому что путь к кабинетам преградила грозная вахтерша. Не драться же с ней!
— Опять ты! Обманщица! Вот я сейчас милицию вызову. — Бабулька пригрозила мне рукой. — Уходи отсюда подобру-поздорову!
— А в чем, собственно, проблема? Что это вы так переполошились? — спросила я с усмешкой.
— Как это, в чем проблема? Откуда нам известно, кто ты такая и что здесь вынюхиваешь. — Вахтерша настолько обнаглела, что толкнула меня в плечо. — Уходи!
Двери в коридоре пооткрывались, из них выглянули несколько любопытных лиц. Я решила сыграть на публику.
— Что значит вынюхиваю? Выбирайте, пожалуйста, выражения. Я занимаюсь расследованием убийства вашей сотрудницы и чувствую, что это кого-то здесь напрягает. Вы хотели милицию вызвать? У меня тоже появилось такое желание — пригласить сюда следователя…
— Пропустите ее, — сказал какой-то мужчина небольшого роста и тут же скрылся за дверью.
— Иди, раз сам Турилкин тебя зовет, — сквозь зубы процедила вахтерша и отошла в сторону. — Неприятностей теперь из-за тебя не оберешься. Шалава.
Последнее замечание было сказано так тихо, что никто, кроме меня, его не услышал, поэтому я не стала заострять на нем внимание. Любопытные взоры сотрудников провожали меня до тех пор, пока я не скрылась за дверью. Я зашла в небольшой кабинет, расположенный по соседству с тем, в котором разговаривала вчера с Костиковой. Директор уже сидел за столом и сделал мне приглашающий жест рукой, указывая на стул.
Я почему-то так и представляла себе человека, обладающего редким нынче именем Глеб, — русоволосый, с бледным (в разгар-то летнего сезона!) лицом, в узких очках без оправы, сидящих на остром носу, с маленькими усами-щеточкой над тонкими губами, а также с длинными костлявыми руками, болтающимися из-под широких коротких рукавов клетчатой рубашки.
— У нас ремонт, но в тесноте, как говорится, не в обиде, — вполне благодушно сказал Глеб Романович. — Так кто же вы на самом деле?
— Частный детектив, — ответила я, глядя в открытое окно.
Турилкин перехватил мой взгляд и тут же закрыл его, вероятно, решив, что на меня дует. На улице действительно поднялся ветер, но такая забота о моем здоровье была излишней.
— А зачем главному бухгалтеру, Тамаре Ивановне, прокурором представлялись? — спросил Глеб Романович, поправляя на носу очки.
— Буду с вами откровенной. — Я сделала самую обаятельнейшую улыбку, на которую только была способна. — Люди недолюбливают частных детективов, а с работниками прокуратуры хочешь не хочешь надо разговаривать.
— Ну вот видите, — покачал головой Турилкин. — Обманываете, а потом обижаетесь, что вас не пускают. Знаете, мы все очень огорчены. Да, мы скорбим из-за смерти Натальи Владимировны. Она была таким светлым человеком: красивая, добрая и ко всему прочему очень грамотный бухгалтер. Она совмещала в себе все самые лучшие качества… Это большое горе… Такая молодая, ей бы еще жить да жить, детей нарожать. И ведь надо же, что творится на наших улицах — просто какой-то беспредел! Средь бела дня, в центре города…
— Вечер уже был, — уточнила я.
— Да, да, конечно, вечер, — тут же исправился Турилкин. — Но ведь не темно же еще было! Лето на дворе.
— Глеб Романович, а вы случайно не знаете, почему Басманова так рано ушла с вечеринки?
— Нет. — Директор развел руками. — Хотя болтают, что у нее муж ревнивый… Наверное, в этом все дело…
— А вы с ним случайно не знакомы?
— А почему вас это интересует? — моментально помрачнел Турилкин. — Разве это имеет какое-то отношение к расследованию?
— Просто интересно: почему он не пришел на банкет вместе с Натальей?
— Это вы уж сами у Басманова спросите. Нанял-то вас, наверное, Андрей Георгиевич, так?
— Так. — Я вдруг почувствовала, что мне совершенно не о чем разговаривать с директором «Тарпластмета». Не могла же я у него спрашивать насчет родственника: не пропадал ли Лева случайно на полчасика-час во время корпоративной вечеринки? — Знаете, Глеб Романович, если у вас нет никаких собственных соображений по поводу этой трагедии, то я не буду вас больше отвлекать от работы.
— У меня нет, думаю, что у других тоже нет. — Турилкин сделал акцент на последнем слове, давая понять, что мне здесь делать нечего.
— До свидания. — Я поднялась со стула.
— Всего хорошего! Найдете убийцу, мы все придем на суд, чтобы посмотреть в глаза этому мерзавцу, — сказал напоследок директор и уткнулся глазами в бумаги.
«Лицемер! Не удивлюсь, если он своего психического родственничка выгораживает, будучи уверенным, что мне не докопаться до истины», — подумала я, посмотрев на дальнюю лестницу, по которой вчера спускалась на склад. Теперь проход туда был загорожен стремянкой.
— Выход здесь, — сурово сказала вахтерша и указала рукой на кованую лестницу, рядом с которой размещался ее стол.
На улице, около крыльца курила молодая женщина, которую я мельком видела в коридоре, когда вахтерша подняла крик.
— Это вы частный детектив? — Женщина сразу же обратилась ко мне.
— Да, а вы кто?
— Тохташ Оксана Валерьевна, инспектор отдела кадров. Правда, я сейчас на больничном, но меня попросили сегодня выйти, кое-какие бумаги оформить… У нас ведь тут одно несчастье за другим…
— А что еще случилось?
— Веленкин умер, заместитель директора, но вы не подумайте — это не криминал. Он сердечником был, второй инфаркт… Почему-то хорошие люди уходят раньше плохих, — философски заметила кадровичка и затушила сигарету.
— Вы хотите мне что-то рассказать? Кстати, меня зовут Татьяна, — представилась я.
— В общем-то, ничего особенного в поведении Натальи я не заметила, но она была моей подругой, и я хотела бы хоть как-то помочь следствию. Я слышала, что вы здесь были вчера, и Турилкину это не понравилось. Наш директор — человек властолюбивый…
— А это правда, что кладовщик Лева Казинец — его родственник?
— Да, племянник. Конечно, мы не имели права его на такую работу брать — у него ведь инвалидность, но Глеб Романович специально его на склад пристроил, чтобы воровства не было. От него, как от кладовщика, толку мало, зато все у него на виду. Лева такой дотошный, во все дыры лезет, а потом Турилкину всех закладывает…
— Неужели Михаил Петрович один со всем складом справляется?
— Почему один? Еще есть кладовщики, один сейчас в отпуске, а второго недавно уволили — язык распускал, Турилкина критиковал. А почему вы так складом интересуетесь?
— Не складом, а именно Левой. Говорят, он в Наталью влюблен был, это так?
— Что-то вроде того. Только, по-моему, никакая это не любовь, а плод его больного воображения.
— А как себя Казинец вел на вечеринке?
— Как клоун, паясничал, артистам вызвался помогать, фокусы показывал, танцевал, ну и, конечно, ел и пил, как все. Водка, надо сказать, рекой лилась…
— А почему Наталья рано ушла?
— В том-то все и дело, что она исчезла таинственным образом.
— Как это?
— А так! Я не заметила, как она испарилась. Исчезла — и все! Просто чудеса!
— Может быть, она просто решила уйти не попрощавшись, по-английски, и никаких чудес в этом нет?
— Это на Наташу не похоже. Наверное, я просто ее проглядела. У Наташи кончились сигареты. Она пошла наверх, чтобы взять в своем столе запасную пачку… Знаете, она ведь бросить это дело хотела, но никак не могла. — Оксана достала из сумки розовую пачку «Lucia», вынула сигарету с таким же розовым фильтром, прямо в тон ее помады, а вторую предложила мне. Мы закурили. — Муж посоветовал ей перейти на безникотиновые, он сам так отвыкал от курения, вот и Наташа взяла с него пример. Короче, она поднялась на второй этаж, и больше я ее не видела. Наверное, ушла, когда я была в туалете.
Узнав о желании Басмановой бросить курить, я поняла, что вопрос о наркотиках неуместен.
— А Лева Казинец не пропадал хотя бы на полчаса?
— Нет, он все время был на виду. А вы его подозреваете? По-моему, он тут совсем ни при чем. Ой, Татьяна, извините, вот Стелла Юрьевна идет ко мне, вдова нашего замдиректора. Собственно, мне вам больше сказать нечего. Я пойду…
На всякий случай мы обменялись с Оксаной координатами. Признаюсь, я поехала домой в удрученном состоянии. Все мои версии рассыпались одна за другой, а в голове, как это ни странно, не было ни одной свежей идеи. Оставалась слабая надежда на распечатку телефонных звонков, которую принес Папазян и которую я так и не успела толком изучить.
