Глава 7

На следующее утро мне позвонила Бережковская и поинтересовалась результатом моей поездки в Багаевку. Стало быть, подруга посвятила ее в мои вчерашние планы.

– У родителей Машки нет, – сказала я, не углубляясь ни в какие подробности.

– Я так и думала! Что ей делать в деревне? Там пластических хирургов нет. Значит, вы потратили время зря?

– Нет, я встретилась с подружкой Кашинцевой, и она дала мне одну наводку.

– Какую? – живо поинтересовалась Наталья Петровна.

– Скорее всего, Мария переехала к своему состоятельному любовнику, старику Калинину, – уточнила я, но на Бережковскую эта фамилия не произвела никакого впечатления. Я решила сменить тему: – Скажите, как себя чувствует Анненкова?

– Уже лучше, но она останется в больнице, по крайней мере, до понедельника. Я спросила у Татьяны, что она думает о произошедшем. Знаете, что она мне сказала?

– Что?

– Ей кажется, что она воспользовалась не своим, а чьим-то чужим пульверизатором! Злополучный баллончик с водой стоял на ее столике и внешне ничем не отличался от ее собственного. Но своим она уже давно пользовалась, рука к нему привыкла. А тут для того чтобы пустить струю воды, ей пришлось надавливать на рычажок несколько сильнее, чем обычно.

– У других мастеров такие же баллончики? – уточнила я.

– Нет, у всех разные – и по цвету, и по форме, так же как и расчески, фены и все прочие принадлежности.

– Понятно. Значит, некто принес в салон пульверизатор с «начинкой» и незаметно подменил его… Рабочее место Анненковой с краю?

– Да, недалеко от входа.

– Значит, совершить подмену для злоумышленника не составило особого труда. – Я вдруг вспомнила о Кузьмине. – Так… а Илья, фотограф, не мог случайно это сделать?

– Илюша? – удивилась Бережковская. – Да, он, конечно, заглядывал в зал, но всего на пару секунд. Да и зачем бы ему это понадобилось?

– А может, он-то как раз и есть Машин помощник?

– Не думаю. Вряд ли Кузьмин стал бы потакать Машкиным капризам. У него с ней были напряженные отношения. Я сама не раз слышала, как они собачились. Кашинцева называла Илью бездарем, а он ее – толстухой. Уж не знаю, насколько он хороший фотограф, но Машка действительно была несколько полнее всех остальных моделей. И потом, Кузьмин с Леночкой Ванеевой встречается, она тоже модель.

– Так, Наталья Петровна, давайте абстрагируемся от личных отношений. Подумайте и скажите: чисто теоретически мог Кузьмин подменить брызгалку или нет?

– В руках у Ильи ничего не было, а в карман, как вы понимаете, пульверизатор не спрячешь. А знаете, что мне сегодня Полина выдала?

– Администратор вашего салона? – уточнила я.

– Да. Она сказала, что над этим зданием висит проклятие! Оказывается, кто-то распустил слух о том, что наш Дом быта построен на кладбище, вот духи и взбунтовались. Ну не бред ли это?!

– Бред, но народ в него охотно верит. Как ни странно, но чем нелепее небылица, тем скорее она западает людям в голову и многократно повторяется ими, причем в искаженном виде. Знаете, я уже о чем-то подобном слышала.

– Когда? Где?

– Швеи обсуждали эту версию, переодеваясь в бытовке.

– Похоже, кто-то хорошо постарался, чтобы эта мистическая «утка» разлетелась по всему зданию и отвлекла людей от истинных причин того, что у нас происходит. Знаете, Татьяна Александровна, это лишний раз подтверждает, что все зло идет от Кашинцевой! От кого же еще? Это явно она вооружила своего помощника абсурдной идеей о проклятии, чтобы никто не увидел мстительной подоплеки всех недавних происшествий.

– Наталья Петровна, я не поняла, что именно убедило вас в том, что слухи о проклятии идут от фотомодели?

– Так Машка же просто помешана на всем потустороннем! Я своими ушами слышала, как она моим девчонкам какие-то мистические страшилки рассказывала, а они слушали ее, раскрыв рты. Конечно, это было до нашего с ней скандала. Да, еще Кашинцева татуировку сделала, которая ее вроде бы от нечистой силы должна была оберегать, – вспомнила Бережковская. – Так или иначе, но сплетня о проклятии прочно засела у Тани Анненковой в мозгу. Она так напугана, что собирается после выписки из больницы сразу же уволиться, причем без всякой отработки. Я попросила ее не горячиться, но вовсе не уверена, что Таня изменит свое решение. Что ж, удерживать ее силой я не имею морального права. Работать у нас действительно небезопасно. Не знаешь, когда, где, а главное – как выстрелит.

– Да, с фантазией у злоумышленников, к сожалению, все в порядке.

Только я поговорила с Бережковской и отключилась, как раздался звонок. Это Корниловой не терпелось узнать, нашла ли я Машку. Мне пришлось еще раз, практически слово в слово, повторить, что на свою малую родину Кашинцева возвращаться даже и не думала, а, скорее всего, перебралась она в таунхаус к такому «статусному» поклоннику, как гендиректор завода ЖБК.

– Вы имеете в виду Дмитрия Сергеевича Калинина? – поинтересовалась моя собеседница.

– Да, его. Сегодня вечером я узнаю наверняка, к нему ли переехала Кашинцева, – подытожила я.

– Если Мария спряталась за забором «Изумрудного», да еще под покровительством Дмитрия Сергеевича, достать ее будет очень нелегко, – расстроилась Ольга Николаевна. – Вот чертовка! А я-то думаю, почему она действует так самонадеянно, ничего не боясь? А тут вот, оказывается, в чем дело! Да, на пару они еще не таких дел наворотят.

– Не думаю, что старик в курсе, – усомнилась я.

– А я практически уверена в этом. Разве вы не знаете, что Калинина в начале века едва не посадили?

– Нет, я ничего такого не нашла о нем в Интернете. Наоборот, он характеризуется вполне положительно, хотя слишком уж удачливым человеком его не назовешь. В Думу не прошел, жена умерла, модель не сразу ответила на его чувства…

– Это все мелочи, а по большому счету ему очень даже повезло. Ему две такие статьи светили, что он до конца своих дней прозябал бы на зоне!

– Вы ничего не путаете?

– Конечно, нет. Мой родной брат когда-то работал на заводе, во главе которого сейчас стоит этот человек. То, о чем многие тарасовцы уже забыли, в нашей семье хорошо помнят, но мне не хотелось бы говорить об этом по телефону.

– Понимаю.

– Поверьте мне, этот человек на многое способен. Они с Машкой, как говорится, два сапога пара. Оба – наглые и мстительные. Татьяна Александровна, вы уж там как-нибудь поаккуратнее.

– Не беспокойтесь, все будет хорошо, – заверила я.

Корнилова заинтриговала меня, и я вновь полезла в Интернет в надежде отыскать компромат на Калинина. Методично переходя с ссылки на ссылку, я все-таки нашла то, что искала. Десять лет тому назад Калинина не только обвиняли в рейдерском захвате завода, но и подозревали в том, что он заказал убийство прежнего директора предприятия по выпуску железобетонных конструкций. Как ни странно, Дмитрий Сергеевич вышел сухим из воды. Дело о рейдерстве развалилось, не дойдя до суда, а дело о заказном убийстве было переклассифицировано в убийство по неосторожности, поэтому все подозрения с Калинина, как с предполагаемого заказчика, были сняты. И сейчас об этом уже мало кто помнил, разве только люди, которых напрямую затронула смена власти на заводе ЖБК.

Я смотрела на фотографию Калинина на мониторе и пыталась понять: способен ли этот человек, убеленный сединами, имеющий завидный социальный статус, вновь пуститься в криминальные авантюры из-за прихоти любимой женщины? Однозначно ответить на этот вопрос я не могла, поэтому решила обратиться за помощью к гадальным двенадцатигранникам. Вынув косточки из бархатного мешочка, я прислушалась к своему внутреннему голосу и сформулировала вопрос несколько иначе: «Опасен ли для общества тандем Кашинцева – Калинин?» Затем я бросила двенадцатигранники на стол, они покрутились и улеглись на столе с такими числами на верхних гранях: «8+18+27». Эта комбинация трактовалась следующим образом: «Существует опасность обмануться в своих ожиданиях». Конечно, это не могло меня не разочаровать, ведь всегда хочется, чтобы твои ожидания оправдались. Увы, такое случается не всегда.

Закрыв глаза, я представила себе, что стою на пороге дома, в котором живет Болдырева, а в это самое время возле соседнего таунхауса Маша, сидя в инвалидном кресле, громко обсуждает со своим престарелым бойфрендом следующую акцию возмездия… Конечно же, это были только мечты. В лучшем случае мне удастся узнать, поселилась ли бывшая фотомодель у гендиректора завода ЖБК или нет. Но даже если выяснится, что она там, это еще не будет являться прямым доказательством ее вины. Мне придется работать дальше, например, поставить «жучки» в таунхаусе Калинина, чтобы узнать, с кем и на какие темы общается Маша. А вот полностью я обманусь в своих ожиданиях, если водитель «Фиата» увез Кашинцеву вовсе не в «Изумрудный», а куда-нибудь совсем в другом направлении. Хотя самое большое разочарование постигнет меня, если моя первая и единственная версия окончательно развалится. Другой-то ведь у меня просто-напросто нет, и я даже не представляю, кто еще может оказаться причастным ко всем происшествиям в Доме бытовых услуг на Обуховской улице. Разве только похоронное агентство, расположенное на цокольном этаже Дома быта, испытывает недостаток в «клиентах», вот его сотрудники и подстраивают несчастные случаи со смертельным исходом? Нет, это уже полный бред!

В начале шестого я вышла из дома, села в «Ситроен» и поехала в поселок «Изумрудный». Дорога заняла не больше получаса. Охранник на въезде поинтересовался у меня, кто я такая и к кому приехала. Услышав ответ, он заглянул в журнал, кивнул и раскрыл передо мною ворота. Таунхаус, в котором проживала Виктория Леонидовна, располагался в середине центральной улицы. Все дома были так похожи, что я едва не проехала мимо нужного мне строения. Увидев в зеркало заднего вида свою бывшую клиентку, вышедшую на крыльцо, я подала машину немного назад и остановилась.

– Да, Татьяна Александровна, заинтриговали вы меня своим вчерашним звонком, – сказала Болдырева, когда мы вошли в дом. – Признаюсь, я едва ли не всю ночь думала, кого же из моих соседей касается ваше новое расследование? Лежала и под стук колес размышляла. Я вообще в поездах плохо сплю, а тут хоть было о ком подумать. Все лучше, чем овец считать.

– Ну и на ком же вы остановились?

– Ни на ком. Заснула, успев перебрать в уме лишь своих ближайших соседей. Татьяна Александровна, неужели кто-то из местных жителей совершил преступление? Это невозможно!

– Виктория Леонидовна, я понимаю, что в «Изумрудном» живут очень уважаемые люди. Мне надо лишь выяснить одно обстоятельство… Надеюсь, вы мне в этом поможете.

– Постараюсь. Вы ведь не откажетесь со мной поужинать? – В ответ на это предложение я кивнула. – Недавно я взяла новую кухарку. Она балует меня не только вкусной, но и полезной пищей. Мне, как вы сами понимаете, надо следить за своей фигурой, а поесть я люблю. Так вот, Даша для меня – просто находка. Она считает калории, следит за тем, чтобы каждый прием пищи был сбалансирован по белкам, жирам и углеводам. И знаете, я уже похудела на три килограмма! Так что ни в какое раздельное питание я больше не верю! Правда, столичная командировка несколько выбила меня из колеи, но ничего, скоро я войду в привычное русло.

Болдырева распахнула двери в гостиную, где уже был накрыт стол. Пока нам прислуживала домработница, мы избегали разговоров о деле, которое привело меня сюда. Но, когда Болдырева отпустила Дашу, я спросила:

– Виктория Леонидовна, вы знаете Дмитрия Сергеевича Калинина?

– Конечно. Он живет на соседней улице, поселился здесь после смерти супруги. Раньше он со всей семьей проживал в коттеджном поселке «Радуга», а потом его супруга умерла от онкологического заболевания, дети разъехались по заграницам, вот он и сменил место жительства. – Болдырева оказалась весьма сведущей соседкой Калинина. – И правильно, что ему одному-то в огромном коттедже делать, тем более если с ним связаны не самые приятные воспоминания?

– А я слышала, что Дмитрий Сергеевич вроде бы вновь жениться собирается…

– Правда? А для меня это новость. И кто же его избранница? – поинтересовалась моя собеседница.

– Молодая женщина, бывшая фотомодель.

– Молодая, – с осуждением повторила Виктория Леонидовна, – да еще и фотомодель! Надо было мне по молодости тоже за богатого старика замуж выходить, а я вот за своего ровесника вышла, а он был гол как сокол. К чему это привело, вы сами знаете. Алексей сделал карьеру благодаря моему отцу. А где благодарность?! Спасибо – вы, Татьяна Александровна, помогли мне вывести его на чистую воду, иначе предприятие моего отца ушло бы налево вместе с моим мужем… Так, ну и насколько эта модель моложе Калинина? Ему самому-то, наверное, уже под шестьдесят?

– Дмитрию Сергеевичу пятьдесят девять лет, а вот влюбился он в двадцатитрехлетнюю девушку.

– Так она же ему во внучки годится! Ну надо же, каков! А по нему и не скажешь, что он такой ловелас. Татьяна Александровна, так вас родители этой девицы наняли или дети Калинина?

– Ни те и ни другие.

– Еще интереснее! – Болдырева принялась сверлить меня пристальным взглядом, надеясь, что я тут же и выложу ей все подробности моего расследования.

– Виктория Леонидовна, вы же знаете, я не разглашаю имена своих клиентов, – напомнила я ей.

– Знаю. А я не имею привычки сплетничать о своих соседях, поэтому ничем вам помочь не смогу. – Моя визави демонстративно поджала губки.

– Жаль.

Так вот, оказывается, о чем предупредили меня гадальные двенадцатигранники! Я надеялась, что бывшая клиентка даст мне полезную информацию, но обманулась в своих ожиданиях. Виктория Леонидовна не удовлетворила свое любопытство и пошла на принцип. Но я действительно не могла назвать ей имена моих клиенток. Конфиденциальность – первая заповедь частного детектива.

Выдержав солидную паузу, Болдырева сказала:

– Татьяна Александровна, расслабьтесь. Я пошутила. Отчасти. Сама я вам действительно ничего не скажу, потому что больше ничего про Калинина не знаю. А вот моя Даша…

– Что – Даша? – не поняла я. – Вы эту девушку у него переманили?

– Нет: моя кухарка приходится дальней родственницей домработнице Калинина. Так что она наверняка знает, что творится в его доме, и гораздо лучше меня. И потом, ей-то посплетничать не так зазорно, как мне. Вы не находите?

– Ну да, конечно.

– Даша! – крикнула Болдырева. – Иди сюда!

Девушка вошла в гостиную и сказала:

– Я слушаю вас, Виктория Леонидовна.

– Присядь с нами, дорогуша, и расскажи, что там у твоей родственницы в доме происходит?

– У какой родственницы? – уточнила прислуга, продолжая стоять.

– У Шуры, у той, что у Дмитрия Калинина работает.

– Ну, у нее все нормально.

– А у Дмитрия Сергеевича?

– Я не знаю, – скромно ответила кухарка. – Это не мое дело.

– Даша, то, что ты сплетни по поселку не разносишь, это хорошо. Но если я тебя о чем-то спрашиваю, значит, мне надо это знать, – строго сказала ей Болдырева. – Не говорила ли тебе Шура, что ее хозяин жениться собирается?

– Ну как же – говорила, – подтвердила девушка и присела на свободный стул. – Дмитрий Сергеевич действительно хочет жениться. Он уже месяца два об этом говорит, только тетя Шура свою будущую хозяйку еще не видела.

– То есть невеста Калинина пока здесь не живет? – уточнила я.

– Да ее и в Тарасове-то сейчас нет. Дмитрий Сергеевич ее лечиться в Германию отправил.

– Она что же, больная? – удивилась Виктория Леонидовна. – Разве вокруг здоровых женщин мало?

– Нет, просто Мария Васильевна в аварию недавно попала, травмировало ее сильно. Вот Калинин и решил, что ей надо пройти в Германии курс лечения. Она уже около месяца там находится, и Калинин тоже собирается туда поехать на следующей неделе. А вообще он и кольца уже купил…

Болдырева вопросительно уставилась на меня. Я поняла – интересуется, остались ли у меня еще вопросы к ее прислуге.

– Скажите, Даша, у Калинина есть синий «Фиат Добло»? – спросила я.

– У Дмитрия Сергеевича много машин. И синяя есть, только я в марках не разбираюсь. – Девушка задумалась. – Хотя тетя Шура как-то раз мне говорила, что ездила на «Фиате», с водителем, на рынок.

– Как этот водитель выглядит?

– Ему около тридцати, высокий такой, мускулистый.

– Ясно. – Я дала Болдыревой понять, что мое любопытство полностью удовлетворено.

– Ну что ж, Даша, спасибо за информацию, надеюсь, ты понимаешь, что Шуре об этом рассказывать необязательно?

– Да, конечно, – сказала девушка, поднимаясь со стула. – Чай нести?

– Минут через десять.

– Хорошо. – Даша поклонилась и вышла из гостиной.

– Татьяна Александровна, неужели это все, что вы хотели узнать?

– Откровенно говоря, я думала, что Мария живет здесь и крутит Калининым, как хочет, но, как выяснилось, она лежит в немецкой клинике…

– Вас это расстраивает?

– Чисто по-человечески я рада за Машу – у нее вся жизнь впереди, а с лицом, изуродованным в результате аварии, радости от этого девушке было бы мало. Но есть и обратная сторона медали – мне придется выстраивать новую версию, но я даже не знаю, в каком направлении мне следует двигаться.

– Трудная у вас, однако, работа, – посочувствовала мне бывшая клиентка.

– Не хуже, чем у домашней прислуги или швеи-мотористки.

– Каждый строит свою судьбу сам, – философски заметила Виктория Леонидовна, и я была с ней согласна на все сто процентов.

Я ехала домой и думала о том, что от версии о причастности Маши Кашинцевой к трагическим событиям в Доме бытовых услуг, похоже, придется отказаться. И Корнилова, и Бережковская с моей подачи уверовали в то, что фотомодель мстит всем без разбора. А девушка-то, похоже, не при делах. Да, у нее прескверный характер. Да, она не отличается разборчивостью в своих сексуальных связях. Но жизнь ее за это уже наказала. А старик Калинин оказался вовсе не соучастником Маши, а добрым волшебником, способным вернуть фотомодели красивое лицо. Я была почти уверена, что она после удачно проведенной пластики помашет Дмитрию Сергеевичу ручкой. Но это будет уже совсем другая история.

Проезжая мимо Дома быта, я вдруг заметила знакомый силуэт. Интересно, что он здесь делает в этот поздний воскресный вечер? Я припарковалась на другой стороне улицы и, не выходя из машины, стала наблюдать за Николаем Мазуровым. Он стоял на углу здания и смотрел вверх. Я не могла понять, что его там так заинтересовало, потому что ателье «Ирис» находилось в другом крыле Дома быта. Техник по ремонту швейных машин отошел подальше от стены, изменив угол обзора, и продолжил что-то выискивать глазами. Простояв несколько минут с поднятой головой, он огляделся по сторонам и зашел за угол здания. Я поехала за ним. Николай стоял и прицельно осматривал южную часть Дома быта.

Неужели вот так, не конспирируясь, он планирует очередное преступление? Или же Мазуров, наоборот, осматривает здание с точки зрения его слабых мест, чтобы потом доложить об этом кому следует? А кому следует? Наверное, арендодателям. Но вряд ли Николай станет лично уведомлять их об этом. Не тот уровень. В пятницу он сообщил мне, что нашел на третьем этаже просроченный огнетушитель, я похвалила техника за бдительность, но не предприняла никаких мер. Надо было хотя бы Корниловой об этом сказать, а уж она нашла бы кому передать эту информацию.

Мазуров «просканировал» южную сторону Дома быта, завернул за угол и принялся обозревать восточную. Нет, все-таки если бы он планировал очередное ЧП, то вел бы себя гораздо осмотрительнее. К Николаю подошел какой-то мужик, они пожали друг другу руки, обмолвились несколькими словами, после чего незнакомец направился к автобусной остановке. А техник из швейного ателье продолжил свой обход. Из-за одностороннего движения я не могла проехать на машине к северной стороне здания, поэтому обогнула квартал и вновь вернулась на Обуховскую, пять. За это время Мазуров исчез в неизвестном направлении. Я даже пожалела, что не подошла к нему и не поинтересовалась – с какой целью он здесь околачивается?