Глава 4

Подъезжая утром к Дому бытовых услуг, я заметила карету «Скорой помощи», стоявшую у входа в салон красоты «Пальмира», и поняла, что полоса спокойствия была временной и продлилась недолго. Люди, работающие в этом здании, еще не успели перевести дух после последнего происшествия, как уже произошло что-то новое. Неужели пострадала моя клиентка, а по совместительству – «тетушка»?

Зарулив на парковку, я выскочила из «Ситроена» и побежала в салон.

– Таня! – окликнула меня Бережковская из толпы сотрудников, провожавших взглядами «неотложку». – Я здесь!

Выглядела Наталья Петровна очень странно. Со вчерашнего дня она постарела лет на десять. Подойдя поближе, я поняла, что на ее лице совершенно нет косметики. Конечно, обычно она перебарщивала с макияжем, но отсутствие оного было ей совсем уж противопоказано.

– Что случилось, тетя Наташа? – тревожно осведомилась я.

– Я, мои сотрудники и клиенты отравились каким-то газом! Татьяну Анненкову даже увезли на «Скорой»!

– Как это произошло?

– Я все расскажу, но не здесь. – Бережковская промокнула бумажным платочком слезившиеся глаза. – Поднимайся в ателье, как только улажу все формальности, я приду и все вам с Олей расскажу.

– Ну ладно. – Я не стала ни на чем настаивать, но входить в здание отнюдь не спешила. Отойдя в сторонку, я прислушалась к людским разговорам.

– Ужас! Кошмар! Когда же все это кончится?!

– Кто будет следующим?..

– Неужели и в этот раз милиция все спустит на тормозах?!

– Не милиция, а уже полиция, – поправила какая-то женщина. – Лично я больше рисковать своей жизнью не собираюсь, у меня двое детей, поэтому я сегодня же напишу заявление об увольнении. А ты?

– Нет, я не для того так долго после сокращения искала работу, чтобы снова ее потерять.

– Интересно, эта девочка выживет?

– Врач сказал, что угрозы для жизни нет, а вот ослепнуть она может.

– Жалко, такая молодая…

– Да, мне тоже Татьяну жалко, я у нее несколько раз стриглась. У нее такая рука легкая была…

– Что значит – «была»?! Лариса, ты зачем ее раньше времени хоронишь?

– Соня, да не привязывайся ты к словам! И вообще, я пошла к себе, на третий этаж.

Народ потихоньку начал расходиться. Никакой конкретики я так и не услышала, только прониклась эмоциями толпы.

– Таня, здравствуй! – У центрального входа нарисовался Кузьмин. – А что здесь происходит? Я подъезжаю и смотрю – народ суетится. По какому поводу собрание?

– Я сама толком ничего не знаю. Вроде бы в «Пальмире» кто-то газ распылил, одну парикмахершу увезли на «Скорой».

– Да ты что! Вот несчастье-то!

– Да, и, как я слышала, уже не первое в этом здании.

– Тебя уже просветили, да? – спросил Илья, глядя на меня снизу вверх.

– Не без этого. Странно все это как-то – три жертвы за один месяц, а могло быть и больше… Говорят, моя начальница в горящем лифте застряла?..

– Правда? Так это была она? Я не знал, с кем именно эта беда случилась. Да, не повезло женщине…

– Еще как!

– Таня, а хочешь, я скажу, что я об этом думаю? – Кузьмин поднялся на одну ступеньку, и наши глаза оказались на одном уровне.

– Ну и что же ты об этом думаешь?

– А ничего особенного здесь не происходит! Это все – отражение нашей действительности, – высказался фотограф.

– В смысле?

Илья поднялся еще на одну ступеньку и оказался выше меня:

– Ну представь, что этот Дом быта – отдельное государство, в котором происходят те же процессы, что и в той или иной стране. Люди рождаются, женятся, умирают, иногда и преждевременно… Вот скажи, ты новостные передачи по телевизору смотришь?

– Смотрю. Иногда.

– А ты обращала внимание, что там каждый день о каких-нибудь катаклизмах говорят?

– В принципе обращала.

– Ну вот, каждый день что-нибудь где-нибудь случается – то самолет разобьется, то ураган пронесется, все сметая на своем пути, то дом рухнет… А здесь у нас свои ЧП – старая проводка оголилась, лифт сломался, маньяк с газовым баллончиком забрел… Так есть, и так будет. Если сегодня день прошел без эксцессов, то ждите их завтра.

– Интересная теория, хоть и пессимистичная.

– Какая есть, – парировал Кузьмин. – А у тебя другая имеется?

– Нет, у меня пока нет никаких теорий. Слушай, Илья, я бы еще с тобой поболтала, но мне надо на работе засветиться.

– Не проблема, давай часа через два в кафе встретимся, – предложил фотограф.

– Нет, лучше через три.

– О’кей. – Кузьмин отправился в свое агентство, а я подошла к лифту.

За всеми этими разговорами я, конечно же, сильно опоздала к началу рабочего дня. В приемной почему-то никого не было, а вот Елена Федоровна сидела за своим столом.

– Доброе утро! – сказала я и начала расстегивать плащ.

– Не такое уж оно и доброе. Как ваша тетушка? Не очень сильно пострадала?

– Не сильно. А вы, значит, уже в курсе, что произошло в «Пальмире»?

– В общих чертах. Но вы-то, наверное, лучше меня осведомлены?

– С чего это вы взяли? – удивилась я.

– Ну как же? Мы с вами практически одновременно припарковались, только я вошла в этот кабинет на сорок пять минут раньше вас. – Главбухша откровенно намекнула на мое опоздание. – Значит, вы все это время общались со своей родственницей. Нет, я вас не осуждаю. Если бы с моей теткой такое случилось, я бы о работе тоже забыла. Кстати, а что насчет договора с ООО «Палитра»? Корнилова его подписала?

– Пока нет.

– Жаль. Пока у нас есть деньги на счету, можно было бы сделать первый платеж. По-моему, не стоит затягивать с этим, – высказалась Корзун и уткнулась в монитор своего компьютера.

Мне показалось странным, что она проявила такую заинтересованность в скорейшем подписании договора на поставку бортовой и клеевой ткани. Директор ателье не считала этот вопрос срочным, а вот главный бухгалтер почему-то засуетилась. Что-то здесь нечисто! Или я слишком мнительная?

Вскоре Ольга Николаевна вызвала меня по телефону к себе. Я, конечно же, догадывалась, что речь пойдет об очередном происшествии в этом здании, но на всякий случай прихватила с собой договор с «Палитрой». В кабинете моей начальницы уже сидела Бережковская. Она все еще была не накрашена и поэтому казалась безликой, как бледная моль.

– Оля мне рассказала, что эта стерва, – говорила Наталья Петровна, нервно разукрашивая маркером лицо на обложке глянцевого журнала, – поменяла пароли и явки! С квартиры съехала, на телефонные звонки не отвечает! Это доказывает ее вину! Кашинцева определенно решила меня добить! Она ведь врезалась в маршрутную «Газель» в тот самый день, когда устроила у нас скандал. Трюк с маслом не удался, так Машка пустила в ход газы! Креативная девочка…

– Да, вот насчет газов я хотела узнать поподробнее. Как именно все произошло? – спросила я.

– Да, Наташа, и мне это тоже очень интересно. Не тяни резину, пожалуйста!

– Да разве ж я тяну? Я просто ждала, когда Татьяна Александровна подойдет, чтобы несколько раз одно и то же не повторять. В общем, мы сами толком не поняли, как все случилось…

– Вот тебе раз! – всплеснула руками Корнилова.

– Оля, не возмущайся. То, что произошло у меня сегодня в салоне, вообще не поддается никакому объяснению. Просто мистика какая-то! Коперфильд вместе с Кио отдыхают!

– И все-таки, Наташа, что и как там было?

– День сегодня начался, как обычно. – Бережковская продолжала нас интриговать, начав издалека: – Как говорится, ничто не предвещало грозы. В половине девятого к Тане пришла клиентка, села в кресло. Она торопилась, поэтому не захотела мыть голову. Анненкова взяла пульверизатор с водой, чтобы обрызгать ее волосы, но там почему-то оказалась не чистая вода, а черт знает что! Таня прочихалась и еще раз нажала на свою брызгалку. После этого уже у всех, кто находился в том зале, заслезились глаза, кроме, пожалуй, самой клиентки. Но та призналась, что у нее сезонное обострение аллергии, поэтому она с утра выпила какой-то антигистаминный препарат. На крики персонала все сбежались в зал – маникюрша, педикюрша, ну, и я, разумеется. Как вы понимаете, все мы «схватили» свою дозу. Анненкова – больше всех, мне даже пришлось вызвать для нее «Скорую помощь». А еще я позвонила в полицию.

– Наташа, а может, не стоило этого делать? – всполошилась Корнилова. – Разве мы зря обратились к услугам Татьяны Александровны?

– Оля, пойми, все ждали от меня такого шага! Не могла же я уведомить народ, что расследованием всех этих ЧП уже занимается частная сыщица? Мне пришлось бы тогда спалить свою «племянницу»! Честно говоря, я не больно-то надеюсь, что милиция, точнее, теперь уже полиция, сумеет быстро во всем разобраться. Пульверизатор они, конечно, изъяли, взяли у нас письменные показания, с тем и уехали.

– Так быстро? – удивилась Ольга Николаевна.

– Оля, а ты думала, они весь день будут нами заниматься? – Бережковская повернулась к ней, вздохнула и призналась: – Вообще-то я сама именно так и думала, но мне отчетливо дали понять, что у них есть дела поважнее – убийства, изнасилования, кражи на несколько миллионов… А то, что произошло у нас, это так, едва ли не детская шалость.

– А кто именно приехал по вашему вызову? – уточнила я.

– За старшего был Лаптев. – Бережковская полезла в свою сумку и извлекла оттуда клочок бумаги. – Вот, он оставил мне номер своего телефона и сказал, чтобы я позвонила ему где-то через недельку.

– Что?! Через неделю?! Это неслыханно! – возмутилась Корнилова. – Да за это время здесь еще и не такое может произойти!

– Да, неделя на анализ содержимого брызгалки – это сущее безобразие. Ничего, сейчас я кое-кого потороплю. Вы позволите мне позвонить с вашего телефона? – спросила я, потянувшись к городской трубке.

– Да, конечно. – Корнилова подвинула ко мне телефон.

Я набрала номер, который знала на память, и услышала суперофициальное:

– Мельников слушает!

– Здравствуй, Андрюша! Как дела?

– Иванова, ты, что ли? – удивился мой приятель.

– Она самая. Не ожидал?

– Ждал – не ждал, не в том дело. Просто у меня номер незнакомый высветился.

– А это я из Дома быта на Обуховской звоню.

– Ты что, свой мобильник вместе с одеждой в химчистку сдала? – сострил Мельников.

– Очень смешно! Только повод для этого звонка – весьма печальный. Я вот в салон красоты хотела зайти, маникюр сделать, а он закрыт…

– Ну да, оттуда сегодня нам звонок поступил. Там какой-то казус произошел.

– Казус? – горько усмехнулась я.

– Да, мой сотрудник, Лаптев, выезжал по вызову. Он сказал, что произошла нелепая случайность. Парикмахерша перепутала какие-то аэрозоли – и сама же от этого пострадала. Вот такие дела.

– Андрей, неужели ты думаешь, что я стала бы тебя беспокоить из-за какой-то нелепой случайности?

– А что же это, по-твоему, было? – В голосе подполковника так и сквозила насмешка. – Начало химической войны?

– То, что произошло сегодня в салоне красоты «Пальмира», очень похоже на тщательно спланированное преступление, – высказала я свое мнение, и мои клиентки, глядевшие на меня во все глаза, энергично закивали.

– Таня, от тебя ли я это слышу?! Ты теперь занимаешься кознями стервозных парикмахерш? Похоже, у тебя совсем с клиентами плохо. Сочувствую, – продолжал язвить Мельников.

Сначала я хотела высказать ему все, что я о нем думаю, причем в самых жестких выражениях, но воздержалась. Надо было держать марку перед клиентками.

– Так, Андрей, все это очень серьезно, поэтому надо поскорее исследовать изъятый пульверизатор, как внутри, так и снаружи.

Как ни странно, именно такая тактика сработала.

– Слушай, ты меня заинтриговала, – признался мой приятель. – Наверное, я действительно чего-то не понимаю.

– Вот-вот!

– Ладно, я потороплю экспертизу. Как только будет результат, я тебе позвоню.

– Договорились, – сказала я и отключилась.

– Ну и что он вам сказал? – поинтересовалась Бережковская.

– Непосредственный начальник Лаптева, Мельников, пообещал ускорить экспертизу. – Обе клиентки посмотрели на меня с уважением, и мне это было приятно. – Надеюсь, на брызгалке обнаружатся еще чьи-нибудь отпечатки пальцев, кроме «пальцев» Тани Анненковой.

– Да, это было бы неплохо, – согласилась со мной Корнилова.

Подруга повернулась к ней и спросила:

– Оля, уж не думаешь ли ты, что там будут Машкины пальчики?

– Наташа, я не настолько наивна. Я думаю, что если за всем этим все-таки стоит Кашинцева, то у нее здесь есть помощник, который и воплощает в жизнь ее бредовые идеи, – высказалась хозяйка швейного ателье. – Но вот кто этот он или она – мне неизвестно.

– Может, у нее были подружки в модельном агентстве? – предположила я.

– Не факт, – возразила Наталья Петровна. – Как раз в «Метагалактике» у нее друзей и подруг, по-моему, не было.

– Ты права, – поддакнула ей подруга. – В других моделях она видела своих конкуренток, а с визажистами, костюмерами, фотографами и осветителями постоянно ругалась.

– С ее-то взбалмошным характером… это неудивительно.

– Тем не менее надо искать в стенах этого здания Машкиного помощника, – продолжила я. – Наталья Петровна, составьте, пожалуйста, список тех, кто имел не только практическую, но и теоретическую возможность подлить или подсыпать в емкость с водой слезоточивое вещество.

– Вы что же, моих сотрудников подозреваете? – насторожилась Бережковская.

– Не только их, но и тех, кто заходил в салон, даже клиентов и просто случайных лиц.

– Ну, это уже перебор, – обиделась хозяйка «Пальмиры».

– Наташа, не ломайся, ты просто обязана всех вспомнить! – поддержала меня Корнилова.

– Да не ломаюсь я, просто я не уверена, что Машкиного помощника надо искать у меня. Ну, ладно, – сдалась-таки Наталья Петровна, – хотите список, будет вам список. А за какое время вам нужна эта информация?

– Начиная с того момента, когда Татьяна Анненкова благополучно пользовалась пульверизатором – вплоть до утреннего ЧП.

– Значит, со вчерашнего вечера. Последняя клиентка у нее была в шесть часов.

– А свою злополучную брызгалку она куда-то убирала? – поинтересовалась я.

– Нет, а зачем? – Бережковская удивилась и пояснила: – Вот если бы она менялась в середине дня, то убрала бы свои вещи в шкафчик. Но вчера в этом смысла не было, ведь утром она снова вышла на работу.

– Кто вчера последним ушел из салона? – уточнила я.

– Наша уборщица, Мария Ивановна, вместе со мной.

– Кто сегодня пришел в «Пальмиру» первым?

– Я, – сказала Бережковская. – Конечно, такое бывает не всегда, но в этот раз именно так и произошло.

– У кого еще есть ключи от салона?

– У двух администраторов – Кати и Полины. Только на ночь помещение сдается на пультовую охрану. Если кому-то вздумалось бы туда зайти, охранная фирма меня бы об этом уведомила.

– Понятно. Значит, кто-то подсуетился в рабочее время… Так, мне необходим самый полный список людей, бывших в салоне с шести вечера до девяти утра.

– А Олю вписывать? Она ко мне вчера заходила, перед самым закрытием.

– Это лишнее.

– Наташа, ты еще можешь шутить в такой ситуации? – Корнилова укоризненно покачала головой. – А вот я опасаюсь, что Машка повторит попытку меня уничтожить. С лифтом-то у нее прокол вышел!

– Да, она может. Похоже, эта девица совсем с катушек съехала. – Вместо того чтобы успокоить подругу, Бережковская принялась подливать масло в огонь.

– Может, мне отпуск взять? – задумалась Корнилова. – Я уже три года не отдыхала…

– Хочешь одну меня здесь бросить, да? – напустилась на нее подруга по несчастью.

– А кто и тебе мешает отдохнуть?

– Бизнес! От нас уже и так клиенты бегут, а если я в этот сложный момент решу уйти в подполье, рейтинг «Пальмиры» от этого вверх вовсе не поднимется, – вполне здраво рассудила Наталья Петровна.

– И то правда. В ателье тоже нужен глаз да глаз. Насчет отпуска – это, конечно, несбыточные мечты.

– Ольга Николаевна, раз уж мы заговорили о бизнесе, мне хотелось бы вернуться к контракту с «Палитрой». – И я положила документ на стол своей начальницы.

– А что там? – Корнилова нехотя взяла договор в руки.

– Скажите, вы ведь с этим поставщиком раньше не работали? – уточнила я.

– Нет.

– А кто нашел этого поставщика?

– Марина. А что?

– Тендер вы проводили?

– Тендер? – удивилась Ольга Николаевна. – Нет, а зачем?

– Оля, ну какая ты странная! – вмешалась в наш разговор Бережковская. – Может, этот производитель дикие цены загнул?

– Наташа, я прекрасно понимаю, зачем проводят тендеры, – принялась оправдываться Корнилова. – Просто у меня не было оснований не доверять Мелиховой. Она сказала, что цены тут такие же, как и у старого поставщика, но плюс в том, что можно не такие большие партии товара заказывать, как мы это делали раньше. Мне это подходит. Татьяна Александровна, у вас что-то еще вызывает сомнения?

– В этом договоре почему-то совсем не оговорен форс-мажор. А вся ответственность с момента отгрузки товара ложится на получателя. Так что, если в пути с товаром что-то случится, убытки понесете именно вы.

– Да, это никуда не годится!

– И еще, мне не нравится вот эта формулировка, – я ткнула пальцем в третий пункт контракта. – Она какая-то размытая. Я подготовила свой вариант.

Корнилова надела очки, прочитала обе формулировки и согласилась со мной:

– Да, условия кабальные. Теперь я уже не уверена, что цены в «Палитре» так уж приемлемы для нас… Пожалуй, тендер неизбежен.

– Оля, а мне никогда твоя Маринка не нравилась, – призналась вдруг Наталья Петровна. – Хитрая она, это сразу было видно. Думаешь, почему они так с Еленой сдружились? Наверняка за твоей спиной темные делишки проворачивали.

– Наташа, а почему ты только сейчас мне об этом говоришь?

– Не только сейчас. Я тебе уже не раз говорила, что Марина эта – девица себе на уме, а ты меня не слушала.

– Ладно, разберемся. Может, она просто недоглядела, что ей некорректный договор подсунули? Что уж греха таить, не до того ей было… А вы уж сразу хотите уличить Мелихову в корысти!

Мы с Бережковской молча переглянулись, но продолжать эту тему не стали. Корнилова явно симпатизировала Марине. Чего нельзя было сказать о Марии. Машу Кашинцеву Ольга Николаевна явно ненавидела, и это чувство, скорее всего, было взаимным. А это означало, что Корниловой все еще угрожает смертельная опасность. Это обстоятельство заботило ее больше, чем невыгодный контракт.

Я отправилась к себе, Наталья Петровна осталась в кабинете своей подруги.

– Что это вы так долго? – поинтересовалась бухгалтерша, но я промолчала. – Надеюсь, договор с «Палитрой» подписан?

– Нет, – ответила я.

– А почему?

– Корнилова решила провести тендер на поставку текстиля.

– Тендер?! С какой стати? Мы никогда никаких тендеров не проводили. Это вы ее надоумили? – Этими вопросами Елена Федоровна выдала мне свою личную заинтересованность в том, чтобы договор был непременно заключен. Похоже, она ждала отката. – Ладно, пойду узнаю, в чем там дело.

Корзун ушла, но практически сразу же вернулась. Судя по недовольной физиономии бухгалтерши, Ольга Николаевна ее не приняла.

Я с деловым видом полистала кое-какие бумаги и вскоре отправилась в кафетерий.