Книга: По закону подлости
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Как только я закончила с вечерним туалетом и задумчиво примерила новую широкую юбку, которая еще не видела ни света, ни полусвета, в мою дверь постучали.
— Татьяна, ты дома? — послышался женский голос.
— Кажется, дома, — ответила я, уже успев забыть обо всем, кроме покроя и цвета юбки, и удивленно открыла дверь.
Пришла моя новая знакомая, Валерия, тоже успевшая переодеться: теперь на ней было прямое платье, расцвеченное гавайскими мотивами.
Мой костюмчик, кстати, был ничуть не хуже, что она и поняла с первого же взгляда.
Валерия пригласила меня составить компанию ей с мужем и сходить на пляж, пока не слишком жарко.
Нужно ли говорить, что я сразу же согласилась. И, заметавшись по домику, быстренько сотворила все, что нужно; одевшись полегче, захватив с собою только пакетик с полотенцем и разными мелочами, я направилась к морю.
Мои Валерии почему-то задерживались, и я пошла одна, рассчитывая, что они меня догонят.
По дороге на пляж я нос к носу столкнулась с огромным подвыпившим парнем, который никак не хотел уступать мне дорогу и все спрашивал, как пройти в библиотеку. При этом он раскатисто смеялся и, очевидно, ожидал от меня того же, но почему-то так и не дождался.
Как я поняла, начались южные будни: стал клевать косяком ходящий мужчинка, и мое настроение, честно признаться, не могло не улучшиться. Чуть-чуть.
Я добралась до каменистого пляжа, разделась, расстелила полотенце, легла и стала настраивать себя на первый опыт знакомства с соленой водой.
Она почему-то показалась прохладнее, чем должна была быть, и я решила пока посмотреть, как ведут себя другие люди.
На пляже народу было немного, знакомых — никого. Да у меня их, можно сказать, что и не было, кроме Валерок да здоровенного парня, увиденного мною только что. Если его можно, конечно же, назвать знакомым.
Но у меня было странное ощущение, что я обязательно должна вот-вот увидеть Володьку Степанова.
Этот глюк навалился на меня, наверное, потому, что я слишком быстро рассталась с Володькой и слишком резко сменила обстановку: мозги уже привыкли к этому, а чувства еще нет.
Я осмотрела пляж и поняла, что смотреть особенно не на кого.
Две скучные супружеские пары средних лет возлежали на некотором расстоянии от меня. Да еще один парень на отдаленном бугорке — высокий, сутулый, противный, с прямыми нечесаными патлами, свисающими ниже плеч, и с мерзкими усиками застыл в позе, пародирующей Шварценеггера.
Рядом с парнем на каменистой поверхности пляжа примостилась на полотенчике абсолютно невзрачная девушка самой дешевой и несерьезной внешности. Всем своим видом она демонстрировала принадлежность данной особи мужского пола и готовность выполнить любое его желание.
Бросив на пару равнодушный взгляд и поняв, что это, скорее всего, неформальный искатель экзистенциальной истины, поклонник тантрической йоги и местной наркоты, приехавший сюда с миниатюрной группой поддержки, подобранной у ближайшего же ларька, я нацепила на нос темные очки и глубоко задумалась до такой степени, что даже, кажется, задремала.
Говорят, Эдисон с Менделеевым решали самые сложные научные вопросы в полудреме, так что и я решила не отставать от корифеев.
Мне было тепло и хорошо, но очнулась я внезапно, словно от толчка.
Давно уже приученная не дергаться в непонятных ситуациях, да и лень было, честно-то говоря, я медленно приоткрыла правый глаз и покосилась в сторону возникшего ощущения неуютности.
Рядом со мною на расстоянии шага сидел на корточках уже замеченный мною худющий неформал, не мигая, уставившийся на меня своими круглыми совиными глазками.
Я перевернулась на живот, подставив солнцу спину, и подумала, что заявленное мною равнодушие должно объяснить кретину, что дама не желает с ним знакомиться.
Я закрыла глаза, но прислушивалась на всякий случай.
Сопение, обозначающее присутствие неформала, продолжалось. Больше никаких признаков его существования не ощущалось, и я попыталась смириться с происходящим.
А что, может быть, этот йог-твою-мать почувствовал какие-то положительные флюиды, исходившие от меня, и сейчас подзаряжается? Вампи?рит, так сказать, в астральном плане?
Да ради бога, лишь бы руками не трогал!
Через несколько минут я все-таки не выдержала, и первая, приоткрыв глаза, покосилась на этого придурка.
Он продолжал посматривать на меня, причем так откровенно, что мне стало не по себе и очень сильно захотелось встать, протянуть руку, приподнять его за лохмы и дать по морде.
А что? Метод простой и действенный. Мало кто может предотвратить прямой удар кулаком в харю, особенно если имеет великолепное телосложение египетской мумии.
Пока я концентрировала свои разложенные по теплому песку силы, этот визуальный насильник подкрался сам, преодолев разделяющие нас дюймы просто и решительно.
Он лег рядом, и его рожа оказалась совсем близко от моего лица.
Пришлось сделать вид, что я его не сразу заметила, а когда заметила, то не обратила внимания.
Но и это не помогло: рамзесообразный хам оказался настырным.
— Привет, подруга, — процедил он и ощерился в широкой улыбке, показав не только недостаток в воспитании, но и еще больший недостаток в зубах.
Вместо ответа я отвернулась в другую сторону и посмотрела на подъехавших на пляж дружным строем уже виденных мною сегодня байкеров во главе с Мандибулей.
Сейчас они были почему-то относительно спокойны — ни бурных припадков, ни нападок на людей, — зато в руках у каждого по бутылке сухого вина.
Байкеры шумно расположились справа от меня и начали играть в нарды, запивая азарт винищем.
Беззубый донжуан не поленился и в какой-то момент, встав и перешагнув через меня, прилег с правой стороны.
— Ну, не надо хамить, малышка, — с обидой сказал он мне, хотя обижаться должна была бы я: он просто ловко спер мою реплику.
Поэтому я промолчала и решила подождать продолжения речи.
— Меня зовут Витя, я здесь бригадир. Даю постоянную работу, детка. Даже без обеда если протянешь, никто не тронет, забираю половину, — вдруг забормотал очевидную чушь неформальный донжуан, и я напряглась, переваривая его слова.
Пристроившись ближе, он дыхнул на меня гнилью из пасти и продолжил:
— Идет, что ли, или как? И учти — без меня здесь работать не удастся. Опасно будет для ливера.
— Какого еще ливера? — не поняла я окончания его бреда, но, в общем, сообразив, что мне предлагается поработать проституткой.
И это как раз во время моего отпуска! Да еще про ливер какой-то этот гад бормочет…
— Какой там ливер? — еще раз переспросила я, хорошо понимая, что дать по морде ему все-таки придется.
— Твоего, красавица, твоего ливера! Сисек, писек и прочего! — просто ответил Витя и снова улыбнулся.
Я зажмурилась, потому что падать было некуда — уже лежала.
— А зубы ты, лапочка, потерял в трудовых подвигах? — вежливо поинтересовалась я и залюбовалась изменением цвета его мерзкой рожи.
— А шутить ты не умеешь, — Витя нес явную чушь и уже более нервно спросил: — Ну, как тебе мое предложение? Согласна или как?
Я покачала головой.
— Днем я не работаю в такую жару, — зевнула я, расслабляясь и снова растекаясь по полотенцу, — и ночью тоже, — тут же добавила, чтобы он отстал, — я отдыхаю. Отвали, малыш.
Витя ошеломленно посопел и хмуро добавил:
— Я тебя предупредил, кошелка. Короче: начнешь пахать по индивидуальному проекту, будет больно об этом вспоминать. Ясно?
— А пошел ты, — лениво отозвалась я и снова отвернулась.
Витя полежал рядом со мною еще несколько минут и на самом деле поднялся и отправился, а я даже и не посмотрела куда.
Чуть позже подошли мои знакомые молодожены, и мы довольно интересно провели время до обеда в общем трепе, а потом разошлись по домикам.
Начинавшаяся жара требовала сиесты. Иными словами, это не приспособленное для жизни время нужно было переспать.
Моя сиеста затянулась, и когда я протерла глазки, уже стемнело.
Было так обидно из-за бездарно пропавшего целого дня, и я немножко даже расстроилась, решив посоветоваться с косточками. Может быть, хоть они меня успокоят?
Выложив их на диване перед собой, я только вздохнула:
25+11+17! «Предельно обидное разочарование».
Сложив аккуратно моих паршивцев в мешочек, я засунула этот мешочек на самое дно сумки и поклялась самой себе больше не доставать их никогда-никогда, по крайней мере до завтрашнего утра.
Я вышла из домика и, увидев, что у Валерок нет света, искренне пожелала им успехов, направившись в шашлычную.
Там я еще не побывала, да и немного уже хотелось есть, если честно признаться.
Проходя мимо зарослей местных кустов-переростков, я заметила две тени и, приглядевшись, почти сразу узнала Валерия с Витей-сутенером. Они о чем-то совещались!
Мне как-то сразу стало обидно за весь наш женский род. Ну, сволочь же он, этот Валерий, честное слово! Обязательно, что ли, во время путешествия с женой надо начинать заниматься этой гадостью?
Можно было бы потерпеть и до возвращения: здесь же, в кемпинге, все равно что в мешке, где ни фига не утаишь — никакого шила.
Не собираясь больше скрываться, чтобы этот мерзавец-кобель, изменяющий жене, понял, что я его вижу, я прошла, намеренно производя больше шума.
— Татьяна! — внезапно окликнул меня Валерий. — Ты по шашлычкам решила приударить?
— Ну да, как же без этого?! — ответила я, немного озадаченная тем, что Валерий, оказывается, и не думал скрываться.
— Мы сейчас тоже подойдем с женой, — сказал Валерий, пожал Вите руку и побежал к себе.
Я посмотрела ему вслед немного удивленная: создавалось впечатление, что я ошиблась в своих предположениях, а это всегда переживать неприятно.
Валерки догнали меня уже около самого входа в шашлычную, так что зашли мы вместе, весело обсуждая, что провести первый же вечер отдыха на юге без шашлыков и без вина было бы непростительным извращением.
С этим согласились все.
Так как сегодня мы уже испытали прелести морского купания, а кое-кто только позагорал и на большее не решился, мы рискнули попробовать плоды местной кухни.
Нас встретили три мангала, бар с великолепным набором напитков от местной минералки до грузинского коньяка «Варцихе» и несколько чернявых продавцов.
Прямо при входе в шашлычную Валерий подал руку своей супруге, и она радостно потянулась к нему, и они снова поцеловались.
На моей памяти это случилось по крайней мере уже в десятый раз. Одно слово — молодожены, смотреть противно.
Этих придурков-молодоженов в любой толпе сразу заметно. Они все почему-то думают, что стоит им только расписаться в госучреждении — и все трудности окажутся позади, а впереди только прямая дорога к счастью. Ну да это не у всех даже и сказочных персонажей бывает.
А в жизни мне еще никто не признавался, что с регистрацией что-то в жизни начинается. Вот что-то кончается — это точно, причем довольно-таки быстро.
Мы зашли в шашлычную, заняли крайний столик, и Валерий побежал делать заказы.
Он предложил взять по порции шашлыка и две бутылки красного вина, хотя по такой жаре я предпочла бы белое, но, снова решив не отставать от компании, я и здесь поддержала ее, предложив взять три бутылки.
А какой смысл мелочиться? Отдыхать, так с размахом!
Пока Валерий бегал с шампурами, мы с Валерией закурили и, успев обсудить погоду и настроение, осмотрелись.
Народу набралось предостаточно.
Несколько молодых пар сидели за столиками справа, две мужские компании расположились слева от нас.
Одной из них оказались уже порядком поднадоевшие мне сегодня рокеры-байкеры; зато за другим столиком сидели «чисто» наши простецкие гоблинские ребятки: от них и мата слышалось больше, чем от патлатых байкеров, и рюмки их звякали чаще.
Среди гоблинов возвышался и здоровяк, которого я сегодня уже встречала, снова полупьяный, и было заметно, что чувствовал он себя в этом состоянии очень уютно.
Громкий голос Блендамеда, наверное, был слышен в каждом углу шашлычной. Сейчас он замысловато жаловался одному из своих дружков на то, какое гадкое место этот кемпинг, и что даже если захочешь, то все равно не найдешь здесь ни «герыча», ни «лошадки», ни вообще никакой полезной «дури». А без этого и праздник не в праздник. Товарищи его дружно поддерживали и активнее звенели стаканами.
Я тихонько, стараясь не привлекать внимания, вынула из сумочки гадальные косточки и с некоторым злорадством спросила у них — молча, разумеется, я же не дура, — ну где же, где же «накарканное» ими разочарование или какую они там мне чушь предсказали, не помню уж точно.
Кости мне выдали свой очередной милый прогнозец:
15+33+8! — «Предвестье украденной у вас радости».
Увидев расклад, я едва не сплюнула на пол, честное слово.
Глумятся, заразы! Глумятся, чтоб им всю жизнь самим себе такие предсказания давать!
— А что это такое, Таня? — спросила меня Валерия, наклонившись и заглядывая мне в руки.
Я убрала кости обратно в сумочку и рассмеялась:
— Это подарок одного индийского факира, он мне их подарил, когда я была проездом в Джайпуре на конгрессе нетрадиционных астрологов.
— А факира звали Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей? — улыбаясь, спросила Валерия.
Я рассмеялась и ответила, что это страшный секрет и пока еще не пришло время его открывать. А тут и Валерий наконец подскочил с шампурами и стаканами.
Пока я расставляла на столе посуду, моя супружеская парочка снова начала целоваться и не только.
Ну, не в том смысле, конечно, что дело уже дошло до дела, но на полпути к нему оно было точно. Уж мне ли этого не знать!
— Слышь, Татьяна, — обратился ко мне Валерий после второго тоста, — а твой знакомый Мандибуля есть среди тех волосатых кадров?
Он кивнул на компанию байкеров.
Мне лень и неохота было снова разглядывать этих ребят, поэтому я пожала полечами.
— Кажется, — ответила я, не собираясь портить себе настроение воспоминаниями.
— А который из них? — спросила вступившая в разговор Валерия, вытягивая шею и отклоняясь чуть вправо, чтобы ей было видно весь байкерский столик.
— Да ну вас, ребята, честное слово! — рассмеялась я. — Нашли о ком вспомнить! Давайте лучше выпьем за вашу удачу!
От такого тоста, как я заметила, еще никто никогда не отказывался. Суеверный у нас народ, хоть и воображает себя просвещенным.
Следующие полчаса прошли просто замечательно в тостах и в дегустации. А затем подошла наконец и развлекательная часть.
К нашему столику внезапно подвалил Витя-сутенер, давно ошивающийся в шашлычной.
Я уже приметила его. Он по очереди пристраивался к каждому столику. Подходя, быстро тасовал в руках колоду карт и, как видно, предлагал испытать судьбу.
Пока еще на его предложение никто не клюнул, и вот очередь дошла до нас.
— Мальчики-девочки, в картишки не желаете перекинуться? — тихо спросил он, глядя почему-то только на меня.
— Меня зовут Витя, если кто не знает, — ласковой скороговоркой продолжил картежник, — мы по маленькой, по маленькой.
Я покачала головой: азартные игры нужны только тем, у кого уже ничто другое азарта не вызывает. Ну а я этой болезнью не страдаю. Пока еще.
Валерия повела себя совершенно естественно.
Внезапно обнаружив, что как раз в тот момент, когда подошел Витя, рука ее мужа углубилась чересчур уж глубоко, куда не следовало, и это стало заметно, она ударила его по плечу и резко отстранилась.
Валерий покачнулся на стуле и, чтобы соблюсти равновесие, даже схватился за край стола.
Звякнули бутылки, брякнули тарелки, но, слава богу, ничего не упало и не разбилось.
Чувствуя себя немного неловко, Валерий встал и, в упор глядя на подошедшего к нам Витю, произнес медленно и четко:
— Я не играю, ты понял, да? Иди вон с байкерами поиграй!
— Конечно, конечно, я понятливый, — с готовностью ответил тот и, усмехнувшись, отошел.
Я удивилась: Валерий повел себя так, словно с Витей он не был знаком и это не они буквально только что секретничали в кустиках.
Подумав, что этот спектакль он разыграл исключительно для Валерии, я опустила глаза и выругалась про себя. Мое молчание Валерий мог принять за согласие с ним, что было бы омерзительно.
А мою парочку словно подменили.
Теперь они решили поиграть в тихих паинек, которым все, что уже другим можно, строгие родители еще не разрешили.
Валерий, нервно подергиваясь, достал из кармана брюк пачку сигарет и закурил.
— Дай и мне тоже, — резко попросила Валерия, протягивая руку.
— Ты много куришь, девочка, — удивленно произнес Валерий, но выбил сигарету и протянул жене.
«Уже пошли первые открытия на супружеском поле, — грустно констатировала я. — И почему вам так просто не живется, ребята? Жениться-то зачем?»
Валерия закурила и сидела с отстраненным видом, опустив глаза на стол, и выбивала пальчиками по столешнице какой-то марш.
Валерий же, наоборот, не спускал напряженного взгляда с удалившегося Вити, который нашел-таки желающих сыграть с ним по маленькой за соседним столиком, но не с байкерами, а с братками, и губы Валерия презрительно вздрагивали, однако он ничего не говорил, хотя, как было заметно, с удовольствием выругался бы несколько раз.
«Одно из двух, — подумала я, слушая громкие разговоры из-за соседнего стола с громогласными гоблинами, где пристроился картежник, — одно из двух: или наш мальчонка-молодожен — заядлый картежник и Валерия заранее страшится его игорного загула, или…»
Додумать мысль до конца я не успела.
Валерия, вдруг словно решив сбросить с себя навалившееся напряжение, обратилась ко мне:
— Что же вы погрустнели, Татьяна? Может быть, еще выпьем по одной, если уж такая жизнь пошла, что… — Она не договорила, а зря.
Я почему-то ни фига не поняла, что такого нехорошего внезапно случилось с ее жизнью, но выпить согласилась.
Пришлось, чтобы не отставать от нее, от жизни то есть, спросить у Валерия:
— А что интересного ты увидел в этом карточном шулере? У меня такое впечатление, что он на вас обоих подействовал как тень папы Гамлета?
Я вообще-то пошутила, но оказалось, что, сама не зная, нажала на какую-то запретную кнопку.
Валерия выронила из пальчиков сигарету и испуганно взглянула на меня.
Она, правда, тут же постаралась спрятать взгляд, но я его уже поймала: в нем был самый настоящий испуг, причем сильнейший и искренний.
— Да нет, какой там Гамлет, — процедил сквозь зубы Валерий, осторожно косясь на свою жену, — просто рожа этого гада показалась мне знакомой, но, кажется, я ошибся.
— А ты суеверен и неуверен, Валерка-дубинка, — с неожиданной горечью проговорила Валерия и потянула его к себе.
Удивительно, но Валерий приблизился к ней с видимой неохотой.
— Давайте лучше поговорим о чем-нибудь веселом! — предложила Валерия.
— О Мандибуле, например! — улыбнулась я.
— Точно! — воскликнул Валерий.
Он подмигнул Валерии и, хитро улыбаясь, погрозил мне пальцем.
— Признайтесь, Татьяна, вам так глубоко запал в душу этот байкер, что вы поэтому и показывать нам его не хотите: бережете себе на отпуск!
Они с Валерией весело рассмеялись.
Я ничего не ответила, решив не портить людям их легко меняющегося настроения.
Видя, что я ничего не отвечаю, Валерий пошептал что-то жене, встал и пошел к мангалам.
Там он перебросился словами с местными джигитами и барменом, а вернувшись, объявил, что завтра они едут на другой пляж.
— Мне рассказали про одно замечательное местечко, — сообщил он, — вы составите нам компанию, Таня?
— А что там такого особенного?
— Сюрприз! — загадочно ответил Валерий, склонившись к Валерии и опять что-то нашептывая ей на ухо.
Валерия закусила губку и пробормотала:
— Пошли отсюда, мне что-то нехорошо.
Они, попрощавшись со мной, ушли, а я решила еще немного посидеть. Может быть, и зря так решила…
Оставшись в одиночестве, я вдобавок еще обнаружила, что и мой столик тоже опустел. Так как в этом, пардон, свинском баре-шашлычной за всем приходилось ходить лично, то я встала и повлачилась к стойке.
Усатый веселый бармен выставил передо мною стакан и лихо набулькал в него коктейль под названием «Дамские мечты». Я понятия не имела, что это такое, и заказала, прельстившись лишь названием. По нынешнему настроению меня больше привлек бы коктейль «Тарзан», но такого в прейскуранте не оказалось.
Вспомнив о сюрпризе, подготовленном на завтра Валерием, я поманила бармена пальчиком и спросила, что собой представляет пляж, о котором он только что разговаривал с моим знакомым.
Улыбка бармена получилась чуть ли не шире собственного лица.
— Хороший пляж, свободный пляж, — нараспев поведал он, опуская голос до заговорщицкого. — Там бывают только байкеры Мандибули, и все очень свободно.
Я промолчала и вернулась за свой столик, размышляя о чувстве юмора Валерия. Вот уж действительно сюрпризец, и нехилый! Оставалось только решить — а нужно ли мне участвовать в этом спектакле.
Между тем за соседним столиком разыгрывалась вполне предсказуемая сцена.
Скорее всего, Витя пожадничал и начал слишком быстро обыгрывать подпивших ребят, и им это почему-то не понравилось.
Один из компании, уже знакомый мне пыхтящий монстр, откликающийся на дурацкую кличку Блендамед, вдруг подскочил на своем стуле и, перегнувшись вперед через стол, схватил Витю за майку на груди.
— Ты мне мозги не греби, козел! — рявкнул он и дернул Витю к себе. — Я все видел, Витек, я все видел, бля буду — да!
Витя резко шарахнулся назад.
Основной пострадавшей оказалась его майка. Но это только поначалу. Послышался треск, и упирающийся Витя свалился на пол вместе со стулом.
Взмахнув руками в жалкой попытке сохранить равновесие, он случайно умудрился зацепить и меня за совершенно новую юбку, хотя я сидела отнюдь не рядом с ним.
Посмотрев на надорванный шов и сброшенную на пол сумку, я вскочила на ноги и сказала двустворчатому шкафу по имени Блендамед несколько энергичных фраз.
Я не набитая дура, конечно же, и понимаю, что красивой девушке больше к лицу скромность, застенчивость и прочая никчемная лабуда, но иногда не мешает объяснить придурку, что он хоть и придурок, но нужно рассчитывать длину своих мослов. К тому же и винишко красненькое сыграло свою провокационную роль…
Но все равно же я оказалась права, а как может быть иначе?
— Что ты сказала, кошелка драная?! — проорал Блендамед, надвигаясь на меня, как ледокол, всеми своими ста килограммами перенакачанного мяса.
— Да все они одна компашка, гадом буду! — тявкнул у него из-за спины какой-то шакал, и гордый Блендамед пробубнил:
— Ага, и я это сразу понял!
Удивительно, что эти ребятки твердо знали обо мне то, о чем я сама даже не догадывалась, но спорить с ними было бесполезно — слишком уж они гордились своими умозаключениями.
Мне сразу стало скучно в этой шумной шашлычной, и я решилась скромно, по-английски, удалиться, тем более что мои Валерки уже успели это сделать.
И я уже было деликатно шагнула в сторону, но жесткий хват за руку остановил мой благоразумный порыв.
Дыхнув на меня тяжкой смесью алкогольно-табачной гадости, Блендамед протянул вторую лапу, явно собираясь измерить объем моей груди.
Меня это не устроило.
Пришлось резко вывернуться и врезать ему коленом в одно бугристое место.
Блендамед на секунду замер, ослабил хватку, потом издал рев раненого испанского быка, словно я перед ним собиралась тут изображать тореодора.
На этом пока активные действия Блендамеда закончились. Он почему-то предпочел поклониться мне, сложив ладошки под животиком: фильмов, наверное, насмотрелся про вежливых китайцев.
Витя в этот момент очухался, продрал глазки и очень вовремя и благородно ухватился за ногу Блендамеда.
Он ничего не хотел сделать ему плохого. Просто эта ножища стала подниматься вверх, и, очевидно, Витя решил подняться с пола вместе с нею.
Толпа волосатых байкеров, сидевшая до этого момента тихо, решила вдруг вмешаться: на одного из них случайно опрокинулась открытая бутылка с кетчупом со стола братков-гоблинов.
Байкеры выскочили из-за стола и бросились нас всех разнимать с помощью рук и громкого крика и с желанием, разумеется, произвести на меня впечатление — я девушка скромная, но что правда, то правда: умею заинтересовать мужчин. Но толчком для рокеров-байкеров послужило, конечно, поведение кетчупа со стола товарищей Блендамеда. До этого они только азартно подпрыгивали на своих местах и посмеивались.
Пока Блендамед обижал слабую девушку, его братки не вмешивались, наверное, думая, что силы единоборцев равны, но когда на горизонте появились боевые дружины местного рок-фестиваля, они отшвырнули стол в сторону и, издав великолепный вопль, бросились им наперерез.
Оставленная в покое, я в несколько прыжков перебазировалась ближе к мангалу, потому что здесь лежал приличный запасец шампуров, а я с детства была неравнодушна к колюще-режущему оружию, и осмотрелась.
К сожалению, ситуация сложилась так, что на меня уже никто не обращал внимания.
Блендамед со своими дружками гонял байкеров, шашлычники гоняли всех, появившийся на авансцене сонный мужик в драных джинсах кричал, что он участковый, и не гонял никого. С тяжелым вздохом, подходя то к одному бойцу, то к другому, он отбирал у них шампуры и ножки от стульев и резво отпрыгивал в сторону, не мешая больше ничем. Участкового никто не трогал, как, впрочем, и он.
Представитель порядка только уравнивал шансы обеих команд и не посягал на конечный результат матча.
Постояв еще немного и понаблюдав за событиями, я дождалась, когда под ударами четырех облепивших его кавказцев упал на пол Блендамед, и решила покинуть место ристалищ.
Уходя, я медленно перешагнула через лицо поверженного Геракла с хамской кличкой Блендамед.
Смотря на меня снизу вверх помутневшими глазками, он прохрипел, что никогда мне этого не забудет.
Я не стала конкретизировать и молча ушла.
«Пожалуй, развлечений на сегодня хватит», — подумала я и, сориентировавшись в поглотившей кемпинг темноте, спотыкаясь о корешки и вершки, торчащие из утоптанной почвы, побрела в свой домик.
Проходя мимо жилища директора, я сначала услыхала недовольное тявканье седого кабыздоха, а потом неожиданно для себя увидела Валерия, отходящего от домика.
Заглядевшись на чужого мужчину, я споткнулась о корень, очень некстати выглянувший из земли на моем пути, и растянулась в совсем неэротичной позиции. Хорошо еще, что, когда я вскочила, придерживаясь за ветки кустарника, Валерий уже ушел.
Позор остался незамеченным, следовательно, его и не было вовсе.
Я немного постояла, ориентируясь в пространстве и удивляясь действию местного вина, которое только сейчас стало накрывать меня с неожиданным упорством, потом закурила и решила передохнуть перед продолжением долгого путешествия к своей кровати.
Неожиданно из темноты, откуда-то справа от меня, послышались два глухих щелчка.
Я мгновенно присела и метнулась к ближайшему дереву.
Пусть я злостно ошиблась, пусть эти звуки были только похожи на выстрелы, но в подобной ситуации я предпочитаю два раза перестраховаться, чем один раз подставить лоб.
Скорее всего это были выстрелы. Но раз я не видела вспышек, это могло означать только одно: стреляли не в прямой видимости от меня, а скорее всего где-то за одним из ближайших домиков.
А если стреляли за домиком, то, значит, и не по мне!
Сообразив это, я еще помедлила на всякий случай и, вскочив на ноги, уже гораздо быстрее, чем раньше, пошла к себе.
Вечерняя прогулка окончательно перестала привлекать меня.
По дороге я неожиданно столкнулась с тенью, которую можно было бы признать за привидение, если бы оно не шмыгало носом и не попахивало винным перегаром.
Невысокого росточка девушка в темной, мешковато сидевшей майке и в таких же шортах, натолкнувшись на меня, остановилась, пошатываясь, поморгала, посмотрела и попросила закурить.
Я узнала в ней ту самую спутницу Вити, которая с собачьей преданностью сворачивалась клубочком у его ног на пляже.
Я дала ей сигарету, потом протянула зажигалку, и она побрела дальше, подтрясывая в руках нетяжелый полиэтиленовый пакет.
Добредя до домика, я устало присела на крыльцо и вынула сигарету. Захотелось просто отдохнуть и ни о чем больше не думать. Все равно пока это и не получалось.
Пока курила, пряча огонек сигареты в кулак, я внимательно осматривалась и прислушивалась, однако вокруг было все тихо.
Выстрелы ли прозвучали или не выстрелы, подумала я, но, имея таких славных соседей, как байкеры и гоблины, скорее всего, было бы странным, если бы все ограничилось только выстрелами.
Эти мальчики могут и парочку взрывов устроить для веселухи, им это ничего не стоит.
Докурив, я решила, что пора идти спать.
Но едва я встала со ступенек и наклонилась к своей двери, чтобы открыть ее, как меня окликнула Валерия.
Она внезапно появилась из темноты и пришла ко мне в гости, похоже, с плохими новостями.
— Танька, у меня Валерка пропал, — пробормотала она и всхлипнула, — ты же слышала какие-то звуки, да? Я боюсь за него.
Я на какое-то мгновение растерялась и довольно-таки глупо переспросила:
— Как это пропал? Когда же он успел?
Валерия всхлипнула, пожала плечами, потом всхлипнула еще раз. Ну а потом разревелась в полную силу, громко и со вкусом.
Я подхватила ее и потащила к себе в домик. Усадив на диванчик, бросилась в кухню и принесла оттуда стакан воды.
Валерия, продолжая плакать, еле-еле отхлебнула глоток воды, стуча зубами о край стакана. На нее почему-то напала икота, и она, испуганно прикрыв рот рукой, заплакала еще громче.
Лучше бы я не бегала с этим стаканом! Без него было б лучше!
— Рассказывай все, — потребовала я, а у самой в голове крутилась подсмотренная вечером сцена под деревом.
Судя по всему, Валера оказался парнишей увлекающимся: если гулять, то со вкусом и долго.
Свинья, а не мужик, прости господи!
— Валерка пропал, — повторила Валерия и снова всхлипнула.
Мне, судя по всему, грозило повторение явления Ниагары, и я, воспользовавшись тем, что Валерия сидела передо мной, слегка приоткрыв рот, сунула ей туда сигарету.
— Ой, я не курю так часто! — тут же отреагировала она, замотав головой.
— Беременная, — понимающе констатировала я, — обычное дело. Поздравляю!
— Еще чего не хватало, типун тебе на язык! — неожиданно резко ответила Валерия, взяла у меня зажигалку и прикурила почти не дрогнувшей рукой.
Как человек, не окончательно еще привычный, Валерия немного морщилась от дыма, потом немного опьянела, и хотя ей, видно, было противно курить, настроение у нее переменилось.
— Когда он ушел и куда?.. Мы же вышли почти одновременно? — спросила я, думая, что самое умное сейчас было бы — поймать Витю-сутенера, если его гоблины не затоптали насмерть, завести его в укромное место, надавать ему по шее и по другим местам и вытрясти информацию о том, где и с кем загорает наш счастливый молодожен. Но для этого пришлось бы оставить без присмотра Валерию, что малореально, да и опасно.
— Мы еще вчера с ним поссорились, — сказала Валерия, и глаза ее покраснели. — А сегодня он ушел и две-ерью хлопну-ул, — простонала она, — полтора часа назад.
— И до сих пор его нет? — нудновато уточнила я, стараясь не улыбнуться, хотя все это и было достаточно смешно.
Валерия покачала головой и заявила, что уже начала собирать вещи, чтобы уезжать отсюда к чертовой матери.
Если Валерка не приходит, значит, он ее не любит, если он ее не любит, значит, не имеет смысла переживать. Она поразительно быстро перешла от приступа переживаний к приступу ненависти, словно была замужем уже не один год.
Я в ответ только качала головой.
— Это ты зря! — Я постаралась объяснить ей глубинную сущность семейной политики, будто сама была чересчур опытна. — Ты совсем не оставляешь ему возможности для примирения, а это неправильно, не по-женски, а по-детски получается. Подожди, пусть придет, выскажется, а потом, в зависимости от ситуации, и будешь решать.
Валерия в ответ на мой совет впала в самую пошлую истерику. Ей начало казаться, что Валерка прохлаждается где-то у другой женщины.
Мысль была вполне здравой, но я постаралась убить ее в зародыше, приговаривая всякую чушь вроде того, что не стоит думать о самом худшем, может быть, он просто попал под машину.
Я, конечно же, пошутила, однако Валерка завелась пуще прежнего, к счастью, по новому поводу: теперь ей стало Валерия очень жалко и она обязательно решила его дождаться.
Что и требовалось доказать.
Я снова успокаивала ее как могла, но потом, честно признаться, мне этот процесс поднадоел: стало ясно, что человек упивается собственными ощущениями.
Кончилось все дело тем, что Валерия попросила у меня таблетку от головной боли, и я с облегчением выдала ей целую упаковку анальгина: кушай, дочка, если другие методы лечения недоступны!
Придет время, научишься.
После чего мы договорились, что каждый идет по своим делам: Валерия — страдать дальше и ждать своего беглого супруга, раз уезжать ей уже расхотелось, ну а я наконец-то получила возможность остаться дома одна.
Точнее говоря, мне так показалось, потому что у Валерии тут же возникла новая идея.
— Ты не проводишь меня до домика? Мне почему-то страшно, — дрожащим голосом попросила она.
— Оставайся у меня, — предложила я, хотя мне самой эта мысль ни фига не улыбалась.
— А если Валерка вернется и увидит, что меня нет?! — вскричала Валерия. — Ты знаешь, что он может подумать? Он может подумать, что я, что я…
Она не досказала, видимо, не хватило фантазии.
Я поморщилась, но скрепя сердце все же решила ее проводить.
Выйдя из домика, я заперла дверь, и мы с Валерией прошли притихшим кемпингом до ее домика, и тут началось все сначала в который уже раз.
Устроившись перед входом, мы продолжили наши замечательные разговоры.
Валерия приставала ко мне с дурацкими вопросами: «Ты-правда-думаешь-что-он-меня-любит?» и «Куда-же-он-мог-пойти?»
Я все понимала, не понимая только одного: как она сама не поймет, что я уже давно хочу спать и что все это меня не касается.
Наконец, через полчаса, Валерия, вздрогнув, вспомнила, что ей нужно привести себя в порядок, а то вернувшийся Валерий заметит ее распухшие веки и вообще перестанет ее любить.
Мы попрощались, и она побежала к себе наводить красоту перед встречей загулявшего мужа.
Я проводила ее до крыльца, сказала напоследок еще что-то успокаивающее, помахала рукой, дождалась, пока она уйдет, и вернулась к себе.
Тут же на подходе к двери моего домика меня постигло несчастье, сравнимое только с аварией на дороге: у моей туфли сломался каблук. Выдержав все перипетии сегодняшнего дня, в самом его конце каблук, как видно, решил, что с него хватит.
У меня появилось спонтанное желание съездить в город Сочи для знакомства с ним и его магазинами. Не для одной только эрудиции, конечно. Но так как сегодня было уже поздно, то пришлось смириться и отложить путешествие на завтра.
Я собралась после вечернего туалета спокойно лечь спать, но кое-что заставило меня встревожиться.
В моем домике на первый взгляд все оказалось без изменений, и слава богу.
Правда, как я тут же внезапно вспомнила, почему-то была не заперта входная дверь, ведь я ее открыла без ключа, и это навело на некие неприятные мысли.
Валерия своим приходом как-то заставила меня в тот момент не обратить на этот факт должного внимания, но сейчас он мне показался, конечно же, очень важным.
Я внимательно осмотрелась и бросила взгляд на свою дорожную сумку, стоящую на полу. Она теперь стояла не так и не там, где я ее оставила, и к тому же была раскрыта.
Все это поселило во мне какие-то подозрения, но, откровенно говоря, то ли я устала после долгой дороги, то ли была переполнена впечатлениями, но я не стала слишком волноваться, а просто присела на корточки перед сумкой и вынула из нее все, что там лежало.
На первый взгляд не пропало ничего, но чувствовалось, что она побывала в чужих руках: все было перерыто и переложено по-другому, не так, как я обычно накидываю свои вещички, и это наблюдение заставило мысль работать более энергично.
Мои документы и «финансовые транши», отведенные на эту поездку, лежали вовсе не здесь, а в другом месте — не скажу, где именно, этот секрет мне еще самой не раз пригодится, — и я не особенно волновалась. Но получалось, что кто-то пожелал со мною близко познакомиться без моего на то согласия, причем втайне от меня.
Обдумав все это, я зацепилась в своем слегка утомленном сознании за некую мысль, заперла дверь и упала на кровать: мысль эта касалась здорового сна.
Ну и хорошо!
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3