Глава четвертая
Дорога до Нижневолчинска была скучной и немного нервной. На выезде из города ко мне привязался милиционер. Непонятно почему, этот идиот решил проверить мою машину. Начал с прав, которые, естественно, оказались в порядке, затем проверил страховку и даже пресловутую аптечку. Тем не менее упорный дэпээсник не терял надежды и выдвигал все новые идиотские требования. Я уже и багажник открывала-закрывала, и в трубочку дышала... Наконец, уставший и вспотевший, он остановился и со вздохом посмотрел мне в глаза.
– Ну что, мне можно ехать? – с улыбкой спросила я.
– Что ж, езжайте, – снова вздохнул он.
«Если у вас совести нет», – развеселившись, продолжила я про себя, а вслух пожелала милиционеру удачной службы, села за руль и, соблюдая все правила дорожного движения, двинулась дальше.
Разумеется, дом, в котором жили родители Камелии, был известен всем жителям Нижневолчинска, поэтому долго колесить по округе мне не пришлось: первый же дэпээсник, возле которого я остановилась, показал мне дорогу.
Добротный высокий дом из красного кирпича, окруженный металлической оградой, конечно, выделялся на фоне строений попроще, но тем не менее нисколько не выглядел безвкусным. Никакого бетонного забора до небес, никакой нашпигованной аппаратурой охраны во дворе – во всяком случае, я никакой охраны не увидела. Я нажала на кнопку звонка, и через некоторое время на крыльце появился довольно высокий пожилой мужчина.
– Здравствуйте, я Татьяна Иванова! – крикнула через ограду. – Мы договаривались о встрече с... Ларисой, – на секунду замялась я, не зная, как назвать певицу.
– Здравствуйте, – приветливо откликнулся мужчина, – сейчас я вас впущу.
Он открыл калитку и впустил меня во двор, где все было очень аккуратно, ухоженно и строго. Мы поднялись по высокому крыльцу и оказались в просторной прихожей, где я разулась.
– Меня зовут Валентин Петрович, я отец Ларисы, – улыбнулся мужчина. – Пойдемте, она вас ждет.
Следующая комната оказалась такой же просторной – это была гостиная. На широком диване, покрытом пушистым покрывалом, сидела молодая женщина, одетая в бледно-голубой легкий брючный костюм. Выглядела она очень скромно, по-домашнему: полное отсутствие макияжа, волосы прямыми прядями спадали на плечи, короткие, аккуратно подпиленные ногти без лака... Но разве можно было не узнать в ней знаменитую Камелию!
Надо сказать, что она и в жизни выглядела примерно так же, как и на сцене, – мягкой, милой и удивительно простой. Фигуры ее колоритного супруга я рядом не заметила, но это, возможно, было и к лучшему: мне хотелось побеседовать с Камелией наедине.
– Присаживайтесь, – с улыбкой показала она на кресло напротив. – К сожалению, у меня не так много времени на разговор с вами, но полчаса я могу уделить.
Ну конечно, все это мне было прекрасно известно. Звезда приехала в родную провинцию, чтобы расслабиться, отдохнуть от столичной суеты и многолюдия, а тут я нежданно-негаданно свалилась ей на голову. И то, что Камелия согласилась поговорить со мной, всего лишь любезность с ее стороны, за которую ей большое спасибо.
Не успела я раскрыть рта, как в комнату вошла высокая девочка в джинсах и белой футболке. В руках она держала компьютерный мини-диск.
– Мама, я хотела тебе показать...
– Потом, дорогая, потом, – ласково махнув дочери рукой, сказала Камелия. – Я же говорила, что у меня встреча. Это ненадолго.
Девочка без особого интереса посмотрела на меня, видимо, приняв за очередную мамину поклонницу, а потом сказала:
– Хотите, я подарю вам последний мамин плакат? С автографом.
– Ну, в принципе я не против, только потом мы все равно немного поговорим с мамой, ладно? – с улыбкой посмотрела я на девочку.
Та была разочарована моим плохо скрываемым безразличием к плакату с автографом. Наверное, она надеялась таким образом поскорее избавить маму от общения с гостьей.
– А вам разве не автограф нужен? – спросила она.
– Нет, – покачала я головой. – В первую очередь нет.
– А вы кто? – напрямую спросила дочь Камелии.
– Я частный детектив. Кстати, меня зовут Татьяна.
– А меня Саша. Частный детектив? Вот это да!
– А что тебя удивляет?
– Неужели частные детективы есть даже в такой глуши? – На лице девочки было недоверие.
– Как видишь, есть, – развела я руками.
– Саша, иди к себе, – уже строже сказала Камелия. – Я же просила не мешать мне.
Девочка уходить не спешила. Чуть подумав, она сказала:
– Но плакат я вам все равно подарю.
– Хорошо, спасибо, – снова улыбнулась я.
– Только после, Саша, после, – вставила мать. – Иди к себе.
На этот раз Саша не стала задерживаться.
– Прошу прощения, – чуть улыбнулась Камелия и откинулась на спинку дивана.
Я посмотрела на нее выжидательно.
– Леша рассказывал мне о вашей просьбе, – словно угадывая мои мысли, кивнула Камелия. – Я готова ответить на ваши вопросы. Кстати, вы можете называть меня Лариса – меня все так называют дома. А то, что вас зовут Татьяна, я уже знаю.
Я вкратце рассказала ей о ситуации, которая сложилась с «Калинкой» в результате сотрудничества с Карпинским и Гольдбергом.
– Вы, кажется, давно были знакомы с Карпинским? – спросила я. – И даже виделись с ним не так давно.
Лариса откинула голову назад, поправила свою пушистую челку и медленно, почти по слогам произнесла:
– Вячеслав Карпинский... Конечно, я знаю этого человека. Только он исчез из моей жизни довольно давно. Еще до того, как в ней появился Артем, – при упоминании имени мужа на лице ее появилась счастливая улыбка.
– Насколько я знаю, вы работали вместе в «Атлантике»?
– Ха, работали! – Камелия рассмеялась, но несколько принужденно. Совершенно очевидно, что она без особого восторга вспоминает то время, когда она была обычной певичкой из ресторана. – Работали... Если это вообще можно назвать работой. И очень недолго. А потом я переехала в Москву, и мы долгое время не виделись. А проработали в Тарасове меньше года.
– Тем не менее вы общались, – напомнила я.
– Ну да, ведь Вячеслав тоже перебрался в Москву. Нашел меня, первый раз подкатил ко мне как земляк, попросив помочь устроиться в Москве в сфере шоу-бизнеса.
– А вы что?
– Я взяла его помощником в свою группу, – пожала плечами Родионова. – Он помогал моему администратору, проще говоря, был мальчиком на побегушках. Кстати, платила я ему неплохо. Особенно если учесть, сколько он зарабатывал в Тарасове.
«Но, видимо, не учитывая, сколько зарабатывают в Москве», – отметила я про себя.
– То есть никаких... недоразумений между вами не было? – уточнила я.
– Нет. Работа как работа.
– А почему же вы тогда расстались?
– Обычный рабочий момент. Вячеслав – амбициозный человек, к тому же не любил долго задерживаться на одном месте. В общем, со временем он оброс связями, стал крутить какие-то свои дела и в конце концов ушел.
– И чем стал заниматься?
– Попытался открыть свои продюсерские проекты, – пожала плечами Камелия. – Дальше я за его судьбой особо не следила.
– Но что-то ведь знали? – уточнила я. – Все-таки в одной сфере работали.
– Ну, знала, конечно. Довольно поверхностно. Слышала, что он пытался помочь одной, другой певичке... Внимание обращал в первую очередь на внешние данные, – Камелия усмехнулась.
– Ну и как, были успехи? – поинтересовалась я.
Камелия развела руками:
– Ну, звезд он ни из кого не сделал. Пытался подрабатывать с какими-то девчачьими группами, одна из них даже пыталась выступать у меня на подтанцовках, но недолго – уж очень низкое было качество, – Лариса поморщилась.
– А где брали материал? В смысле, кто сочинял песни?
– Песни писали они на пару с Гольдбергом и еще с кем-то. Но песни, честно говоря, были так себе. Ни одного хита. Но где-то он все же добился определенных успехов, поскольку появились у него дорогие костюмы и машины стали меняться. Видимо, эти халтурки и дали свой эффект. Сильно, конечно, не приподнялся, но материальный уровень свой существенно улучшил.
– А где он жил в Москве? Вы знаете его адрес?
– Своей квартиры в Москве он не имел, насколько мне известно. Видимо, не успел заработать на недвижимость даже в Подмосковье. Что ни говори, а цены на жилье в нашей столице оч-чень высоки. Снимал, наверное. Но я у него в гостях никогда не была, – усмехнувшись, добавила Лариса.
– А вы не знаете, где сейчас можно найти Гольдберга? – спросила я, и Камелия внимательно и удивленно посмотрела на меня.
– А почему именно Гольдберга? Вы, кажется, в первую очередь интересовались Карпинским.
– Потому что я и так знаю, где Карпинский, – вздохнула я.
– Так спросите у него!
– Увы, не могу. Вячеслав Карпинский сейчас находится в тарасовском морге. Его убили.
Камелия некоторое время молчала, потом подняла на меня глаза.
– И вы что же, считаете, что его убил Гольдберг? – жутковатым шепотком спросила она.
– Не исключено, – пожала я плечами. – Учитывая, что он исчез сразу после смерти Вячеслава. А может быть, его самого тоже убили.
– Господи, какие ужасные вещи творятся в мире шоу-бизнеса, – передернула плечами Камелия. – Насколько спокойней работать в своем коллективе, с близкими людьми и быть уверенной, что тебя никто не кинет или, упаси боже, не убьет, – она поежилась.
На некоторое время в комнате повисла пауза, во время которой в комнату заглянул Валентин Петрович.
– Лариса, я думаю, нашей гостье нужно предложить кофе или чаю... – мягко спросил он.
– Да, – вдруг встрепенулась Камелия. – Конечно же, Татьяна, простите за такое негостеприимство. Что вы хотите?
– Пожалуй, кофе выпила бы с удовольствием, – призналась я.
– Папочка, принеси нам, пожалуйста, два кофе, а то я занята, – попросила Лариса, и Валентин Петрович, кивнув, удалился.
На лице Камелии отражалось несколько чувств: с одной стороны, легкая досада, что наша беседа не укладывается в отведенные ею полчаса, с другой – она находилась под впечатлением от известия о смерти Карпинского, с третьей – ей все-таки хотелось соблюсти нужный имидж. Люди, подобные ей, всегда пытаются спрятаться от посторонних, а если уж и показываются им на глаза, то стараются выглядеть комильфо. А тут... Кто ее знает, эту Татьяну Иванову из Тарасова? Вдруг начнет трезвонить разную ерунду насчет того, какая Камелия негостеприимная и стервозная. Хотя у меня, разумеется, и в мыслях ничего такого не было.
Вскоре кофе был подан, и мы смогли вернуться к разговору.
– Если вы хотите спросить, знаю ли я, кто это сделал, то вынуждена вас разочаровать, – наконец проговорила Лариса, делая глоток горячего кофе.
– Ну что вы, я совсем не об этом. Я просто хотела узнать, может быть, вам известно, с кем он работал в последнее время? С кем общался? В московских тусовках ведь должны быть известны такие вещи.
– Увы, я не интересовалась его судьбой, – усмехнулась Родионова. – И лишь по слухам знаю, что он работал с разными исполнителями. Я вам уже говорила.
– Но ведь вы общались совсем недавно, – напомнила я. – В ночном клубе «Каскад».
– Да, было такое, – чуть нахмурившись, кивнула Камелия. – Но они мне ничего не рассказывали о своих делах. Так, повспоминали прошлое, поболтали, можно сказать, ни о чем. Поговорили и разошлись. Карпинский, кстати, уехал рано. А Гольдберг остался, мы с ним еще немного пообщались.
– Они не говорили, как долго еще собираются пробыть в Тарасове?
– Кажется, хотели уезжать в самое ближайшее время, буквально на следующий день.
– Так вы совсем не можете подсказать, где можно найти Гольдберга? – повторила я вопрос, на который Камелия так и не ответила.
– Не знаю, эти люди в моей жизни появлялись сами. Точнее, Слава появлялся, а Анатолий был практически всегда при нем. Ну, могу дать вам номера их сотовых, если вам это чем-то поможет.
Я кивнула, и Камелия достала свой слайдер. Через некоторое время я сравнила эти номера с теми, что мне дал Морозов. Номера совпали. Я набрала номер Гольдберга, но телефон молчал. Собственно, как и Карпинского.
– Ладно, а где вообще их можно было найти в Москве?
Камелия вздохнула, закатив глаза.
– Если вы думаете, что мы вращались в одной компании, то ошибаетесь, – суховато проговорила она.
– Ну а все же? – не отставала я.
– Ой, ну вроде бы посещали они какой-то клуб актеров. Это уже за пределами Москвы, в Реутове. Других мест их тусовок я не знаю.
– Хорошо, а кто может дать такую информацию? – спросила я, допивая кофе.
Не успела я это произнести, как в комнату буквально вплыл широкоплечий, лысый здоровяк, и Камелия невольно поднялась ему навстречу.
– Привет, – улыбнулась она. – У меня встреча, я тебе говорила, но она уже заканчивается. – Лариса выразительно посмотрела на меня.
Я уже поняла, что имею честь лицезреть небезызвестного Артема Привалова – продюсера, а по совместительству супруга Камелии.
– Ничего, ничего, – вальяжно проходя в комнату, широко улыбнулся Привалов, – можете продолжать. Только, Лара, я хотел тебе напомнить, что через час нас ждут у Обрубовых.
– Да-да! – преувеличенно радостно воскликнула Лариса и повернулась ко мне: – Обрубовы – это мои друзья детства. Мы сто лет с ними не виделись и вот сегодня как раз договорились встретиться.
– Спасибо, я поняла, – кивнула я, поднимаясь, но не отрывая взгляда от Камелии в надежде, что она все-таки ответит на последний вопрос.
– Да сидите, сидите, – махнул рукой Привалов. – Беседа, я так понимаю, серьезная. Может, хотите немного скрасить ее?
Он прошел к бару, достал бутылку коньяка, три рюмки и коробку конфет и все это поставил на столик, возле которого мы сидели.
– Могу предложить еще фрукты и пирожные, – в упор уставился он на меня.
– Спасибо, не стоит.
– А я вот люблю грешным делом, – погладил Привалов свой выдающийся животик.
Он разлил коньяк по рюмкам, выпил сам, с удовольствием закусил конфеткой и опустился на диван рядом с женой. Камелия чуть пригубила, я же пить отказалась, поскольку была за рулем.
– Ну, не хотите, как хотите, – чуть лениво проговорил Привалов. – Наше дело – предложить.
«А наше – преступление раскрывать, – подумала я про себя. – А здесь помощи, похоже, не дождешься. Кроме вежливых общих фраз ничего не скажут».
Привалов тем временем налил себе еще коньяку и щелкнул пультом телевизора.
– Если вашей беседе это помешает, я могу выключить, – посмотрел он на Ларису.
Та, кажется, уже не знала, как бы вообще свернуть беседу, и сидела точно на иголках. Обидно, конечно, было уезжать несолоно хлебавши, но что поделаешь?.. Я поднялась, попрощалась, поймав облегченный вздох Камелии, и пошла к выходу.
– Меня выпустит Валентин Петрович? – спросила я на прощание.
– Я провожу вас сама, – неожиданно заявила Камелия.
Супруг же ее, не выразив никаких эмоций, просто пожелал мне счастливого пути. В прихожей никого не было, даже вездесущий Валентин Петрович куда-то подевался. Я обулась, прошла к калитке и собиралась уже уходить, как вдруг Камелия произнесла:
– Попробуйте обратиться к Денису Задорнову. Это человек, который давно и хорошо знал Вячеслава. И в последнее время они с Гольдбергом появлялись у него на квартире. Там вообще собираются многие представители столичной богемы. Он живет в Зеленограде, улица Высокая, дом двадцать восемь, квартира тридцать четыре. Запомните?
– Конечно, спасибо, – ответила я.
Камелия быстро протянула мне плакат со своим изображением и размашистым автографом. Я еще раз поблагодарила ее и вышла на улицу. Камелия чуть постояла, затем принялась запирать калитку.
Я села в машину и записала адрес Дениса Задорнова в блокнот. Собственно, это была единственная ценная информация, которой наградила меня Камелия, да еще и неизвестно, насколько она окажется ценной, однако я и этому была рада. Все равно других вариантов не прорисовывалось. Значит, следующим этапом расследования будет поездка в Зеленоград, которую не стоит откладывать. Вот только клиента следовало предупредить.
Из машины я позвонила Морозову и вкратце обрисовала ситуацию. Затем уточнила, не передумал ли он продолжать расследование.
– Поезжайте, – после продолжительного мучительного пыхтения выдал Андрей. – Денег хватит?
– Ну, пока хватит, а там видно будет. Надеюсь, удастся прояснить, где может быть Гольдберг.
– Хорошо было бы, если бы вы его там нашли, – тоскливо пожелал Морозов, видимо, подсчитывая расходы за мои услуги.
– Понятное дело, – хмыкнула я. – Затем и еду. Но гарантий дать не могу.
– Удачи, – напутствовал меня Морозов. – И возвращайтесь побыстрее.
