ГЛАВА 9
— Ты кто такая? — без злобы, но с интересом спросил он.
— Частный детектив.
— А что с Верой не поделила? Почему она так кричала?
— Понятия не имею. Спросите ее сами об этом, а со мной она не захотела общаться.
— Имеет полное право, — компетентно заметил человек-гора. — Никто не обязан давать показания частному детективу, но лично я не против этого. Заходи ко мне, поговорим!
— А к вам у меня нет вопросов, — равнодушно ответила я и хотела подняться наверх.
— Как это так? А вдруг я знаю что-то полезное для следствия? — Исполин лукаво прищурился и спросил полушепотом: — Ты ведь по поводу убийства в лифте? Проходи, не бойся!
— А с чего вы взяли, что я вас боюсь? — Предположение амбала задело мое самолюбие, и я не могла его не развеять. Неожиданно в памяти всплыла необычная фамилия жильца тринадцатой квартиры. — Вы — господин Циттель, если я не ошибаюсь?
— Ха! — отчего-то развеселился человек-гора. — Он самый! Можно просто — Семен. А вас как величать?
— Татьяна, — сказала я, переступая через порог и обомлев от неожиданности.
Квартира представляла собой единое пространство — внутри не было стенной перегородки между единственной комнатой и кухней.
— Нравится? — с гордостью спросил Циттель.
— Просторно.
— Вот это мне и надо, — амбал погладил себя по животу. — Проходи, устраивайся, где нравится, а я налью тебе что-нибудь выпить. Ты что хочешь?
— Минеральной воды.
— Нет проблем. А я пивка выпью, если не возражаешь.
— Семен, у тебя на самом деле есть какие-то соображения по поводу убийства Ксении Демидовой или…
— Или, — мгновенно признался Циттель. — Я эту блаженную Ксению и в глаза-то никогда не видел, ни живую, ни мертвую, и дома меня тогда не было, когда ее убили, поэтому я ничего не знаю.
— Тогда извините, Семен, я пойду. У меня не так много времени, чтобы в каждой квартире рассиживаться, — я повернулась к двери и хотела открыть замок, но амбал положил свою тяжелую руку мне на плечо и сказал:
— Не спеши, крошка, давай посидим, пообщаемся, может, понравимся друг другу. Ты, главное, меня не бойся. Да, я с виду большой, но в душе очень милый и ласковый, как ребенок.
— Знаешь, а я только с виду такая милая и хрупкая, а в душе — большая стерва, к тому же имею черный пояс по карате.
— Врешь! — Циттель посмотрел на меня с искренним удивлением.
— Даже и не думаю.
— Тогда ты мне еще больше нравишься. Я тоже спортом занимаюсь.
— Ты? — усмехнулась я. — Шахматами, что ли, или шашками?
— Нет, сумо. Разве по мне незаметно? Может, померяемся силой — устроим бой без правил?
— Зачем?
— Я всегда хотел попробовать свою силу с представителем или представительницей смежной специальности, — на полном серьезе сказал Циттель.
— Признаюсь, у меня такого желания никогда не возникало.
— А мы назначим приз, чтобы была мотивация, — Семен на мгновение задумался, а потом сказал: — Пусть это будет исполнение желания победителя.
— Проигравший вряд ли сможет исполнить желание другого. А уж если говорить о своем желании, то, кроме убийцы Ксении, меня сейчас никто не интересует. Но ты-то мне его не найдешь!
— Его? А я подумал, что ты Веру подозреваешь, вот она и возмутилась.
— Ты, кажется, минералку обещал, — напомнила я, решив, что неплохо бы разузнать у Семена о том, что собой представляет его соседка.
— Сейчас налью, пойдем, — Циттель потащил меня за руку за собой. — Пока он доставал минералку из холодильника и наливал ее в бокал, я расположилась на высоком табурете, стоящем около барной стойки.
Семен придвинул ко мне стакан с водой, а сам открыл банку пива и уселся напротив меня. Я обратила внимание на то, что, несмотря на чрезмерную полноту, движения Циттеля были ловкими и даже пластичными.
— Расскажи мне о Вере, — попросила я и достала из сумки пачку сигарет. — Что она за человек?
— Продавщица винного магазина, — Семен поднес к моей сигарете зажигалку. — Не замужем. Может, в разводе, а может быть, и не была никогда, хотя к нашему брату неравнодушна. У нее частенько гости бывают, разные. Сегодня один, завтра другой. Нет, я ее не осуждаю. Она берет от жизни все, что может, и правильно делает — жизнь так коротка. Ты хочешь меня спросить, могла ли она убить человека? Скажу однозначно — не могла.
— На чем основана такая уверенность? — спросила я, наблюдая за сизым дымом, образовавшим легкое облачко.
— Она мышей боится, — на полном серьезе сказал Циттель.
— Что? Мышей боится? Ну, ты меня насмешил!
— Здесь нет ничего смешного, я тоже мышей боюсь и не способен на убийство. Я думаю, что это не она Ксению зарезала.
— А кто? У тебя есть свои предположения?
— Нет, сам хотел бы знать, кто это сделал. Слышал, что милиция парня со второго этажа подозревала, но потом его выпустили. Значит, он ни при чем.
— А ты с кем-нибудь близко общаешься из жильцов этого подъезда?
— Как-то не сложилось. Конечно, на просьбы откликаюсь, помогаю соседям новую мебель поднять наверх или перестановку в квартире сделать, гайки прикипевшие отвернуть, но не более того. У меня свой круг общения, мы здесь с друзьями собираемся, играем в карты, пьем пиво. Кстати, насчет сумо я пошутил. Сначала я комплексовал по поводу своей полноты, а потом придумал себе такую фишку. Между прочим, она здорово срабатывает, девушки на меня западают.
— Я так и поняла, что это прикол. Скажи, а Бочарова Александра Васильевича ты знаешь?
— Нет, кто это?
— Хозяин двадцать пятой квартиры, это над тобой, но несколькими этажами выше.
— Может быть, в лицо и знаю, но вот с фамилиями у меня затруднения. Таня, скажи — ты всерьез надеешься отыскать убийцу?
— Вне всякого сомнения.
— И тебе не страшно ходить одной вечером по темному подъезду, зная, что в одной из квартир притаился жестокий убийца?
— Я умею за себя постоять.
— Или ты большая авантюристка, или… — Семен замолчал.
— Что «или»?
— Или ты действительно сможешь разоблачить преступника, — Циттель наклонился, открыл дверцу холодильника и достал вторую банку пива. — Хочешь?
— Нет, я за рулем. Честно говоря, от кофе бы не отказалась. Я вижу, у тебя кофемолка стоит, значит, ты пьешь нерастворимый, а… — я не договорила, потому что в дверь позвонили.
— Кто бы это мог быть? — удивился человек-гора, слез с табурета и степенно, не спеша направился к двери. Посмотрев в «глазок», он сказал: — О, да к нам целая делегация! Наверное, это по твою душу.
Я удивленно пожала плечами, а Семен стал открывать дверь.
— Простите, у вас Татьяна Иванова? — послышался голос Демидова.
— Да. Танечка, я же говорил, что это к тебе! — Циттель чуть посторонился, давая мне возможность разглядеть тех, кто стоял за дверью.
Там было трое мужчин.
— Что случилось, Алексей Евгеньевич? — спросила я, подойдя к распахнутой настежь двери.
— Ну… э… гм, — Демидов произнес несколько нечленораздельных звуков, заставляя меня теряться в догадках, отчего у него пропал дар красноречия.
— Мы все слышали шум в подъезде, — стал объяснять старичок очень маленького роста, который прятал за спиной монтировку, но, вероятно, забыл об этом и опустил руку вниз. — После известных событий это всех насторожило, бабы стали перезваниваться друг с другом и выяснили, что заварушка происходила здесь, на четвертом этаже.
— Так, и дальше что? — Я все еще не могла понять, в чем суть дела.
— Как что? — удивился лысоватый мужчина лет пятидесяти. — Пришли все выяснить.
— Леша, это и есть частный детектив, которого ты нанял? — уточнил старичок.
— Да, это Иванова Татьяна Александровна, — подтвердил мой клиент.
— А почему такой шум был? — осведомился лысый. — Вы действуете согласно законодательству? Ничего не нарушаете?
— Разумеется.
— Вы поймите нас правильно — нервы у всех на взводе, и вдруг такие крики, здесь все, что угодно, можно подумать, — стал оправдываться старик с монтировкой. — Может быть, нам стоит собраться всем вместе…
— Простите, но расследование убийства не имеет ничего общего с собранием жильцов.
— Ну, надо хотя бы предупреждать, — сказал старичок.
— О чем? Откуда я могла знать, что женщина может так неадекватно отреагировать на мое желание задать ей несколько вопросов? — неестественно громко спросила я, предполагая, что Михеева стоит около двери и подслушивает.
— Знаете ли, каждый из нас, доведись попасть ему под подозрение, может не сдержать себя. Меня вот тоже милиция подозревает, на допрос даже вызывали. А еще в «Золотом полисе», это страховая компания, где я работаю, выясняли, правда ли, что у меня свободный график. Да, это так. Я больше на домашнем телефоне тружусь, обзваниваю клиентов. И на момент убийства у меня есть алиби — я долго говорил по телефону с одним из них. Не мог же я в одной руке трубку держать, а в другой — нож! Если вам так необходимо, то я назову его фамилию.
— Назовите, а заодно и номер его телефона.
— Так и есть — вы тоже меня подозреваете! — Тучнов, а это был именно он, развернулся к Демидову и повторил, то ли уточняя у него, то ли утверждая и ставя ему это в укор: — Она меня подозревает?! И ты тоже? Надо же, бред какой!
— Граждане, заходите ко мне, — предложил Циттель, — а то через порог как-то нехорошо разговаривать. Вот вы уже ссориться начали.
Делегация мужчин, кажется, была не против того, чтобы принять это предложение, но я сказала категорично:
— Нет! В данном случае коллективное «творчество» не может быть результативным.
— Наверное, вы правы, — старичок попятился. — Извините нас, пожалуйста. Это бабы меня взбаламутили — нужно, мол, выяснить, в чем дело. Вот я своего соседа слева позвал, а потом и за Алексеем зашли… Что ж, расходиться надо! Неловко как-то получилось.
— Вот, возьмите мои визитки, — я вышла за порог тринадцатой квартиры и подала карточки Тучнову и старикашке с монтировкой, фамилия которого вертелась у меня на языке, но я никак не могла ее вспомнить. — Если у кого-то из вас есть или появится для меня существенная информация, то позвоните мне, и мы встретимся где-нибудь в другом месте.
— А мне визитку? — запоздало спросил Циттель.
— К сожалению, они у меня кончились.
— Жаль, — сказал Семен, вздохнул и вдруг вспомнил: — Ну так что насчет кофе?
— Как-нибудь в другой раз. До свидания, Семен.
— До свидания, — Циттель закрыл дверь.
Страховой менеджер и его сосед уже начали подниматься наверх, а Демидов остался рядом со мной. Он был несколько сконфужен произошедшим, и я сказала ему:
— Вы все правильно сделали. Я могу сейчас зайти к вам?
— Конечно. Знаете, Татьяна, мне так неловко. Мы помешали вам работать, да?
— Ничего страшного, — ответила я, хотя на самом деле была расстроена от того, что все мои планы полетели к черту.
Дело в том, что у меня есть правило, которому я никогда не изменяю — с клиентом в любом случае надо быть вежливой, даже если он своими действиями мешает следствию. Я могла бы высказать Демидову то, что он с самого начала поступил опрометчиво — не стоило назначать первую встречу у себя дома и рассказывать об этом кому бы то ни было. Убийца до поры до времени не должен был знать, что его ищет еще и частный детектив. Увы, мое инкогнито сразу раскрылось, и слухи обо мне поползли по всему дому. Впрочем, обвинять во всем только Алексея тоже было неправильно. Анна Александровна Лунько, зять которой и посоветовал Демидову обратиться ко мне, как сорока, разнесла на хвосте эту информацию. Черт бы ее побрал!
Успокойся, Таня, в любой ситуации можно найти что-то положительное. Да, теперь, когда у всех ушки на макушке, тебе не стоит орудовать, как заправскому домушнику, отмычками и спускаться на тросе в опечатанную квартиру. Эркюль Пуаро так бы не поступил, но все равно нашел бы убийцу. В конце концов, это незаконно, и потому не стоит искать на свою голову приключений. Интересно, когда это я боялась в благих целях немножко нарушить закон? Хорошо, есть и еще один плюс — благодаря стараниям Лунько ты получила информацию о том, что минут за двадцать до убийства Ксении кто-то был в двадцать пятой квартире. На этом уже можно строить полноценную версию.
