ГЛАВА 13

В ожидании звонка из Москвы я анализировала информацию, полученную от Кирьянова и Аяксова, и сопоставляла ее с тем, что мне уже было известно. Мои подозрения насчет Бочарова укрепились еще больше. Во-первых, по описанию Тамары Евстюхиной он был высокого роста, значит, вполне мог нанести удар сверху так, как мне это описал Кирьянов. Во-вторых, золотая цепочка была найдена Иннокентием на газоне перед трамвайной остановкой, а по словам той же Евстюхиной, человек, очень похожий со спины на Бочарова, что-то выбросил в кусты примерно в этом же месте.

Мне показалось, что этот поступок очень опрометчивый и лишен здравого смысла. На мой взгляд, логичнее и безопаснее было бы избавиться от улики где-то в другом месте, но я, наверное, чего-то не понимала. Может быть, стоматолог был стопудово уверен в своей неуязвимости или хотел своим поступком подставить кого-то?

Я попыталась отгадать ход мыслей Бочарова, представив себя на его месте. Для этого мне пришлось свести воедино известные мне факты и кое-что домыслить, потому что информации было ничтожно мало для того, чтобы по ней составить целостную картинку. Тем не менее мой богатый детективный опыт и интуиция подсказывали, что убийство Ксении было преднамеренным и тщательным образом спланированным. Не приходилось сомневаться, что стоматолог продумал все до мельчайших подробностей, рассчитал все до секунды — проник в свою квартиру так, что его никто не видел, дождался Демидову, убил ее, не оставив никаких улик, потом без проблем отсиделся у себя дома до следующего утра и специально ушел оттуда открыто, зная, что бытует стереотип о том, что на воре шапка горит. А если она, эта символическая шапка, не горит, значит, он не преступник.

Стоп, есть одна неувязочка — Ксения вернулась домой неожиданно, потому что была в больнице у матери, у которой случился гипертонический криз. Предусмотреть это было невозможно. А что, если именно Бочаров спровоцировал чем-нибудь этот скачок артериального давления и все-таки предугадал дальнейший сценарий?

Но ведь Ксения могла вернуться домой не одна, а с мужем. А вот это вряд ли — Алексей собирался ставить машину в гараж, поэтому задержался бы, даже если бы не встретил Кирилла. Кажется, так было всегда, когда супруги Демидовы приезжали вместе — она заходила в подъезд одна, а он ставил машину в гараж. Например, мои соседи тоже так делают. Не трудно изучить привычки, если живешь с людьми в одном подъезде и в этом есть острая необходимость.

Я была почти уверена, что раскрыла преступление, зацепившись за такую маленькую деталь, как открытая дверь на балкон. Для того чтобы предпринять следующий шаг, мне надо было на всякий случай дождаться звонка от Мельникова, хотя у меня практически не осталось сомнений в том, что в среду Бочаров отсутствовал в Москве.

Мой взгляд случайно упал на распечатки, которыми вооружил меня Демидов, и внутренний голос спросил: «Таня, может быть, ты заблуждаешься? Вдруг убийца вовсе не Бочаров, а кто-то другой? Вон здесь сколько кандидатов! Сам Демидов отметил пятерых. Прямо-таки спортлото какое-то — пять из тридцати шести!» Я снова пролистала списки и кроме Михеевой ни на ком не заострила свое внимание. Вспомнился рассказ Венчика Аякса о том, как встретились на пороге дома две соседки — Балалейкина Мария Петровна и Михеева Вера Петровна, и их коротенький диалог. Неужели пенсионерка на самом деле намекала продавщице о том, что подозревает ее в убийстве? Если так, то Балалейкина должна быть очень смелой женщиной, вот только со мной она почему-то не стала откровенничать. Нет, здесь что-то другое…

Я мысленно прокрутила сцену на лестничной клетке — когда Михеева неожиданно появилась за моей спиной, Мария Петровна чего-то испугалась и захлопнула свою дверь, а Верка потом устроила скандал на весь подъезд. Разумеется, поведение этих женщин было очень странным, особенно если учесть, что за час до этого Мария Петровна пыталась разубедить меня в том, что убийца — Бочаров, будто она точно знала о том, что Ксению убил кто-то другой. Похоже, бабуля действительно подозревала в убийстве свою ближайшую соседку, но не была в этом твердо уверена.

Признаюсь, вчера я тоже так думала, но сегодня мое мнение резко изменилось. Теперь мне стало известно, что убийца был высокого роста, а Михеева таковым не отличалась. Ну, не на табуретке же она стояла, когда замахивалась на Ксению ножом? Кроме того, я вдруг догадалась, почему Вера категорически отказалась со мной разговаривать и даже обругала меня. Из-за умозаключений Балалейкиной, во-первых, и из-за отсутствия природного такта, во-вторых. Наверное, Михеева подумала, что соседка поделилась со мной своими подозрениями. В свою очередь, эти подозрения возникли потому, что Вера ведет, так сказать, аморальный образ жизни — пьет, водит к себе домой разных мужиков и так далее.

Я неожиданно поймала себя на мысли, что пытаюсь оправдать Михееву и даже иду вразрез с предсказанием гадальных двенадцатигранников. «Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки». Разве это толкование не говорило слишком прямолинейно о том, что Вера совершила убийство по своей глупости? Говорило, но я упорно не хотела этому верить. Не хотела, потому что вбила себе в голову, что убийца — человек высокого роста, хорошо знакомый с анатомией человеческого тела, имевший возможность смыть пятна крови со своей одежды и спрятаться от проницательных взглядов сотрудников милиции. Ну, разве это не Бочаров? Если не он, то кто? Я решила проверить свои подозрения, кинув «косточки». Едва взяла в руки мешочек с магическими двенадцатигранниками, как раздался телефонный звонок.

— Да, Андрей, слушаю тебя.

— Ну что, Танюша, ничем я тебя порадовать не могу, да и себя тоже, поскольку и свои дела тормознул, и твои обернулись так, как ты, наверное, не ждешь. Увы, твой Бочаров — чист, как лабораторное стеклышко. Ничем он свою биографию не запятнал — ни убийством, ни злостными прогулами. И распорядок его дня в прошлую среду прозрачен.

— Не может этого быть! Ты хорошо проверил?

— Рассказываю все по порядку. Точнее, расскажу, если ты пообещаешь положить на мой счет кругленькую сумму, а то баланс скоро обнулится. Все-таки я в роуминге…

— Давай, я тебе куда-нибудь перезвоню.

— Я на улице.

— Хорошо, говори, я сейчас же пойду и пополню твой счет.

— Короче, нашел я эту клинику, сразу же при входе прочитал на стенде, что у Бочарова по средам с четырнадцати до девятнадцати приемное время, но на этом не успокоился, а обратился в регистратуру с кое-какими вопросами. Мне сказали, что Александр Васильевич работал на прошлой неделе согласно своему графику, тогда я предъявил свое удостоверение и попросил показать мне журнал записи больных на прием и карточки пациентов, которых Бочаров принимал в среду. В общем, все чин-чинарем — записи в карточках есть и почерк везде один, — Мельников сочувственно вздохнул и спросил: — Танюша, ты расстроилась, да?

— Признаюсь, я больше удивлена, чем расстроена. Андрей, а ты с ним лично не встретился?

— Хотел, но его сегодня в клинике нет. Сказали, что он на научно-практической конференции. Ты уж меня прости, но у меня действительно нет времени, чтобы его разыскивать по всей Москве. У нас здесь свои заморочки — надо в Мытищи ехать, а оттуда, может быть, еще куда-нибудь ниточка потянется…

— Ладно, Андрюша, извини за беспокойство. Счет твой сейчас же пополню. Понимаю, что на командировочные особенно не разгуляешься и без связи тебе нельзя. У тебя какой оператор? — уточнила я у Мельникова. — Понятно, значит, надо просто зайти в салон связи, назвать номер и выложить кругленькую сумму. Хорошо, в соседнем доме есть «Мобайл-центр», туда я и сбегаю. Не беспокойся, все…

Связь прервалась, и я поняла, что мой звонок окончательно обанкротил Андрюшу, а потому нужно немедленно исполнять свое обещание.

Расстроило ли меня алиби Бочарова? Еще как! Выходило, что все мои прежние умозаключения по данной версии надо перечеркнуть и родить новые. Как все складненько получалось и вдруг рассыпалось, как карточный домик! Нет, не все рассыпалось, кое-что осталось. Открытая балконная дверь и человек, похожий со спины на Бочарова. Может быть, в двадцать пятой квартире скрывался брат Александра Васильевича или другой его родственник? Надо как-то выяснить, у кого есть ключи от этой квартиры.

Я уже собиралась выходить из дома, как вдруг меня осенила одна идейка, поэтому пришлось вернуться в комнату. Заглянув в распечатки, я нашла фамилии и имена тех, кто проживал в двадцать первой квартире — среди них была одна женщина, Купцова Татьяна Нестеровна. «Почему бы мне не стать ею на время?» — спросила я себя и тут же стала звонить Александру Васильевичу на мобильный телефон, номер которого был указан в его визитной карточке.

— Алло, — сказал приятный баритон.

— Александр Васильевич? — уточнила я.

— Да, с кем имею честь разговаривать?

— Это ваша тарасовская соседка, Татьяна Купцова, из двадцать первой квартиры. Простите за беспокойство, но у вас трубу прорвало — нас заливает, а мы недавно ремонт сделали, — скороговоркой оттараторила я, чтобы голос был неузнаваемым.

— А вы уверены, что это именно в моей квартире течь? Дело в том, что у меня везде пластиковые трубы…

— Уверена, Александр Васильевич, уверена! Ой, как льет! Просто всемирный потоп какой-то! Может быть, у кого-то есть ключи от вашей квартиры?

— Ключи-то есть, но я все-таки сомневаюсь, что у меня такие неполадки. Может быть, это на восьмом этаже или на девятом?

— Не знаю, там нет никого дома, — быстренько сориентировалась я. — Но если у меня льет как из ведра, то у вас тем более воды полно.

— Да, точно. Только этого мне не хватало! Я в ближайшее время никак не могу приехать в Тарасов.

— А ключи-то у кого, Александр Васильевич?

— Татьяна Нестеровна, разве вы сами не знаете?

— Да, вы что-то говорили, но я не помню.

— Странно. А ведь я вам их предлагал на такой вот экстренный случай, но вы отказались. Ольга Альбертовна тоже не взяла их. Ох, женщины! У Игоря Андреевича ключи.

— У Тучнова?

— Да, а что вас так удивляет?

— Нет, ничего. Как же я об этом забыла! Вы не беспокойтесь, Александр Васильевич, я его сейчас найду, кажется, он был дома, и мы вам перезвоним.

— Что значит — не беспокойтесь? Буду беспокоиться и с нетерпением ждать вашего звонка, — сказал Бочаров и отключился.

Ну и ну, значит, за несколько минут до убийства в квартире Бочарова был Тучнов! Но ведь, по его же собственным словам, он висел на домашнем телефоне, да и телефонная станция и абоненты, с которыми он разговаривал, это подтвердили! Впрочем, он мог пойти туда с радиотелефоном, но зачем? В течение нескольких минут я переваривала новую информацию. Если убийца — Тучнов, то зачем перед нападением на Ксению он пошел в квартиру Бочарова? За ножом? Может быть, эксперты ошиблись, утверждая, что убийца был высокого роста, ведь Игорь Андреевич не так высок? А вдруг в двадцать пятой квартире был вовсе не он, а кто-то другой, ведь запасные ключи могли быть еще у кого-то? Увы, я не могла напрямую спросить у стоматолога, есть ли у него в Тарасове брат, имеющий ключи от его квартиры. А вот поговорить начистоту с Тучновым совсем не мешало.

В «научных трудах» Демидова был указан только номер домашнего телефона страхового агента, я тотчас позвонила по нему, но мне никто не ответил. Вспомнив, что он работает в «Золотом полисе», я сначала набрала справочную, а потом позвонила в эту страховую компанию.

— Здравствуйте, я могу поговорить с Тучновым Игорем Андреевичем?

— Его сейчас нет в офисе, а вы по какому вопросу, может быть, вас соединить с кем-то другим?

— Нет, мне хотелось бы решить вопрос именно с ним. Вы не подскажете мне номер его мобильного телефона? — спросила я и, немного помолчав, добавила: — Никак не найду, куда я его записала.

— Минуточку. Записывайте.

Напрочь забыв о Мельникове, которому немедленно обещала пополнить баланс, я стала заниматься своими делами. Тучнов ничуть не удивился моему звонку, который застал его на квартире какого-то клиента.

— Освобожусь минут через пятнадцать, а потом буду в вашем распоряжении. Татьяна Александровна, скажите — это вы звонили в Москву насчет прорвавшейся трубы?

— Я. Значит, Бочаров вам уже перезвонил?

— Да, только что. Я подумал, что ключи на самом деле нужны, и собирался ехать домой. Но теперь понял, что это не так. Я на машине — куда мне подъехать?

— Домой, там мы и поговорим.

— Хорошо, — согласился Тучнов. — Если никакой аварии нет, то надо бы успокоить Александра Васильевича…

— Успеется.

— Вам, конечно, видней…

— До встречи, — я отключила телефон и только тогда вспомнила про Андрея.

Я представила себе, что Мельников, по моей милости оказавшийся без мобильной связи, наверное, уже проклинал меня последними словами, поэтому быстро собралась и пошла в салон связи, чтобы пополнить его счет. Потом поехала на Нагорную.

По дороге в мою голову снова полезли буйные фантазии, теперь уже насчет Тучнова. «Все, Таня, соберись, — сказала я себе, отгоняя подальше пока ничем не подтвержденные домыслы. — Ты теряешь свой профессионализм. Опирайся только на факты, землю рой, упорствуй изо всех сил, как советовали позавчера гадальные „косточки“. В общем, ищи не ветра в поле, а реальные следы преступника. Если ты не найдешь убийцу, то его не найдет никто».

Прошло почти два дня, как я занималась расследованием убийства Ксении Демидовой, а оно не продвинулось ни на йоту. Честно говоря, после того как рассыпалась единственная стоящая версия насчет Бочарова, я почувствовала себя не самым лучшим образом. Четыреста долларов, выплаченных мне Демидовым в качестве аванса за два дня работы, были у него, кажется, последними из оставшихся сбережений, и далее он собирался залезть в долги.

Я спросила себя — стоило ли мне браться за это дело, зная, что клиент не слишком состоятельный, что гонорар, который он мне заплатит, может оставить его вместе с сыном-подростком без копейки? Конечно, стоило, потому что мною двигала не корысть, а естественное желание найти преступника и передать его в руки правосудия, но я не рассчитывала на то, что расследование затянется надолго. К тому же такой интересной головоломки у меня давно не было.

Если абстрагироваться от антуража, то это, в сущности, был классический детектив, о котором я мечтала. Да, типовая панельная девятиэтажка в Трубном районе, можно сказать, на окраине Тарасова, это не богатый особняк в Лондоне, и круг подозреваемых выходит за пределы одной семьи, но все-таки он ограниченный. В общем, я решила, что следующий день стану работать бесплатно, в свое удовольствие, а дальше видно будет.