ГЛАВА 8

Некоего господина Артемова, владельца белой «шестерки», приезжавшего к родителям Дины, я обнаружила случайно. Вернее, не совсем, а…

Короче, после разговора с Мельниковым я снова обратилась к своим магическим «костям», и вот что они мне выдали:

27+6+23 — «Если Вы хотите понять смысл Вашей работы, вникайте в суть развлечений».

Этот вечер я планировала провести совершенно спокойно дома, никуда не выезжая. Посидеть, поразмышлять хотела. Не до развлечений мне как-то сейчас. Но «кости» ведь неспроста намекнули на связь моей работы и развлечений. Не иначе как предлагали отвергнуть вечернее домоседство и пуститься на поиски развлечений. Интересный совет. Хоть и не хотелось мне никуда выходить, но раз уж «кости» советуют… Проигнорировать их предложение я не могла.

Выехав из двора на своей «девятке», я решила прокатиться по одному из двух городских бульваров. Это, конечно, отнюдь не Париж и даже не московское бульварное кольцо, но определенный шарм в наших бульварах тоже есть. Там, кстати, располагалось одно кафе, куда я любила заходить с каким-нибудь своим кавалером. Сейчас кавалера под рукой не имелось, и я решилась на посещение кафе в одиночку, тем более что бармен был моим знакомым.

Чуть заехав на тротуар и припарковав машину неподалеку, я пультом закрыла автомобиль от посягательств непрошеных визитеров и направилась к кафе. И тут совсем рядом со мной, обдав мои сапожки жидкой грязью, затормозила белая «шестерка». У меня и в мыслях пока не было связывать ее появление с делом, которое я расследую, и тем более с советом «костей». Однако мои мысли заработали в правильном направлении, когда я увидела водителя, вылезавшего из машины.

Он был одет в непрезентабельную куртку, чем-то заляпанную. У него было круглое мясистое лицо. Исходя из общей запущенности лица, выражавшейся в небритости, я невольно сравнила его со сморщенной луковицей, которую давно уже надо было бы вынуть из земли и которая поросла всяческой волосней. Голову «луковицы» венчала шапочка, называемая в народе «петушком».

«Луковица», заметив меня и не подумав извиниться, тут же улыбнулся и, весьма нечленораздельно бормоча, произнес:

— Что, девушка, в кафе не хотите зайти?

Собственно говоря, я туда и собиралась. Но принесла нелегкая какого-то немытого типа, который еще и в кавалеры набивается! И тут меня осенило: а ведь кафе «Астра» упоминалось в деле о клофелинщице. Ко всему прочему — вот и белая «шестерка», да и «луковица» удивительно похож на того, кто приезжал к Черемисиным и утверждал, что Дина — его недобросовестная должница.

Поэтому я немедленно раздумала отбривать нежелательного типа и решила срочно изменить тактику.

— А что, вы приглашаете? — немного скептически, но все же не совсем холодно спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Ну, если спрашиваю, значит, приглашаю, — снова зашепелявил «луковица».

— Ваша жена сегодня осталась дома? — продолжила разговор я.

— Девушка, я холостой, свободный мужчина! — как-то снисходительно заговорил владелец белой «шестерки», закрывая ключом свою машину и направляясь вокруг нее ко мне.

И тут, когда я увидела не только голову нахала, но и все остальное, вплоть до ног, я поняла, что меня посетила удача. Спасибо «косточкам»! Во-первых, мужчина был толстым, а во-вторых, на ногах у него были кроссовки. Все совпадало с описанием Черемисиных, вплоть до деталей! Оставалось найти только одно, самое неопровержимое доказательство.

И я чуть отошла к тротуару, чтобы посмотреть на номер машины. Точно! Шестерка, двойка и буква «x» в нем имелись, как и рассказывал мне педантичный Игорь Черемисин.

— Зачем такие предосторожности, девушка?! — улыбаясь и показав при этом желтые прокуренные зубы, добродушно спросил толстяк. — Зачем смотрите на номер? Или вы считаете, что в кафе приглашают посидеть только сексуальные маньяки?

— Отнюдь нет, — отозвалась я, уже твердо решив пойти в кафе с этим толстяком и попытаться поговорить с ним на интересующие меня темы. — Просто я немного волнуюсь — подруга должна подойти, но что-то задерживается.

— Подруга? — заинтересованно переспросил толстяк. — А у меня друг должен подъехать скоро… В принципе ему можно позвонить.

И мужчина вынул из кармана сотовый телефон.

«Все понятно, начались понты, — отметила про себя я. — Смотрите, какие мы крутые — „шестерка“ заляпанная у нас, мобильник! Что ты, упасть не встать!»

Я не отвечала, напряженно вертя головой по сторонам. Словом, вела себя так, как обычная женщина, к которой клеятся на улице. Выдерживала паузу, чтобы не приняли за шлюху.

Толстяк тем временем отвернулся и начал куда-то названивать по мобильнику. А моя подруга, разумеется, все не шла и не шла.

Минуты две прошло в ожидании, и толстяк, по праву сильного пола, снова пошел в атаку:

— Ну что, девушка, задерживается подруга? На сколько у вас назначена встреча?

— На семь часов, — ответила я.

— Девятнадцать двадцать на часах, девушка! — торжественно объявил толстяк. — Пойдемте в кафе, отдохнем, поедим, выпьем…

— А вы часто знакомитесь на улицах? — спросила я, усмехаясь.

— Почему на улицах? — тут же возразил собеседник. — Иногда в кафе, иногда у знакомых. Кстати, можно пройти к одному моему другу, он интересный человек, писатель, музыкант.

«Нет, пожалуй, этот вариант мы как-нибудь обойдем», — мысленно не согласилась я с предложенной перспективой.

— Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Андрей, — представился наконец толстяк.

— Татьяна, — испустив вздох, ответила я и, косясь на кафе и как бы что-то прикидывая, предупредила, опять же придерживаясь правил межполовой игры: — Только в половине одиннадцатого я должна быть дома.

— Строгая мама? Ревнивый муж? Дети? — тут же забросал меня вопросами Андрей.

— Ни то, ни другое, ни третье… Ладно, ведите в кафе. Давно меня никто не приглашал…

— Что вы! Такая девушка и… никто не приглашает! Безобразие! — Андрей вроде бы пытался быть галантным, но выходило это у него слегка комично из-за его шепелявости. И еще… когда он переводил меня через дорогу, несмотря на достаточно прохладную погоду, от него повеяло чем-то несвежим. Может быть, грязными носками, может быть, потом. И я снова вспомнила рассказ Игоря Черемисина. Сомнений не было — передо мной тот, кому Дина якобы должна была деньги.

Мы вошли в кафе, и тут же на меня обратил свой взгляд бармен Толя, с которым я была знакома. Поначалу я решила сделать вид, что не знаю его, но потом подумала — все равно ведь сейчас придется раскрываться — и приветливо поздоровалась с ним.

— Да вы здесь завсегдатай, Татьяна! — погрозил мне пальцем Андрей. — А говорили, что в кафе давно не были.

Я не стала отвечать и прошла за свободный столик, куда указал бармен Толик. Андрей, перебросившись с ним парой фраз, поспешил ко мне.

— Что будем пить? — спросил он и расстегнул свою куртку.

Из нее сразу вывалились какие-то бумажки и шариковая ручка. А несвежий запах стал еще более явным. Толстяк покачал головой и начал сосредоточенно поднимать бумажки с пола.

Я отказалась от выпивки.

— Ну, я-то за рулем, понятное дело, — развел руками непонимающий Андрей. — А вы можете не беспокоиться, я вас отвезу.

— Спасибо, я сама. Я тоже за рулем. Просто я припарковала свою машину чуть раньше. А вы, заезжая на парковку, обрызгали меня грязью.

Андрей некоторое время молчал, переваривая эту информацию. Потом снова добродушно развел руками и, как-то причмокнув, произнес:

— Деловая женщина? Или машина мужа?

Я не стала отвечать на его вопросы, показавшиеся чересчур формальными, отдающими милицейским допросом.

— Давайте лучше салатик, безалкогольное пиво или сок и… — я слегка подумала, — кофе! Да, кофе!

Андрей подозвал к себе официанта и сделал заказ. Как только официант ушел, я перегнулась к собеседнику через стол и быстро спросила:

— А что заказывала себе Дина Черемисина, когда вы с ней познакомились?

Толстяк оторопел. Но, видимо, такова уж была природа этого человека, который старался ничему на свете не удивляться. Он просто поднял вверх правую бровь:

— Вы с ней знакомы?

— К сожалению, не довелось, — быстро ответила я. — Она умерла прежде, чем я узнала о ее существовании.

— Да вы что? — теперь в лице толстяка появилось что-то похожее на большое удивление.

— Вы не пугайтесь, пожалуйста, но я — частный детектив и расследую ее смерть.

Это известие доконало Андрея. К такому он не был готов. Застыв в одной позе, он сидел не двигаясь с полминуты. Только мимика его лица выдавала напряженную работу мысли. Потом толстяк покачал головой и со вздохом произнес:

— Вы за мной следили. Я правильно понял?

— Нет, — в свою очередь, покачала головой я.

Не рассказывать же этому неряхе о своем методе. О том, что все произошло по законам китайского понятия «дао» и не было спланировано заранее человеческим умом.

— Давайте, вы мне лучше расскажете о том, что связывало вас с Диной. Мы проведем увлекательный вечер. Может быть, он будет носить другой характер по сравнению с тем, что вы только что планировали, но тем интереснее он будет!

Андрей вынул из кармана зубочистку и начал ковыряться в зубах. Это, видимо, свидетельствовало о том, что он начисто откинул какие-либо сексуальные перспективы, связанные со мной, и начал обдумывать новые реалии.

— Дина, о которой вы говорите, умерла не сама? Ее убили? — наконец спросил он.

— Это я и хочу выяснить. Ее смерть окружена рядом обстоятельств, которые я не могу пока объяснить.

— Каких же?

— Давайте сначала лучше вы все расскажете… Потому что вы стали ее жертвой не в единственном числе. И чем подробнее вы все расскажете, тем, наверное, больше поможете мне.

Андрей тяжело вздохнул. В этот момент официант принес то, что мы заказали, и поставил все на стол. Толстяк оживился. Можно сказать, он даже повеселел. Собственно, такой реакции на еду не стоило удивляться, достаточно было только посмотреть на его габариты.

В перерывах между чавканьем и заглатыванием пищи Андрей начал рассказывать ту историю, которая с ним произошла около двух месяцев назад…

Андрей Артемов был человеком одиноким. Это продолжалось уже очень давно, с тех пор как в возрасте двадцати семи лет он разошелся с женой, и она уехала от него за границу с более преуспевающим и перспективным мужчиной. Андрей же в глазах женщин был не слишком привлекателен — склонный к полноте, неряшливый, с нечеткой дикцией… А после неудачного брака он и вовсе махнул на себя рукой. И твердо дал себе слово ни к кому сильно не привязываться, исповедуя прагматичную и потребительскую позицию: женщина нужна для стирки, готовки и секса. Ни на что другое она не годится. Даже, пожалуй, готовку можно было убрать из списка, ведь чтобы готовить, женщина должна находиться постоянно рядом, а значит, будет жужжать над ухом всякие свои глупости. Так и снова привязаться не долго, и она так на шею сядет, будет нервы мотать. Женишься — еще хлеще может быть, на имущество начнет претендовать.

Рассуждая таким приземленным образом, Андрей много лет довольствовался случайными связями. На топ-моделей не засматривался — понимал, что в жесткой межполовой конкуренции и вряд ли одержит победу. С девочками, помешанными на романтизме, не связывался — возиться долго, а ему бы сразу, да хоть на сиденье автомобиля, и вся любовь! Да и внешний облик Андрея, мужицкие привычки никак романтизм не подразумевали.

Артемов предпочитал женщин бальзаковского возраста, утерявших иллюзии и четко знавших, чего хотят. И главное, не требовавших от самого Андрея притворяться и делать вид, что они интересуют его как личность. Но иногда Артемов был очень даже не прочь завязать мимолетный романчик и с более молодыми дамами или девушками, склонными к легкому стилю отношений с мужчинами.

Собственно, тогда в кафе Артемов пошел без определенной цели, без четкой установки познакомиться с женщиной. Со старым своим знакомцем Михаилом Деревянкиным он зашел пропустить по сто граммов и поговорить о том о сем. Приятели не виделись месяца два, темы для разговора накопились.

Практически сразу же Артемову в глаза бросилась девушка, в одиночестве сидевшая за столиком одна и потягивавшая пиво. Она была не то чтобы очень симпатична, но выглядела ярко. Чуть неестественно, но не настолько, чтобы быть вульгарной. Броский макияж, иссиня-черные волосы довершали ее портрет.

Девушка повернула голову, когда вошел Андрей с Михаилом. Взгляды их встретились, и этого было достаточно, чтобы Артемов сразу же направился к ней.

— Девушка, можно к вам подсесть? — без лишних обиняков начал Артемов.

Та пожала плечами и произнесла:

— Да вроде бы пока никто места не занимал.

— Значит, мы будем первыми! — с нарочито бодрой улыбкой воскликнул Андрей и поднял вверх указательный палец.

Его приятель Деревянкин, не столь восторженно настроенный, опустился на стул рядом. Вскоре потекла незамысловатая беседа, как это обычно и бывает при подобном знакомстве. Андрей не обращал внимания на то, что девушка, представившаяся как Нина, слегка нервничает. На это ему потом укажет Михаил, но именно потом, вспомнив о нервозности новой знакомой задним числом, когда все уже произошло.

Но пока что ничто не предвещало никакого негатива. Все было как обычно — пиво, расспросы о жизни, анекдоты, потом осторожное прощупывание темы секса. На эту тему девушка откликнулась — значит есть перспективы. Андрей был просто воодушевлен тем, как разворачивались события.

Не обращая внимания на своего посмурневшего приятеля, который лишь изредка вставлял в разговор свои реплики, Андрей успешно, как ему казалось, завоевывал симпатию девушки. И вполне естественным показалось ему то, что она легко согласилась переместить вечеринку в квартиру Артемова.

Михаил пошел домой пешком, а Андрей повез Нину к себе домой. По дороге было куплено пиво, которое должно было послужить дополнительным размягчителем для Нины и одновременно стимулятором для Андрея. Вышло, однако, совсем наоборот.

Артемов собирался не очень-то развозить предварительные разговоры, а побыстрее приступить к делу. Но Нина сначала захотела попить пива. Каким образом она сумела растворить в бокале Артемова клофелин, он потом вспомнить не мог. Скорее всего, когда он выходил в туалет, другой возможности у нее не было.

Андрей, выпив немного пива, сгреб свою гостью в охапку и попытался приступить к активным действиям, но та неожиданно как-то смутилась и… попросила разрешения принять душ, а то она стесняется, и все такое прочее… Андрей нехотя согласился. Вообще-то он уже потерял особый запал, к тому же девушка, снявшая дубленку, показалась ему не столь привлекательной, как в кафе, «слишком мало вверху, а внизу можно было бы и подлиннее». Артемов имел в виду ноги, которые, ко всему прочему, показались ему какими-то косолапыми.

«А, ладно, сойдет», — тем не менее лениво подумал он.

Взгляд его коснулся пивных бутылок, стоявших на столе. Он не знал, что в его стакане уже растворено вещество, из-за которого этот зимний вечер совсем не будет соответствовать его ожиданиям.

Последней его мыслью, перед тем как он потерял сознание, было что-то типа: «Какого черта эта коза там так долго торчит?!» Наверное, недовольство отсутствием новой приятельницы происходило из его собственных представлений о гигиене, не предполагавших тщательного и педантичного подхода…

Утреннее пробуждение было тяжелым. Прежде всего это касалось головы Андрея. Она была не просто тяжелая, но еще и какая-то шальная. Мысли бегали в разные стороны, как-то ни к селу ни к городу обрываясь на полуслове.

«Черт, как это я мог так уснуть? — недоумевал Артемов. — И она ушла… В принципе это неудивительно, пригласил девчонку, а потом уснул! Такое неуважение к даме проявил… А, наплевать, мне что, на ней жениться, что ли?»

Более-менее приведя мысли в порядок, Андрей отважился на поход в туалет. И, проходя мимо прихожей, с неприятным удивлением отметил, что на вешалке нет его новой кожаной куртки. Немного насторожившись, он вернулся в комнату, чтобы проверить — может быть, по неряшливости он разделся не в прихожей, как положено, а в комнате? Но куртки нигде не было видно! Зато… ящик шкафа, куда он обычно клал деньги, как-то подозрительно был приоткрыт. Андрей рванул его на себя и все понял через пару секунд: деньги исчезли. Около семи тысяч рублей. Сумма в принципе не очень большая, но ведь почти месячный доход.

«Сука!» — эмоционально резюмировал Артемов, шатаясь подходя к столу и машинально беря сигарету.

Посидев еще некоторое время и поразмышляв о судьбе, которая так жестоко посмеялась над ним, он взял телефонную трубку и набрал номер приятеля Деревянкина…

— Да, печальная история, — сочувственно произнесла я, выслушав рассказ Артемова.

— А Михаил меня предупреждал! — поднял вверх палец Андрей. — Предупреждал!

— Тот самый ваш приятель?

— Да. Мы, кстати, можем с вами к нему сейчас заехать. Между прочим, его я и имел в виду в самом начале нашего знакомства.

— Тот, который писатель и музыкант?

Андрей только кивнул в знак согласия, потому что в данный момент его рот был занят последним куском бифштекса.

После того как Артемов расправился с бифштексом, а я допила свой кофе, мы вместе, но на разных машинах отравились к приятелю Андрея.

Михаил Деревянкин не был похож на представителя творческой интеллигенции. Нахохлившийся, как ворон, он скорее походил на шофера, который только вчера вышел из многодневного запоя и теперь тщетно пытается обрести адекватность в этом мире.

Михаил мало что добавил к рассказу Артемова. Да, холостые друзья, недавно перешагнувшие сорокалетний рубеж, решили, что называется, развеяться в кафе. Их внимание сразу же привлекла раскрашенная во все цвета радуги Дина, и Андрей, который особыми комплексами не обладал, задумал «снять девочку» и начал планомерное ее охмурение. Мужики поинтересовались, нет ли у девушки, которая охотно начала с ними обоими общение, подруги. Но увы, подруги не оказалось. И в этой связи более активный и пробивной Андрей, к тому же обладавший машиной, договорился с девушкой быстрее, чем его приятель. Так Дина «досталась» Андрею.

В том, что это была именно Дина, я окончательно убедилась, предъявив обоим любителям кафешных знакомств фотографию покойной Черемисиной, которой меня снабдила Лера Павлова.

— Она, — выдохнул Деревянкин, щелкая пальцем по фотографии. — Без парика, правда, как-то необычно она здесь выглядит, но черты лица точно ее! Да, точно Нинка!

— Она не Нинка, а Динка, как я потом выяснил, — поправил его Артемов.

— Ну, тогда она была Нинкой… В принципе Нинка, Динка — какая разница! — махнул рукой Деревянкин. Еще раз тяжело вздохнув и снисходительно посмотрев на Артемова, он продолжил: — В общем, Андрюха мне на следующий день позвонил и сообщил, что его… так сказать, обчистили. Я, по правде говоря, Артемов, — обратился он уже к приятелю, — с самого начала что-то подозревал. Не так она вела себя, неестественно. Но ведь тебя просто распирало от желания!

— Я думаю, Михаил, что в этом желании нет ничего зазорного, — возразил Андрей.

— В желании-то нет, — упрямо продолжал Михаил, — но в способах его удовлетворения нужно быть поосторожнее.

— А что конкретно вас насторожило? — спросила я Деревянкина. — Может быть, вы заметили кого-то рядом, ну, может быть, не совсем рядом, а недалеко, кто пристально наблюдал за вами?

Михаил задумался, потом нервно почесал голову и покачал головой.

— Нет, ничего подобного я не заметил. Но баба была… стремная. Какая-то… — попытался он помочь себе жестами, — ненормальная, что ли. Чувствовалось, что она там не потому, что ей с мужиком познакомиться хочется, а по какой-то другой причине. Но и на проститутку похожа не была. Нет! И разговор не такой получался, слишком интеллигентный, что ли… Хотя ничего особо интересного она, по правде сказать, тоже не выдавала. А Андрюха польстился, понимаешь, на интеллигентку.

Артемов, слегка усмехаясь, слушал старого приятеля.

— Я нисколько не расстроился, что она пошла с Андрюхой, — продолжил Михаил. — А потом оказалось, что уберегся от больших материальных потерь.

— Материальные потери — это ничто по сравнению с тем духовным дисбалансом, в который меня ввергла эта дрянь! — неожиданно патетически воскликнул Андрей.

Михаил раскатисто засмеялся. Он не верил искренности слов приятеля, который, к этому моменту уже приняв сто пятьдесят граммов водки, полулежал на диване и почесывал свое пузо, буквально лезшее наружу в прогалы между пуговицами рубашки.

— Что-то я не заметил этого. Ты же прежде всего жалел о куртке и деньгах! — скрипуче заметил он. — А вообще я вам скажу вот что, — Михаил повернулся ко мне: — Девчонка эту операцию одна придумать не могла. Не могла! — для убедительности повторил он.

— Почему? — спросила я.

— Потому что не такой она человек. Я ведь разговаривал с ней, и мне тогда еще показалось, что она… ну… не способна, что ли, принимать самостоятельные решения. Она как будто роль заученную играла. Только я тогда это вот наблюдение не додумал. Просто в памяти несуразность поведения девчонки отметилась. Я, может быть, и не психолог, — смущенно склонил голову Девяткин, — но писательский опыт и природная наблюдательность кое-чего стоят.

В принципе его мысли были созвучны моим. За Диной должен был стоять кто-то, направлявший и координировавший ее действия. Вот только кто? Это мне и предстояло выяснить.

И сейчас из беседы с Артемовым и его приятелем Михаилом я почти уже уверилась в том, что смерть Дины связана как раз с этой ее, совершенно неожиданно открывшейся, второй, потайной жизнью. Во всяком случае, ни о чем другом я думать не могла.

— Но ведь, насколько я понимаю, это была не последняя ваша встреча с Диной, Андрей! — громко воскликнула я, потому что Артемов, развалившись на диване, уже начал похрапывать.

— А? — лениво очнулся тот.

— Артемов, подъем! — так же громко, как и я, заговорил Деревянкин, насмешливо щелкая пальцами прямо перед лицом чуть было не уснувшего Андрея.

— Ну что это такое! Человеку поспать не дают… — неожиданно заныл Артемов и стал медленно, словно медведь, приподниматься на диване.

— Расскажи Татьяне, как ты выследил эту Нинку-Динку, — сказал Михаил.

— А что? Я не выслеживал, все случайно получилось, — заговорил Артемов.

Неисправима тяга холостого мужского контингента к развлечениям с малознакомыми симпатичными женщинами. Вот и Андрей Артемов, за недельку оправившись от потрясения, связанного с обокравшей его девушкой, снова пустился на поиски авантюрных приключений. На сей раз он избрал другое кафе, в которое пошел уже один, без брюзжащего на ухо скептика Деревянкина. И неожиданно в дальнем углу кафе он заметил знакомый профиль. Знакомый парик, фигуру… словом, ту самую женщину, которая ушла в ванную у него дома и не вернулась.

Первым желанием Андрея было подойти, схватить эту дрянь за плечи и тут же вытрясти из нее украденные у него деньги и куртку. Однако, слегка поразмыслив, он решил поступить более умно. Не став ничего заказывать, он бочком-бочком проследовал к выходу из кафе, потом прошел к своему автомобилю и засел там, организовав своего рода наблюдательный пункт и следя за всеми, кто выходил из кафе.

Ждать ему пришлось довольно долго, но в конце концов та, которую он узнал, вышла наружу. Она была одна. Оглядевшись, она пошла на перекресток, где начала голосовать. На ее зов откликнулась одна из проезжавших мимо машин. Вырулив на проезжую часть, Андрей начал преследование «девятки», в которую села знакомая девица.

Водитель «девятки» оказался не лихачом, ехал очень аккуратно, чем и облегчил Андрею преследование. И в конце концов привел Артемова к дому номер шестнадцать по улице Краевой, где, как я знала, проживала Дина Черемисина.

Андрей проследил, в какой подъезд вошла девушка, дождался, пока она откроет дверь и зайдет внутрь. Затем зашел сам и осторожно пошел вслед за Диной. А она тем временем поднялась на четвертый этаж и остановилась, чтобы открыть дверь в свою квартиру.

Прыжок Андрей совершил с неожиданной для своей комплекции прытью, через несколько ступенек вверх, в тот самый момент, когда девушка открыла дверь, но не успела войти внутрь. Короткий вскрик — это максимум, на что ее в тот момент хватило, ибо через мгновение рот ей закрыла широкая ладонь Андрея Артемова.

Он захлопнул дверь сам, потом, глядя в распахнутые до предела от ужаса глаза Дины, прошел, волоча ее за собой, в комнату, нащупал выключатель и включил свет.

— Ну, вот и все, — спокойно сказал он, опуская Дину на диван и освобождая ей рот.

Шок у Дины продолжался. Она сидела на диване в испуганной позе, прислонив руки к груди и голове, как будто пытаясь защититься на уровне жестов.

Андрей тяжело выдохнул — все же рывок через лестничный пролет вверх был серьезным для его возраста и габаритов физическим упражнением — и спокойно, даже с усмешкой спросил:

— Вы меня, надеюсь, помните, девушка?

— Угу, — скорее промычала, чем произнесла Дина.

— Ну, вот и отлично. Следовательно, есть основания для деловой встречи. Ее мы сейчас и начнем. На повестке дня один вопрос — о возмещении убытков, причиненных вами мне.

— Угу, — продолжала кивать головой Дина, понимавшая, что сейчас она целиком во власти этого толстяка, несмотря на то что находится в собственной квартире.

— Так когда же можно рассчитывать?

Дина промычала что-то нечленораздельное и снова кивнула головой.

— Я спрашиваю, когда можно рассчитывать на деньги? — неожиданно злобно прорычал Артемов и буквально насел на девушку своим большим телом.

Та сдавленно застонала. Артемов был настроен, однако, безжалостно. Он принялся душить Дину. Конечно, не всерьез, а с целью запугать. Встряхнув еще ее немного потом для острастки, Андрей отпустил девушку.

Она долго откашливалась и гладила ладонями горло. Наконец, оправившись от шока, выдавила из себя:

— Сколько вы хотите?

— Все! — Андрей был не склонен к компромиссам.

— Когда?

— Завтра! — Артемову понравилось быть категоричным, и он выдерживал имидж.

— Я не могу завтра, — отчаянно прошептала Дина.

— А когда?

— Ну, через неделю…

— Поздно! Три дня, и все! Я знаю, где ты живешь. В конце концов я заявлю в милицию, а мой приятель все подтвердит. На бутылках наверняка остались твои отпечатки. Я специально их не выкидывал, на всякий случай.

Артемов, конечно, приврал здесь, но на Дину это произвело впечатление.

— Через три дня? — тихо переспросила она.

— Да, и давайте без лишних там этих… — чуть смягчил тон Андрей. — Короче, я перезвоню, а потом подъеду. У вас телефон, я смотрю, есть… — скосил он взгляд на телефонный аппарат.

Дина обреченно продиктовала номер. Андрей записал его в свой блокнот и, равнодушно оглядев девушку, пошел к выходу.

— Да, и еще… Расплату натурой я не приму. По принципиальным соображениям, — сказал он напоследок и хлопнул дверью.

— Андрюха герой! Андрюха — принципиальный мужик! Просто кремень, а не человек! — ернически зааплодировал Деревянкин приятелю, после того как тот закончил свой рассказ.

— Все это, конечно, очень мило, но что было потом? Вы же не все рассказали, Андрей! — сказала я.

— Не все, — согласился Артемов, почесывая пузо. — Я позвонил вечером условленного дня. Это было… двадцать третьего марта. Но мне никто не ответил. Я позвонил на следующий день, утром, днем и опять вечером. Снова — молчок. Ну, я не выдержал и двадцать пятого или двадцать шестого, не помню точно, поехал к ней… А соседи мне сказали, что Дина умерла. Собственно, тут-то я и узнал, что ее зовут Дина, а не Нина.

— Соседи вам дали адрес родителей, и вы поехали туда? — догадалась я.

— Совершенно верно! — улыбнулся Андрей, произнеся эти слова с каким-то нарочито бодрым восклицанием. — Девушка, вы — великолепный частный детектив!

— Спасибо, — коротко поблагодарила я. — И там, уже у родителей, вы поругались с ее братом.

— Нет, ну брат ее… он вообще… какой-то дубовый человек… Я со всеми людьми стараюсь найти общий язык, но с этим невозможно, — развел руками Андрей.

— Ну, дальше мне уже неинтересно, дальше я все знаю. Только зачем вы поехали к родителям?

— А просто так… Узнать, что за семья породила эту… — он замолчал, подбирая слова.

— Дрянь, которая ввергла нашего чувствительного Андрюху в духовный дисбаланс! — ехидно закончил Деревянкин.

— Ну да. Умеют эти писатели высказываться, собаки! — хохотнул Артемов, который, видимо, привык к ехидству своего друга и не обращал внимания на его подколы. — В общем, не было у меня четкой цели… Так просто, раз эпизод неприятный получился, захотел до конца его отработать.

— А кстати, Андрей… Не можете ли вы вспомнить, где вы находились двадцать третьего марта в первой половине дня? — задала я вопрос, который не могла не задать.

— Легко могу ответить, — Артемов снова завалился на диван и, нимало не смущаясь моего присутствия, начал почесывать свое пузо.

В мои правила входит никогда не смущаться. Или по крайней мере делать вид, что смутить меня невозможно. В данной ситуации, например, возмутиться хамскими манерами толстяка означало бы завязнуть в общении с двумя мужчинами еще на какое-то время. Это не входило в мои планы. Да и чего бы я добилась? В лучшем случае извинения. И то вряд ли. А оно мне нужно? Поэтому я не стала акцентировать внимание на провокационных, с моей точки зрения, действиях чувствительного «Андрюхи» и ждала ответа.

— Я был на работе, — наконец выдал Артемов, переваливаясь на бок и поворачиваясь к нам с Деревянкиным задом. — Вся контора может подтвердить.

Последние слова он произнес, уткнувшись ртом в обшивку дивана.

— Вот такой у нас Андрюха, — развел руками Деревянкин.

— Верх галантности по отношению к дамам, — кинула реплику я.

Артемов не отреагировал. Заснул, что ли? Во всяком случае, лежал и нагло демонстрировал мне заднюю часть своего большого рыхлого тела. И не подавал никаких признаков заинтересованности в дальнейшем общении со мной.

— Адрес конторы можете записать, — вдруг засуетился Деревянкин. — Я знаю… Так что…

Я записала адрес места работы Артемова и стала прощаться. В прихожей я уловила сожалеющий взгляд Михаила. Видимо, ему не хотел, чтобы я уходила. М-да, ему явно не хватает кого-то, кто скрасил бы его одинокое холостяцкое существование.