ГЛАВА 3

Название улицы — Перспективная — было мне знакомо, и я уверенно заспешила на своей «девятке» в направлении Ленинского района. Всю дорогу до места голова моя была занята размышлениями о предстоящем разговоре, о том, как лучше вывести Дьяченко на чистую воду, если он виновен, но для начала попытаться выяснить, виновен ли он.

За этими соображениями дорога до Перспективной прошла незаметно, и, найдя наконец дом под указанным номером, я в бойцовском состоянии духа притормозила возле подъезда. Однако, начав беседу с открывшей дверь пожилой женщиной, испытала совершенное разочарование — ни о каком Дьяченко Петре Викторовиче хозяйка квартиры слыхом не слыхивала.

После ее недоуменных высказываний я сразу же начала перебирать возможные варианты в поисках причины такого поворота дела. В некоторых из них Дьяченко представлялся мне матерым преступником, живущим по поддельным документам, под чужим именем, и все такое прочее. К счастью, хозяйка квартиры оказалась женщиной гостеприимной и словоохотливой и пожелала принять самое активное участие в разрешении вставшей передо мной проблемы. Такое поведение в наше время удивительно, конечно. В основном люди или разговаривают через дверь, или сразу же захлопывают ее перед носом незнакомого посетителя. Поэтому, когда она участливо задумалась, я обрадовалась такому живому участию.

Потом, сдвинув очки на кончик носа и глянув на меня поверх них, женщина покусала нижнюю губу и протянула:

— А знаете, ведь в Тарасове две улицы Перспективных…

— Как? — искренне удивилась я. — Вы уверены?

— На сто процентов. Дело в том, что однажды я получила письмо, адресованное совершенно не мне, хотя на нем и стоял мой адрес. Я отнесла письмо на почту, где мне и объяснили возможную причину такой ошибки, по индексу выяснив настоящее место назначения.

— И каким же оно было?

— Знаете… На окраине Тарасова есть небольшой поселок Нефтяников. Официально он относится к Тарасовскому району, хотя вообще-то слит с Трубным. Многие люди на конвертах пишут просто Тарасов, а не Тарасовский район, и возникает путаница. А речь идет об одноименной улице, находящейся в другой части города.

— Вот оно что… — понимающе закивала я головой и вспомнила, что из продиктованного Кирей адреса записала только название улицы, а на то, что он сказал в начале — Тарасов или Тарасовский район, — не обратила внимания. — Парадоксально!

— Хм, — женщина широко улыбнулась. — Знаете, что является еще большим парадоксом?

— Что?

— В Нефтяниках одна улица относится к Тарасовскому району, а перпендикулярная ей — уже к Трубному!

— Да… — протянула я. — Умом Россию не понять… Спасибо вам огромное! Вы мне очень помогли! — Я улыбнулась незнакомке и попрощалась с нею, радуясь, что надежда на знакомство с Дьяченко у меня все еще есть.

Сев в машину, я вздохнула с некоторым облегчением и, сожалея о напрасно потерянном драгоценном времени, направилась в тот район, о котором говорила женщина. Останавливаясь на светофорах, я нервничала и поглядывала на часы, прикидывая, сколько еще потрачу его зря на дорогу из-за путаницы в адресах или из-за невнимательности.

Наконец оживленные улицы сменились более пустынными — я приближалась к одной из тарасовских окраин. Местами никаких зданий вдоль дороги вообще не было, и взору открывалась серая унылая степь. Однако виднеющиеся вдалеке очертания домов говорили о том, что город еще не закончился и мне следует продвигаться вперед. Пару раз, правда, я все равно останавливалась и спрашивала прохожих, в правильном ли направлении еду.

Вскоре в нескольких метрах от дороги справа показалась забрызганная грязью табличка, на которой крупными буквами черным по белому было написано: «Поселок Нефтяников».

— Слава богу! — произнесла я вслух и прибавила ходу.

Поселок начинался, как и сотни, а может быть, и тысячи других в России, с небольшой площади, окруженной несколькими магазинами. Это был своего рода местный торговый центр. Над входом в один из магазинов висела пестрая вывеска, на которой под названием фирмы — ООО какое-то там — художник щедрой рукой изобразил пышные булки и батоны, а также другие продукты первой необходимости.

Рядом находился другой магазин. Наверное, ассортимент в нем был более широким или цены более приемлемыми, так как на крылечке, в отличие от соседнего, толпились беседующие покупатели. Еще одно здание, судя по внешнему виду, тоже некогда служило помещением для магазина. Однако разбитые стекла его витрин свидетельствовали, что хозяева разорились.

Чтобы не тратить время на самостоятельные поиски нужной мне Перспективной улицы, я притормозила возле одного из магазинов и задала вопрос старушке, спускавшейся с высокого крыльца. Она с любопытством на меня глянула и жестом руки указала, в каком направлении надо ехать.

Буквально через две минуты я очутилась в небольшом дворике, между пятью двухэтажными панельными домами. В центре его находилась детская площадка, состоящая из пары песочниц и высокого столба с баскетбольным кольцом. Дома были серые и неприглядные, местами облупленные, местами заляпанные смолой, разлившейся либо при ремонте крыши, либо при заделке швов. Однако у каждого дома под окнами жильцы разбили небольшие палисаднички, и эти пятачки зелени как-то скрашивали общее унылое впечатление, производимое старыми зданиями. В палисадничке росли и плодовые деревья, и кустарники, и цветы — каждый, по-видимому, выращивал то, что ему больше нравилось.

Двое мальчишек, возившихся со сломанным велосипедом, сразу с любопытством уставились на мою машину, а когда я притормозила, друг за дружкой побежали ко мне и, открыв рот, с интересом наблюдали за моими действиями. Я выключила магнитолу, вытащила ключи и, подмигнув, спросила:

— Ну, пацаны, где тут дядя Петя Дьяченко обитает?

— Вон в том доме! — утирая нос, громко крикнул мальчишка, стоявший поближе ко мне, и пальцем указал на соседнее здание.

Только тут я заметила, что к нему сбоку прилепилась кирпичная пристройка, выполненная явно кем-то из жильцов.

— Это его! — сказал второй мальчуган, заметив мой удивленный взгляд.

— Неплохо! — ответила я ему и вновь подмигнула. — А он дома?

— Угу, — ответили ребята в один голос. — Он нам щас масло давал, цепь у велика смазать.

— Хороший дядька? — кивнув, спросила я.

— Да когда как… — ответил тот, что был повыше, посмотрев на своего товарища.

Я закрыла машину и направилась в подъезд. В нем было на удивление чисто. В больших домах практически стали нормой исписанные стены подъездов, плевки на полу, грязный лифт и прочее. В моем доме — престижной девятиэтажке в центре города — дело обстояло лучше, чем во многих других, но чистоте и аккуратности этого подъезда дома на захолустной окраине можно было только позавидовать.

На площадке находилось три квартирные двери. Номер «два» значился на той из них, что располагалась справа. Она была железной и скорее всего двойной. Я приготовилась в случае чего показать свои красные «корочки» работника прокуратуры, часто выручавшие в подобных ситуациях, и нажала на кнопку звонка. Тут же раздался переливчатый звук, напоминающий пение райской птички.

— Иду! — сразу же послышался за дверью мужской голос. — Буржуй, уйди!

Последний возглас меня немного насторожил, и я невольно напряглась. Вскоре дверь открылась, и из нее высунулась морда огромного ротвейлера, заслоняющего собой стоящего немного позади высокого молодого мужчину. Он глянул на меня вопросительно, но вполне благожелательно, поэтому я решила пока отложить предъявление удостоверения, поскольку вообще-то оно было недействительным — давно просроченным.

— Добрый день, — сказала я. — Я к вам от Трофимовых, от Сергея.

— Да? — вполне спокойно спросил мужчина. — Как он?

— Вы Дьяченко?

— Да.

— Я могу войти? Не очень удобно разговаривать через порог… Да и ваш Капиталист смотрит что-то не очень ласково.

— Он не Капиталист, а Буржуй! — язвительно ответил Дьяченко и, потянув собаку за поводок, пошире открыл дверь, этим приглашая меня войти. — Ну так что с Сергеем? — вновь спросил Дьяченко, когда я расположилась в просторном шикарном кресле, стоящем посреди зала. — Кто вы и почему он сам не приехал, а вас послал?

— Он меня не посылал, а попросил заскочить, так как мне было по пути. Бабушка, знаете ли, в этих краях обитает. Сергей беспокоится, так сказать, за ваше житье-бытье и здоровье…

Я откровенно лгала, глядя Дьяченко прямо в глаза. Если он был виновен, то, по моим расчетам, должен был сейчас тоже солгать, умолчав о своем вчерашнем визите к Трофимову. Так, по крайней мере, поступают многие из тех, у кого, как говорится, рыльце в пушку. Однако Дьяченко без промедления заявил:

— Стало быть, не я один друзей не забываю. Я вчера вечером заезжал к Сергею, но дома никого не было. Так ему и передайте: был, мол, но его не застал. Я позвонил, постоял — подождал минут десять и отправился восвояси. Вот так.

— Простите, а что вас к нему привело? Может, передать что надо?

— Да нет. Я, как и вы сегодня, по своим делам проезжал мимо, вот и решил заглянуть. Привет передайте. Вот, пожалуй, и все. Как-нибудь заскочу, поговорим о том о сем. А вы, извините, ему кто? — Дьяченко хитро, с намеком, улыбнулся.

— Друг семьи, — вздохнув, ответила я.

— Вот оно что! Кстати, передайте Сереге привет и от Витьки Бигильдина. Мы с ним вместе вчера заезжали. Он наш общий друг. Скажите, у него тоже все хорошо. — Разговаривая со мной, Дьяченко посматривал в окно и в этот момент, увидев кого-то на улице, резко отдернул занавеску. — Вот, кстати, и он!

И он зашагал к входной двери, предполагая, что Бигильдин вот-вот в нее позвонит. Буржуй последовал за хозяином. Оставаться в кресле мне не было смысла, и я тоже направилась в прихожую.

— Здорово! — воскликнул Дьяченко, открыв дверь и протянув руку невысокому коренастому парню примерно его возраста.

Тот ответил рукопожатием и переступил порог.

— Представляешь, — воскликнул Дьяченко, — мы с тобой вчера заезжали к Сереге, а сегодня к нам от него посланник!

— Да? — приподняв брови, удивленно произнес вошедший.

— Да. Вот эта молодая леди, — хозяин квартиры жестом указал на меня. — Едет к бабушке и вот мимоходом передает мне привет от Трофимова.

— А мы его вчера не застали… — улыбнувшись, бросил Бигильдин, не глядя на меня.

— Ну, я, пожалуй, подзадержалась у вас, — произнесла я. — Мне пора. Бабушка ждет не дождется.

Учтиво попрощавшись с молодыми людьми, я покинула квартиру Дьяченко. Садясь в свою машину и представляя длинный обратный путь в город, я со вздохом подумала, что прокатилась сюда фактически напрасно, поскольку у Дьяченко довольно четкое алиби. Ладно, пойдем дальше. А там… Поживем — увидим.

Каких-либо соображений на счет дальнейших шагов в расследовании у меня пока не возникало. Но ведь нужно что-то предпринимать, причем чем скорее, тем лучше… Естественно, следовало все как можно лучше обдумать и решить, что наиболее целесообразно в данный момент.

Притормозив на светофоре, я заметила неподалеку кафе и, решив, что на сытый желудок всегда лучше думается, припарковалась около него. Судя по внешнему виду, а также по выходящим из заведения людям, кафе было вполне приличным, и я смело переступила его порог.

Немногочисленные столики располагались в зале хаотично. Они были покрыты полиэтиленовыми скатерками, дешевыми, зато чистыми. Каждый столик украшал небольшой букетик искусственных цветов. В общем, здесь мне показалось вполне сносно, и я подошла к стойке. Меню удивило разнообразием, а еще более — наличием в ассортименте деликатесных блюд, причем даже таких, которых я до сих пор не слышала.

Молодой бармен посмотрел на меня вопросительно, видя, что я отложила меню в сторону.

— Слоеные бургеры из помидоров с каперсами, — на одном дыхании произнесла я незнакомое название.

— Пить что-то будете? — спросил бармен.

Я задумалась, поскольку с трудом представляла себе, что такое эти бургеры и какой напиток будет с ними сочетаться.

— Стакан минералки, — сказала я наконец деловито.

Парень, видимо, заметил и понял мое замешательство. Улыбнувшись, он сказал:

— Белое сухое вино к ним тоже вполне подойдет.

— Я за рулем, — тоже улыбнувшись, ответила я и отправилась к свободному столику, на ходу пробормотав: — Надеюсь, они вообще съедобны!

Не увидев запрещающей надписи, я закурила. Делать было нечего, поэтому в ожидании своего заказа я просто разглядывала посетителей заведения. Через некоторое время в кафе вошли две девушки, по виду скорее всего студентки, оживленно о чем-то разговаривавшие. Одна из них пошла к стойке, а вторая села за столик рядом с моим.

В это время показался официант, несший на вытянутых руках поднос с тем самым, что в меню было названо бургерами. Я сглотнула мгновенно выделившуюся слюну — блюдо выглядело вполне аппетитно. Когда тарелка оказалась передо мной, я стала с любопытством разглядывать ее содержимое.

Толстые ломтики запеченных помидоров, посыпанные мелким базиликом, были покрыты массой, в которую входили, судя по запаху, обжаренные лук, чеснок и каперсы. Сверху все это накрывал расплавившийся в духовке сыр. Возможно, в блюдо входило что-то еще, но гадать дальше у меня больше не было сил, и я, невольно облизнувшись, взяла в руки вилку и нож, готовясь к новым вкусовым ощущениям.

В это время за соседний стол вернулась вторая из девушек-студенток, сделавшая заказ. Между ними вновь возобновился оживленный разговор, и я оказалась невольной слушательницей.

— Представляешь, — затараторила первая, — она в морге четвертый день, и никто ее не ищет.

Начало разговора в первое мгновение вызвало у меня негодование, и я даже хотела сделать соседкам замечание, подчеркнув несколько неподходящую для обеда тему. Не то чтобы я была брезгливой, нет. Моргов и трупов я на свою сыщицкую практику насмотрелась предостаточно. Просто я сразу предположила, что девицы — студентки мединститута, возвращающиеся с практики в морге и несколько бравирующие этим.

Однако вместо того, чтобы возмутиться, я была готова… поблагодарить их. Поскольку беседа студенток навела меня на мысль, что «трофимовский труп» тоже должен находиться сейчас в морге, и он либо опознан, либо нет. В первом случае у меня появлялась масса работы, а значит, и новые шансы для раскрытия преступления. Во втором… В общем, я жевала бургеры, не ощущая их вкуса, радуясь своевременному и случайному напоминанию студенток об одном из направлений в расследовании и торопясь поскорее обратиться в соответствующие органы с интересующим меня вопросом. Только увидев дно опустевшей тарелки, я с удовлетворением подумала: «А блюдо-то ничего!»

Вытерев руки салфеткой, я запила бургеры минералкой и достала свой сотовый. Но тут же задумалась сначала. Звонить сейчас в морг было, пожалуй, нецелесообразно. Если труп не опознан, то меня наверняка начнут спрашивать-расспрашивать, кто я такая да по какому поводу интересуюсь сим усопшим. Отвечать на вопросы постороннего человека работники просто откажутся, а раскрывать себя мне не хотелось. Тогда я надумала вновь обратиться к Кире и в очередной раз воспользоваться его помощью. Это решение являлось, пожалуй, самым правильным еще и по той причине, что у милиции в первую очередь должны были появиться сведения о трупе. Воспользовавшись ими, я значительно сэкономлю свое время.

Я набрала рабочий номер Кири и буквально через минуту услышала знакомый голос.

— Кирьянов, — сухо представился Владимир.

— Иванова, — передразнивая его, сказала в трубку я.

— Слушаю, — приняв мою игру, тем же тоном продолжал Киря.

— Привет, Вов. Узнал? Это я, Таня, — перешла я наконец к разговору.

— Тебя да не узнать!

— Я все по тому же делу. Помощь можешь организовать?

— Если честно, я тебе ее уже организовал.

— В смысле?

— Твое дело меня заинтересовало. Я сегодня прозвонил по кое-каким номерам.

— Ну и?

— Покойничка твоего опознали родственники.

— Какие?

— Ну не мои же! Тань, ну ты что, в самом деле, как глупенькая!

— Прости, это я от радости. Но все равно объясни подробнее, что и как.

— Объясня-аю, — протянул Кирьянов. — Пропал мужик. Порядочный семьянин, домосед и вдруг не пришел ночевать. Никогда такого не бывало. И что же жена? Естественно, бросилась искать его. Вся в переживаниях и дурных предчувствиях, она начала обзванивать больницы. В общем, когда она дошла до морга, там ей и сообщили о неопознанном мертвом мужчине. Так как лицо его было сожжено кислотой, то женщине пришлось опознавать его по другим приметам, хорошо известным после нескольких лет совместной жизни с супругом.

— М-да… — задумчиво протянула я.

— Ты его данные-то запишешь?

— Конечно. — Я достала из сумки блокнот и стала записывать диктуемое Кирей, вслух проговаривая каждое слово. — Так-так… Бес-па-лов Дмит-рий Вла-ди-ми-ро-вич.

Я записала также адрес, год рождения убитого — в общем, все, что могло мне понадобиться и что смог выяснить заботливый Киря.

— Вова, ты гений! — воскликнула я, закончив записи. — Но как ты догадался, что я к тебе с этим обращусь?

— Ты меня недооцениваешь! А если честно — нас данным происшествием начальство озадачило.

— У-у-у-у… — разочарованно протянула я. — А я-то думала, ты все делаешь из чисто благородных побуждений, руководствуясь одним лишь желанием мне помочь!

— Почти так оно и было!

— Да ладно, ладно, я шучу. Спасибо тебе, Владимир Сергеич, огромное. До встречи.

— Пока, — ответил Киря и положил трубку.

Я допила минералку и вышла из кафе, собираясь отправиться по только что названному Кирей адресу. Однако, сев в машину и еще раз прокрутив мысленно полученную информацию, решила, что неплохо было бы поговорить сначала с экспертом-криминалистом, занимавшимся вскрытием тела и установлением причины смерти. У него наверняка найдутся какие-либо интересные сведения, которые, возможно, натолкнут меня на новые идеи и послужат ниточкой к раскрытию преступления.

За годы работы на сыщицком поприще я успела хорошо изучить, куда и к кому лучше обратиться для получения какой-либо информации. Поэтому и сейчас такой вопрос передо мной не встал. Я точно знала, куда и к кому мне следует отправиться.

Второпях я обгоняла другие автомобили и вместо того, чтобы громко ругаться на неумелых водителей, мешавших моему быстрому продвижению к цели, как это обычно делают другие, сев за руль, твердила себе под нос:

— Беспалов… Беспалов…

И тут меня осенило: Беспалов Дмитрий Владимирович.

— Е-мое! Да ведь это же один из друзей-сослуживцев Сергея! Точно! Ольга называла мне это имя!

Я орала, как сумасшедшая, на всю машину, хлопая ладонями по рулю. И поскольку в тот момент стояла у светофора, лопоухий парень из соседнего авто, широко улыбнувшись и посмотрев на меня многозначительно, несколько раз покрутил у виска. Ну и пусть, подумала я, увидев его жест. И ладно. Мне наплевать, что считает какой-то лопоухий проезжий. У меня свои заботы.

Тут, кстати, вспомнилось, что, как только Киря назвал это имя, оно сразу же показалось мне знакомым. Но за разговором с Кирьяновым я не имела возможности немного задуматься и сопоставить известное мне с полученными сведениями. Поэтому порадоваться новому открытию пришлось только теперь. А радоваться на самом деле было чему — в моей «копилке» набиралось все больше и больше фактов. И хотя я еще не знала, как точно связать их между собой, общее между ними было очевидно: все вертится вокруг какой-то загадки нескольких друзей-сослуживцев.