Книга: Каменное сердце
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Погода стояла теплая и приятная. Выйдя на балкон, я покурила, и мне вдруг так захотелось прогуляться. Просто побродить по заваленным желтыми и красными листьями улицам, чтобы листья тихо шуршали под ногами. Время было не позднее, и я решила, что ничего плохого не будет в том, если я пройдусь немного перед сном. Заодно и поразмышляю. Я надела джинсы и водолазку, захватила пачку сигарет и отправилась на прогулку.
Недалеко от моего дома находится большой парк. Я направила свои стопы именно туда — там всегда немноголюдно, спокойно и тихо. Осень внушала мне умиротворение. Я побродила по аллеям, пока не стемнело, народу в парке осталось совсем мало, и я решила, что пора идти домой. По пути надумала зайти в магазин, купить что-нибудь на ужин, так как дома в холодильнике еще несколько дней назад, образно говоря, повесилась последняя мышь.
Когда я подходила к супермаркету, недавно открывшемуся в квартале от моего дома, мне показалось, что кто-то наблюдает за мной. Я огляделась, но никого не заметила. Только молодую парочку, бродившую от нечего делать перед магазином да двух старушек, прогуливающихся неподалеку.
Я снова осмотрелась — вроде ничего подозрительного. И все же ощущение, что за мною кто-то следит, не покидало. Я вошла в магазин, купила продукты и вышла. Остановилась, как будто хочу проверить сумку с продуктами, и незаметно поглядела по сторонам — никого и ничего, что могло бы вызвать мои подозрения. Но я-то ведь неспроста почуяла опасность. Моя многолетняя практика работы частным детективом научила каким-то даже не шестым, а седьмым чувством ощущать опасность, и сейчас я ее ощущала.
Может, у меня началась паранойя из-за всей этой истории с гомиками? Я теперь уже более открыто огляделась, а затем спокойным медленным шагом направилась к дому.
Путь мой лежал через парк, по которому я недавно гуляла, а потом надо было идти вдоль дороги. Можно, конечно, сократить путь и пройти дворами, но места там были беспокойные. Дома, стоящие недалеко от моего, старые и полуразвалившиеся, они очень гротескно смотрятся рядом с новенькими многоэтажками. Обычно, возвращаясь домой, я никогда не задумываюсь, идти через дворы либо пройти по дороге. Я никогда никого не боюсь, поэтому всегда без опаски хожу темными и навевающими тоску дворами.
Но сегодня я почувствовала, что лучше мне придерживаться дороги, где хоть и немноголюдно, но все же посветлее и не так страшно. Не страшно… Таня Иванова говорит о страхе? Надо же… Мне даже стало смешно. И чего это я на самом деле? Напридумывала себе какие-то опасности, какую-то слежку вымыслила, теперь иду и трясусь, решаю, какой путь выбрать, чтобы никто не обидел. Я усмехнулась. Наверное, старею.
И я свернула на тропинку, ведущую к моему дому через дворы.
Ощущение, что за мной кто-то следит, не покидало меня. Я осторожно повернулась — никого. Наверное, все же паранойя. Никого ведь нет! И чего я так накручиваю сама себя?
Решительным шагом я направилась к дому. Жаль, не захватила с собой пистолет или хоть что-нибудь тяжелое и корявое, с сожалением подумала я. Чувствовала бы себя увереннее.
Я шагала по темному двору, не показывая страха. Походка моя была уверенной, я старалась не срываться на бег, хотя очень хотелось рвануть что есть сил к подъезду, как в детстве, когда приходилось возвращаться домой в темноте. Но я сдерживалась, шла неторопливо и размеренно. Только чувство опасности не исчезало, даже напротив, усилилось. Я пару раз останавливалась, чтобы незаметно осмотреться, но по-прежнему никого не замечала.
Сунув руку в карман джинсов, я сжала в ладони ключи от квартиры. Увесистая связка придала мне уверенности. Хорошо, что я все ключи ношу вместе — и от квартиры, и от машины. Если такой связкой дать кому-то по башке, мало не покажется.
Подумав об этом, я почувствовала облегчение. Я шла и никак не могла понять причин своего столь внезапно возникшего страха. Ведь не в первый раз я оказываюсь в такой ситуации и не впервые чувствую за собой слежку. Все это уже было и не раз. Так почему же сегодня ощущение, что мне грозит серьезная опасность, настолько сильно? Может, какой-то сексуальный маньяк собирается напасть на меня? Уж лучше бы так, подумала я, чем что-нибудь другое…
Я свернула во двор, за которым была дорога, а уже через дорогу стоял мой дом. Эх, надо было все же идти по дороге, отругала я себя. Чтобы потом не было мучительно больно…
Вдруг рядом со мной метнулась какая-то тень, я шарахнулась в сторону и чуть не закричала. Едва сдержав эмоции, я увидела, что прямо мне под ноги прыгнула черная кошка. Тьфу, ты черт! Перепугала до смерти! Я ругнулась на кошку и продолжила путь. Но тут совершенно неожиданно какая-то значительно большая, нежели кошкина, тень откуда-то сверху свалилась на меня. Ноги у меня подогнулись, и я почувствовала, что если это и тень, то весит она прилично — килограммов этак восемьдесят.
Я даже не успела сообразить, что нужно делать и как действовать, как навалившийся на меня скрутил мне руки и профессионально быстро принялся связывать их за спиной, а затем и щиколотки ног. Я даже не успела дернуться, как оказалась полностью спеленатой и связанной.
Мой преследователь навалился на меня и принялся всовывать мне в рот что-то пыльное и вонючее. Я хотела было закричать, но оставила эту мысль, поняв, что как только я открою рот, он тут же затолкает в него кляп. Я стиснула зубы и замычала, пытаясь спихнуть с себя давящую тушу. Но ничего не вышло, нападающий придавил меня так, что я едва могла шевелиться.
Мы молча возились, преследователь пытался запихнуть мне в рот кляп, а я отчаянно сопротивлялась, насколько это представлялось возможным в моем положении. Наконец, бандит так больно заломил мне руку, что я не выдержала и вскрикнула. В ту же секунду оказалась с кляпом во рту. Я взвыла от бессилия и злобы, но уже ничего не могла предпринять.
Мужик быстро вскочил на ноги, поднял меня с земли, перекинул через плечо и поволок куда-то. Вися, как тюк с картошкой, я имела возможность наблюдать лишь пятки его ботинок. Черные, огромные. Похититель обладал недюжинной физической силой — легко нес меня на плече, причем шел при этом довольно быстро, дышал ровно и размеренно. Так он добрался до дороги и бросил меня в багажник машины. Я не успела заметить ни ее цвет, ни марку, не разглядела и своего похитителя. До того, как он захлопнул крышку багажника, увидела только, что на лице у него черная полумаска.
Затем мы покатили в неизвестном направлении. Я пыталась запомнить количество поворотов и расстояние между ними, но почти сразу оставила эту затею. Похититель часто поворачивал то в одну сторону, то в другую, и я быстро потеряла ориентацию. Ловкий он, однако, парень.
Ехали недолго — минут двадцать, причем скорость была приличной. Учитывая то, что петлял похититель черт знает сколько, а в последние десять минут не притормаживал на перекрестках, я предположила, что мы находимся недалеко от Тарасова.
Вскоре мы остановились, и я услышала, как хлопнула дверца. Похититель вышел из машины, но не торопился выпускать меня. Я лежала в совершенно неудобной позе, у меня затекло все, что может затечь, а запястья и щиколотки абсолютно онемели.
Прошло минут пять, прежде чем я услышала шаги. Крышка багажника открылась. Я попыталась хоть что-нибудь разглядеть. Но мне снова не удалось. Мужик в полумаске грубо вытащил меня, опять перекинул через плечо и потащил. Я снова моталась, как мешок с тряпьем, не в силах что-либо предпринять. Снова мне пришлось разглядывать задники его громадных черных ботинок да черные штаны, то ли джинсы, то ли трико.
Я дернулась в сторону, чтобы иметь возможность разглядеть еще хоть что-нибудь, но в этот момент мы вошли в какое-то помещение. Сначала я услышала громкий стук, и оказалось, что это хлопнула открытая ногой моего похитителя дверь. Дверь я успела разглядеть, она была деревянной и старой.
Затем мы очутились на лестнице. Мужик шел, осторожно ступая, а я молила бога, чтобы он не оступился. Так мы спустились в подвал — на меня сразу повеяло сыростью и прохладой. Показалось даже, что пахнуло мертвечиной. Я широко раскрыла глаза, чтобы рассмотреть помещение, куда мы пришли, но это не удалось — было слишком темно.
Пройдя несколько шагов, мужик грубо скинул меня с плеча прямо на сырой земляной пол. Я больно ударилась спиной и ушибла руку. И снова я лишь мельком увидела своего похитителя. Он был достаточно высокого роста. Или же мне так показалось, потому что я лежала на полу, а он возвышался надо мной.
Застонав, я перевернулась на бок, пытаясь принять более удобное положение, тут же получила мощный удар в шею и отключилась.
* * *
Я очнулась от сильной головной боли и оттого, что ужасно замерзла. Поежилась и огляделась. Ни черта не видно! Где это я? Почему я не могу пошевелиться? Я попыталась пошевелить рукой или ногой — не удалось. И только тогда вспомнила, что произошло. В бешенстве я дернулась всем телом, но не добилась ничего, кроме пронизывающей боли во всем теле. Снова попробовала перевернуться на спину, но не смогла и застонала от боли и бессилия. В голове крутилась масса вопросов, на которые не находилось ответов.
Вокруг меня стояла кромешная тьма. Сколько же прошло времени?
Я покрутила головой, так как больше все равно ничего не двигалось, поворочалась немного и… вскрикнула от боли — cпиной наткнулась на что-то очень острое. Я застонала. И тут мне в голову пришла мысль: что если попробовать разрезать ремень или чем там у меня связаны руки? Я нащупала осколок стекла, подвинулась немного в сторону, чтобы мои связанные руки оказались там, где он лежал, и принялась тереться о него. Послышался скрип — я была на верном пути. Вдруг почувствовала, как осколок стекла больно царапнул мне руку, прямо запястье. Я вскрикнула, но занятие не прекратила.
Через несколько минут упорного труда я поняла, что один слой ремня разрезан. Путы немного ослабли, но руки освободить я все еще не могла. Я принялась перерезать второй слой ремня, но осколок вдруг куда-то запропастился. Я вертелась, как юла, пытаясь нащупать его вновь, но безрезультатно — осколок как в воду канул. Тогда я принялась изо всех сил тянуть ремни на запястьях. Ремень больно врезался в кожу, но я продолжала упорствовать.
Я вздохнула и перевела дыхание. Хотелось зареветь и закричать изо всех сил, такое зло меня взяло. Но не следовало тратить силы, они мне еще пригодятся. Я поднатужилась еще немного, рванула руку из последних сил… И освободила ее! Но запястье так ныло и болело, что я даже не смогла в полной мере оценить радость освобождения. Через пару минут я смогла снять путы и принялась растирать руки. Из пореза на левой руке шла кровь.
Я села на земляном полу и принялась распутывать ноги, тоже связанные ремнями — тонкими, но очень прочными.
Я встала и осмотрелась — ни одного окошка, даже ни одной дырочки, в которую мог бы проникать свет. Абсолютная темнота. Я прошлась по подвалу, ощупывая руками стены и потолок, который оказался почти у меня над головой. Помещение небольшое, метров десять площадью.
Я встала у одной стены, прислонившись спиной к ней. Стена была холодная и чуть сыроватая. Кое-где на ней были капельки влаги. Я провела рукой по стене и потом мокрой ладонью — по лицу. Стало немного легче. Но голова все же болела, похититель ударил по шее очень сильно. Было такое впечатление, будто внутри, в мозгу, работает маленькая циркулярная пила.
Я прижалась лбом к мокрой прохладной стене подвала, ощущая, как боль постепенно начинает уходить. Я стояла так, припоминая происшедшее.
Так что же все-таки произошло? И сколько, интересно, с тех пор прошло времени — может, час, сутки? Я прислушалась к своему организму — есть не хотелось, так что, наверное, я недолго пробыла здесь, иначе бы сильно проголодалась. А может, не хочется есть из-за шока и боли…
Кто же он такой, мой похититель? И зачем ему понадобилось привозить меня сюда? Меня хотят убить? Вряд ли. Если бы хотели убить, сделали бы это сразу. Зачем было терять время и силы, тащить меня сюда… Такое умозаключение меня несколько успокоило. Значит, убивать меня не собираются. Уже неплохо. А с остальным я как-нибудь справлюсь.
Скорее всего похищение связано с делом, которым я сейчас занимаюсь. Меня похитили, продолжала размышлять я, и это означает, что я на верном пути. Значит, кто-то догадался, что я держу в руках кончик нити, которая очень скоро выведет меня к преступнику. И он испугался. Только вот кто преступник?
Интересно получается. Убийца подумал, что я стою на верном пути и скоро раскручу преступление, а сама я понятия не имею, кто убил Женю Приходько и в какую сторону направить расследование. Странный все-таки тип мой похититель. Если бы он не увез бы меня сюда, я, может, вовек не докопалась бы до сути преступления. Но раз уж со мной обращаются таким неподобающим образом, я во что бы то ни стало найду эту сволочь и лично дам по морде за все, что мне пришлось испытать по его милости.
Промучившись над размышлениями, которые ни к чему не привели, я вздохнула и принялась шарить по карманам. Страшно хотелось курить. Вдохнуть едкий и горьковатый сигаретный дым полной грудью… И выдохнуть… Сигарет решительно не было. Не было вообще ничего, кроме связки ключей.
Я снова вздохнула. Голова болела меньше, но легче мне все равно не стало.
Побродив немного по подвалу и не придя ни к какому решению, я уселась на корточки и опять задумалась. Надо бы как-то выбираться отсюда, только вот как, если здесь нет ни единой щелочки, ни одной дырочки…
Я поднялась на ноги и принялась на ощупь искать дверь. Ведь должна же она здесь быть. Я нащупала небольшую деревянную дверь с металлической ручкой. Дернула на себя — заперто. Налегла плечом — бесполезно.
Может, попробовать кричать? Но я сразу же отказалась от этой мысли. Если похититель услышит, что я кричу, то поймет, что я освободилась от пут и вытащила изо рта кляп. Тогда он наверняка снова постарается обезвредить меня. Я не боялась схватки, я девушка не робкого десятка, но только не в этот раз. С пораненной рукой и больной головой мне вряд ли удастся одержать над моим противником верх в этой схватке.
Но должен же быть хоть какой-то выход из этой ловушки, в отчаянье подумала я. Надо успокоиться, сказала я сама себе. Иначе начнется истерика, а истерика в моей ситуации только осложнит и без того нелегкое положение.
И вдруг я услышала чьи-то шаги за дверью. Тихие, словно крадущиеся. Я прислушалась. Да, по подвалу кто-то шел. Первым желанием было закричать и позвать на помощь… Вот только кто там, за дверью? А вдруг это мой похититель? Я снова прислушалась — шаги стихли. Мне показалось, что человек остановился буквально рядом со мной за перегородкой. Я тоже замерла.
И тут снаружи послышалась какая-то возня. Открывают дверь?
Я судорожно начала соображать. Что делать? Если это похититель, то я должна застать его врасплох. Действуя словно во сне, я бросилась на четвереньки и принялась шарить по полу в поисках тряпки, которая служила кляпом. Наконец, я нашла ее и засунула себе в рот, с трудом преодолев отвращение. Потом легла на пол на спину и закрыла глаза. Ноги подогнула под себя, чтобы не было видно, что на них нет ремней.
В этот момент дверь распахнулась, и кто-то вошел. Я лежала с закрытыми глазами, но все равно почувствовала, что помещение осветилось. Приоткрыв слегка один глаз, увидела, как по полу шарит фонарик.
Луч фонарика нащупал и выхватил из темноты мое тело. Я лежала, боясь пошевелиться. Человек, постояв немного, вышел, закрыл дверь и, кажется, подпер ее чем-то — снаружи опять раздался какой-то шум. Потом все стихло, и я осталась наедине сама с собой.
Меня приходили проверять, поняла я. Жива или нет. А почему оставили здесь? Почему ничего не сделали? Я почувствовала, как у меня медленно начиналась истерика. Надо было что-то делать, чтобы предотвратить ее. Я встала, выплюнула ненавистный кляп и подошла к двери. Замка нет, это точно. Значит, надо постараться открыть ее. Хотя если этот бугай-похититель подпер дверь чем-то тяжелым, то мои шансы весьма невелики.
Я еще раз, посильнее, налегла на дверь и, к своей величайшей радости, почувствовала, что она немного подалась. Надавила снова, но ничего не вышло. Я провела рукой по доскам… Шершавые, толстые… Я подергала одну, она зашаталась под моей рукой. Я попробовала дернуть ее сильнее, доска задвигалась еще больше.
Это обрадовало меня настолько, что я даже позабыла о пораненной руке. Я принялась с удвоенной силой дергать и раскачивать доску. И с каждым усилием чувствовала, как она все больше болтается. Нащупав наверху гвозди, которые держали ее, я попыталась отогнуть один, но лишь поцарапала палец и едва не содрала кожу. Надо бы чем-нибудь твердым… И вспомнила о связке ключей. Одним из них подцепила гвоздь. Медленно, но верно он начал отходить в сторону. Я перевела дыхание — кажется, получается. Голова разболелась сильнее, но я не обращала на такую мелочь внимание. Наконец, мне удалось распрямить непокорный гвоздь.
Вытащив его, я снова подергала доску. Теперь она отходила сверху, оставалось отогнуть гвоздь снизу, чтобы вытащить доску и вылезти отсюда. Я уже начинала замерзать. Проведя несколько часов в сыром и холодном подвале, можно и воспаление легких подхватить. Я шмыгнула носом. Кажется, насморк мне уже обеспечен.
Нижний гвоздь удалось вытащить без особых усилий, он едва держался. Затем я осторожно, стараясь не производить шума, вытащила доску из двери, освободив узкий проход. Попробовала просунуть голову в щель и едва не закричала от отчаяния: голова никак не пролезала. Меня охватило отчаяние. Столько старалась, и без толку.
— Что же ты, Танька, с такой большой башкой уродилась, — ругала я себя. — Вот мозгов сколько, даже в щель не пролазят…
Я просунула руку в проем, пытаясь нащупать, что находится за дверью. Моя рука почти сразу уперлась во что-то круглое и деревянное. Бревно. Точно — бревно, которым подперта дверь снаружи.
Я вытащила руку из проема и села на пол. Надо собраться с силами и как следует толкнуть бревно, это мой шанс на свободу. Так настраивала я себя, отдыхая и восстанавливая дыхание. Принялась за дело.
Снова просунув в щель руку, я толкнула бревно, но оно не поддавалось. Тогда попробовала откатить его в сторону, подумав: оно ведь круглое, значит, должно катиться по полу. Я уперлась руками в бревно и постаралась сдвинуть его с места. Бревно действительно потихоньку покатилось, и я едва не закричала от радости. Устав, я посидела на полу, потом сделала еще одну попытку. Потом еще одну… Бревно съехало вбок и упало, загрохотав при этом со страшной силой. Я присела на корточки, зажав руками уши, таким оглушительным после долгой тишины показался мне грохот. С ужасом ожидая, как сейчас придет похититель, я приготовилась к достойной встрече. Взяла в руки доску, которую вытащила из двери, и заняла удобную позицию.
Но ни через минуту, ни через две, ни позже никто не пришел. Похоже, что меня оставили здесь на произвол судьбы, подумала я. Но это даже к лучшему.
Я прислушалась, на всякий случай не выпуская из рук доску, но вокруг меня по-прежнему стояла исключительная тишина. Никого… Я положила доску и подошла к двери. При моем приближении она раскрылась сама собой.
Я постояла немного, не решаясь выйти наружу. У меня на этот раз опасный противник, от которого можно ждать чего угодно. Значит, не стоит совершать опрометчивых и необдуманных поступков.
Шагнув в коридор, я снова прислушалась. Ответом мне была все та же тишина. Кажется, похититель ушел, удостоверившись, что я нахожусь без сознания и никуда не денусь.
В коридоре тоже было темно, пахло затхлостью и сыростью. Но все же воздух был намного свежее, чем в той каморке, где я сидела. Идя по низкому коридору, я держалась руками за боковые стены. Поворот, еще один. Впереди забрезжил свет.
«Неужели спасение близко?» — не верила я себе.
Пройдя еще несколько шагов, я неожиданно споткнулась. Здесь пол переходил в ступени, которых я не заметила в темноте и потому споткнулась. Поднявшись по четырем ступенькам, я увидела перед собой еще одну дверь, сквозь которую и сочился слабый свет. Она была приоткрыта. Я толкнула ее и увидела за дверью небольшое помещение, что-то вроде комнаты. Там даже стояла кое-какая мебель.
Я сделала шаг вперед и зажмурилась от света. Глаза еще не привыкли к нему после кромешной темноты, что окружала меня в подвале. И в ту же секунду на меня метнулась тень. Но я успела краем глаза заметить движение сбоку от себя и автоматически отклонилась в сторону. Но нападавший, промахнувшись, снова обрушился на меня со всей силы.
Я намерена была бороться до конца. Уж лучше погибнуть, чем снова оказаться в мерзкой темнице, из которой я ценой таких усилий выбралась.
Похититель, высокий и крепкий мужчина, прижал меня к полу. Завязалась неравная схватка. Мой соперник превосходил меня физически, а я была ослаблена. Я почувствовала, как его руки сжимаются на моей шее, — он пытался придушить меня, чтобы я поменьше сопротивлялась.
Я захрипела, но изловчилась — до сих пор не пойму, как мне это удалось, — и ударила коленом в пах. Мужик охнул и сильнее навалился на меня. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха и ударила еще раз, а затем, улучив момент, вывернулась из-под нападавшего и откатилась в сторону. Мой противник быстро сориентировался и снова попытался навалиться на меня, но я не дала ему такого шанса, вскочив на ноги. Но он схватил меня за колено, и я снова упала.
Мы катались по полу, сцепившись, и похититель все время тянулся к моей шее. Я заметила у него на боку пистолет и потянулась к нему. Парень заметил мое намерение и ударил меня по лицу. Но удар пришелся вскользь, так как я успела увернуться. Тогда я протянула руку и попробовала стянуть с мужика маску. Он наклонил голову назад и еще раз ударил меня по лицу. На этот раз удар достиг своей цели, и у меня потемнело в глазах. Воспользовавшись ситуацией, противник снова навалился на меня и скрутил за спиной руки. Я закричала от сильной боли и ударила его головой, попав прямо в лицо. Мужик захрипел, и я ударила головой еще раз. Нападавший откатился, я вскочила на ноги и ударила его ногой, куда придется. От злости била его по голове, по корпусу, по ногам, по рукам — куда достану, готовая просто убить этого отморозка.
Я все же выхватила пистолет из-за его пояса. Заметив это, мужик откатился в сторону и сжался в комок. Я сняла пистолет с предохранителя и выстрелила, не целясь. Пуля попала в пол рядом с ногой похитителя. Это заставило его действовать быстро. Он вскочил на ноги и бросился к двери. Я снова подняла пистолет, но, пока целилась, мужику удалось выскочить из дома.
Я рванула за ним следом, но прямо у двери меня встретил сильнейший удар ногой в живот. Я согнулась пополам и прижала руки с пистолетом к животу. Нечаянно нажав на спусковой крючок, я выстрелила, но, к счастью, не попала в себя. К сожалению, не попала и в противника. Когда я пришла в себя и смогла разогнуться, успела заметить только, как мужик садится в машину — светлую «шестерку». Я снова подняла пистолет, выстрелила. Снова мимо — сильная боль в животе не дала мне прицелиться.
Машина рванула с места и моментально скрылась за поворотом. Я побежала следом, пытаясь догнать и хотя бы выстрелить по колесам, но, сделав шаг, я вновь испытала приступ боли, от которой невольно присела на корточки, дав тем самым преступнику возможность спокойно скрыться.
Я сидела, прижав руки к животу, и утешала себя тем, что я теперь на свободе и вооружена. А этого мерзавца я все равно найду и отстрелю ему что-нибудь лишнее…
Я просидела минут двадцать, дожидаясь, пока боль утихнет. Дышать было тяжело, двигаться практически невозможно.
Привалившись спиной к стене дома, смогла оглядеться. Судя по всему, наступило утро. Я находилась в заброшенной деревне. Виднелось несколько домов, но все они казались нежилыми. На улице никого не видно, вокруг тихо и пустынно.
Пора было подумать о том, чтобы добраться до города.
Интересно, как я выгляжу? Я осмотрела себя, придя к неутешительному выводу, что в таком виде дальше поста милиции не уйду. Придется объяснять, откуда я такая красивая. Мысль рассказать в милиции о нападении я отогнала сразу. Чтобы Татьяна Иванова, частный детектив экстра-класса, обращалась за помощью к ментам — не бывать этому! Я сама должна разобраться во всем, и теперь это дело чести.
Ужасно хотелось пить. Я жадно сглотнула слюну и огляделась, но ни колодца, ни колонки не увидела. Как назло! Побродив немного по деревне, я постаралась все здесь запомнить, чтобы, когда понадобится, опознать это место, потом вышла на тропинку.
Где-то здесь должна быть дорога, ведущая в город. Или хотя бы к шоссе. Похититель уехал на «шестерке» вон в ту сторону, значит, где-то там выезд на трассу. И я медленно побрела по тропинке, ведущей в неизвестность.
Шла я довольно долго, дома деревни закончились, слева начались посадки, впереди вилась и вилась едва заметная, заросшая травой тропка.
Не было слышно никакого шума, не видно ни людей, ни машин. Куда я иду, неизвестно.
Ноги болели, все тело ныло. Голова трещать перестала, зато дышать все еще было тяжело. Живот тоже ныл, при резких движениях боль пронизывала все мое измученное тело. Я была вся в грязи, в пыли, в ссадинах и ранах. Одежда разорвана, на лице — шматки грязи. Мне захотелось заплакать от жалости к себе. Но я переборола это чувство, сублимируя его в злость.
Километров через пять тропка вывела меня на асфальтированную дорогу. Посадки тоже закончились, теперь я шагала по широкой трассе, все время прислушиваясь, не едет ли откуда машина. Не зная, в какой стороне находится Тарасов, решила идти наугад, лишь бы поскорее добраться до людей. Кто-нибудь да подвезет молодую, красивую, но немножко грязную и поцарапанную девушку до города.
Вскоре я услышала шум двигателя автомобиля, остановилась и принялась ждать. Вот уже показался белый старенький «Москвич», я подняла руку… Но когда машина приблизилась и водитель разглядел мой внешний вид, он не только не остановился, но еще и прибавил газу. Пронесся мимо на такой сумасшедшей скорости, что меня ветром чуть в кювет не сдуло.
— Вот сволочь! — громко выругалась я вдогонку «Москвичу», словно водитель мог меня услышать.
Потом понуро потопала дальше по дороге, сама не зная, в верном ли направлении иду, и в ужасе представляя, что мне так и придется пешком чесать до дома. Не грозить же водителям пистолетом, чтобы довезли…
Меня взяло такое зло, что я в сердцах топнула ногой по асфальту, но лишь отбила пятку. Сзади снова раздался звук подъезжающего автомобиля. Я даже не стала поворачиваться, зная, что и этот водитель не изъявит желания подкинуть меня, несчастную бродяжку, каковой я смотрелась, в город.
Но, к моему величайшему изумлению, машина остановилась рядом со мной, и из окна выглянул молодой мужчина вполне пристойной наружности. Он окинул меня насмешливым взглядом, потом спросил:
— Куда топаешь?
— В город, — зло ответила я.
— Могу подбросить, — вежливо предложил водитель.
Я с недоверием посмотрела на него и кивнула. Шофер открыл заднюю дверцу и сказал:
— Ты кинь там одеяло на сиденье, а то перепачкаешь все.
— А далеко до Тарасова? — спросила я, забираясь на заднее сиденье автомобиля.
— До Тарасова? — удивленно уставился на меня водитель. — Так ты в Тарасов?
— Да.
— Это же не в эту сторону. Я в Желтогорск еду. А Тарасов вон там, — и водитель махнул рукой в противоположном направлении. — Ты что, заблудилась?
— Вроде того, — обиженно произнесла я, вылезая из салона. — Спасибо, — пробурчала я недовольно, понимая, что водитель ни в чем не виноват. Просто мне нужно было на ком-то сорвать зло.
— Да ладно, ты куда? — примирительно проговорил мужчина. — Садись, садись. Отвезу тебя в Тарасов. Не бросать же тебя здесь одну?
Я снова покосилась на него. Ишь, благотворительностью решил заняться. С чего ему вдруг возвращаться со мной в Тарасов? Только если хочет что-нибудь поиметь с меня. Хотя что с меня такой поимеешь? Наверное, он мазохист и извращенец, решила я и снова уселась на заднее сиденье.
Устроившись, я положила голову на спинку и прикрыла глаза.
— А до Тарасова далеко? — устало повторила я свой вопрос.
— Нет, — ответил водитель. — Пятнадцать минут езды. На тебя напали? Может, в милицию?
— Нет, все в порядке, — отозвалась я.
— Ничего себе в порядке… — присвистнул мужчина. — Ну, как скажешь. Куда везти-то? — весело спросил он.
Я назвала свой адрес и спросила который час. Оказалось, что сейчас семь часов утра. И тут же я задремала.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10