Глава 4
Огромное помещение ночного клуба гудело от музыки, пьяных голосов и хохота. Я стояла в дверях и пыталась привыкнуть к тяжелому синему свету, бьющему по глазам.
Зал был набит до отказа. Я пробежалась по нему взглядом и поняла, что большую часть посетителей составляют женщины — весьма обеспеченные или же, напротив, только еще желающие стать таковыми. Все они восседали на высоких стульях, как королевы, а вернее даже, львицы, приготовившиеся к прыжку и опасающиеся, что кто-то опередит их и отхватит кусок лучше и ценнее.
В центре этого скопища располагалась сцена, на которой в данный момент демонстрировал свое красивое, явно обмазанное маслом для пущего блеска тело парень лет двадцати или чуть более. Он пока еще пребывал в плавках, но толпа вокруг уже гудела вовсю, предвкушая дальнейшее эротическое зрелище.
Созерцать красивое мужское тело, как и любой женщине, мне, конечно, нравилось, но сейчас мне было совершенно не до того, — хотелось поскорее найти Николая, последнего любовника Россовой, и побеседовать с ним. Я подошла к стойке бара и, дождавшись, когда один из барменов немного освободится, заказала коктейль и попутно поинтересовалась:
— Дорогуша, а не подскажешь ли, где мне отыскать Николку, — зная от Катерины, что именно так парня называли в этом заведении, сказала я.
Бармен окинул меня оценивающим взглядом, а потом произнес:
— Он сегодня не работает.
— Тем более, — не унималась я. — Так где, ты сказал, его можно найти? — кокетливо улыбаясь и строя глазки, гнула я свое.
— В игорном зале, конечно, — клюнув на мое поведение, ответил бармен. — Только зачем он тебе? Он все равно куплен, ни с кем пока не водится. Может, я на что сгожусь? — Парень уставился на меня плотоядным взглядом.
— Может, и сгодишься, тем более что мне Николке только кое-что передать нужно, а там видно будет, — сморозила я первое, что пришло в голову, решив, что от бармена мне еще может понадобиться какая-нибудь информация и не стоит с ним ссориться.
Последовав в указанном направлении, я быстро нашла зал, где посетители клуба развлекали себя рулеткой, пасьянсом и иными играми, в названиях которых я не слишком сильна. На мое появление никто не обратил ни малейшего внимания, так как все были заняты игрой и наблюдением за соперниками, так что мне представилась прекрасная возможность рассмотреть присутствующих безо всякой спешки.
Быстро отыскав взглядом того, кто мне был нужен, я направилась к игровому столу, за которым он сидел. Это был красивый мужчина с немного заостренными чертами лица, чуть впалыми щеками, но зато очень красивым, четкого рисунка носом, страстными губами и густыми черными бровями, выгнувшимися дугами над карими глазами. Одет он был в строгий костюм, плотно облегавший его тело и подчеркивающий статность фигуры. Пальцы его рук украшали два крупных перстня-печатки. В целом выходил эдакий супермужчина.
Кажется, Николай обожал рулетку, за передвижением стрелки которой он сейчас напряженно следил.
Подойдя ближе и еще раз припомнив мужчину, виденного мной у Россовой, я убедилась, что это он и есть. Тогда я встала рядом и тихо произнесла ему на ухо:
— Как игра?
Увлеченный игрой, Николай даже не поднял на меня глаза, а продолжал наблюдать за вертушкой и нервно постукивать пальцами по столу.
«Похоже, парень вновь влезает в долги. Хотя что ему теперь нервничать? Со старыми-то он разобрался», — подумала я и решила предпринять еще одну попытку обратить на себя внимание.
— А вы не боитесь вновь оказаться купленным, молодой человек? Играть так, как вы, просто опасно, — все так же тихо, на ухо Николаю, произнесла я.
После этих слов он, конечно же, напрочь забыл про игру и, широко раскрыв глаза, уставился на меня.
— Ты кто? — удивленно спросил красавчик.
— Неужто не узнал? А мы ведь с тобой виделись на презентации в доме Россовой. Помнишь еще такую?
Глаза Николая налились злостью, а лицо позеленело.
— Вижу, что помнишь, — продолжала я. — Именно о ней мне с тобой и надобно поговорить. Где желаешь: прямо тут или, может, лучше выйдем?
— Чего тебе от меня надо? — явно не совсем еще понимая, что к чему, взволнованно поинтересовался Николай. — Чего приперлась?
Решив избавиться от лишних вопросов, я достала из сумочки свое удостоверение и буквально сунула его под нос парню:
— Теперь яснее стало?
Он пару минут пялился в раскрытое удостоверение, затем вновь глянул на меня и молча направился к выходу, совершенно забыв про игру. Я пошла следом.
Мы вышли на улицу, чтобы шум и музыка не мешали разговору, и медленно направились к моей машине, на которую я указала. Затем сели в нее, и я завела разговор:
— Догадываешься, что привело меня к тебе?
Красавчик вяло пожал плечами и протянул:
— Естественно, убийство. Только я тут ни при чем, мне от него проку не было.
— Ну как же не было? А долг, за который ты в услужение Россовой попал? Если я права, то сумма была весьма не маленькая. Чем не повод для убийства: грохнул покупателя, и ты вновь свободен…
Николай внимательно посмотрел на меня и, ничуть не разозлившись от подобного обвинения, произнес:
— И кто вас на такую чушь надоумил? Не сами ведь докумекали, явно кто-то из доброжелателей позаботился.
— С чего вы так решили? — удивившись его реакции, спросила я.
— А почему ж мне так не думать? С Инной я вполне нормально уживался. Бабенка была что надо — и в постели, и как человек. Даже денег порой давала, несмотря на то, что я ей, в общем-то, должен был. — Николай вынул сигарету и закурил. — Да и тем, что купила, она меня не слишком напрягала. Так, просила когда нужно и куда нужно приехать, и всего-то.
— Значит, вы полагаете, что вас оклеветали? — еще раз уточнила я.
— Ну, полагаю. А что еще остается? Я-то прекрасно знаю, что не убивал Россову.
— В таком случае ответьте, какие причины были у Катерины и подруги Инны, Надежды Ивановны, на вас наговаривать?
— Так это Катька вас на меня натравила? — удивился Николай, а потом почему-то громко захохотал. — Вот стерва! Значит, так она мне отомстить решила? Умно, очень даже.
— За что отомстить? — прервала я размышления парня вслух. — Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста.
Николай еще раз усмехнулся, поудобнее устроился на сиденье и стал рассказывать о том, как впервые столкнулся с Катериной. Оказалось, что он бывал в доме Инны довольно часто и даже оставался там ночевать, правда, тайно от всех. А так как страдал бессонницей, то пару раз осмелился прогуляться по дому, хоть хозяйка и просила этого не делать. И однажды ночью наткнулся в одной из комнат на ее дочку. Та не растерялась и, решив позлить свою мамочку, быстренько поволокла его к себе в спальню. Красавец стриптизер отказываться, естественно, не стал.
Так и начались двойные свидания, с матерью и дочерью. Правда, их вскорости пришлось прекратить, так как мамочка прознала про все и пригрозила обоим, что найдет на них управу.
— Я, конечно, стал Катьке отказывать, вот она и взъелась на меня, — закончил свой рассказ Николай. — Так что это, скорее, она мать грохнула, тем более что жуть как ждала ее состояние к своим рукам прибрать. А теперь все с себя списывает, чертовка.
Я призадумалась. Ситуация становилась все запутаннее и сложнее. Теперь выходило, что оба из этих двоих упорно что-то недоговаривают и валят вину друг на друга, то ли из мести, то ли спасаясь. Выяснить бы еще, почему они это делают?
— А Катерина вам сама говорила о том, что желает получить наследство раньше времени, или вы к такому выводу сами пришли? — на всякий случай полюбопытствовала я.
— Говорила? — Николай хмыкнул. — Она же только об этом и говорила, утверждая, что ее мать — старая ведьма, зажавшая деньги и во всем ее угнетающая. Да она спала и видела, как из-под ее опеки вырваться. Что тут думать?
Я закурила, а затем, поблагодарив Николая за беседу и отпустив его восвояси, принялась размышлять.
Что-то не слишком мне верилось в сказочку, которую этот красавчик мне рассказал, особенно если учесть, что причина для убийства все равно у него весьма не хилая и провернуть его он запросто мог вместе с дочкой Россовой. Катерина, когда я ее прижала, испугалась и начала валить все на него, ну а ему сейчас не оставалось ничего иного, как отплатить ей тем же. Как бы проверить эту версию?
Кажется, я в очередной раз попала в тупик. Такого запутанного дела мне давно не подворачивалось. Вот что значит богачи, все у них не как у людей, каждый норовит конкурента замочить, а ты потом выясняй и доказывай, кто же на это осмелился первым.
Так и не придя ни к какому конкретному решению, я вставила ключ в замок зажигания и нажала на газ.
* * *
Просидев в размышлениях практически всю ночь на кухне, я наконец определилась с тем, как действовать дальше. Как только показались первые лучи солнышка, я быстренько собралась, облачилась в светлые брюки и короткий топик и отправилась в особняк «табачной императрицы».
Я, конечно, понимала, что в такое время хозяева загородного дома могут еще спать, но просто не могла больше сидеть и бездействовать. На мое счастье, оказалось, что они уже встали и теперь завтракали в общей гостиной. Как только я появилась, меня сразу же усадили за стол и, налив ароматного кофе, вопросительно воззрились на мою скромную персону.
Я поняла, что каждый с нетерпением ожидает узнать, что же именно мне удалось выяснить. Катерину мучал вопрос о собственной невиновности и, конечно же, о том, подтвердились ли ее слова относительно Николая. Анну Николаевну интересовал сам ход расследования и его итоги, независимо от того, какими они были, а Светлана волновалась по поводу своего ненаглядного. Я рассеивать их страхи не особо торопилась, наблюдая за поведением каждого в отдельности.
— Что же вы молчите, Танечка? — первой осмелилась задать интересующий все семейство вопрос Анна Николаевна. — Прибыли в такую рань и даже не пытаетесь обрадовать нас.
— А радовать-то особенно нечем, — призналась я, все еще скользя взглядом по сестрам Россовым. — Есть несколько версий, но утверждать ни одну из них я пока не берусь, так как нужно сначала кое-что проверить. Именно за этим я к вам и приехала. Хочу еще раз побеседовать с охранниками, прислугой.
— А мы вам больше не требуемся? — полюбопытствовала Катерина, явно боясь, что в ее отсутствие выяснится что-то важное.
— Что касается лично вас, то — да, — наблюдая, как она бледнеет, произнесла я. — Так что можете спокойно отправляться в офис и заниматься своими привычными делами. Если что-то будет нужно, я вас сразу же об этом оповещу, — сообщила я, затем повернулась к Светлане и обратилась к ней: — А вас мне хотелось бы немного задержать.
Девочка сразу занервничала и стала быстро бегать глазами по лицам остальных членов семьи, как бы ища у них защиты. Все молчали.
— Ну ты иди, — обратилась бабушка к Катерине, поняв, что при ней я разговаривать не намерена.
Та тяжело вздохнула, но спорить не стала и пошла собираться. Мы же со Светланой направились в сад, где нам никто не мог помешать. Всю дорогу туда девушка заметно нервничала и даже один раз споткнулась, причем на ровном месте. Выбрав наконец место для разговора, мы остановились и присели на скамью.
Не став более нервировать Светлану, я сразу же сказала ей, что вчера беседовала с ее сестрой и та сообщила мне о том, что у матери был любовник. Сказала я ей также и о том, что Катерина с ним сама крутила, но девушку известие нисколько не удивило, что только подтвердило мои подозрения, что она давно в курсе дела. Правда, непонятно почему она умалчивала об этом до сего момента. Решив, что молчала она, не желая подставлять сестру, я сразу перешла к главному.
— Я побеседовала и с Катериной, и с Николаем, но кое-какие детали мне все же выяснить не удалось, поэтому я и решила обратиться за помощью к тебе, к стороннему, так сказать, наблюдателю. Мне хотелось бы, чтобы ты сама рассказала мне о том, какие отношения и у твоей матери, и у твоей сестры были с этим молодым человеком?
Светлана задумалась, явно решая, что стоит говорить, а что нет и стоит ли вообще все разъяснять, ведь от ее ответа зависело, заподозрю ли я в чем-то ее сестру. Но в конце концов явно решила, что раз уж Катерина сама все рассказала, то хуже уже не будет, а потому ответила:
— Катя злилась на мать из-за того, что она запрещала ей встречаться с теми, с кем она хотела. Мама говорила, что за ней увиваются одни лодыри да охотники за легкими деньгами, а она даже не видит этого, а потому все время приставляла к ней охрану, куда бы сестра ни пошла. Катя ужасно бесилась, вот и решила насолить матери, переспав с ее же кавалером.
Выпалив свою версию, девочка помялась и лишь несколько минут спустя продолжила:
— А потом получилось так, что мама про все узнала, ну и надавала обоим по первое число. Николка сразу сдался, принялся прогонять Катерину, а она уже успела в него втюриться. — Света вздохнула и, сорвав с клумбы цветок, принялась обрывать его лепестки. — Она у нас всегда чересчур влюбчивой была, вот и в этого охламона умудрилась втрескаться. Я ей говорила, чтоб она отбросила мысли о нем, но ей разве докажешь, что она в чем-то не права… Вот. Ну, а больше мне ничего не известно.
После рассказа Светланы мне стало совершенно ясно, что заставило Катерину оклеветать Николая. Девушка, кажется, просто ревновала его к матери и, раз он ее оттолкнул, решила отомстить. Она же могла и убить мать, тем более что причин у нее было несколько: наследство и любимый. Непонятно, правда, почему и сейчас они продолжают враждовать, ведь матери уже нет, все так ладненько сложилось.
Не пытаясь пока вникать во все услышанное глубже, я перешла к следующему пункту, который мне нужно было проверить, и, заглянув в глаза Светлане, спросила:
— А как там твой ухажер? Не появился еще?
Девушка открыла рот, затем тут же его закрыла и лишь спустя пару минут ответила:
— Нет, Пашу я еще не видела. Он, наверное, к родителям уехал, потому и не появляется.
— А что ж он тебя не предупредил, куда исчез? Знал же, наверное, что волноваться будешь? — выпытывала я.
— Не знаю, — краснея, ответила Света, которой абсолютно не удавалось скрывать свои эмоции. — Может, что-то срочное было, кто знает.
Во все это я, конечно, не верила совершенно и могла дать руку на отсечение, что ребятки каким-то образом общаются или встречаются. К тому же раз Светлана все еще продолжала прятать от меня своего ненаглядного, значит, он был все-таки во что-то замешан, что-то скрывал, и она об этом явно знала. Пытаться вытянуть из нее информацию бесполезно: так и будет внаглую врать, но парня не выдаст. Придется продолжить за ней наблюдение.
Поблагодарив девушку за беседу, я позволила ей удалиться и через пару минут тоже вернулась в дом. Завидев меня, Анна Николаевна отложила в сторону свою вышивку и сказала:
— Пару минут назад звонил Эдуард. Я сказала, что никого нет и не скоро будут.
Она вопросительно заглянула мне в глаза, пытаясь определить, правильно ли поступила. Я улыбнулась ей, сказав, что премного благодарна за такую услугу, а затем, уточнив, уехала ли на работу Светлана, сказала, что хочу еще раз побеседовать с прислугой и уточнить, кто из гостей в какое время где был. Анна Николаевна возражать не стала. Наоборот, подчеркнула снова, что я могу оставаться в доме сколько мне нужно и чтобы я чувствовала себя здесь своей. А потом старушка отправилась к себе.
Дождавшись, когда она удалится, я поднялась по лестнице на второй этаж и стала искать комнату Светланы. Насколько мне было известно, она находилась как раз напротив спальни матери, так что найти ее не составило особого труда. Остановившись возле двери, я огляделась по сторонам и, поняв, что никто меня сейчас не видит, быстро проскользнула внутрь.
Оказавшись в комнате, я сразу же отыскала взглядом телефон и направилась к нему. Он стоял на небольшом столике возле кровати в окружении нескольких книг и каких-то тетрадей. Я аккуратно, чтобы ничего не сдвинуть, поставила на край стола свою сумочку, вытащила из нее заранее прихваченный из дома «жучок-передатчик» и принялась раскручивать трубку телефонного аппарата.
Еще утром я решила, что если Светлана действительно не знает, где прячется ее приятель, то хотя бы по телефону она с ним общаться должна, тем более что после убийства прошло уже сравнительно много времени. Чтобы проверить свою догадку, я и решила прослушать все разговоры с ее телефона. Даже если это и не поможет выяснить место нахождения мальчишки, то наверняка подскажет какие-либо еще зацепки или хотя бы разъяснит, виновен ли он.
Поместив «жучок» в трубку, я вновь собрала ее, аккуратно повесила на место и направилась к двери. Только я потянулась к ручке, как в коридоре послышались чьи-то шаги.
«Как всегда — что-то да случится. Не хватало только, чтоб меня тут застукали. Долго придется объяснять, что я тут делала без хозяев, — вздохнула я, замерев на месте. — Хорошо еще будет, если это кто-то из прислуги или старая хозяйка. С ними-то я как-нибудь все улажу, а вот если сюда идет Светлана или ее сестра…»
Шаги стихли, и я замерла, предположив, что сейчас дверь, перед которой я стою, откроется. На мое счастье, скрипнула какая-то другая дверь, явно находящаяся где-то по соседству. Я облегченно вздохнула и вытерла рукой вспотевший от напряжения лоб. Затем выждала пару минут, медленно приоткрыла дверь, выглянула в коридор и… практически нос к носу столкнулась с молоденькой девицей, вынесшей из соседней комнаты вазу с увядшими цветами и теперь собирающей обсыпавшиеся лепестки с полу. Увидев меня, девица замерла и уставилась недоумевающим взглядом, совершенно не зная, что сказать.
Я же, сделав вид, что все нормально и это вовсе не меня застукали, поинтересовалась у нее:
— Ты случайно не знаешь, где сейчас Светлана Изяславовна? Ее нет в комнате, хотя я точно знаю, что она только что была дома.
Девушка поднялась и, явно узнав меня, так как ее я недавно допрашивала, спокойно ответила:
— А хозяйка, наверное, уже в офис отбыла. Я, правда, точно не знаю, вы лучше у Анны Николаевны спросите, она сейчас на кухне.
Я кивнула и, обрадовавшись, что удалось так легко замять неловкую ситуацию, направилась вниз. Теперь, после того как «жучок» был помещен в телефон и запись разговоров будет включаться автоматически, как только трубку поднимут, мне пора уточнить еще некоторые весьма важные детали.
Спустившись вниз, я и в самом деле зашла в кухню, решив, что все работники в это время должны находиться как раз здесь, а значит, сразу же можно будет выяснить у них, кого из дочерей Россовой и где они в разгар праздника видели. Сами-то Катерина и Светлана вполне могли кое-что от меня скрыть. Впрочем, мне стоило уточнить этот вопрос раньше, но в первый момент я совершенно ни в чем не подозревала сестер Россовых. Теперь ситуация немного поменялась.
К сожалению, я обнаружила в кухне не только Анну Николаевну, но и не совсем желанного, по крайней мере для меня, гостя. Им, конечно же, был Эдуард. Ему хоть и сказали, что дома никого нет, но он все равно приехал, непонятно, правда, для чего.
Поприветствовав всех сразу, я увидела, что Эдик даже не смотрит в мою сторону и делает вид, что вообще меня не замечает. Несколько демонстративно отвернувшись, он стал расспрашивать Анну Николаевну про ее самочувствие. Бедная женщина не знала, как от него отвязаться, но вынуждена была поддерживать беседу. Когда я села рядом, она обрадовалась и, проигнорировав очередной вопрос Эдуарда, спросила:
— Могу ли я вам чем-нибудь еще помочь, Танюша?
— Очень даже можете, — ответила я, решив, что намеченный опрос слуг не настолько уж важен, чтобы следовало скрывать его от Эдуарда. Пусть себе слушает, все равно ничего не поймет. — Мне бы хотелось уточнить у вас у всех, кто из присутствовавших на презентации чем занимался? И начать я бы хотела по порядку — с Катерины. Если меня не подводит память, то среди гостей она появилась только в начале вечера, а затем либо я ее просто не замечала, либо она и вовсе отсутствовала в зале.
После моих слов Эдуард весь напрягся и превратился в слух, хотя мне было хорошо видно, как ему не терпится задать возникшие у него вопросы. Он ведь явно догадался, что хозяйская дочь на подозрении, но спросить боялся, все еще делая вид, что обижен.
Первой на мой вопрос ответила сама Анна Николаевна, пояснив, что в тот день она все время была на кухне, а потому просто не могла ничего видеть. Кухарки ответили примерно то же самое, а вот одна из женщин, помогавшая в тот день официантам, сказала, что видела, как в конце концерта молодая хозяйка выходила из дома, но куда именно, она не имеет ни малейшего представления. Возвращения же ее она не заметила, так как была сильно занята.
Значит, Катерины перед убийством все же не было среди гостей? Интересненько. Получается, что она действительно может быть причастна к убийству, потому-то так и испугалась моего обвинения. Ладно, пойдем дальше.
И я продолжила опрос слуг, перечислив почти половину гостей, наиболее ярких личностей, кого помнила сама. Узнала я следующее: в момент убийства в зале отсутствовала не только Катерина, но и ее младшая сестра, якобы находившаяся в те минуты в саду со своим кавалером. Не было в зале и Николая, присутствие которого не смогли подтвердить даже те, кто постоянно шнырял среди гостей, разнося закуски. Стало быть, подозрения ни с одного из этих людей снять полностью я не могла — отсутствие алиби не такая уж и мелочь.
И тут мне пришла в голову та же мысль, что мелькнула в момент, когда я приводила в сознание Анну Николаевну, — так ли случайно в гостях у Россовой оказался Эдуард? Почему я еще ни в чем не заподозрила его: он был на вечере, но где находился в момент преступления, я не знала, так как сама была на кухне. Ну-ка я его проверю…
Резко повернувшись в сторону все это время молчавшего, но внимательно слушавшего мою беседу со слугами Манина, я громко произнесла:
— Ну а теперь возьмемся за вас, Эдуард Владимирович. Где вы находились в момент убийства?
Эдик буквально опешил и, вытаращив глаза, то открывал, то закрывал рот. Он явно не ожидал такой наглости с моей стороны.
— Ну же, что вы молчите? — подтолкнула его я, в глубине души радуясь остолбенению журналиста: не думал ведь, негодяй, что и его допрос коснется.
— Да я… Вы… Да вы сами все время со мной рядом были, — наконец выдал Эдик. — Какое еще алиби нужно?
— Нехорошо обманывать, Эдик, — укорила его я, а затем добавила: — В момент убийства, то есть когда шел концерт, я была на кухне, и это все знают. А вот вы были оставлены на время в одиночестве. Так что запросто могли обстряпать дело, а затем тихо-мирно вернуться назад. Кстати, вы ведь и появились на кухне как раз тогда, когда тело было обнаружено. Не так ли?
Эдик пошел пятнами, заметно занервничал, замахал руками, недовольно выкрикивая:
— Да с чего вы взяли-то? Зачем мне было ее убивать? Ну зачем?
— Чтобы затем первым и написать статью о таинственном убийце «табачной императрицы». Первая-то, в которой вы описали все живо и красочно, будучи гостем, кажется, прошла на «ура». Да и бабки вы за нее огребли прехорошенькие. Не каждому же удается оказаться на месте преступления, да еще такого!
На минуту воцарилась тишина. И Анна Николаевна, и я, и, естественно, прислуга и кухарки, все уставились на Эдика, ожидая от него ответа на поставленный вопрос. А тот настолько растерялся, что не знал, что и сказать. Тем более что подтвердить свое присутствие в зале ему явно было нечем. В конце концов он произнес:
— Ладно. Думаете, значит, на меня?
— Не только на вас, а на всех, у кого нет алиби, — веско произнесла я.
— Неважно. Я прекрасно знаю, что во время концерта находился в зале. Ну, правда, один раз выходил в туалет, но брать с собой сопровождающего я не был обязан. Так что можете проверять, сколько хотите, — я тут ни при чем.
Как бы удовлетворившись его ответом, правда, специально не развеяв его мысли о том, что и он стоит на подозрении, я собралась было откланяться, так как в особняке Россовых сегодня успела сделать все, что планировала, но тут меня окликнула Анна Николаевна:
— Что-то вы рано нас покидаете, Танечка. А мне так хотелось с вами еще немного поболтать. Не по работе, знаете ли…
Я посмотрела на старушку и поняла, что она что-то желает мне поведать, но только не в присутствии остальных. Поняв ее намек, я слегка улыбнулась и произнесла:
— С удовольствием останусь, но только при условии, что вы покажете мне ту работу, которую вышивали и теперь, полагаю, уже закончили.
Обменявшись многозначительными взглядами друг с другом и попрощавшись с Маниным, мы с Анной Николаевной медленно вышли из кухни и направились на второй этаж, ведя беседу практически ни о чем. Эдик так и остался стоять в кухне, так как выгонять гостей в этом доме было не принято, но все знали, что после подобного обращения он предпочтет удалиться и сам.
Как только мы оказались в комнате Анны Николаевны, она быстро захлопнула дверь и, несколько раз тяжело вздохнув, заговорила:
— Таня, я тут вспомнила одну вещь… Полагаю, она поможет вам хоть что-то прояснить. Но при Эдуарде я говорить не стала, уж больно он лезет куда не надо.
— Так что вы вспомнили? — не давая ей отвлечься, с интересом спросила я. — Что-то касающееся гостей?
— В общем, да. Как только вы стали расспрашивать всех, кто и кого в какой момент и где видел, я неожиданно вспомнила, что у нас в доме есть несколько скрытых камер, которые моя дочь разместила в некоторых комнатах, чтобы знать, что творится дома в ее отсутствие. О них, кроме нее и меня, никто не знал, но… Вы уж извините, что я так поздно про них вспомнила, совсем из головы вылетело… Но я даже не знаю, когда Инна последний раз меняла в них пленку, она ведь сама этим занималась.
Новость несказанно меня обрадовала, и я с надеждой в голосе тут же спросила:
— А вы знаете, где именно стоят камеры? Как их найти?
— Раньше-то знала, а теперь еще вспомнить нужно. Точно знаю, что их всего три было: одна — в гостиной, ну где тот самый вечер проходил, другая — в зимнем саду, а третья… — старушка задумалась. — Ах да, в летней пристройке к дому, где девочки очень часто уединялись.
Я едва не подпрыгнула от радости, ведь если камеры работали, то я многое смогу из них почерпнуть. Но пока необходимо было проверить, действительно ли они работали в тот вечер, иначе моя радость окажется преждевременной.
Мы с Анной Николаевной проверили, ушел ли Эдуард, а убедившись в этом, кинулись на поиски скрытых камер. Две из них нашли сразу же, а вот с последней, той, что как раз и была больше всего нужна, пришлось повозиться. После того как мы ощупали чуть ли не каждый квадратный сантиметр гостиной, я в конце концов обнаружила камеру, которая оказалась спрятанной прямо в люстре, выполненной в виде раскрытого цветка с множеством торчащих из него тычинок.
Естественно, пленка во всех камерах давно уже кончилась, что было и неудивительно, так как со дня убийства прошло более двух недель. Выудив из камер пленки, я сразу же вставила их в принесенные Анной Николаевной кассеты, и мы направились в комнату, где стоял видеомагнитофон, чтобы их просмотреть.
Первой мы поставили кассету с пленкой, принесенной из пристройки. Экран довольно долго демонстрировал пустой интерьер, и я переключила видик на перемотку. Каково же было мое удивление, когда вдруг на экране появилась… Катерина. И не одна, а с красавчиком Николаем!
Эти двое о чем-то оживленно беседовали, с каждой минутой все больше раздражаясь и гневно смотря друг на друга, а затем Катя неожиданно кинулась на любовника и принялась колотить его кулачками в грудь. Николай резко оттолкнул ее, и она упала на стоящий рядом диван, и принялся что-то ей втолковывать. Понять, что именно, было нельзя, так как звук приглушался посторонним шумом — музыкой из зала, да и говорящие находились на большом отдалении от камеры.
Сцена длилась минут пять, затем Катя что-то гневно выкрикнула, Николай взбесился и отвесил ей весьма смачную пощечину, отчего лицо девушки запылало, как помидор. После этого они оба немного притихли и стали беседовать уже более спокойно.
Когда запись кончилась, мы с Анной Николаевной практически одновременно вздохнули и выразили в словах свои чувства — она произнесла: «Боже мой!», а я: «Слава богу».
Мы переглянулись, причем старушка явно не могла понять, к чему относились мои слова. Пришлось пояснить ей, что запись сделана в тот самый момент, когда произошло убийство, — на это указывало время, высвечивавшееся в нижнем углу кадра. Следовательно, Катерина в убийстве собственной матери не виновна. Именно это меня и порадовало.
Обвинение снималось заодно и с Николая — он отсутствовал в зале по той причине, что Катерина устроила очередную истерику, вызвав его, очевидно, для разговора в пристройку. Понятно, почему потом она обвинила его в убийстве матери, да и он сделал то же самое: оба знали, что подтвердить их присутствие в зале никто не сможет, да и отомстить друг другу за что-то явно желали.
Теперь у меня оставалось два подозреваемых: бывший муж Инны и ухажер Светланы. Присутствовал ли первый в зале, никто из прислуги не помнил, а второго и вовсе только охранник и видел. Уточнить хоть что-то еще по этому поводу я надеялась после просмотра пленки, взятой из гостиной, превращенной в тот вечер в банкетный зал.
Вынув из видика просмотренную кассету, я поставила в него еще одну и в следующую секунду как бы вернулась в тот самый день, когда произошло убийство. На экране весело смеялись гости, снова звучали музыка и голос ведущего, среди присутствующих пока еще сновала приветливая хозяйка. Увидев дочь, Анна Николаевна побледнела, из ее глаз полились слезы. Я нежно пожала ее руку, как бы поддерживая, и стала смотреть дальше.
«Так, это банкир с женой… Подруга Россовой… — отмечала я про себя, стараясь не пропустить кого-либо из гостей. — Вот бывший муж Инны — ошивается возле какой-то красотки, прибывшей вместе с коллегами „табачной императрицы“. Стоп, а это что за тип?» Увидев на экране светловолосого парня с двумя бокалами шампанского в руках, я опешила. На банкете я его почему-то не приметила.
Быстро схватив пульт, я перемотала кассету назад. Еще раз просмотрела момент, когда парень попадал в кадр, и обратилась к Анне Николаевне:
— Кто это такой? Я его не видела в зале. Вы его знаете?
Старушка напрягла память, а пару минут спустя произнесла:
— Я его тоже не знаю. Остальных всех хоть по разу, но видела, друзья-то у дочери все постоянные были. Нет, не припоминаю. Наверное, новенький какой.
Я задумалась.
Кто он, этот парень, и как он оказался на банкете? Почему я не видела его среди гостей, как только пришла, а также после того, как произошло убийство? Ведь все гости еще некоторое время находились в доме под надзором милиции. И не бокал ли с отравленным шампанским этот тип держит во второй руке? Оч-чень подозрительное совпадение.
Решив оставить разбор информации на потом, я вновь включила видик и досмотрела оставшуюся на кассете пленку. Далее ничего интересного не наблюдалось, и неизвестный парень больше ни разу не попал в поле зрения камеры. К тому же пленка закончилась на самой середине банкета, когда было только объявлено о концерте, а потому суматоха после убийства в кадр не попала.
На кассете из зимнего сада ничего интересного не нашлось, и я отключила видео. Потом, собрав кассеты, попросила у Анны Николаевны разрешения забрать их на время. Она, конечно же, согласилась и, все еще пребывая в задумчивости, пошла меня провожать.
