Глава 6

Мороженое давно кончилось, но я никак не могла заставить себя встать и заняться делом. Уж очень много непонятного было в этом проклятом деле. Многие факты, да что там многие, все факты как-то не увязывались в единую стройную цепочку. За всю мою карьеру частного детектива я привыкла к тому, что, когда расследование подходит к концу, все элементы дела выстраиваются в стройный логический ряд, последним элементом которого непременно будет развязка. В нынешнем же случае каждый факт жил своей собственной жизнью и никак не хотел сотрудничать с остальными. Нужно было хорошенько все обдумать и решить, не попытаться ли зайти с другого конца. Если все время ломиться в закрытую дверь, то скорей свернешь шею, чем достигнешь успеха. Поэтому всегда лучше потерять немного времени и поискать обходной путь. Так, во всяком случае, надежней. И теперь мне следовало действовать именно так. К тому же у меня оставалось еще несколько неопрошенных свидетелей и надежда на то, что они сообщат что-то новое об этом деле.

Но самая главная проблема заключалась в том, что я никак не могла решить что-то определенное насчет Кости. В этом вопросе аргументы «за» и «против» были слишком равны, обе чаши весов уравновешены, и хватило бы пылинки в одну из них, чтобы это равновесие было нарушено. Но где мне взять эту самую пылинку? Я не смогла бы продолжать расследование, если бы не уяснила для себя раз и навсегда — виновен Костя или нет. И мне, собственно говоря, не нужна была полная уверенность, а всего лишь небольшая посылка, которая позволит мне выбрать и оправдать то или иное направление следствия.

Необходимо было что-то предпринять. И что бы вы думали! Ко мне на помощь, как всегда, когда мне нужно на что-то решиться, пришли мои кости.

Я уселась поудобнее и взяла в руку три двенадцатигранные костяшки. Сосредоточившись на своих проблемах, я потрясла кости в руке и бросила на ковер. Немного прокатившись, они остановились и открыли комбинацию:

30+15+12.

Посмотрев на числа, я призадумалась и, немного промучившись, вспомнила значение комбинации: «Вас будет мучить неудовлетворенность собственными действиями».

Да уж, ничего не скажешь, хорошая помощь! Я и без костей прекрасно знала, что меня мучает неудовлетворенность. Но все равно, раз такое значение выпало, значит, в моих сомнениях есть какой-то смысл. И скорей всего не в тех, что связаны с Костей, а в тех, что касаются выбранной мной линии следствия. Все-таки совет, полученный от костей, был не совсем тот, что я ожидала, хотя и довольно точно отображал мое нынешнее состояние. Мне нужна была дополнительная информация.

Такое случалось и раньше. Я бросала кости один раз и не получала исчерпывающего ответа, и приходилось кидать их еще раз для того, чтобы получить дополнительные разъяснения информации, полученной от первого броска. Бывали даже случаи, когда я выбрасывала кости трижды, но каждый раз, ну или почти каждый, по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев, кости давали толчок, направляя меня в нужное русло.

Недолго думая, я подняла кости и, раскачав их в полуоткрытой ладони, бросила во второй раз. Кости успокоились и легли на свои всезнающие грани:

18+12+34.

«Вы будете приятно удивлены тем, как стремительно события приобретут благополучный для вас оборот», — вспомнила я.

Вот это уже лучше! Намного лучше. Мне нужна была крупинка, и я нашла ее. Она легла на чашу весов с аргументами в пользу продолжения расследования и, отклонив весы от равновесия, заставила именно эту чашу медленно поползти вниз. Я получила сообщение о том, что события обернутся в мою пользу, а это значило, что следствие продолжится и надо ждать новых фактов.

Все-таки какое чудо эти мои кости! Ведь не кинь я их, скажем, в последней ситуации, какие бы у меня были шансы верно угадать, что делать? Скорей всего не больше десяти-пятнадцати процентов, а при помощи костей вероятность увеличивается почти в четыре раза, а ведь это уже не просто случайность. Что ж, мне все предельно ясно. Нужно временно оставить Костю в покое и заняться опросом оставшихся свидетелей, двух девушек, которые учились вместе с Надей в университете. Может быть, мне удастся хоть что-нибудь выяснить.

И тут я вспомнила, что сегодня у этих девушек последний экзамен, и если я не застану их в университете, то придется потратить не один день, прежде чем мне удастся разыскать их дома. Я встала с кресла, положила кости на книжную полку и взглянула на часы. До начала экзамена оставалось около сорока минут. Поменяв рубашку на свежую, я вынула из холодильника бутылку с лимонадом и налила себе большой стакан.

Первый стакан я осушила одним глотком, как, впрочем, и второй, и уже принялась было наливать третий, но в последний момент передумала и стала пить прямо из горлышка. Холодная влага приятно разлилась по телу бодрящей волной, а пузырьки били в нос. Мне было так приятно, что я, не отрываясь, допила содержимое бутылки до конца. С сожалением посмотрев на пустую посуду, я наполнила ее простой водой и поставила в холодильник, ведь в такую жару любая капля холодной влаги бесценна.

Осмотрев себя в зеркало, я решила, что все в полном порядке, и, выключив телевизор, вышла на улицу.

Солнце пекло с такой силой, что даже согнало со скамеек около подъезда окрестных бабушек, а ведь это очень непросто. Для того чтобы старушки покинули свой любимый наблюдательный пункт, должно случиться что-то эквивалентное землетрясению или снежному бурану, в лучшем случае — очередная серия «Санта-Барбары». Посмотрев на часы, я обнаружила, что до начала экзаменов осталось не больше пятнадцати минут, поэтому, чтобы не опоздать, я решила взять такси.

Обойдя кругом дом, я встала на краю тротуара и принялась голосовать. Видимо, все из-за той же жары машин было мало, и поймать такси удалось только минут через десять. Так что я уже опаздывала и поэтому не стала торговаться, когда водитель за десять минут езды запросил просто немереную сумму.

Расплатившись сразу, я уселась на заднем сиденье и открыла окно. Ветер врывался в салон с той же скоростью, с какой двигался автомобиль, то есть километров шестьдесят в час или что-то около двадцати метров в секунду, а это скорость хорошего шквала. Но даже несмотря на это, воздух был настолько раскаленным, что казался плотным, как вата, и совершенно не освежал.

У меня сложилось впечатление, что я нахожусь в финской бане. Я подумала, что не дождусь того момента, когда машина остановится. Но все когда-нибудь кончается, и моя утомительная поездка тоже окончилась. Выйдя около университетского городка, я вынула из кармана бумажку с номерами аудиторий, в которых проходили экзамены у обеих девушек. Экзамены должны были состояться в одном и том же корпусе и почти в одно и то же время. Это было мне весьма на руку, не больно-то улыбалось по такой жаре таскаться из одного корпуса в другой.

Зайдя в обозначенный в записке корпус, я обнаружила, что студентов практически нет, и очень этому порадовалась. Чем меньше народу, тем легче мне будет найти нужных девушек. У девушки, которая значилась в моем списке первой под именем Ольга Смирнова, экзамен был на втором этаже, и я не спеша отправилась искать нужную аудиторию.

Пройдя меньше половины коридора, я наконец разобралась в системе нумерации кабинетов. Первая цифра означала номер этажа, четные и нечетные номера шли по разные стороны коридора, как это обычно бывает на городских улицах. Разобравшись в этой галиматье, я уже без труда нашла нужный мне кабинет.

Около небольшой, окрашенной в противную коричневую краску двери стояла кучка студентов, человек в пятнадцать. Высмотрев среди них парня повыше и посимпатичней — все-таки с такими гораздо приятней общаться, — я медленно протиснулась вдоль стены к нему поближе и задала ему вопрос, оторвав тем самым от конспектов, к которым он, по-моему, именно в данную минуту проявлял больше интереса, чем ко всему окружающему миру.

— Послушай, парень, как мне найти Ольгу Смирнову? — спросила я, изобразив самую глупую мину, на которую только была способна.

Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и переспросил:

— Кого ищем?

— Ольгу Смирнову. Не видел ее? — Если существуют соревнования по глупым рожам, то я, вне всяких сомнений, поставила мировой рекорд.

— Смирнову-то? — Парень туго соображал, наверное, конспекты выжгли ему мозги.

— Ее. Ну так видал?!

— Видал, она тоже сдает, — он показал рукой на дверь, возле которой мы стояли.

— Сейчас сдает?

— Только что зашла. — Парень постепенно приходил в себя и даже засунул толстенную тетрадь с конспектами под мышку.

— Ну так ты покажи мне, где она там. — Я представила себе свою физиономию и решила, что дебильней уже некуда, вот если только слюну пустить, но это уже был бы перегиб.

Парень коротко кивнул и подошел к двери. Я открыла ее, мы оба на секунду засунули головы в образовавшуюся щель.

— Да вон она за первым столом рядом с ассистентом сидит, — шепнул мне парень.

Увидев то, что хотела, я закрыла дверь, чуть было не зажав голову помогавшему мне парню.

Посмотрев на часы, я решила, что минут двадцать у меня есть, поскольку Ольга еще даже не садилась отвечать. Так что у меня было время, чтобы отыскать мою вторую свидетельницу, которую звали Ирина Новикова. Я теперь уже была знакома с нумерацией кабинетов, поэтому поиск занял на этот раз гораздо меньше времени, чем в прошлый.

Кабинет, в котором сдавала экзамен Ирина, оказался в отличие от маленького кабинета Ольги огромной аудиторией с рядами скамей, расположенных полукругом. Студентов здесь оказалось много больше, а найти Ирину намного сложнее, но все же я ее нашла. Она стояла в коридоре и готовилась к экзамену. Я не хотела отрывать ее от подготовки и решила потолковать с ней после экзамена. Скорее всего, Ольга закончит отвечать гораздо раньше, чем Ирина, и я успею поговорить с обеими.

Я оставила Ирину с ее книжками и тетрадками и отправилась обратно к кабинету, где проходил Ольгин экзамен. Когда я подошла к двери, Ольга как раз выходила оттуда. Она вся прямо-таки светилась, видимо, сдала на «отлично». Я подождала несколько минут, пока она похвалится перед всеми своим успехом и выплеснет в окружающую среду излишек положительных эмоций, и подошла к ней.

Ольга была невысокой девушкой с темно-каштановыми волосами и карими глазами, очень стройная и такая миниатюрная, что, казалось, подуй сейчас ветер — и ее унесет.

Я подошла и слегка коснулась ее плеча кончиками пальцев. Она тут же обернулась и, не признав во мне ни одну из своих подружек, спросила:

— Что вам нужно?

— Здравствуйте, Ольга. Мне нужно с вами поговорить.

— Поговорить? О чем?

— Сейчас объясню. Давайте отойдем в сторону, если вы, разумеется, не против.

— Да, конечно. — Она огляделась по сторонам и сказала: — Пойдемте на центральную лестницу, там можно спокойно покурить.

— Отлично, пойдемте, — я первая двинулась в направлении лестницы. Это было очень удобно, поскольку так я точно не упустила бы Ирину.

Мы поднялись на один пролет вверх и сели на перила. Ольга, уложив свои книжки рядом с собой, достала из сумочки пачку длинных дамских сигарет и закурила. Она выпустила струйку дыма и разогнала ее рукой. В воздухе запахло ароматизированным табаком.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — Ольга пододвинулась ко мне.

— Меня зовут Татьяна Иванова, я частный детектив. Меня наняли для расследования убийства Нади Кузнецовой. Я хотела бы задать вам пару вопросов.

— Да, я понимаю. Бедная Надя! Я ума не приложу, кому она могла помешать.

— Это-то я и пытаюсь выяснить. Вы должны мне в этом помочь.

— Конечно, чем смогу, я вам помогу. Задавайте ваши вопросы. — Ольга затушила окурок и кинула его в стоявшую у перил урну.

— Скажите, Ольга, вы хорошо знали Надю? — Я тоже достала сигареты и закурила.

— Да, я часто бывала у нее в гостях. Насколько я знаю, только я и Ирина бывали у нее так часто.

— Вы имеете в виду Новикову Ирину?

— Да, ее. Кстати, она сейчас тоже здесь. Вы уже видели ее?

— Нет, еще нет, но обязательно увижусь. Оля, когда Надя переехала на квартиру отца после его смерти, вы продолжали бывать у нее?

— Да, может быть, даже чаще, чем раньше. Мы почти все праздники отмечали вместе.

— Скажите, кто еще, кроме вас, бывал у нее в доме? — Я докурила сигарету и прикурила новую от окурка.

— Собственно говоря, почти никто, кроме, пожалуй, Кости, ее парня. Он приходил к ней по вечерам очень часто. Он неплохой парень.

— Да, мне он знаком. Вы не знаете, у Нади до Кости были приятели?

— Да, был один. Андрей Шилов. Он у нас учится. Они недолго встречались. Потом у них что-то не заладилось. В общем-то, Андрей вшивый парень, так что Надя только выиграла, порвав с ним.

— Что вы имеете в виду?

— То, что он вшивый? — Ольга соскочила с перил и встала рядом со мной, оперевшись на парапет локтем.

— Да, именно это. — По-хорошему мне тоже надо было встать, но страшно не хотелось, и я решила, что большой беды не будет, если я посижу.

— Ну, у него всегда одни прожекты на уме. Вечно он во всякие аферы встревает. Он миллион раз обжигался, но всякий раз снова начинал все сначала. Чем он только не занимался. Все время пытается что-то купить, перепродать, но никогда ничего не получает. В общем, непутевый.

— Вы знаете, как они познакомились?

— Надя рассказывала.

— Вы не могли бы мне об этом поведать?

— Да, пожалуйста. Однажды, где-то через месяц после того, как она переехала на новую квартиру, Надя шла из университета домой.

Надя шла по улице, когда толпа подвыпивших подростков, выскочив из-за угла, стала издеваться над ней. Они носились вокруг нее, вырвали сумку и кинули ее в грязь. Стоило ей повернуться лицом в одну сторону, как кто-нибудь другой ударял ее по спине. Вы, наверное, сами знаете, идиотов у нас хватает. Надя начала уже было терять терпение. Она отбежала в сторону и закричала:

— Отстаньте, придурки поганые!!! Уйдите от меня! Я сейчас милицию позову.

Ответом ей были лишь смех и издевки. Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, если бы из ближайшего подъезда не вышел высокий парень. Увидев, что вытворяет шпана с Надей, он, как какой-нибудь Зорро, кинулся в самую середину толпы. Парень был силен и легко одолел нескольких человек, но остальные балбесы накинулись на него все вместе разом, повалили на землю и принялись колотить.

Надя, пользуясь заминкой и отсутствием внимания к себе, сумела выскользнуть из потасовки и убежала. Когда она вернулась вместе с милицией, парня уже не было видно под грудой навалившихся на него подростков.

Милиционеры быстро разогнали шпану и подняли изрядно помятого парня с земли. Смотреть на него было немного страшновато — под левым глазом красовался огромный фингал, нос разбит, рассечена губа. Идти в милицейский участок он отказался и уселся на бордюр, вытирая кровь с лица носовым платком.

Надя подошла к нему, чтобы поблагодарить, но не знала, что сказать. Ей было страшно неудобно за то, что из-за нее бедного парня так отделали. Она поблагодарила его за помощь и предложила пойти к ней домой и привести себя в порядок.

Дома Надя быстро достала все необходимые медикаменты и, пока парень смывал кровь с лица и промывал раны в ванной комнате, приготовила все для того, чтобы помочь ему сделать перевязку.

Оказалось, что парня зовут Андрей Шилов, и даже выяснилось, что они учатся с Надей на одном факультете. Они подружились и стали встречаться. Между ними вспыхнули чувства — да, именно вспыхнули.

— Роман этот длился недолго, всего несколько месяцев. Андрей, вначале казавшийся Наде чем-то средним между Зорро и Робин Гудом, как оказалось на самом деле, вовсе не обладал теми чертами характера, которых ждала от него Надя, и они разошлись. Мы с Ириной сразу сказали, что это совсем не то, что ей надо. Было в нем что-то странное, отличающее от других людей. Он никогда не говорил открыто о своих надеждах и планах.

За все время их знакомства мы ничего не узнали о его привычках и интересах. Даже Надя не знала, что он любит, что ему нравится, он оставался для нее полной загадкой. Надя говорила только, что он далеко не глуп, прекрасно разбирается в том, чем занимался. Андрей нередко помогал ей справляться с разными университетскими заданиями, но мы никогда не замечали в нем особого интереса к учебе, занятиям. В университете он появлялся редко, но все экзамены всегда сдавал хорошо и с какой-то необычной легкостью.

Он был замкнутым человеком, друзей у него было очень мало, а Наде хотелось чего-то большего, чем совместные вечера за учебником физики. К тому же ее немного пугало то, что она никогда не могла поручиться за то, что знает, о чем думает Андрей, даже в моменты близкого общения с ней.

Вопреки Надиным ожиданиям, расстались они довольно легко. На ее предложение остаться друзьями Андрей ответил, что, если ей так этого хочется, он не против. Честно говоря, я думаю, что ему было все равно и особого значения их отношениям он никогда не придавал.

Было видно, что Надя испытала огромное облегчение, как будто с ее плеч свалился тяжелый груз. В глубине души она была рада тому, что Андрей не стал устраивать сцен и скандалов. Он продолжал иногда заглядывать к ней, но встречаться они перестали.

Но зато с уходом Андрея Надя решила, что жить ей следует нормально, как все люди, не цепляться за несуществующие вещи, не зацикливаться на прошлом, каким бы дорогим оно ни было. Она стала чаще общаться со своими прежними друзьями, по праздникам устраивать у себя небольшие вечеринки. Честно сказать, мы с Ириной тоже были очень довольны их разрывом. Ну вот, собственно, и все.

— Понятно. — Из всей этой романтичной истории было ясно только то, что в Надиной жизни был некий Андрей Шилов — человек-загадка, но из этого совершенно не следовало, что он как-то замешан во всей этой истории с убийством. — Оля, ответьте мне еще на один вопрос. Надя когда-нибудь говорила вам о работе своего отца, о его изобретениях, может быть, показывала что-нибудь?

— Да, конечно. Надя была влюблена в своего отца, у него там в квартире куча всяких патентов. Все полки документами завалены. Он у нее был технический гений. А что до изобретений, то Надя показывала нам всякие железяки, но я ведь в этом ни черта не понимаю.

— А что именно она вам показывала?

— Честно говоря, я не помню. Мне, по большому счету, наплевать на все эти железки.

— Вы не знаете, Оля, не давала ли Надя ключи от своей квартиры, — я все-таки решила слезть с перил и легко спрыгнула на каменный пол, — например, Косте?

— Нет, насколько я знаю, Надя не считала нужным давать кому-либо запасной ключ. И у Кости его тоже не было. Несколько раз я заходила, когда ее не было дома, и заставала Костю ждущим ее на площадке.

— Тогда, может быть, у нее пропадал ключ? Ну там, потеряла, или украли из сумочки, или забыла где-нибудь, постарайтесь вспомнить.

— Нет, я бы об этом знала обязательно. Надя о таких делах сообщала мне всегда. Бывало, носовой платок пропадет, она бежит ко мне, а потом через несколько дней обнаружит его в кармане и расстроится.

— Ну что ж, спасибо, Оля, вы мне очень помогли.

— Не за что. Если что, приходите, звоните. У вас есть мой телефон?

— Есть.

— Ну, хорошо, — она стала собирать свои книжки с перил, — да, если что-то выяснится, вы позвоните мне, пожалуйста.

— Конечно. Еще раз спасибо и до свидания. Я побегу, а то упущу Ирину.

— До свидания! — Ольга повернулась и легкой походкой пошла к поджидавшей ее кучке студентов.

Я поднялась на третий этаж как раз вовремя. Ирина выходила из аудитории. Она была полная противоположность Ольги. Высокая, с русыми волосами, двигалась большими размашистыми шагами, довольно решительно. Походка ее тем не менее была элегантной. У нее были огромные упрямые глаза, выдающие человека импульсивного, но обладающего достаточным интеллектом, чтобы не возводить эту импульсивность в ранг самодурства.

Последив за ней несколько минут, я повторила свой недавний маневр, обойдя ее со спины и слегка коснувшись плеча. Она обернулась и уставилась на меня своими глазищами. Она просто стояла молча и ждала, когда я ей что-нибудь скажу.

— Здравствуйте, Ирина, — я решила оправдать ее ожидания и первой нарушить молчание, — меня зовут Татьяна Иванова. Я хотела бы с вами поговорить.

— О чем? — мягким, грудным голосом спросила Ирина.

— Понимаете, я веду расследование убийства Надежды Кузнецовой. И я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— Так вы из милиции? — Ирина не произносила слова, она выдыхала их.

— Нет, я частный детектив и веду частное расследование по поручению моего клиента.

— Ага, понятно. Ну а что же вы хотите узнать у меня?

— Пока еще я и сама не знаю, поэтому мне и необходимо с вами поговорить. — Я достала сигарету и стала разминать ее в руках.

— Что ж, тогда задавайте ваши вопросы. — Ирина прислонилась плечом к одной из внутренних колонн.

— Не могли бы вы, Ирина, вспомнить, сколько продолжалась дружба Нади и Андрея Шилова? — Предыдущий разговор дал мне возможность задавать более конкретные вопросы, и я собиралась воспользоваться этим в полной мере.

— Не могу сказать точно, — кажется, Ирина была немного ошарашена моим вопросом, — думаю, не больше двух-трех месяцев.

— А он часто бывал у Нади дома?

— Да, почти каждый день. Он редко посещал занятия, у него все время какие-нибудь аферы. Если бы он был немножечко поглупее — давным-давно бы из университета вылетел. За счет ума своего врожденного и выезжает.

— Скажите, а последнего ее приятеля вы знали?

— Костю?! Конечно, знаю. Молодой человек во всех отношениях положительный, не то что Андрюша, с ним Наде очень повезло. — Ирина осмотрелась вокруг и, не найдя ничего более подходящего, уселась на перила.

— Хорошо. Насколько я понимаю, вы очень часто бывали дома у Нади?

— Да, мы были очень дружны, и, конечно же, я довольно часто бывала у нее дома. Вместе отмечали праздники, справляли дни рождения, иногда просто сидели на кухне, пили чай и болтали.

— Вы приходили к ней одна?

— Нет. Чаще всего с Олей Смирновой, вы ее знаете?

— Да, уже успела познакомиться. Тогда скажите, ведь вы, наверное, знаете, что квартира, в которой жила Надя, досталась ей от отца? — Я устала стоять и присоединилась к Ирине, сев на угол перил.

— Конечно, знаю. Он был большой человек, изобретатель. У нее там все патентами увешано, она специально ничего у себя не меняла в память об отце. Она в нем души не чаяла. Все время хвалилась, какой он у нее замечательный был.

Ирина, сама того не подозревая, подвела разговор к самому главному вопросу, и я, чтобы не дать ей опомниться, быстро спросила:

— Вы знали, что отец у Нади был изобретателем. Она сама вам об этом говорила. Может быть, она показывала или рассказывала вам о каких-нибудь его изобретениях или проектах, в особенности последних?

— Конечно, она очень любила показывать нам с Олей его патенты и всяческие там грамоты. Она даже показывала нам одно изобретение, говорила, что он умер, как раз когда заканчивал работу над ним. Говорила, что он очень им гордился. Когда заболел, очень расстраивался, что не может продолжить работу. Показывала нам эту железную коробочку, но я в технике ничего не понимаю, так и не смогла оценить всю его гениальность. Знаю только, что это что-то вроде какой-то супербатарейки, хотя на вид она скорей похожа на спичечный коробок, только чуть больше, и углы прямые.

Когда Ирина сказала это, я чуть не свалилась с перил. Наконец хоть кто-то честно признался в том, что видел этот загадочный аккумулятор! Я почувствовала такой прилив сил, что уже не могла остановиться.

— Скажите, Ирина, а, кроме вас, кто-нибудь еще видел эту коробочку? — Я ждала ответа, затаив дыхание.

— Да, когда Надя показывала ее, там еще была Ольга Смирнова… — Пауза, у меня что-то оборвалось в животе и упало в пятки, вот тебе раз, подумала я, но Ирина, завершив эффектную паузу, добавила: — И… Андрей Шилов. Мы тогда все втроем к Наде приходили. А что, это может быть как-то связано с ее убийством?

— Сейчас любая мелочь важна, но ответьте мне еще на один вопрос: был ли у кого-нибудь из Надиных знакомых ключ от ее квартиры?

— Нет, я точно знаю, что не было. Она даже парням своим ключа не давала, ни Андрею, ни потом Косте. Это совершенно точно.

— Тогда, может быть, она теряла ключ? Вспомните, такого не было?

— Нет, не было. Я бы знала. Она нам с Олей все рассказывала, а если бы ключ потеряла — рассказала бы обязательно. Так что это исключено.

— Ну что ж, хорошо. Вопросов больше нет. Спасибо вам, Ирина. До свидания.

— До свидания. — Ира встала с перил и, не посмотрев в мою сторону, быстрым шагом пошла к аудитории.

Я еще немного посидела на перилах, выкурила сигарету, за что была в строгой форме предупреждена комендантом корпуса, и вышла на улицу.

Оказавшись на улице, я прямиком направилась к торговому павильону и купила себе бутылку ледяного светлого легкого пива. Пиво быстро привело меня в нормальное рабочее состояние, что означает температуру тела не выше тридцати семи градусов, и заставило задуматься. Наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля. Хоть что-то начинало проясняться. Появился второй подозреваемый, причем весьма серьезный подозреваемый. Не наврали мне мои кости, суля неожиданные перемены. Вот они, перемены. Теперь надо было поговорить с этим Шиловым. Поговорить серьезно, но спокойно, посмотрим, что он мне скажет. Но только все это завтра, а сейчас домой под душ, обложиться льдом, напиться ледяной воды и погрузиться в анализ до завтрашнего утра. Отосплюсь хорошенько, а завтра и за дело.

В предвкушении сна в соседстве с кучей ледяных бутылок я доплелась до дома. Добрых сорок минут провела под холодным душем, даже замерзла слегка, а выйдя, завалилась спать. Не успела я положить голову на подушку, как меня тут же охватила дремота. Все-таки утомительная эта профессия — частный детектив.