Глава 8

Теперь мне предстояло разыскать ту самую Наташу Семенову, которая являлась матерью незаконнорожденного сына Андрея Семеновича Веретенева. Как это сделать, я уже примерно представляла. Помощником в этом деле мне будет мой давний друг Владимир Сергеевич Кирьянов, а попросту Киря.

Сразу от Соболева я отправилась в управление внутренних дел, где исправно нес службу Киря. Володька был у себя, правда, немного занят. Он кивком указал мне на стул, чтобы я подождала. Я уселась у окошка и уставилась на падающий за окном снег.

Как только Киря закончил свои дела с подчиненными, он обратил свой взор на меня:

— Ну что, Татьяна свет Александровна, какие новые беды привели вас в мое скромное обиталище?

— Ух ты! — присвистнула я. — Словеса-то какие, батюшка мой Владимир Сергеевич… А я, собственно, по делу.

— А я, собственно, и не сомневался, — притворно вздохнул Володька. — Знаю, что никогда ты не приедешь к старому другу просто так, без какого-нибудь важного повода. Все по делу да по делу, — обиделся Киря. — Нет бы взять и пригласить меня в ресторан какой… — покачал головой он.

— Обязательно приглашу, Киря, — пообещала я, ослепительно улыбнувшись. — Вот как только разгребусь с этим делом, так непременно и приглашу… Ты же сам знаешь, в каком я сейчас трудном положении.

— Знаю. Кстати, по поводу того человечка, которого ты просила проверить на причастность к убийству Егора Веретенева… — напомнил мне Киря.

— Что там? Есть результаты?

— А как же. Мои ребята подергали его немного… Оказалось, что у него на тот момент железное алиби. Я, конечно, понимаю, что алиби еще ни о чем не говорит, но все же… — развел руками Киря.

— Да-а… Жаль, — вздохнула я. — Однако я думаю, что здесь работал не наемный убийца, а потому скорее всего алиби о многом говорит…

— Ну ладно, что там у тебя еще стряслось? — спросил Киря, положив перед собой руки на стол.

— Мне нужно разыскать одного человечка, — выложила я.

— Данные, — коротко изрек Володька.

— В том-то и дело, что с данными на него у меня некоторые затруднения.

— Что, совсем ничего не знаешь, что ли?

— Да нет. Все совсем не так. Я знаю имя и девичью фамилию его матери. Но она была замужем. Так что скорее всего фамилию поменяла. Хотя не факт. Но я знаю, что она жила в Тарасове много лет назад под этой фамилией.

Киря посмотрел на меня как на умалишенную, потом помотал головой и сказал:

— Короче, я ничего не понял. Но все равно давай мне хоть какие-нибудь данные на эту женщину. Постараюсь что-нибудь сделать.

Я быстро черкнула на бумажке имя и фамилию бывшей подружки Веретенева, примерный возраст и годы ее проживания в Тарасове и протянула ее Кире.

Кирьянов внимательно посмотрел на листочек, покачал головой и поднялся со стула.

— Сиди пока тут, — бросил он. — Я сейчас схожу к компьютерщикам, попробую что-нибудь сделать в этом направлении, а ты жди.

— Так точно, Владимир Сергеевич! — отрапортовала я, приложив руку к голове.

— К пустой голове, Танюха, руку не прикладывают, — задумчиво произнес он, потом добавил: — Даже к такой красивой, как твоя.

Киря ушел, а я, оставшись одна, решила тоже не терять времени даром и придвинула к себе телефон. Набрала свой домашний номер, дожидаясь, когда Ольга снимет трубку.

Веретенева не заставила себя ждать и сразу же подошла к телефону.

— Алло, — раздался ее слегка испуганный, настороженный голос.

— Оля, это Таня, — сказала я. — Мне нужна твоя помощь.

— Да, — с готовностью проговорила она. — Слушаю.

— Ты не знаешь случайно, в «Империи грез» нет человека по фамилии Семенов? Ему примерно тридцать пять лет.

— Нет, — после некоторого раздумья ответила Ольга. — Я вообще мало там кого знаю по имени. Там же масса сотрудников… А что, это очень важно?

— Да… — ответила я. — Послушай, а ты не могла бы как-нибудь разузнать о нем?

— Разузнать? — повторила Веретенева. — А что нужно узнать?

— Нужно узнать, работает ли вообще такой человек в «Империи грез», — проговорила я.

Веретенева помолчала немного, потом решительно сказала:

— Я смогу. Я позвоню одной девушке, с которой дружила, когда только еще пришла работать в фирму. Она до сих пор там работает и всех должна знать. Она наверняка сможет выяснить все, что нужно. Как, ты говоришь, его фамилия?

— Семенов. Имени не знаю. Он работает там не так давно. Когда разузнаешь что-то, сразу же позвони мне на сотовый. Хорошо?

— Хорошо. Я тогда прямо сейчас этим и займусь.

— Жду звонка, — я положила трубку.

Киря еще не вернулся, и я в ожидании его закурила, приоткрыв форточку.

Не факт, что сын Веретенева носит девичью фамилию матери, но я не могла проигнорировать и такую возможность. И решила искать во всех направлениях, в каких только можно. Если не получится через Кирю, то, надеюсь, Ольга разузнает что-то в фирме.

Интересно получится, если именно этот новоиспеченный наследник планомерно избавляется от соперников — остальных претендентов на наследство. Надо же! У Веретенева, оказалось, есть внебрачный сын. Непонятно только, почему Андрей Семенович сразу же не поменял завещание, как только узнал о сыне, если он чувствовал свою вину перед ним и желал восполнить пробел в воспитании и материальном обеспечении. Надо было сразу же рассказать все ему и внести его имя в завещание. А то буркнул что-то молодой жене о вновь обретенном сыне, попросил позаботиться о нем, а сам взял и безвременно помер, не оставив сыну ничего… Хотя помер-то, конечно, Андрей Семенович именно что безвременно, женушка, по большому счету, помогла ему отправиться на тот свет. Впрочем, не факт, что он все же сумел бы выкарабкаться после комы. Это весьма слабый шанс, чтобы человек в таком возрасте смог оклематься после инсульта, сопровождаемого еще и коматозным состоянием.

Успев выкурить три сигареты и даже заварив себе крепкого чая, поскольку хорошего кофе у Кири не наблюдалось, я наконец-то дождалась Володьку. Он вернулся в кабинет весь взлохмаченный и вспотевший.

Бросив какую-то бумажку на стол, он покачал головой:

— Ну, Танька, и задачку ты мне задала. Еле отыскал твою Семенову. Ты оказалась права, она уже сто лет никакая не Семенова. Вот так-то, — Киря тяжело опустился на стул и принялся восстанавливать дыхание.

— Ну, давай, не томи, — поторопила я его. — Хочешь, я тебе чаю налью? Свежего заварила.

— Давай, — махнул рукой Киря и произнес: — Короче, так. Твоя Семенова теперь никакая не Семенова, а Петрова. Это ее фамилия по мужу. Проживает она в Тарасове вот по этому адресу, — Володька ткнул пальцем в бумажку, лежавшую на столе. — Есть, правда, еще одна женщина, которая тоже раньше была Семенова, а потом стала Петрова, но я думаю, что это не «твоя».

— Почему? — не поняла я.

— Ну, ты же сказала, что твоей Семеновой сейчас должно быть примерно лет шестьдесят? — вопросительно посмотрел на меня Киря.

— Ну…

— А той девяносто четыре, — резюмировал он. — Так что вряд ли это она. Кстати, и твоей Семеновой-Петровой не шестьдесят. Пятьдесят пять, — заглянув в бумажку, добавил он.

— Киря, ты сотворил просто чудо! — просияла я и наклонилась, чтобы поцеловать Володьку в щеку. — Спасибо.

— Вон там все сведения, — Володька кивнул на бумажку, на которой я прежде записала данные на Семенову.

— Большущее спасибо! — Я спрятала листочек в сумку.

— Должна будешь, — снисходительно проговорил Кирьянов.

— Ну, я побежала, Володечка, — махнула я на прощание Кире рукой.

— Вот так всегда, — проворчал он. — Прибежит, поцелует, разволнует и убежит… Ладно, не забывай, звони.

Слова Кири донеслись до меня, когда я уже выскакивала из его кабинета.

Замечательно! Значит, Володьке все же удалось разыскать Наташу Семенову, которая родила ребенка от Веретенева-старшего. Теперь можно считать, что полдела у меня сделано.

Как только я села в машину, зазвонил сотовый. Я сняла трубку, будучи уверена, что звонит Ольга. Так и оказалось.

— Слушаю, Оля, — сказала я.

— Таня, я позвонила в «Империю грез», — начала она, — и поговорила с той своей знакомой девушкой. Она сейчас, кстати, в отделе кадров работает. Так вот никаких Семеновых в фирме нет. Вообще никаких. Ни мужчин, ни женщин…

— Ничего, — радостно ответила я ей. — Это уже не так важно.

— Ты что-то узнала? — взволнованным голосом спросила Веретенева.

— Кое-какие новости у меня есть, — не без гордости ответила я. — Ладно, сейчас мне некогда. Когда приеду, все расскажу. Ты пока сиди дома, никуда не выходи.

— Хорошо, — проговорила Ольга. — Ты скоро?

— Скоро, — пообещала я и отключилась.

Взглянув на адрес, записанный Кирей, я завела машину и направила ее в сторону места проживания госпожи Семеновой-Петровой. Хотелось надеяться, что она сейчас находилась дома и я не прокатаюсь зря. Телефона ее у меня не было, и я поехала наудачу.

Разыскав без особого труда дом, где проживала Наталья Петрова, я поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. С замиранием сердца я прислушалась к звукам, доносящимся из квартиры. Мне повезло — Петрова оказалась дома, и вскоре я услышала из-за двери женский голос:

— Кто там?

— Откройте, пожалуйста, это из милиции, — решительно заявила я, поднеся к глазку свои «корочки» в раскрытом виде.

В квартире на некоторое время воцарилась тишина. Вероятно, хозяйка изучала через глазок предъявленный документ. Мне оставалось только надеяться, что она не заметит, что удостоверение просроченное.

Наконец замок заскрежетал, и дверь приоткрылась. Я увидела в дверном проеме немолодую, но еще не потерявшую привлекательности женщину средних лет, вероятно, саму Петрову. Женщина подозрительно взглянула на меня и спросила:

— А что случилось?

— Мне нужно поговорить с Натальей Петровой, — сказала я. — Это вы?

— Да, я, — слегка удивившись, произнесла она. — А что такое? — вновь поинтересовалась женщина и пошире распахнула дверь.

— Меня зовут Иванова Татьяна Александровна, — представилась я. — Могу я войти?

— Входите, конечно, — хозяйка впустила меня в квартиру, где скорее всего находилась одна. Это и к лучшему. Значит, сына ее дома нет, он на работе. Поговорим в спокойной обстановке.

Я прошла в коридор и взглянула на женщину. Наталья Петрова была миниатюрной, с короткими каштановыми волосами и внимательными серыми глазами. Было заметно, что она следит за своей внешностью. Аккуратная стрижка, неброский макияж, одета со вкусом. Кстати, одета она была не по-домашнему, возможно, собиралась куда-то уходить.

— Я вас надолго не задержу, — проговорила я.

— Да я не тороплюсь, — пожала она плечами. — Проходите, пожалуйста.

— Спасибо, — я разулась, но шубу снимать не стала.

Мы прошли в гостиную, обставленную скромно, но со вкусом. Мебель старая, но в хорошем состоянии. Было заметно, что хозяйка тщательно следит за чистотой и порядком в доме. Мне сразу понравилась эта спокойная и доброжелательная женщина. Непонятно только, как у нее мог вырасти такой сын… Хотя все это еще не доказано… Возможно, что я и ошибаюсь, считая его человеком, «наезжающим» на наследников-конкурентов.

Я села на диван, покрытый неброским по расцветке покрывалом, а Петрова устроилась у стола. Она слегка нервничала, и я заметила это.

— Что стряслось? — снова спросила женщина.

— Наталья, вы были знакомы с Веретеневым Андреем Семеновичем? — в лоб спросила я.

От моего вопроса Петрова вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки и кивнула.

— Да.

— Когда вы последний раз видели его?

— Живого? — неожиданно спросила она, и я поняла, что Петрова знает о том, что Андрей Семенович умер. Вероятно, даже присутствовала на похоронах.

— А вы знаете, что он умер?

— Да. Я была на похоронах, — подтверждая мою догадку, печально ответила Наталья и опустила глаза. Мне показалось, что она по сей день испытывает какие-то чувства к Веретеневу-старшему.

— А вы были знакомы с его сыном? Егором?

— Нет, — покачала головой Петрова, и я поняла, что она не лжет.

— Вы знаете, что он был убит несколько дней назад?

— Нет, — Петрова удивленно округлила глаза. — Не знаю. Но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имею я?

— Скорее не вы, — проговорила я. — А ваш сын.

— Мой сын? — Наталья еще больше изумилась моему сообщению. Пожалуй, даже не изумилась, а возмутилась. — Мой сын непричастен ни к каким убийствам! Это какое-то недоразумение.

— А вы знакомы со вдовой Веретенева?

— Нет, — снова качнула головой Петрова. — Я видела ее на похоронах, выразила соболезнования. Только и всего… Но лично мы незнакомы.

— Скажите, а что вам известно о работе вашего сына?

— Он работает в рекламной фирме «Империя грез», — равнодушно сказала Петрова.

— Я не это имею в виду, — остановила я ее. — Он рассказывал вам что-то о своей карьере? Ведь это вы устроили его работать в «Империю грез»?

— Я просто попросила Андрея Семеновича помочь сыну с работой. Откуда мне было знать, что он возьмет его к себе? — с деланым безразличием произнесла Наталья.

— И ваш сын по сей день работает в «Империи грез»? — я изучающе посмотрела на Петрову.

— Да. У него неплохо получается, он очень способный и образованный молодой человек, — с видом оскорбленной гордости проговорила Петрова.

В этот момент зазвонил телефон где-то в прихожей, и Наталья, извинившись, вышла из комнаты, оставив меня одну. Пока она отсутствовала, я принялась осматриваться. Обстановка была самая обыкновенная, как в сотнях подобных квартир. Никаких излишеств и признаков мещанства, только все самое необходимое и нужное.

Бросив взгляд на стенку, заставленную, как и положено, книгами и посудой, я увидела на одной из полок небольшую рамку с фотографией. Взглянув на нее, я едва не упала с дивана. С фотографии, на которой был запечатлен улыбающийся молодой человек, на меня смотрел не кто иной, как Олег Васильевич Петров. Я даже привстала от удивления и подошла поближе к стенке, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело.

Так оно и оказалось. Глаза не обманули меня, и со снимка смотрел тот самый управляющий в «Империи грез», который пытался шантажировать Ольгу Веретеневу. Обознаться я не могла. Фотография была не слишком старой, может, сделана пару лет назад, и Олег Васильевич практически не изменился с тех пор. Правда, было видно, что он чуть моложе на снимке.

Я рассматривала фотографию и ругала себя: какая же я дура, что сразу не подумала о том, что фамилия у управляющего и у Натальи одинаковая. Мне даже в голову не пришло связать этих двух людей между собой. Черт побери! Вот как все закрутилось! Так вот, значит, какие у нас дела…

Ну конечно, как же я могла сразу не догадаться, что сыном Натальи может быть Олег Васильевич? Правда, фамилия Петров, скажем так, не самая редкая. Можно даже сказать, что очень распространенная — вторая в этом смысле после моей. Но все равно, я даже мысли такой не допустила, что Наталья Петрова и Олег Васильевич могут быть родственниками. Мда-а… Я вздохнула. В этот момент в комнату вошла Наталья.

Она увидела меня около фотографии сына, но ничего не сказала. Однако я не смогла сдержаться и спросила:

— Это ваш сын? — и указала на снимок.

— Да, — просто кивнула она. — Это Олежек. Извините, нас прервали, — напомнила она о незаконченном разговоре, который после того, что я увидела, просто вылетел у меня из головы.

Теперь обстоятельства так круто изменились, что и направление разговора тоже нужно было менять. Я решила больше не ходить вокруг да около, а вести откровенную беседу. О чем и сказала Петровой.

— Наталья, — проговорила я, пристально глядя ей в глаза. — Давайте говорить начистоту. Ваш сын подозревается в совершении ряда преступлений.

— Этого не может быть, — таким ровным и убежденным тоном произнесла Петрова, что я даже сама засомневалась в правильности своих выводов и умозаключений. — Олег не преступник.

— Давайте постараемся разобраться вместе, — предложила я ей, и женщина кивнула в знак согласия. — Олег знал, что его отец — Веретенев? — спросила я, заметив, как Петрова вздрогнула.

— Нет, — едва слышно проговорила она.

— Но Веретенев-то об этом знал.

— Знал, — еще тише сказала Наталья. — Он узнал сам. Догадался как-то. Я ему ничего не говорила. Я и не намеревалась ставить его об этом в известность.

— Всего лишь попросили взять его к себе на работу…

— Я просто попросила помочь, — упорствовала Петрова.

— А почему вы не сказали сыну, кто его отец? — настаивала я.

— Он всегда считал своим отцом моего покойного мужа Василия, — проронила Петрова. — Я вышла замуж, когда Олежек был совсем маленький, а Вася официально оформил усыновление.

— Но ведь теперь-то Олег уже не маленький ребенок, чтобы вы боялись травмировать его психику. Он должен был знать, кто его настоящий отец.

— Зачем? — подняла на меня глаза, полные слез, Петрова. — Для чего?

— Возможно, если бы ваш сын давно знал правду, не случилось бы тех непоправимых событий, которые произошли…

— Каких событий? Мой сын ни в чем не виноват… — устало произнесла Наталья.

— Он требует от вдовы Андрея Семеновича, чтобы она передала ему часть акций предприятия, чтобы он мог стать полноправным хозяином фирмы, — сказала я. Я не стала вдаваться в подробности того, каким именно способом Олег Васильевич требует эти акции. — Он говорит, что Андрей Семенович при жизни обещал сделать это, но не успел. Вы в курсе этого?

— Нет, — покачала головой Наталья. — Сын не рассказывает мне подробности о своей работе…

— А вот если бы вы своевременно сообщили ему о том, что он — сын Веретенева-старшего, то возможно, что и сам Андрей Семенович был бы жив. Он ведь очень сильно переживал из-за того, что так поздно узнал о существовании у него еще одного сына. Он хотел включить его в завещание, но не успел. Теперь же из-за наследства началась самая настоящая война… А если бы Олег знал, кто его отец, Андрею Семеновичу не было бы так тяжело начать с ним этот разговор. Он несколько раз предпринимал попытки рассказать все сыну, но каждый раз так и не мог решиться…

— Откуда вы все это знаете? — расширив глаза, изумленным полушепотом спросила Наталья.

— Мне рассказал его близкий друг. Теперь вы понимаете, какую ошибку совершили, скрыв от сына правду? Андрей Семенович ничего не оставил сыну после себя, а Олег Васильевич считает, что он имеет право на часть акций, которые по закону принадлежат вдове Веретенева. Я не знаю, на каком основании он так считает, но тем не менее это так.

— Олежек не знает, что Андрей его отец, — настойчиво повторила Петрова. — Все это какое-то недоразумение…

— Наталья, вы поймите, что речь идет не о какой-то ерунде, а о серьезных преступлениях, в которых подозревается ваш сын. Вероятно, он сам каким-то образом узнал, что является незаконнорожденным сыном Веретенева, и решил самостоятельно исправить существующее положение. Олег амбициозен, я заметила это, когда общалась с ним, — проговорила я. — И наверняка его не устраивает то, что законный сын и жена упомянуты в завещании, а о нем отец забыл, как забывал всю жизнь.

— Андрей не забывал об Олежке! — запальчиво воскликнула Петрова. — Он вообще не знал о его существовании. Я не сказала ему, что родила тогда ребенка. Андрей думал, что я сделала аборт…

— И тем не менее это не меняет сути дела, — проговорила я. — Олег, задумав восстановить справедливость, начал действовать решительно и жестоко. Он целенаправленно избавляется от наследников. Сначала убивает Егора — другого сына Андрея Веретенева, своего же брата, между прочим. Затем старается надавить на Ольгу Веретеневу, требуя у нее акции. Дело в том, что на нее уже дважды совершались нападения. Ее хотят похитить. И только удачное стечение обстоятельств не позволило бандитам осуществить задуманное… Как вы ко всему этому относитесь?

— Какой-то бред… — словно во сне произнесла Петрова. Потом подняла на меня заплаканные глаза, хотя я готова была поклясться, что не видела на ее лице ни одной слезинки, и сказала: — И что же, вы считаете, что все это сделал Олежек? Мой мальчик?

— Ваш Олежек, как вы его называете, уже давно не мальчик, а взрослый и очень неглупый мужчина, у которого свои амбиции и планы относительно дальнейшей жизни.

— Нет… нет… — не слушая меня, бормотала Петрова, спрятав лицо в ладонях. — Этого не может быть… Какой-то абсурд… Олежек… он не такой…

Я взглянула на часы. Время уже перевалило за обеденное, а я сегодня только завтракала. Поняв, что здесь мне делать больше нечего, я поднялась с дивана и взяла сумку.

— Наталья, мне пора. А вы все же подумайте о своем сыне. О том, чем все может обернуться. Поговорите с ним. Все слишком серьезно, чтобы делать вид, будто ничего не происходит. До свидания.

Петрова не обратила на меня никакого внимания, и я самостоятельно обулась и вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Сев за руль своей «девяточки», я размышляла о превратностях судьбы. Надо же, как все получилось! Кто бы мог подумать, что все снова вернется в «Империю грез»? Я-то ехала к Петровой в надежде выйти на новый след в деле. Думала, что внебрачный сын Веретенева-старшего и есть тот самый человек, который убил Егора и пытался похитить Ольгу.

Но оказалось, что я все время крутилась около Олега Васильевича Петрова. Он и оказался одновременно и сыном Веретенева, и человеком, стремящимся заполучить руководство компанией в свои руки. После того как Киря сказал мне, что проверил Петрова на причастность к убийству Егора, я было подумала, что все же ошиблась и Олег Васильевич не замешан в этом деле. Я была просто уверена, что действовал тот самый, пока неизвестный мне, незаконнорожденный сын Веретенева. А им оказался все тот же пресловутый Олег Васильевич…

Надо же, как порой жизнь закручивает сюжеты. Нарочно так не придумаешь… Я усмехнулась. Что же, теперь получается, что все же я начала искать в правильном направлении. Значит, все-таки именно Олег Васильевич причастен и к смерти Егора, и к похищениям Ольги? Да, история…

То, что Петров мог убить наследника-соперника, я еще как-то могла допустить, но вот для чего ему понадобилось похищать Ольгу, я понять никак не могла. Я тряхнула головой и решила не мучиться пока над разрешением этой непростой задачки, а спросить совета или ответа на вопрос у своих магических друзей — костей-двенадцатигранников. Как только приеду домой, сразу же и займусь этим.

Мысль о доме вернула меня к мыслям об обеде. «Ольга, наверное, уже сварганила что-нибудь», — мечтательно подумала я. И тут же вспомнила, что дома у меня хоть шаром покати. Последние запасы продовольствия мы доели сегодня еще за завтраком, а больше в холодильнике ничего не оставалось.

Вздохнув, я свернула к ближайшему супермаркету, чтобы затариться продуктами. Значит, пообедать сразу не получится, вздохнула я. Придется ждать, пока что-нибудь приготовится.

Я оставила машину на стоянке и отправилась в магазин, составляя в голове примерный список покупок.

Выгрузив из машины пакет с продуктами, я с трудом подняла его и щелкнула кнопкой автомобильной сигнализации. Потом поднялась на свой этаж и, так как руки у меня были заняты, решила не мучиться и не искать ключ, а попросту позвонить.

Нажав на кнопку звонка, я переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока Ольга откроет дверь. Но Веретенева почему-то не спешила впускать меня в дом. Я прислушалась — за дверью было тихо. Я еще раз позвонила — снова тишина и никакого движения в квартире.

Меня слегка насторожило то, что Ольга не открывает, но я пока постаралась не поддаваться панике. Поставив пакет на пол, я отыскала в сумке ключи и отперла дверь самостоятельно. Шагнув за порог, прислушалась — не шумит ли вода. Может быть, Ольга решила принять ванну и просто не слышит звонка?

Но нет, в квартире царила мертвая тишина, которая встревожила меня. Я нервно сглотнула, предчувствуя недоброе. Не разуваясь, прошла в кухню и поставила пакет на стол.

— Оля! — позвала я, хотя уже не рассчитывала услышать ответ. — Ольга!

Но Веретенева не откликалась, и я начала волноваться всерьез. Пройдя по квартире, я не нашла ни самой гостьи, ни каких-либо ее следов. И только вернувшись в коридор, я увидела записку, прикрепленную к зеркалу. Схватив бумажку, развернула ее и прочитала.

«Таня, я хотела приготовить обед, но продуктов не было, и я решила сходить в магазин. Скоро буду. Не волнуйся. Оля. P.S. Запасной ключ нашла на вешалке».

Я устало вздохнула и бросила записку на полку перед зеркалом. Взглянув на крючок, куда я обычно вешала свои запасные ключи, обнаружила, что дубликата там нет. Значит, Ольга взяла ключи и отправилась в магазин. Вероятно, она ушла незадолго до меня, решила я, снимая шубу и сапоги.

Разложив продукты по местам в холодильнике, я, так и не дождавшись возвращения Ольги, сама приступила к приготовлению обеда. Разморозила и пожарила котлеты, сварила спагетти и даже заварила свежего чая для своей гостьи. Но Ольга все не появлялась. Мне не хотелось снова начинать волноваться, но противная когтистая кошка тревоги так и скреблась внутри меня.

Бросив взгляд на будильник, я обнаружила, что прошел уже час с тех пор, как я вернулась домой, а Ольги все не было. Мне все очень не нравилось. Даже аппетит пропал. В конце концов, сколько можно ходить по магазинам? Ведь не на другой же конец города она поехала, чтобы купить котлет и макарон?

Вооружившись телефоном, я отправилась в комнату и принялась названивать Ольге на сотовый. Я все еще успокаивала себя тем, что вот сейчас Веретенева ответит мне, я начну ругать ее, а она примется оправдываться, что встретила подругу, заболталась с ней или же решила съездить быстренько домой, чтобы взять кое-какие вещи…

Но после пятого длинного гудка телефон продолжал упорно хранить молчание, и я постепенно стала выходить из себя.

Что за черт! Куда запропастилась Ольга? Мало мне проблем с обвинением в убийстве Егора, так теперь еще отвечай и волнуйся за эту непутевую дамочку… Вздохнув, я снова набрала номер Ольги, теперь уже домашний. Но и там ответом мне было молчание.

Но ведь не умерла же в самом деле Веретенева! Почему же она не отвечает? В конце концов, я решила так: на сотовом у нее определился мой номер, и если она по каким-то причинам не смогла ответить мне сейчас, то потом непременно увидит, что я звонила, и сразу же свяжется со мной. Я не стала отключать свой мобильный, как обычно делаю, когда нахожусь дома, и отправилась в кухню — ужинать, потому что время обеда давно миновало.

Устроившись в одиночестве за кухонным столом, я поставила перед собой тарелку с едой и взглянула на нее. И сразу же поняла, что аппетит безвозвратно исчез и есть мне совершенно не хочется. И тогда я поступила так, как обычно поступаю в подобных случаях — убрала тарелку с ужином в холодильник и взялась варить кофе.

Приготовив любимый напиток, я расположилась в гостиной, время от времени поглядывая на оба телефона в ожидании, что хоть один из них зазвонит. Но ничего подобного не произошло, и меня стали посещать самые нехорошие мысли.

Мне начало мерещиться, что Ольгу похитил Петров, после того как узнал, что я все знаю и ему грозит серьезное наказание. Для чего именно он выкрал Веретеневу, я затруднялась ответить, но причин могло быть множество, среди которых могла затесаться и такая, которая и в голову мне не приходила. Решил перестраховаться, подумав, что Ольга захочет сдать его ментам и не станет отдавать акции «Империи грез»? Или еще чего, до всего ведь не додумаешься…

Так я размышляла около часа, но звонка от Ольги так и не поступило. Теперь я уже разволновалась всерьез, снова взяла телефон и принялась названивать ей домой и на сотовый. Но результат оказался тем же.

Неужели и в самом деле что-то случилось? Так чего же тогда я сижу тут и выжидаю? Надо действовать. И действовать как можно скорее и решительнее.

«Так, — собралась я с мыслями. — Первым делом надо посоветоваться с косточками. Может быть, все же самого худшего не случилось и я зря волнуюсь…»

Я достала двенадцатигранники и сжала в ладони. Задав про себя мучающий меня в настоящее время вопрос, разжала кулак и высыпала косточки на стол. Додекаэдры раскатились в разные стороны. Комбинация выпала следующая: 4+25+5, что означало: «Неприятность от злых людей предвещают эти цифры».

Я раздраженно откинулась на спинку кресла. Вот такого я и опасалась! Значит, с Ольгой все же случилась неприятность. И даже не надо долго думать, какая именно. Скорее всего, ее похитили, когда она отправилась в этот проклятый магазин!

Ну почему нельзя было позвонить мне, прежде чем идти туда? Я ведь даже не знаю, в котором часу она ушла из дома. Пытаться разыскать ее с помощью Кири? Но у меня нет ее фотографии. Хотя, наверное, снимок можно добыть у нее дома… Черт побери! Я зло ударила кулаком по подлокотнику. Мало мне было проблем из-за нее! Так теперь она еще больше осложнила мою жизнь! И ведь никуда от этого не денешься. Не отмахнешься, как от назойливой мухи. Я же сама обещала Ольге, что с ней ничего плохого не случится… А оно вон как вышло… И пусть не моя в том вина, все-таки я чувствовала себя ответственной за эту женщину, хотя бы потому, что она, попав в мой дом в трудный период своей жизни, автоматически находилась под моим покровительством.

И тут мне в голову пришла одна интересная мысль. А что, если Ольгу никто и не думал похищать? Вдруг она сама так незаметно под благовидным предлогом исчезла? Испугалась Петрова и решила не делиться с ним акциями, а тут появилась удачная возможность исчезнуть. Я буду думать, что ее похитили, а Петров просто не поймет, что стряслось, и не сможет ее найти. Что, если она и на мои звонки не отвечает намеренно? Видит на определителе номер и не снимает трубку.

Я вздохнула и тут же отбросила от себя эту мысль.

«Что с тобой, Татьяна? — с укоризной произнесла я самой себе. — Ты не хочешь помочь человеку в беде? Пусть Ольга и не самый лучший представитель рода человеческого, но все же… Ведь косточки никогда тебя не обманывали и не подводили. А ты теперь вдруг решила не верить им?»

Нет, с Веретеневой определенно что-то стряслось, решила я. И надо думать, как помочь ей. Ну, первым делом, понятно, стоило бы позвонить Кире. Неважно, что она пропала недавно, неважно, что я ей не родственница и у меня даже нет ее фотографии. Все это поправимо. Значит, так. Звоню Кирьянову, а там будем решать, как поступить.

Только я протянула руку к телефону, как он внезапно затрезвонил сам. Я даже вздрогнула, хотя каждую минуту ждала звонка от Ольги. Сняв трубку, я приготовилась услышать чей угодно голос…