Глава 4
Приятный мужской голос умолк. Кассета закончилась. Многое я в жизни слышала, но такое…
Тиана сидела, опустив голову на колени и закрыв лицо ладонями. Бедняжка! Я бы своими руками придушила такого негодяя. И ведь какого философа и лирика из себя корчит! Половина видеоряда этого «фильма» — красивые пейзажи разных времен года, старинные фасады городских зданий… детишки в песочнице… старички в парке…
Типичная сентиментальность хладнокровного циника и убийцы. Среди фашистов таких было полно.
В глубокой задумчивости я прошлась по комнате. Теперь, когда я поняла, с каким человеком мне придется иметь дело, кого разыскивать, надо получить как можно больше информации от Тианы.
Пусть она придет в себя (хоть и не первый раз смотрит, но к такому привыкнуть невозможно), а потом надо сменить обстановку. Поедем, например, в один из моих любимых ресторанчиков, там расслабимся, и она все мне расскажет: и как добыла кассету, и как встретила «мнимого покойничка», и, похоже, еще много другого, не менее интересного.
Я подошла к своей несчастной клиентке с рюмкой ликера:
— Тиана, тебе надо взять себя в руки. Выпей, подкрась глаза — а то у тебя из них капало что-то подозрительное — и пошли на свежий воздух. Мне надо кое о чем расспросить тебя. Заедем в какую-нибудь приличную забегаловку…
— Да, да.
Она встала с дивана и направилась в ванную комнату. Через пять минут вышла оттуда с улыбкой.
— Таня, нам обязательно надо заехать ко мне домой, буквально на полчасика, и тогда я полностью в твоем распоряжении.
— Хорошо, договорились. Я рада, что ты пришла в норму. Не стоит впадать в отчаяние из-за этого гада.
Я вынула кассету из видика и протянула ее Тиане. Та в задумчивости повертела ее в руках и сказала:
— Теперь, наверное, можно уничтожить ее. Хватит того, что этот шедевр увидела ты. Но ты в данном случае как доктор, которого не стесняются…
— Верное замечание. Однако я бы не спешила уничтожать кассету. У меня такое ощущение, что эта штука может стать отличной приманкой для твоего… прости… для Алексеевского. Ведь он меньше всего на свете хочет, чтобы эта вещь попала в руки милиции или каких-либо ловких шантажистов.
Тиана задумчиво прошлась по комнате, побарабанила пальцами по оконному стеклу и обернулась ко мне:
— Видимо, ты права. У тебя есть в квартире надежное место, где можно ее спрятать?
— Не волнуйся.
Я взяла кассету из рук Тианы и направилась на кухню, где не так давно оборудовала в антресоли специально для таких случаев небольшой, но надежный тайничок. А вернувшись, сказала:
— Даже если теперь ко мне нагрянет с обыском вся родная милиция, они ничего интересного не найдут, кроме замоченного белья, которое мне некогда постирать.
Я улыбнулась:
— Ну что, пойдем?
Тиана кивнула в ответ, и дверь моей квартиры захлопнулась за нами.
… Когда «девятка» моей новой клиентки выезжала со двора, я было открыла рот, чтобы спросить, по какому адресу мы едем, но потом вспомнила, что речь шла о доме, находящемся неподалеку от железнодорожного вокзала.
И действительно, вскоре мы подъехали к девятиэтажке, у второго подъезда которой Тиана остановила машину.
Мы поднялись на пятый этаж, и моя новая знакомая нажала кнопку звонка.
Дверь открыл импозантный седовласый пожилой господин в очках.
Он вежливым жестом руки пригласил нас войти и поздоровался.
— Папа, это моя подруга Татьяна, познакомься!
Тиана быстро скинула туфли и пробежала, очевидно, в свою комнату.
— Очень приятно, — произнес профессор, — меня зовут Василий Петрович. А вы, простите за нескромность, давно дружите с Тианкой?
Я замешкалась на секунду, потом сказала:
— Не то чтобы давно. Нас с ней объединило одно важное и серьезное дело.
— Прекрасно, прекрасно, — удовлетворенно произнес Василий Петрович, — а то ведь, знаете, нынешние девицы (я, упаси Бог, не о вас!) все больше насчет мужского пола беспокоятся, а многие и к алкоголю с наркотиками неравнодушны…
— Увы, это так!
Я покачала головой и даже вздохнула. Видимо, мое согласие с его дежурным мнением произвело на профессора благоприятное впечатление, потому что он проговорил, игриво понизив голос:
— Ну, так вы, Танечка, заходите, заходите почаще. Мне, старому вдовцу, так редко приходится видеть у себя дома столь прекрасных дам…
— Спасибо! — я даже слегка вспыхнула. — Обязательно еще встретимся! До свидания!
Тиана в это время, выйдя из комнаты с сумкой в руке, надевала туфли и говорила скороговоркой:
— Мы, папочка, съездим сейчас по срочному делу, надеюсь, машина тебе пока не нужна? Нет? Вот и славно. А вечерком я приеду, тогда обо всем и поговорим. Ну, целую.
Она чмокнула обрадованного такой почтительностью старичка в щеку, и мы выскочили на лестничную площадку. Пока мы ждали лифта, она вынула из сумочки пачку пятидесятирублевок и протянула мне:
— Это аванс, Татьяна, а потом полностью рассчитаемся, как ты скажешь. Извини, я не хотела в квартире при отце…
— Не беспокойся, все нормально.
Я спрятала деньги в сумочку и, заходя в лифт, задала вопрос:
— Тиана, может быть, это бестактно, но мне интересно, чем ты зарабатываешь и, судя по всему, зарабатываешь неплохо?
Лифт остановился, мы вышли на площадку, и Тиана закурила:
— Через хороших друзей мне удалось устроиться в преуспевающую фирму по торговле недвижимостью «Джек-пот». Ну и за несколько месяцев я сделала там неплохую карьеру. Кстати, именно благодаря этой работе я и нашла кассету.
— Это как же? — удивилась я.
Мы вышли из подъезда и сели в машину. Тиана включила зажигание:
— Однажды я пошла осматривать и оценивать четырехкомнатную квартиру в районе Ильичевской площади, и представляешь, кто там, оказывается…
Она не успела закончить фразу. По дороге вдоль дома, прямо на медленно набирающую скорость нашу машину, мчался в лоб огромный, как танк, джип «Чероки». Все произошло в доли секунды, я даже не успела крикнуть и потеряла сознание.
* * *
Очнулась я от того, что кто-то настойчиво бил меня по голове здоровенной кувалдой: бум-бум-бум. «Кто бы это мог быть такой наглый? — стала я соображать и вдруг вспомнила — да это же автокатострофа… на нас несется джип и… А где я сейчас, интересно?»
Открыв глаза, я увидела относительно белый потолок с желтоватыми разводами. Резкость взгляда мне удалось обрести не сразу, после чего я разглядела на потолке мух.
— Похоже, это больница, чего мне только и не хватало…
Данную фразу я произнесла вслух и попыталась сесть на кровати, что тоже удалось не сразу: тело было как ватное, но при этом все болело и ныло.
Однако приняв наполовину вертикальное положение, я обнаружила на кровати напротив себя седенькую старушонку. Она что — то ела чайной ложкой из майонезной баночки и с сочувствием посматривала на меня.
— Бабуль, а давно я здесь?
Голова кружилась, меня слегка подташнивало, но я уже начала осознавать серьезность случившегося.
— Да уж часика три будет, скоро новости вечерние казать начнут.
Бабулька облизнула ложку и продолжила:
— Тебя как привезли из машины из этой, так сказали, что сотрясение мозга точно есть. А насчет переломов ничего не говорили.
Я распахнула больничный халат, который на меня кто-то напялил, и осмотрела свое бедное ноющее тело. Несколько приличных по размеру гематом и, кажется, больше ничего серьезного.
— Бабуль, а где все врачи-то? — задала я такой, видимо, наивный вопрос, что старушка даже хихикнула:
— Где ж им быть в такой-то час, как не дома, теперча только в понедельник на обходе покажутся.
Мне стало по-настоящему плохо. Значит, валяться здесь минимум двое суток непонятно зачем, а там… И тут я с ужасом вспомнила: Тиана!
— Бабулечка, милая, а меня разве одну сюда привезли? Больше никого не было, еще одной женщины, молодой такой, красивой?
— А как же, совсем одну. Про вторую ничего не сказали. Значит, сразу в морг, куды ж еще-то?
Бабулька пошаркала по полу ножками в тапочках и, слыша, как я застонала, добавила:
— Да ты не переживай-то больно. Вылечишься, а уж коли подружка твоя преставилась — на то воля Божья. Ты себе другую подыщешь.
Застонав от наивного бабкиного цинизма, я задумалась о том, что же делать дальше. Надо отсюда выбираться. Но как? В халатике и тапочках? Где моя одежда, сумка с документами и деньгами?
— Бабуль, а тут есть какая-нибудь дежурная?
— Есть, на первом этаже санитарка. Если чего совсем невмоготу, так это к ней надо.
— Ну так я к ней и схожу.
Я встала, слегка пошатываясь, и стала продвигаться к двери. Мутить продолжало по-прежнему, и вдобавок еще от этого специфически-мерзкого больничного запаха. Однако, добравшись до первого этажа, я почувствовала себя значительно лучше.
Войдя в комнату с надписью «Дежурная медсестра», я обнаружила там даму неопределенного возраста. Она сидела, склонившись над столом, и что-то увлеченно изучала. «Наверное, истории наших болезней», — решила я и, неслышно подойдя со спины, заглянула ей через плечо.
На самом деле это был пикантный журнал под названием «Он». На развороте, который пристально изучала дама, было изображено штук пять обалденно красивых и накачанных молодых самцов. Основной их мускул, располагающийся, как известно, между ног, был на фото едва прикрыт подобием фигового листка.
— Мне нравится вот этот! — громко сказала я и ткнула пальцем во второго слева.
— И мне, — машинально произнесла дама, но тут же вскочила, едва не расшибив мне подбородок своим затылком. — Вы! Вы… что тут делаете?
Ее лицо залила краска известного цвета, и непонятно было, чего тут больше: гнева или смущения.
— Я пришла пожелать вам доброго вечера и попросить об одной услуге…
— Какой услуге? Вы из какой палаты? — Она явно не знала, как себя вести.
— Ну из этой… где меня якобы с сотрясением мозга положили три часа назад…
— А-а, ясно. Автокатастрофа… Так вам лежать надо, а вы тут бродите.
Дама явно начала входить в первую стадию административного восторга. Надо было срочно пригасить этот пыл. А в таких случаях нет ничего лучше неожиданных ходов.
— У вас какая зарплата? — невинным тоном осведомилась я.
Она опешила и удивленно посмотрела на меня:
— Две… двести двадцать…
— И вы давно получали ее?
— Три… четыре месяца назад…
— Так вот сейчас получите. Принесите, пожалуйста, мои вещи и сумочку, — тоном, не терпящим возражений, сказала я. — Моя фамилия Иванова.
Дама куда-то вышла и через минуту вернулась с платьем, туфлями и сумочкой.
— Благодарю!
Открыв сумочку, я достала из лежащей там пачки шесть пятидесятирублевок и вручила их тупо глядевшей на меня медсестре.
— А-а это… зачем?
Она окончательно была сбита с толку.
— Затем, что мне позарез надо попасть домой, а вы меня здесь не видели и не слышали, — заявила я, одеваясь быстро, как солдат по тревоге.
Не давая женщине опомниться, я выскочила из помещения и устремилась по коридору к выходу из больницы.
Последнее, что я видела, открыв дверь и оглянувшись, это стоящую на пороге дежурки фигуру в белом халате с открытым ртом и с деньгами в руке.
…Через полчаса я входила в дверь своей квартиры. Уф! Ну и приключеньице выдалось! Сейчас надо первым делом принять душ, выпить кофе и обзвонить два городских морга: не поступала ли туда недавно женщина такая-то с такими-то приметами.
В течение часа, сделав все необходимое, к своему величайшему облегчению, я выяснила, что нет, не поступала. Значит, Тиана жива, слава Богу! Но что же в таком случае могло случиться?
На часах было почти десять вечера. Еще не поздно съездить туда, где все это произошло, и все узнать на месте. Наверняка в теплый летний вечерок старушки грызут семечки сплетен на лавочках у дома Тианы.
Чувствовала я себя, конечно, не лучшим образом, однако времени разлеживаться не было, лежать я могла бы и в больнице.
…Интуиция меня не подвела. Когда я подъехала к нужному мне дому, у подъезда моей клиентки действительно сидели три бабули и что-то оживленно обсуждали.
Увидев меня, одна из них даже подскочила на лавочке и, забыв о приличиях, ткнула в мою сторону пальцем:
— Вот, вот она, ее в больницу отвезли…
Не давая продолжить эту ясную мне тему, я резко перешла к другой.
— Уважаемая…
— Таисия Павловна.
— …Таисия Павловна, значит, вы все видели?
— А как же, я с внучком тута сидела, когда на вас наехали…
— Кто?
— Ну эти, в большой такой черной машине. Они еще потом выскочили, целехонькие, и эту из 35-й квартиры девушку вытащили из-за руля, она вся в крови… ну лицо в крови было, и к себе в машину… Сказали мне, чтоб не волновалась, они ее сейчас в больницу повезут… А насчет тебя сказали, что с тобой все в порядке и тебе в больницу не надо. Правда, потом все равно мы вызвали «Скорую»…
Пора было остановить поток бабкиных воспоминаний, и я вежливо прервала ее:
— Спасибо вам огромное, Таисия Павловна, за помощь и участие… Кстати, профессору из 35-й сообщили?
— А как же, он кинулся домой после того, как машину разбитую гаишники увезли, сказал, больницы обзвонить. С тех пор его не видели. А ты как же, дочка, вышла-то так рано?..
Но я не стала продолжать диалог и, что-то пробурчав, вошла в подъезд.
…Дверь 35-й квартиры была приоткрыта. Там было тихо-тихо. Поняв, что случилось еще нечто из ряда вон выходящее, я толкнула дверь, вошла и остолбенела.
Такого дикого разгрома я еще не видела никогда в жизни! Разве что в западном кино, где за большие деньги особенно стараются… Даже мебель неизвестные варвары зачем-то покрушили.
Но черт с ними, с вещами, а где уважаемый профессор, который еще несколько часов назад приглашал меня в свой уютный гостеприимный дом?
Обойдя всю трехкомнатную разруху, я не обнаружила его ни живым, ни мертвым. И только заглянув в ванную, увидела там лежащего лицом вниз на кафельных плитках, туго связанного удлинителями профессора.
Подскочив, я перевернула его лицом вверх и, к радости своей, поняла, что Тианин отец жив. Только во рту у него был кляп и на лице проглядывали синяки.
…Через полчаса я героическими усилиями привела старика в чувство и даже немного успокоила, налив из уцелевшей аптечки в стакан с водой полпузырька валерьянки.
— Что здесь было, уважаемый Василий Петрович? — задала я вопрос, когда мы кое-как примостились в гостиной на вспоротом диване.
Он развел руками:
— Понимаете, э-э… Танечка, когда все это случилось с вами, я начал звонить по больницам. Тиана никуда не поступала. Прошло часа два, позвонили в дверь, я думал, что это с известиями о ней, и открыл. На пороге стояли два прилично одетых молодых человека, сказали, что они друзья моей дочери. Ну я их и впустил в квартиру. В коридоре они заявили, что им необходимо осмотреть комнату Тианы. Я спросил, если это обыск, то по какому поводу и где ордер? Они расхохотались и оттолкнули меня, а когда я попытался преградить им вход в ее комнату… стали… бить меня по лицу…
Профессор всхлипнул.
— Со мной никогда так не поступали… Связали, заткнули рот и начали… вот… смотрите…
Он горестно обвел рукой комнату, по которой воистину будто прошелся Мамай.
— Я вас умоляю, Василий Петрович, успокойтесь, возьмите себя в руки. Мы скоро разберемся во всем и накажем подонков.
— А вы разве из милиции? — Он недоверчиво покосился на меня.
— Нет, я частный детектив и сейчас по просьбе Тианы расследую одно малоприятное дело, связанное с ее бывшим приятелем. Теперь я окончательно уверена, что все это дело его рук.
— Но где моя дочь?
— Думаю, они ее похитили.
— Боже мой, что за средневековье!
Профессор попытался вскочить с дивана, но я мягко усадила его обратно.
— К сожалению, такова наша сегодняшняя действительность. Когда речь идет о больших деньгах или серьезных интересах, некоторые люди ни перед чем не остановятся.
— Они могут ее убить?
На Василия Петровича было жалко смотреть. Я закурила и спокойно ответила:
— В ближайшие дни этого не случится, а за это время я до них доберусь.
— Почему вы так уверены в этом?
— Дело в том, что эти мерзавцы ищут одну вещицу, компрометирующую их главаря. Они организовали похищение Тианы, но, похоже, после аварии она еще не может говорить (если вообще им что-то скажет). Поэтому решили поискать эту вещь у вас дома.
Профессор взволнованно заерзал, потрогал распухшее лицо и спросил:
— Это какая-то драгоценность? Но ни у меня, ни у Тианы в жизни не было…
Я прервала его:
— Нет, не волнуйтесь понапрасну. Речь идет о видеокассете, которая сама по себе стоит копейки, но вот запись на ней…
Тут я остановилась и подумала, что не стоит перегружать измученного человека разговорами и лишней информацией. Ему нужен отдых. Но где? Здесь исключается, он свихнется в одиночестве. И я приняла решение.
— Знаете что, уважаемый Василий Петрович, давайте сегодня вы переночуете в моей квартире, там вам будет удобно, я живу одна, никто вас не побеспокоит…
— А может, вызвать милицию? — как-то неуверенно спросил он.
— Они, во-первых, порядка здесь не наведут, скорее наоборот. А во-вторых, не найдут этих подонков, только помешают мне. Так что собирайтесь пока ко мне, утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаем.
…Через час профессор, приняв на ночь снотворное, спокойно посапывал на моем диване, претерпев перед этим некоторые лечебные процедуры, касающиеся синяков на его благородном лице.
А я, совершенно измотанная сегодняшними событиями, с гудящей по-прежнему головой, курила на кухне с рюмкой ликера и пыталась решить: что делать дальше?
Понятно, что если я найду Тиану, то выйду и на Алексеевского. Нет, наоборот. Сначала надо выйти на Алексеевского, а потом станет ясно, где он держит свою пленницу. Но как найти этого подонка, который официально числится умершим? Ведь не по прописке же в адресном столе или милиции?
Ладно, решила я, надо отдохнуть и выспаться, а утром действительно что-нибудь придумаю.
